Гадать, куда отправиться вечером, нам не пришлось. В моем дорожном блокноте разборчивыми буквами было написано название бара в самом веселом квартале Паттайи: "Колобанана". Наш наводчик, лично побывавший неделю назад в этом баре, сообщил, что здесь собирается "вся голубая Паттайя". И местные, и приезжие. Нам предстояло проверить достоверность этих сведений.

Около двенадцати ночи мы были в центре города. Для разминки решили пройтись по набережной. Не очень освещенная, она манила темными решетками скамеек и гибкими силуэтами, перемещавшимися по ней с одинаковой невысокой скоростью. Почти каждый встречный, поравнявшись с нами, одаривал нас улыбкой. А когда мы приблизились к скамейке, на которой угадывалось три силуэта, и сидящие на ней разглядели моего спутника, молодого, белого и симпатичного, они вдруг, как в театре, разразились аплодисментами.

– Буду тебя здесь за деньги выгуливать, – обрадовал я поросеночка. – Баты собирать со зрителей.

Навстречу нам шли юноши, девушки, трансвеститы... Встречались и парочки, уже нашедшие друг друга, но в целом предложение явно превышало спрос. Было очевидно, что в этом городе ни мне, ни поросеночку не дадут оставаться в одиночестве. Разбив одновременно с десяток тайских сердец, мы покинули набережную. Искать долго бар "Колобанана" не пришлось. Даже на самой веселой и шумной улице городка он выделялся каким – то особенным бесшабашным гулом. Сам бар состоял из террасы, все столики которой были оккупированы молодыми гражданами Таиланда и небольшим количеством бледнолицых туристов, и большого полутемного помещения с замкнутой барной стойкой и стульями вокруг нее и по стенам. В дальних углах зала находились туалеты, двери их практически не закрывались: туда – сюда шастали посетители. На дверях обоих санитарных помещений красовался мужской профиль. Указатель с женским профилем указывал наверх, на второй этаж, куда вела деревянная лестница. Однако у самой лестницы висел трафарет, разъясняющий, что наверху – служебное помещение, и вход посторонним туда воспрещен. Я сделал печальный для прекрасной половины человечества вывод: если бы особа женского пола попала в бар "Колобанана" и излишне увлеклась пивом, судьба ее была бы печальна. Справлять естественную нужду ей пришлось бы в мужском сортире или прямо у подножия заблокированной лестницы.

Однако дам в радиусе нескольких десятков метров не наблюдалось. А вот юноши и молодые мужчины вились вокруг нас, как пчелы вокруг медоносных растений. Взгляды, улыбки, робкие ненавязчивые приветственные жесты – все это меня чуть не парализовало. Так малыш в кондитерском магазине, где его хотят угостить пирожным, переводит взгляд с одного кремового шедевра на другой, не решаясь выбрать, и боится сказать родителям, что хочет попробовать все сразу.

Мой поросеночек решил подать мне пример адекватного поведения. Он спокойно уселся за один из столиков у стены бара, так чтобы иметь возможность наблюдать за посетителями, и стал дожидаться официанта. Туда же присел и я, радуясь, что не свернул себе шею при знакомстве с завсегдатаями "Колобананы". Подоспевший официант, проворно подавший порцию местной водочки, совсем меня утихомирил.

Можно было спокойно разглядеть собравшихся в баре. На террасе за столиками сидели в основном пары или дружные компании. Они пили, разговаривали, долгими внимательными взглядами провожали тех, кто входил в бар или выходил из него. Терраса была своего рода зрительным залом, перед которым разыгрывалось бесплатное представление. Не упускали сидящие на террасе и возможности бросить взгляд на соседний столик.

В основном зале шло броуновское движение. Здесь явно искали знакомства, здесь надеялись на общение. Контакты знакомых между собой молодых людей были мимолетны: короткий взгляд, приветственный жест, пара слов... А вот лицам новым, явно не местным, дарился взгляд куда более продолжительный, приветливая улыбка демонстрировала готовность к общению. Те, кто проходил мимо нас, успешно делали вид, что с трудом находят себе место в узком проходе между нашими телами и барной стойкой: я ощутил десяток нежных и довольно недвусмысленных прикосновений. Впрочем, я не реагировал, решив следовать линии поросеночка: он невозмутимо пил свой мартини "бъянко", свысока поглядывая на клубящуюся публику. Так опытный рыболов спокойно наблюдает за поплавком своей удочки, зная, что на его наживку в нужный момент клюнет самая крупная рыбина, и не дергает удилище попусту, откликаясь на каждую рябь в воде, вызванную игривым ветром.

Среди юношей были одетые совсем по – пляжному: в маечки, футболочки, легкие шорты... Все это очень шло к их легким, стройным фигуркам, рождало ощущение доступности, близости юношеской плоти. Другие были одеты подчеркнуто элегантно. Красивые рубашки, брюки из дорогой ткани, золотые цепочки, украшения на тонких пальцах... Объединяла тех и других подчеркнутая мягкость движений, ненаигранное оживление на лицах, улыбки и веселый чертик в глазах.

На их фоне немногочисленные европейцы выглядели валунами, занесенными неведомо каким способом на галечный пляж. Однако вокруг этих валунов и формировалось то казавшееся поначалу хаотичным движение, замеченное мною в баре с первых же минут.

Вокруг меня трижды прошел, а точнее – протиснулся молодой человек в "боди" оливкового цвета. Костюм обтягивал его фигуру, подчеркивая нужные выпуклости и открывая максимум чистой гладкой кожи. Слегка раскосые зеленоватые глаза трижды послали мне недвусмысленный сигнал. В первый раз он коснулся меня внешней стороной локтя, во второй – бедром, а в третий раз, не смущаясь, погладил меня между ног. Я, не выходя из образа невозмутимого туриста, сидел как истукан.

Те взгляды, которые бросали на нас завсегдатаи, были дружескими, заинтересованными, но не более. И вдруг напротив, с противоположной стороны барной стойки я увидел пару прямо – таки горящих глаз. Устремлены они были на поросеночка. А тот, плохо ориентируясь в полумраке, продолжал наслаждаться любимым напитком.

– А взгляни – ка ты напротив, – предложил я. – Увидишь кое – что.

Поросеночек перевел взгляд в нужном направлении. Не знаю, как после этого не случилось короткого замыкания в электросети "Колобананы". Словно под гипнозом, юноша обогнул стойку и приблизился к нашему столику. Поросеночек приветствовал его поднятием бокала, а я – приглашающим жестом. Хотя, откровенно говоря, это сближение меня слегка и раздосадовало. Мой отдых в баре кончился. Пора было приступать к обязанностям переводчика.

Стремительно пройдя обязательную программу, мы вышли прямо на личность подошедшего юноши. И узнали, что он – программист, окончивший один из престижных тайских университетов. Но в сезон он зарабатывает деньги в Паттайе, работая в одном из ювелирных магазинов. Его страсть – изделия из серебра.

Мой поросеночек тоже обожает серебряные украшения. Готов останавливаться у любого прилавка, где можно покопаться в изящных безделушках. Почти из каждой поездки привозит серебряные колечки. И после слова "серебро", произнесенного нашим новым знакомым на неотчетливом английском, я понял, что судьба в очередной раз удачно разложила пасьянс. Как пелось в старинной русской советской песне, "им не жить друг без друга".

Наш новый знакомый был изысканно одет. На нем была обтягивающая майка необыкновенного космического цвета, изящные легкие брюки, украшенные кожаным ремнем с массивной серебряной на вид пряжкой, кожаные сандалеты на маленьких ножках выглядели совершенно новыми, словно только что купленными в магазине. Количество колец на пальцах с ходу подсчитать было невозможно. В общем, для моего любившего наряды и украшения поросеночка он был вполне подходящей парой. Так же, видимо, рассудил и сам тайский юноша. Недолго думая, он пригласил моего спутника в гости – в гостиницу, где снимал номер.

Внешний вид нового знакомого, его манеры, а главное – взгляды, которые он бросал на поросеночка, позволяли предположить, что предлагается контакт исключительно по любви, а не ради заработка. После непродолжительного обсуждения на родном языке мы решили, что предложение можно принять. Юноша назвал нам и сам отель, и улицу, на которой он находится; это было рядом, и ничто не внушало опасений в сомнительном исходе нового знакомства. "В конце концов, я его вижу и постараюсь хорошенько запомнить", – мой аргумент окончательно успокоил поросеночка, и он ринулся в ночь, навстречу новой экзотической любви.

Я же внезапно ощутил груз лет, дальних расстояний, разницы часовых поясов и немеряного количества порций спиртного... Прохладный душ и чистые простыни гостиничной постели – вот чего с неистовой силой возжаждал организм. Но я недооценил коварства влажной тропической ночи.

Юноша в "боди", убедившись, что я остался один и не рву на себе волосы из – за ухода моего спутника с местным красавчиком, перешел в решительную атаку. Он оседлал барный стульчик рядом с моим и, прижавшись ко мне нижней частью тела, сформулировал свое предложение предельно конкретно:

– Я хочу секса с тобой!

Даже это недвусмысленное предложение не всколыхнуло мой ослабевший организм. Да, я хотел в постель. Но на этот раз – в собственную, и без сопровождения.

– Ты мне очень нравишься, – отозвался я приветливо, – но я устал. Мне надо в гостиницу, отдыхать. А сексом давай займемся завтра.

Его рука тут же нащупала самую уязвимую часть моего тела.

– Я хочу тебя. Сегодня, сейчас!

Рука уже по – хозяйски чувствовала себя в моих шортах. Внезапно обнаружилось, что не весь мой организм так уж ослаблен. Определенная часть тела жила самостоятельной активной жизнью.

– Мы только сегодня приехали, – слабо сопротивлялся я. – Надо отдохнуть, пора в гостиницу...

Теперь уже моей руке было позволено, даже скорее настоятельно рекомендовано проверить, что находится под материей, прикрывавшей части тела молодого человека. То, что поневоле пришлось там нащупать, опровергало расхожие представления о миниатюрности коренных жителей.

– Ты видишь, как я тебя хочу! – продолжал искуситель. – У нас будет хороший секс.

Нижняя часть моего тела активно голосовала за это предложение. Неисчерпаемы резервы человеческого организма! Только что за столиком бара сидел вялый, малоподвижный, еле живой европеец. И вдруг – как будто ко мне подключили мощный элемент питания. И я готов к бою.

Но все – таки я решил до конца пройти путь сопротивления искусителю. Аргумент я нашел всего один – отсутствие места встречи.

– Наша гостиница далеко, – с подчеркнутым сожалением сообщил я. – И там проблемы с проходом.

Моя последняя жалкая попытка отбить сексуальную атаку была пресечена на корню. Не давая внешним признакам моей мужской силы пойти на убыль, приглашающая сторона заявила:

– Это не проблема. Я знаю рядом хорошую маленькую гостиницу.

Разговор перешел в практическую плоскость. Стоило еще раз с благодарностью вспомнить школьных и университетских преподавателей английского языка.

– И сколько стоит там номер?

Он назвал цену. Торг по поводу гостиницы был неуместен. Оставалось узнать главное...

– Да, это нормально. Но ведь мне нужно будет сделать тебе маленький подарок, или дать доллары, чтобы ты что – то купил... Сколько я должен дать тебе в подарок?

Вроде бы удалось адекватно сформулировать щекотливый вопрос. Впрочем, он не вызвал никакого напряжения. Ответ был давно готов... Рухнули все преграды, внутренние и внешние. Доллары, лежавшие в заднем кармане шортов, приготовились к переходу в другие руки. Сексуальный хищник, живущий внутри меня, проснулся и жаждал добычи.

– Хорошо, идем.

Искуситель вскочил, взял меня за руку и повел к выходу из бара. Он даже не смотрел на других менее удачливых завсегдатаев: он понимал, что это они сейчас разглядывают его и отвоеванную им добычу с нескрываемой завистью. Он сегодня не зря пришел в "Колобанану".

Гостиница действительно оказалась рядом, на параллельной улице. Ярко освещенный вход, портье – молодая женщина. Они с моим новым знакомым перебросились парой фраз, и я заметил, как из ее руки в его ладонь перешла упаковка с презервативом. Парень обернулся ко мне.

– Можно взять в номер минеральную воду?

Я не возражал, заплатил за номер и за воду. Моей персоне портье уделила минимум внимания, гораздо больше ее интересовали купюры, которые я ей передал. Кивок головы открыл нам двери в сексуальный рай.

Я двинулся по лестнице вслед за искусителем. Понимая, на что поневоле будет направлен мой взгляд, он увеличил амплитуду колебаний своих ягодиц, обтянутых "боди". Признаться, это было зрелищем соблазнительным. Отельчик выглядел чистеньким, ухоженным. Из – за дверей доносилась музыка – кто – то ловил двойной кайф. Слышался смех, певучие голоса...

Мы вошли в номер. Небольшой, компактный – с полным набором всего, что необходимо. Две аккуратно застеленные кровати. Чистые полотенца. Кувшин с водой на маленьком столике. Телевизор, подвешенный так, чтобы его удобно было смотреть лежа, с любой из кроватей. Душевая.

Нам хватило терпения только на то, чтобы наскоро ополоснуться. Даже вытереться как следует мы не удосужились – оказались на одной из кроватей наполовину мокрыми. Музыку заменяло ровное гудение кондиционера. Горячее восточное тело прижалось к прохладному европейскому.

– Я хочу, чтобы сначала ты овладел мной, а потом я – тобой! – так в литературном переводе на русский звучит первая фраза, произнесенная в постели моим искусителем.

Его руки при этом гладили меня с сумасшедшей скоростью, казалось даже, что их не две, как у нормального человека, а восемь, как у статуэток, продаваемых в каждом сувенирном магазинчике.

Остатки здравого смысла еще не покинули меня. Я возразил:

– Как же мы это сделаем? Ведь у нас только один презерватив.

Я имел в виду тот, который он взял у портье. Сам я в эту ночь покинул гостиницу невооруженным. Вместо ответа парень продемонстрировал две золотистых упаковки. Все было предусмотрено в этом городе, созданном для любви. Он ласкал меня уже не только руками. Исследовав каждую клеточку тела, сосредоточился на том, с чего начинал в баре. Я полностью расслабил все тело, собрав внутреннюю энергию там, где ощущал его горячие ладони и жадный рот. Я лежал на спине, тело невольно выгибалось, его и мое дыхание было близко к тому, чтобы стать синхронными.

Внезапно он развернулся и лег боком, прижав щеку к простыне. Он так жадно пожирал глазами мой личный инструмент, что мне стало как – то неловко. Я привстал и выключил верхний свет. Вообще в такие моменты предпочитаю минимальное освещение. Это как – то раскрепощает.

Однако здесь наши вкусы разошлись. Мой партнер привстал на колени и вернул освещение. Объяснение последовало тут же:

– Я хочу это видеть!

Глаза его действительно не отрывались от того, что порой мешает нам при ходьбе и танцах, но зато дарит дивные минуты полного расслабления. Он не разглядывал это – он созерцал, как произведение искусства, и я уже было подумал, не есть ли это форма сексуального самоудовлетворения, заменяющая ему все остальное. Я волновался зря: через пару минут произведение искусства оказалось в прочном чехле, и я собственной плотью почувствовал его плоть. Он вводил меня в себя, резко и даже грубо – не по отношению ко мне, а по отношению к себе. Он хотел, чтобы им овладели – по – настоящему, по – мужски.

Казалось, уже не будет слов – только вздохи, стоны и утробное рычанье. Но когда мы уже слились воедино, когда наши тела составили единый, жаждущий наслаждения организм – я услышал то, чего никак не ожидал.

– У тебя такой большой! – не говорил, а пел тайский парень. – Я получаю с тобой такое наслаждение... Ты должен мне половину того, о чем мы договорились...

Пятьдесят процентов скидки – не на рынке, не в магазинчике, а здесь, в постели. Никогда я не ощущал себя сексуальным гигантом – но эта страна готова опрокинуть мои представления даже о собственных возможностях.

Я улетал туда, где поют райские птицы, благоухают роскошные цветы, звучит дивная музыка... И всего за несколько зеленых бумажек – долларов США.