Раньше я бы сам себе не поверил. Серьезно. Парни? Ну, в смысле, таким образом? Да ни в жисть! В юности, если видел пацана с намёком на нестандартную ориентацию, меня аж передёргивало. Откровенное отвращение. Хотя… признаюсь честно, ещё в те времена, когда гормоны бушевали и руки сами тянулись куда не надо, я обнаружил кое-что интересное. Оказывается, стимуляция той самой точки доставляет дикое удовольствие. Неожиданно, да? Но я тогда отмахнулся – мол, просто физиология какая-то левая.

Шли годы. Женился на Ленке – красавице, умнице, страстной в постели. Дети пошли. Жизнь как жизнь. А вот моё отношение к би и геям оставалось… ну, скажем так, прохладным. Не агрессивным, но и не понимал я их. Казалось, это где-то там, далеко, не про меня.

Но потом началось это… Появились мысли. Картинки в голове. Особенно когда смотрел какие-то фильмы не совсем про семейные ценности. Заводило конкретно! Захотелось… разнообразия, что ли. Новых ощущений. Но страх, стыд, и этот внутренний засранец-гомофоб не давали и шагу ступить. Годами!

В своих фантазиях я забирался так далеко, что даже начал представлять… себя девушкой. Да-да, именно так. Во всех подробностях. Как я, такая вся нежная и желанная, отдаюсь какому-нибудь крутому мужику. Боже, как это меня заводило! Адреналин, стыд и дикое возбуждение – гремучая смесь.

Не выдержал. Завёл страничку на сайте знакомств. Но не от своего имени, а от лица… девушки. Нашел старую фотку Ленки в купальнике (лицо не видно), слегка обработал – и понеслась. Назвался Алисой. Начал общаться с мужиками. И скажу я тебе, процентов 95 – полные козлы. Одни тупо «привет как дела» и сразу на пошлятину переходят, другие – тролли редчайшие. Устал конкретно.

Но нашлись и адекватные. Некоторые даже сразу чувствовали подвох, но не сбегали, а интересовались: «Ты точно девушка?» или «Что-то мне подсказывает, что за аватаркой парень». С одним таким, Славой, мы особенно сдружились по переписке. Он был прям честный: «Чувак, если ты парень – окей, мне норм. Главное – честность». Он сам оказался… ну, очень женственным. Худенький, невысокий, черты лица мягкие. И, как выяснилось, пассив. На вид ещё совсем молоденький лет восемнадцать или девятнадцать, точно не больше.

Когда он предложил встретиться, у меня сердце чуть из груди не выпрыгнуло. Мандраж – не передать! Главная мысль: «А вдруг кто-то узнает?!!» Представлял уже, как меня осудят, как Ленка… Но любопытство и это чертово возбуждение перевесили. Встретились в нейтральном месте, потом поехали к нему.

Славка оказался милашкой. Действительно, как хрупкая девочка. Очень стеснительный. В квартирке чисто, пахнет чем-то цветочным. Он был в каком-то шелковом халатике. Я аж растерялся. Выпили по пиву, поговорили о всякой ерунде, напряжение немного спало. Потом он просто подошел, обнял меня и прижался… И понеслось.

Но обо всем по порядку.

***

Начну с того вечера, который и толкнул меня в эту авантюру, измену жене с мужиком. Ленка… Блин, глядя на нее, как она вышла из ванной, вся в парах, в одном этом проклятом полотенце, обмотанном под мышками, я почувствовал, как знакомый комок жара сжался внизу живота. Волосы мокрые, темные пряди прилипли к шее и вискам, капли воды скатывались по ключицам, исчезая где-то в ложбинке между грудей. Кожа сияла, как персик. Знакомый, любимый запах ее шампуня – что-то с кокосом и ванилью – ударил в нос, смешавшись с паром. Я сидел на диване, вроде бы смотрел какой-то сериал, но картинка уже плыла перед глазами.

– Денис, – ее голос, слегка хрипловатый после душа, прозвучал как щелчок бича. Она улыбнулась, томно, уголки губ задорно поднялись. – Чего завис? Кино кончилось?

– Тебя разглядываю, – честно выпалил я, швырнув пульт на соседнее кресло. Голос звучал чуть хриплее обычного. – Просто… красотка неземная. Смайлик бы тут поставил.

– Ох уж, льстец, – фыркнула она, но подошла ближе, нарочито медленно. Полотенце предательски ослабло, и я поймал мимолетный, дразнящий вид упругой, нежной груди с темно-розовым, набухшим от влаги и тепла соском. Сердце колотилось как барабан. – Скучно? Или… просто соскучился? – Она остановилась в полушаге, ее бедро почти касалось моего колена.

Вопрос был риторическим. Моя рука сама потянулась, обхватила ее за голую, прохладную еще от воды талию и потянула к себе. Она легко, с тихим смешком, устроилась у меня на коленях, спиной ко мне. Полотенце окончательно сдалось, соскользнув к ее ногам шелковой лужей. Голая, влажная, пахнущая чистотой и чем-то бесконечно родным и желанным. Я прижался лицом к ее мокрой шее, вдохнул глубже – кокос, ваниль, тепло ее кожи. Руки, будто живые, поползли вверх по ее спине, ощущая каждый позвонок, каждую мышцу, лаская лопатки, потом скользнули вниз, к округлостям ее потрясающей попы. Она застонала, низко, как кошка, и прижалась ко мне всей спиной, чувствуя мой уже твердый, как стальной прут, член, упирающийся ей в ягодичную ложбинку через тонкую ткань шорт.

– Денис… – ее шепот был горячим обещанием. Она извилась на моих коленях, почувствовав его пульсацию. Ее рука скользнула назад, нащупала ширинку моих шорт, ловко расстегнула пуговицу и молнию. Прохладные пальцы нырнули внутрь, миновали резинку трусов и обхватили мой член. Обхватили плотно, уверенно. Я аж дернулся всем телом, застонав ей в мокрые волосы.

– Ого… какой нетерпеливый… – прошептала она, начиная медленно, почти лениво проводить ладонью от самого основания к головке, где уже выступила прозрачная капля. Большой палец кружком провел по нежной плоти уздечки, заставив меня взвыть и впиться пальцами в ее бедра.

– Лен… – прохрипел я. – Идем… в спальню… Сейчас же…

Она развернулась на коленях лицом ко мне.

– А может… прямо здесь? – предложила она с вызовом, ускоряя движения руки. Ее пальцы сжимали член сильнее, скользили быстрее, собирая влагу и размазывая ее по всей длине. Вторая ее рука поднялась, обхватила мою голову, притянула к себе, и наши губы слились в жгучем, влажном поцелуе. Ее язык настойчиво требовал входа, а рука ниже работала с таким знанием дела, что белые искры уже заплясали перед глазами.

Но нет. Я хотел большего. Сейчас. Сорвавшись с дивана, я подхватил ее на руки – она вскрикнула от неожиданности и смеха – и понес в спальню, едва не спотыкаясь, потому что она не переставала целовать меня в шею, в ухо, а ее рука все так же работала между моих ног, сводя с ума.

В спальне я опустил ее на край кровати. Она откинулась на локти, смотря на меня снизу-вверх темными, полными желания глазами, грудь высоко поднималась при дыхании. Я скинул шорты и трусы одним движением. Мой член стоял, напряженный, влажный, подрагивая в такс пульсу. Я наклонился, целуя ее живот, впадинку пупка, двигаясь выше, к груди. Взял один упругий сосок в рот, обхватив губами ареолу, и начал сосать, водить языком по чувствительному бугорку, слегка пощипывая зубами. Она выгнулась дугой, застонав громче, ее пальцы впились мне в волосы, прижимая сильнее.

– Да! Вот так! – Потом перешел ко второй груди, уделяя ей такое же пристальное внимание, пока она не забилась подо мной, почти рыча от наслаждения.

Ее руки скользнули вниз, лаская мои ягодицы, бедра, потом одна снова обхватила мой член, а пальцы другой нежно, но настойчиво заиграли с моими яйцами, поглаживая, слегка сжимая.

– Хочешь войти? – прошептала она хрипло. – Хочешь почувствовать, как я тебя жду?

Вопрос! Я отстранился, перевернул ее резким движением на живот. Она поняла сразу, встала на четвереньки, выгнув спину, подставив мне свою потрясающую, округлую, манящую попку. Я провел ладонью по ее гладкой коже, по ягодицам, потом пальцы сами нащупали влажную, горячую щель между ног. Она была мокрой насквозь, готовая. Я провел головкой своего члена по ее скользким губам туда-сюда, собирая сок, наслаждаясь ее стоном и тем, как она подается назад навстречу. Потом уперся в ее вход, ощутив знакомое, тугое, манящее кольцо мышц влагалища.

– Денис… не томи… – простонала она, отчаянно подаваясь назад.

Я вошел. Не спеша, но уверенно, проталкиваясь сквозь бархатистое, обжигающе горячее сопротивление ее киски. Она вскрикнула – не от боли, а от этого ощущения заполненности. Я вошел до упора, почувствовав, как ее внутренние стенки сжались вокруг меня в спазме удовольствия. Боже… Это чувство… Оно было знакомым до малейших деталей, но от этого не менее мощным. Каждая складка, каждый сантиметр ее горячей плоти обволакивал меня.

Я начал двигаться. Сначала медленно, вынимая почти полностью и снова погружаясь в эту невероятную глубину и влажность. Каждый толчок сопровождался громким, мокрым звуком. Мои руки сжали ее бедра, пальцы впились в упругую плоть. Она отвечала встречными движениями, откинув голову, ее стоны становились громче, отрывистее.

– Да! Глубже! Вот так! Ох, Денис! – Ее ногти впились в простыню.

Я ускорился. Тело работало на автомате, годами отработанные движения. Мои бедра хлопали о ее ягодицы ритмично, с оттягом. Я чувствовал, как нарастает знакомое давление внизу живота, как спина покрывается мурашками. Она была на грани, это было слышно по ее визгливым стонам – хорошо, что дети были в школе и не слышали, – и тому, как судорожно сжимались ее внутренние мышцы вокруг моего члена, пытаясь высосать из меня все. Я знал каждую ее точку, знал, как довести до предела. Наклонился вперед, прижимаясь грудью к ее спине, одной рукой обхватил ее за талию, а пальцы другой нашли ее клитор – твердый, набухший камешек. Начал тереть его быстрыми, круговыми движениями.

– Ох! Боже! Да! Там! – Она закричала, ее тело затряслось в предоргазменной волне. Сокращения ее влагалища стали неконтролируемыми, бешеными. Это стало спусковым крючком для меня. Я вогнал в нее еще два, три резких, глубоких толчка, чувствуя, как все сжимается внизу, как волна накатывает с неумолимой силой.

– Лена! Я… кончаю! – вырвалось у меня хриплым рыком.

И я кончил. Мощно. Глубоко внутри нее. Судорожные толчки члена, выплескивающие горячую сперму, казалось, выворачивали меня наизнанку. Я впился зубами ей в плечо, зарычав, чувствуя, как она тоже бьется в финальном оргазме, ее влагалище выжимало из меня последние капли. Мы замерли так, прижатые друг к другу, дрожащие, покрытые потом, слыша только наши хриплые вздохи и бешеный стук сердец.

Постепенно дыхание выровнялось. Я осторожно выскользнул из нее, чувствуя, как теплая влага вытекает на простыню. Она перевернулась на спину, улыбаясь устало, счастливо. Лицо раскрасневшееся, волосы растрепаны. Она потянулась ко мне.

– Фух… Мощно, – прошептала она, обнимая меня за шею и притягивая к себе для нежного, липкого поцелуя. – Люблю тебя, мой дикий зверь.

– И я тебя, – пробормотал я в ответ, целуя ее макушку, чувствуя знакомую теплоту и… пустоту.

Глубокая, непонятная пустота на дне души, как после вкусного, но слишком легкого ужина. Физически – удовлетворение. Мощное, даже. Но эмоционально… словно чего-то не хватило. Какого-то последнего штриха, финального аккорда, который раньше был. Я обнял ее, гладя по спине, слушая ее довольное мурлыканье.

Но в голове стучало: «Все? Вот и все? Почему как будто… недобрал?» Я закрыл глаза, пытаясь уловить это ускользающее чувство полноты. И вместо теплого тела Ленки подо мной, вместо ее запаха… перед внутренним взором всплыл смутный, но мощный силуэт. Широкие плечи. Сильные руки. Мужской силуэт. Я внутренне содрогнулся, резко открыв глаза. «Что за хрень?! Нет, не может быть!» Я отогнал навязчивый образ, но осадок остался. Горечь. Разочарование.

Этот секс был технически безупречен. Мы знали друг друга наизусть. Мы довели друг друга до пика. Но… не хватило той самой искры. Того безумия, того ощущения риска, новизны, того выхода за грань привычного. Огня было много, но он не сжег до тла. Остался пепел неудовлетворенности. Вот тогда-то, лежа рядом с любимой женой, слушая ее ровное дыхание, я понял с ледяной ясностью: того, что есть, мне мало. Опасно, разрушительно мало.

***

…И вот я сижу на диване у Славы. Он примостился рядом. Его халатик слегка распахнулся, открывая гладкую, почти женскую кожу груди. От него пахло лавандой и чем-то еще, легким, сладковатым. Он положил свою маленькую руку мне на колено.

– Расслабься, Денис, – его голос был тихим, мелодичным. – Никто не узнает. Здесь только мы.

Он наклонился и поцеловал меня. Нежно, несмело. Его губы были мягкими. Я ответил, ощущая странную смесь стыда и возбуждения. Рука сама потянулась к его халату, раздвинула полы. Под ним – ничего. Тонкая талия, плоский живот, и… член. Небольшой, аккуратный, уже наполовину возбужденный. Реальность ударила как обухом. Я отпрянул.

– Блин… – вырвалось у меня.

– Страшно? – спросил он, не обижаясь.

– Да е…ть, – пробормотал я, чувствуя, как горит лицо. Но мой собственный член предательски налился под джинсами. Любопытство гнало страх. – Просто… впервые.

Слава улыбнулся и медленно сполз с дивана, встав на колени передо мной. Его пальцы ловко расстегнули мои джинсы, стянули их вместе с трусами. Мой член выпрямился, напряженный и влажный от возбуждения и ожидания. Я замер, глядя на него сверху. Он посмотрел на меня своими большими глазами, словно спрашивая разрешения. Я кивнул, не в силах вымолвить ни слова.

И вот… его губы коснулись головки. Легко, как крыло бабочки. Потом язычок – маленький, горячий, влажный – лизнул по всей длине снизу вверх. Я аж подпрыгнул на месте. Боже… Ощущение! Нежное, но… другое. Совсем не такое, как от женского рта. Более… целенаправленное? Контролируемое? Он взял член в рот. Неглубоко, осторожно, облизывая и посасывая головку. Его рука легла на основание, нежно поглаживая. Волны удовольствия покатились от поясницы. Я откинул голову на спинку дивана, застонал.

– Ох… Слав… – прохрипел я.

…Он отозвался каким-то мурлыкающим звуком и начал двигаться глубже. Постепенно, не спеша. Его рот был горячим, влажным, удивительно приятным. Он работал губами, языком, слегка посасывая на каждом движении вниз. Рука его синхронно двигалась у основания, создавая дополнительное трение. Неужели это и было то самое знание, которое могло появиться только у пацана? На которое женщина в принципе не способна, потому что сама не знает, что именно ощущает мужик во время минета? Я смотрел на его опущенные ресницы, на то, как его щеки втягиваются, и меня накрывало волной абсолютно нового, запретного кайфа. Страх куда-то улетучился, осталось только это невероятное ощущение, что я доставляю кому-то удовольствие. Нет, не кому-то – парню! И это меня дико заводило.

– Да… вот так… – бормотал я, теряя контроль. Мои руки сами опустились на его голову, не надавливая, просто касаясь мягких, чуть вьющихся волос. Он ускорился, глубже заглатывая меня, его горло сжалось вокруг ствола – туго, влажно, невероятно. Я почувствовал, как все сжимается внизу живота, как нарастает неудержимый шквал. – Слав! Я сейчас… кончу!

Он не отстранился. Наоборот, прижался плотнее, его глаза встретились с моими, полные понимания и… вызова? И в этот момент я взорвался. Кончил ему в рот, глубоко, сдавленно крича, дергаясь всем телом. Ощущения были неземными – острыми, яркими, смешанными с диким восторгом от того, что я только что сделал. Он проглотил, не отрываясь, потом медленно отпустил меня, вытирая уголок рта тыльной стороной ладони. На его лице была довольная, чуть лукавая улыбка.

– Боже… – выдохнул я, обессиленно растекаясь по дивану. Сердце колотилось как бешеное, в ушах звенело. – Это… это было… нереально. Спасибо, Слав.

– Тебе понравилось? – спросил он, поднимаясь и усаживаясь рядом, его тонкая рука легла мне на грудь.

– Ты не представляешь! – рассмеялся я, ощущая странную, пьянящую эйфорию. Голова была пустая и легкая. – Я себе раньше и представить не мог… что это ТАК! Особенно… чувствовать, что доставляю тебе удовольствие. Видеть это… по твоим глазам, по тому, как ты… – Я запнулся, глядя на него.

Он сидел, поджав под себя ноги, его небольшой член все еще был наполовину возбужден, аккуратный, розовый, слегка подрагивающий. Идеальный. Как у мальчишки с картинки. И вдруг… захотелось. Не просто захотелось – заколотилось внутри, настойчиво и жарко. Мысль, которая еще час назад вызвала бы у меня приступ тошноты, теперь казалась… логичной. Естественной.

– Слав… а… – Я сглотнул. – А можно я… тебе? Вот так же?

Он широко улыбнулся, его глаза блеснули.

– Правда хочешь попробовать? – спросил он мягко, без давления.

– Да, – ответил я тверже, чем ожидал сам. Любопытство, благодарность, азарт и это чертово новое возбуждение – все смешалось. – Хочу. Показать тебе… что я тоже могу. Или хотя бы попробовать. – Моя рука сама потянулась, коснулась его бедра, потом скользнула выше, к основанию его члена. Кожа была гладкой, горячей. Он вздрогнул и тихо застонал.

– Тогда давай, – он откинулся на спинку дивана, раздвинув ноги шире, приглашающе. – Не торопись. Делай, как чувствуешь.

Я медленно сполз с дивана, встал на колени перед ним, в точности как он передо мной минуту назад. Вид его возбужденного члена с близкого расстояния вызвал новый приступ странного волнения. Он казался хрупким, уязвимым. Я почувствовал свою власть и ответственность. «Я сейчас буду сосать парню. Я, Денис, который еще недавно плевался при виде таких, как он.» Мысль не вызвала отвращения. Только азартное покалывание в кончиках пальцев.

Я осторожно обхватил его член у основания. Он был теплым, пульсирующим, чуть липким от собственной смазки. Запах был другим – не женским, мускусным, чистым. Не неприятным. Я наклонился, чувствуя, как сердце колотится где-то в горле. Первое прикосновение губами к головке. Мягкое, неуверенное. Слава тихо ахнул. Я лизнул кончик, почувствовав солоноватый вкус. Необычно, но… не отвратительно. Взял головку в рот, осторожно, как конфету, облизнул языком уздечку снизу-вверх. Он застонал громче, его бедра слегка приподнялись.

– Да… вот так… Хорошо… – прошептал он.

Его стоны, его реакция – это зажигало меня изнутри сильнее любого спиртного. Я начал посасывать головку, работая языком, пытаясь повторить то, что только что делал он. Не так умело, конечно. Я то заходил слишком глубоко, вызывая у себя легкий рвотный позыв, то сосал слишком сильно. Но Слава терпеливо направлял меня тихими подсказками: «Мягче… да, вот так… языком пониже… Ох, да!» Его рука легла мне на затылок, не давя, просто касаясь. Это придавало уверенности.

Я нашел ритм. Неглубокие движения, сосредоточившись на головке. Языком водил по венчику, по чувствительной плоти под ней, слегка посасывая. Моя рука синхронно двигалась у основания, поглаживая его яйца. Он закинул голову, его стоны стали громче, прерывистее. Я чувствовал, как его член набухает во рту, становится тверже, пульсирует чаще. Ощущение было… захватывающим. Контролировать его удовольствие, быть его источником – это было мощно. Запретно. Невероятно возбуждающе. Я ускорился, глубже забирая ствол в рот, стараясь имитировать те приятные сжатия горла, что делал он.

– Денис… я сейчас… – его голос сорвался. Его пальцы слегка сжали мои волосы. – Кончу…

Вспомнив, как он поступил со мной, я не отстранился. Наоборот, прижался плотнее, глядя ему в глаза. Он кончил. Струйки теплой, густой жидкости хлынули мне на язык, в горло. Вкус был резче, солонее, чем у меня, с легкой горчинкой. Я проглотил автоматически, удивляясь отсутствию брезгливости. Потом еще раз. Он выгибался, сдавленно стонал, его тело дрожало в моих руках. Я продолжал нежно посасывать, пока последние спазмы не прошли, чувствуя, как его член постепенно смягчается у меня во рту. Потом медленно отпустил его, вытер рот. У нас обоих перехватывало дыхание.

– Боже… Денис… – выдохнул он, улыбаясь растерянно и счастливо. – Ты… это был твой первый раз? Серьезно?

Я кивнул, чувствуя, как жар разливается по лицу, но внутри – гордость и та же эйфория.

– Да. И… черт, Слав, это было… круто. По-своему. Чувствовать тебя так… видеть, как ты… – Я не нашел слов.

Он потянулся, обнял меня, прижал к своей худенькой груди. Мы сидели так, обнявшись, придя в себя, слушая тиканье часов. Мир перевернулся, но как-то… правильно.

– Тебе понравилось? – спросил он, как эхо моего вопроса.

– Да, – ответил я честно. – Не так, как когда ты… мне. Но по-другому. Сильно. Особенно… видеть, что тебе хорошо. И знать, что это – я делаю.

Но на большее Слава был не готов. Он был пассив до кончиков пальцев. А мне… мне после этого, после ощущения его тепла во рту, после его стонов – еще сильнее захотелось воплотить ту самую, заветную, запретную фантазию бывшего гомофоба. Захотелось не просто делать минет, а… быть тем, кого берут. Почувствовать себя… женщиной. Настоящей, желанной, покоренной. Понимаешь? Я хотел испытать тотальное подчинение. И я понял – Слава не даст мне этого. Значит, нужно искать дальше. Уже открыто. От своего мужского лица. Зная теперь, что я могу не только принимать, но и давать. И что оба пути ведут к невероятному кайфу.

Продолжение следует…