Глава 9. В палате.

– А когда мы отсюда выйдем, он наверняка покатает меня на своём Рендж Ровере, – рассказывала Катя, размахивая руками, – и ещё я буду директором фабрики стиральных порошков. А может, мы даже поженимся. И мне больше не придётся работать уборщицей за гроши! А ещё – у него большой красивый член. Он мне как вставил сзади, и как давай...

– Пожалуйста, давайте без подробностей, – поморщился психиатр Константин Сергеевич. – Вообще-то я вызвал вас сюда, чтобы поругать, а вы – хвастаетесь.

– А за что меня ругать? – удивилась Катя. – За то, что я женщина? За то, что нашла себе богатого мужика?

– Никакой он не богатый. Вы что, забыли, где находитесь?

– Как не богатый? – удивилась Катя. – Майкл мне сказал, что у него два завода...

– И три парохода! – улыбнулся доктор. – Никакой это не Майкл, и даже не Миша. Его зовут Вася Тапочкин. Мы его на улице подобрали, он бомжевал в Вишнёвском районе.

– Так жаль, – огорчилась женщина, – значит, я не стану директором фабрики?

– Нет.

– Ну и ладно, – махнула рукой Катя. – Зато я хорошенько расслабилась. Теперь я чувствую себя гораздо лучше. Видите, я даже к вам совсем не пристаю, и не делаю пошлых намёков, вы заметили, доктор?

– Здесь запрещено вступать в половые связи. Это больница, а не публичный дом! – буркнул врач.

– А что вы мне сделаете? Накажете? Меня родители знаете, как наказывали! За одни только разговоры о сексе... И ещё меня водили каждые полгода к гинекологу, проверяли девственную плеву. Мать смотрела прямо в кабинете, вместе с врачом!

– Родители запрещали вам секс? – удивился психиатр.

– Да! Когда я смогла вырваться от родителей, мне уже было двадцать два года. И я всё ещё была девственницей. Это из-за них у меня крыша поехала!

– О, это очень хорошо, – обрадовался Константин Сергеевич.

– Что хорошего?! – рассердилась Катя.

– Хорошо, что вы признаёте проблему. И хорошо, это эта проблема приобретённая, а не врождённая. Это значит, что вас ещё можно вылечить.

– Не нужно мне никакое лечение! Просто дайте мне хорошего мужика с двумя заводами, и чтобы я была директором фабрики!

– Фабрики у меня нет, – пожал плечами психиатр, – зато есть хороший препарат. Он вам поможет. А наказывать вас, конечно же, никто не станет. Но если вы будете нарушать режим, мы можем перевести вас в отделение с более строгими правилами. Сейчас у вас полная свобода, вы перемещаетесь по всей территории, делаете что хотите. Но в этом здании есть и другие места, где живётся не так хорошо.

– Я поняла, – кивнула Катя, – вы поместите меня в палату, где я буду постоянно лежать, привязанная к кушетке. И меня будут бить электрошоком.

– Никто не будет вас привязывать и бить, – отмахнулся доктор. – Просто вас переведут в отделение закрытого типа. Всё, идите в палату. И позовите Иллинишну, она следующая на приём.

Катя не удивилась, что баба Фрося из прачечной наябедничала врачу. Тот сразу вызвал пациентку к себе в ординаторскую. Но женщина не чувствовала вины за то, что она занималась сексом. Наоборот, её злило, что в больнице это запрещено. Люди здесь находятся месяцами и годами! Почему они не могут позволить себе хотя бы такие маленькие радости?

Катя вернулась к себе в палату:

– Иллинишна, иди к Сергеевичу на приём, он тебя вызывает!

– С дедом или одна? – уточнила бабка.

– Одна. А дед после тебя пойдет.

Иллинишна подошла к пустой кровати и стала объяснять несуществующему деду, что сейчас она пойдёт к врачу, что нужно пить вовремя таблетки, и что он, дед, пойдёт к доктору следующим. Потом бабка рассказала, что с собой нужно взять, как себя вести и вышла из палаты.

– Совсем у бабки мозги засохли, – сказала Катя, когда они с Илоной остались в палате одни.

– Все мы тут не без привета, – заметила рыжая девушка. Она сидела, забравшись с ногами на кровать, обхватив колени руками, и грустила.

– Ты чего? Случилось что?

– Нет, с чего ты взяла?

– Ты грустная.

– Я всегда такая. У меня тяжёлая жизнь.

– Я тебя умоляю, что в ней может быть тяжёлого! – воскликнула Катя. – В школе много задают?

– В какой школе! – возмутилась рыжая. – Мне двадцать шесть лет.

– Сколько?! – удивилась Катя. – Но ты выглядишь, как подросток.

– В каком это смысле? Ты хочешь сказать, что я растолстела из-за подростковых гормонов?

– Растолстела?! Да ты самый настоящий оживший скелет... Ах да! – Катя вспомнила о своей фантазии. – Я поняла почему ты грустишь, тебе просто не хватает любви. Иди сюда, я подарю её тебе, и ты снова обретёшь покой!

– Отстань! Я тебе говорила, я не по девочкам...

– Так я тоже! – заверила её Катя. – Меня недавно трахал мужик в прачечной. Хочешь понюхать мою киску? Она всё ещё пахнет членом.

– Не хочу я ничего нюхать, отстань! Озабоченная...

Но Катя, не обращая внимания на слова рыжей, уже стягивала с себя штаны. Она легла на свою кровать и широко развела ноги. Взяла рукой перегородку трусов и отвела в сторону.

– Смотри, какая дырочка зияет, ещё не закрылась после члена, – похвасталась Катя.

– Поздравляю, – буркнула Илона и отвернулась.

– Иди ко мне, скелетик! – Катя ловко перепрыгнула со своей кровати на соседнюю и уселась возле рыжей.

– Отстань! – повторила Илона. – Иди на свою кровать!

– Нет, скелетик, я хочу спасти тебя. Потом ты скажешь мне за это «спасибо».

Катя схватила рыжую и завалила на кровать, на спину. Сама влезла сверху.

– А-а-а! – начала кричать девушка, но Катя закрыла ей ладонью рот. Та попыталась руками оторвать ладонь, но у Илоны ничего не вышло, ведь она была тощей и слабой.

– Я помогу тебе, скелет! Без меня ты бродил бы ещё сто лет, а так... – свободной рукой Катя залезла в трусы рыжей.

Илона широко раскрыла глаза и замычала от ужаса. Она сильно дёрнулась. От неожиданности Катя чуть не упала. Чтобы удержать равновесие, женщина убрала ладонь от лица рыжей, и упёрлась в край кровати. А тощая девушка дёрнулась ещё раз и сползла на пол. Она тут же вскочила, влезла на кровать Иллинишны и забилась в угол. Стала кричать:

– Не подходи! А-а-а-а-а! Спасите!

Послышался топот ног в коридоре. Катя быстро прыгнула к себе в постель и забралась под одеяло, чтобы никто не заметил, что она без штанов.

Дверь в палату открылась, ворвался незнакомый старый доктор с седой бородой. Спросил:

– Дамы, чего орём? Галлюцинации?

– Она! – рыжая указала пальцем на Катю. – Хотела меня изнасиловать!

– Это правда? – спросил доктор.

– Нет! – возмутилась Катя. – Вы же видите, что она – девушка, и я – тоже. Это вроде одинаковый пол, верно?

– Верно, – буркнул врач.

– Это у неё глюки какие-то... – добавила Катя.

– Нету у меня никаких глюков! – закричала рыжая. – Она говорит, что я скелет! Эта женщина совсем выжила из ума!

– Да, – кивнула Катя, – признаю, я сказала, что она – скелет. И сразу после этого Илона стала вопить, непонятно почему.

– Разбирайтесь сами, это вообще не моя палата, – доктор махнул рукой и ушёл.

Тогда Катя выбралась из-под одеяла и снова направилась к Илоне.

– Не подходи. Я буду кричать, – предупредила она.

– Какой смысл сопротивляться? – удивилась Катя. – Всё равно я тебя рано или поздно достану. Я хочу кончить на эту фантазию, она такая реалистичная! Лучше помоги мне. И подыграй. Признай, что ты – скелет!

– А-а-а-а! – снова закричала рыжая, на этот раз ещё громче.

– Хорошо, хорошо, этот раунд за тобой, – признала Катя и вернулась в свою постель. – Но настанет день, будет и моя победа.

– Не дождёшься! – буркнула Илона и тоже вернулась в свою кровать. Как обычно, она влезла на неё с ногами, обхватила руками колени и уставилась в одну точку.

***

Наступила ночь. Первая, которую Кате пришлось провести в психушке. Все уже уснули, а женщина лежала с открытыми глазами. Не потому, что ей не хотелось спать. Просто она выжидала удобный момент.

Примерно в одиннадцать часов бабуля захрапела. В половине двенадцатого уснула и рыжая. Она стала ритмично сопеть. Выждав для верности ещё минут пять, Катя осторожно ступила на пол. В палате стояла кромешная тьма, но женщина не стала подсвечивать себе фонариком. Её глаза привыкли к темноте, и она могла различить очертания крупных предметов. Таких, как кровать Илоны.

Стараясь не шуметь, Катя подошла к постели девушки. Рыжая спала на боку.

– Я спасу тебя, скелетик, – прошептала она и нырнула под одеяло.

Очень осторожно, стараясь не разбудить Илону, Катя потянула штаны вместе с трусами. Когда они уже опустились почти до колен, рыжая девушка вдруг заворочалась и перевернулась на спину. Катя даже испугалась, что она сейчас проснётся, но та только зачавкала, а потом – снова засопела.

Подождав минуту, пока жертва окончательно уснёт, женщина вернулась к ней под одеяло и стащила штаны с трусами полностью, бросив их на пол. Ноги рыжей были сведены вместе, и добраться до интересных мест не было возможности. Тогда Катя осторожно поцеловала лобок девушки и её бедро. Та застонала и развела ноги.

– Сработало! – обрадовалась Катя, – интересно, что тебе сейчас снится? Может, Андрюша...

Женщина посветила себе фонариком телефона под одеялом. Она увидела аккуратные губки между тонкими ножками. Катя развела их пальцами и несколько раз лизнула клитор.

– А-а-а-а! – ещё громче застонала рыжая.

– Если ты сможешь кончить, то обретёшь покой, – прошептала Катя. Она отложила телефон и засунула руку себе в трусы. Посасывая клитор Илоны, свой собственный клитор она стала мять пальцами.

– Да, да, Андрюш! Засунь в меня пальчик! – пробормотала Илона.

Катя хихикнула и тут же поместила свой палец внутрь девушки. Она ощутила, что в вагине у рыжей становится скользко. Женщина ещё несколько раз надавила на клитор большим пальцем, и почувствовала, что её указательный палец больше не испытывает стеснения во влагалище.

– Трахни меня поскорее, Андрюшенька! – потребовала Илона слабым и невнятным голосом.

– Хорошо, скелетик, – шепнула Катя и стала двигать указательным пальцем так, будто трахает девушку. Сама она тоже сильно возбудилась и взмокла между ног. Теперь пальцы на второй руке ощущали тягучую слизь. Прикосновения стали ещё более приятными.

Продолжая мастурбировать, Катя наклонилась к промежности рыжей девушки. Она стала лизать клитор языком очень быстро, болтая им из стороны в сторону. При этом палец продолжал буравить вагину.

– А... а... а... – слабо постанывала Илона, но вдруг она заорала во всё горло: – А-а-а-а-а-а!!!

Катя вынула голову из-под одеяла. Посмотрела на рыжую.

– Ты! Ненормальная! Отстань уже от меня! Помогите, насилуют! – заорала девушка.

Катя быстро вернулась в свою кровать, укрылась с головой и сделала вид, что спит.

Тут же зажёгся свет, и в комнату ворвался мужчина в белом халате.

– Что здесь происходит? – спросил он строгим голосом.

– Она! – рыжая указала пальцем на Катю, – она хочет меня изнасиловать! Думает, что я оживший скелет!

– Ну, вообще-то сходство есть, – признал мужчина.

– Что?! Вы с ней заодно! – возмутилась Илона. – Я не поняла, вы вообще врач или кто?

– Я медбрат, сколько раз повторять, – с раздражением в голосе сказал медик. – Хотите, я введу вам успокоительное? Или таблеточку хорошую дам под язык.

– Вот ей дайте таблеточку! – закричала рыжая ещё громче.

– Вы что, хотели её изнасиловать? – спросил медбрат, обращаясь к Кате.

– Да как вы такое могли подумать! – возмутилась женщина. – Она постоянно орёт и в чём-то меня обвиняет, но это всё неправда.

– Я не знаю кому верить... – признался мужчина. – Бабуль, а вы что скажете?

Бабка тоже проснулась и с интересом наблюдала за происходящим. Она сказала:

– Я ничего не видела, а только слышала бормотание про какого-то Андрюшу.

– Почему ваши штаны с трусами валяются на полу? – спросил медбрат, обращаясь к Илоне, которая прятала нижнюю половину тела под одеялом.

– Потому что она с меня их сняла! Пока я спала.

– Да врёт она всё, – возразила Катя. – Просто у неё от голода совсем разум помутился. Мозгу ведь тоже питание нужно, а она не ест ничего.

– Врёшь ты всё! – закричала девушка. – Я жру как свинья! Видишь, как растолстела?!

– Понятно всё с вами, девушка, – мужчина вздохнул. – Вы меня извините, но я тоже спать хочу. Если вы снова будете кричать, я вам препарат введу. Понятно?

– Да, – буркнула Илона и залезла с головой под одеяло.

– А вы, женщина, больше не приставайте к ней. Как вас зовут?

– Катя. А вас?

– Семён. Если что-то нужно, обращайтесь. Только желательно – днём.

Он ушёл, погасив свет и заперев палату. Свет включался и выключался только снаружи.

– Я тебя достану, скелетик, – прошептала Катя, – а ты даже закричать не сможешь, потому что тебе тогда введут препарат. От препарата ты будешь лежать, как овощ, и тогда я точно до тебя доберусь.

– Хрен тебе, я не буду спать всю ночь, – пообещала Илона.

Катя так не узнала, сдержала ли рыжая девушка это обещание. Потому что сама она уснула через минуту, а когда проснулась, Илона уже сидела возле окна и красила ресницы.

– Сколько ни крась глаза, а если ты скелет, ни один мужик на тебя не залезет, – заметила Катя, потягиваясь и зевая. – Я – твоя единственная надежда испытать хоть что-то приятное в этой больнице.

– Я сегодня же попрошусь в другую палату, – пообещала Илона.

– А где бабуля? – Катя только теперь заметила, что соседки по палате нет.

– Там, где и все. На завтраке.

– Уже девять? – ужаснулась Катя.

– Уже половина десятого, – хмыкнула Илона.

– А ты чего не идёшь есть?

– Я и так толстая.

– О, это хорошо, – одобрила Катя. – Не ешь ничего, а то поправишься, перестанешь быть скелетом, и я потеряю к тебе интерес. – Женщина рассмеялась и пошла умываться. Санузел был прямо в палате, поэтому далеко ходить не пришлось.

Когда Катя вышла из туалета, Илоны уже не было в палате. Женщина не стала её искать, а направилась в столовую. Завтракать разрешали только до десяти. Кто не успел, тот оставался голодным до обеда. Это правило отлично дисциплинировало пациентов.

В столовой Катя встретила Майкла. Он снова сидел один.

– Свободно? – спросила она.

– Конечно! – обрадовался бизнесмен. – Садись, мы же теперь почти коллеги. Считай, что вопрос с твоим трудоустройством уже решён. Вот только мы немного не довели начатое до конца, так что нужно нам ещё разок встретиться. В прачечной уже не получится, но у меня есть ещё одна идея...

– Знаешь, Майкл... Э-э-э... Миша... Э-э-э, Вася или как там тебя...

– Майкл!

– Хорошо, Майкл. Тут такое дело, у меня одна фантазия два раза не работает, а я в прошлый раз на твои фабрики и заводы уже кончила. Так что прости, но придумай что-то новое, тогда и приходи.

– Что значит, придумай? – возмутился бизнесмен.

– Ну, я же знаю, что на самом деле у тебя нет никаких фабрик. Мы с тобой хорошо поиграли в эту игру, но теперь давай придумаем новую.

– И никакая это не игра, – обиделся Майкл. – И вообще, я уже поел, – он кинул вилку в почти полную тарелку, встал и ушёл.

Катя осталась одна. Она поела и вернулась в своё отделение. Не успела войти в палату, как сзади её окликнули.

– Екатерина!

Катя повернулась и увидела своего врача-психиатра.

– Да, доктор?

– Зайдите ко мне.

Пришлось развернуться и пойти в другую сторону – в ординаторскую. Внутри её уже ждал Константин Сергеевич. Теперь рядом с врачебным столом был не один, а целых два стула. На одном восседала Илона. За соседним столом работал старый бородатый доктор, ещё за одним – пожилая полная женщина в белом халате.

Катя вздохнула. Она подошла и села на стул рядом с рыжей девушкой.

– Знаешь, почему я тебя позвал? – спросил доктор.

– Догадываюсь, – кивнула Катя.

– И почему же?

– Думаю, эта тощая снова будет рассказывать, что я хотела её задушить.

– Задушить? – удивился Константин Сергеевич.

– Или сжечь на костре, или что там в этот раз она придумала?

– Сжечь? – поднял брови психиатр.

– Изнасиловать! – рявкнула Илона. – Она постоянно меня домогается.

– А, ну да, этот вариант тоже встречается в её воплях, – кивнула Катя.

– То есть, ты утверждаешь, что она всё врёт? – уточнил доктор.

– Не думаю, что она врёт. Просто галлюцинирует. От голода.

– Нету у меня никакого голода! – возмутилась Илона. – Она меня домогается и обзывает скелетом! Переведите меня в другую палату, пожалуйста.

– Я уже говорил тебе, Илона, свободных палат нет.

– Ну так поменяйте меня с кем-нибудь местами!

– Ты извини, Илона, но я не могу. У нас тут у разных врачей разные палаты. У меня только две палаты, кроме вашей, так что выбор небольшой. А ещё тут микроклимат сформировался, люди долго вместе живут. Они привыкли друг к другу, мы не можем просто взять пациента и поместить в другую палату, только потому, что тебе так захотелось.

– Захотелось? Но я в опасности! Помогите мне!

– Я тебе помогу, – пообещал доктор, – выпишу хорошие транквилизаторы. Но ты останешься в этой палате. Попробуй найти общий язык со своими соседями.

– Но...

– Это последнее слово! – перебил девушку Константин Сергеевич.

Потом он строго посмотрел на Катю.

– А вы, Екатерина... Не знаю, правду говорит Илона или нет. Учитывая вашу гиперсексуальность, я бы не удивился...

– Я больше мальчиков люблю, – сказала Катя и подмигнула рыжей девушке. Та сердито отвернулась.

– В любом случае, Екатерина, я прошу вас не пытаться изнасиловать Илону. Хорошо?

– Да, – пообещала Катя. – Это легко. Я и раньше не пыталась, и теперь снова не буду пытаться.

– Хорошо, что мы всё решили, – обрадовался доктор, – а теперь возвращайтесь к себе в палату. Или пойдите погуляйте. В общем, делайте, что хотите.

Двое женщин вернулась в палату. Илона, не говоря ни слова, забралась в свою кровать и уселась, обхватив руками колени.

Катя покачала головой. Сказала:

– Да, трудная у вас, скелетов, жизнь.

– Ты слышала, что тебе доктор сказал? – прошипела девушка.

Катя кивнула:

– Не переживай, насиловать буду нежно.

– Вот неугомонная! – буркнула Илона. Она встала и пошла к выходу.

– Куда ты? – спросила Катя.

– Не твоё дело. От тебя подальше!

И Катя осталась в палате одна. Она включила маленький телевизор на стене и немного полежала.

Потом – прошлась по коридору. Психи занимались, кто чем. Они общались, смотрели большой телик в коридоре, а большая группа мужчин разного возраста, от зелёных юнцов до дряхлых стариков, разложили на полу настольную игру и азартно кидали кубики. Они спорили и ругались едва ли не после каждого броска.

– Весела жизнь в психушке! – вслух удивилась женщина. – Я думала, тут все привязанные к кроватям лежат, а здесь – как на курорте. Интересно, кто всё это оплачивает?

– Как кто? – послышался мужской голос рядом, – государство! По полису обязательного медицинского страхования.

Катя повернула голову и увидела медбрата Семёна. Того самого, который ночью приходил на крик Илоны.

– Привет, Сёма, – девушка обняла мужчину и чмокнула в щёку. – А я задумалась, и не заметила тебя. Как дела?

У мужчины покраснели щёки:

– Вообще-то нам не разрешают таких близких контактов с пациентами, так что держите дистанцию, пожалуйста. Санитарные нормы и всё такое...

– Да ты чего, психические болезни незаразны, – заверила его Катя. – А ты зачем слоняешься по коридору? Дел нет?

– Почему нет, есть. Вот, таблетки разношу. Вам тоже принёс.

– Ко мне можно на ты. После того, что между нами было этой ночью...

– Да, вы со своей подружкой не дали мне сегодня поспать, – Семён улыбнулся, поддержав эту пошлую шутку. – Вот твоя маленькая таблеточка. Всего одна. Видно, у тебя не очень страшный диагноз.

– Совсем не страшный! – подтвердила Катя, засовывая таблетку в рот. – Он такой же милый, как я.

– От чего лечишься? – поинтересовался медбрат.

– Гиперсексуальность.

– Правда? – удивился он и покраснел.

– А что, хочешь проверить симптомы?

Семён покраснел ещё сильнее:

– Нет, симптомы врачи проверяют. А я таблетки разношу и уколы делаю, – он развернулся и пошёл к бабулям во главе с Иллинишной, которые вспоминали молодость, сидя в мягких креслах.

Катя развернулась и пошла в свою палату. Тут же столкнулась с мужчиной. Он был небрит и давно не стрижен. Из одежды – только трусы и завязанная на шее простыня, которая волочилась сзади по полу.

– Доктор Фостер? – спросил он у Кати.

– Что? А, нет. Я не доктор, я пациент, – женщина улыбнулась. – Меня Катя зовут. А тебя?

– Тор.

– Понятно, – кивнула она. – Ну, давай, передавай Одину привет. Может, он в пятой палате лежит?

– Одина здесь нет, – заверил её Тор.

– Ну, нет так нет, – согласилась женщина и быстро ушла к себе в палату. Она находилась в больнице всего второй день, и ещё побаивалась сильно неадекватных людей.

Когда Катя вернулась, в третьей палате всё ещё было пусто. Оглянувшись по сторонам и убедившись, что никто не подглядывает, Катя вытащила изо рта таблетку. Она подняла тумбочку и сняла крышку с пластиковой ножки. Внутри оказалось пусто. Катя поместила в ножку свою таблетку, закрыла крышку и вернула тумбочку на место.

– Это мне пригодится, – сказала она себе под нос, хитро улыбаясь.

Продолжение следует...