Два месяца спустя...

Я только что закончил свой последний экзамен в осеннем семестре, когда вернулся домой. Я определенно был на взводе и хотел расслабиться, но Джилл ждала меня у двери. Она казалась очень нервной, и я забеспокоился, когда она поприветствовала меня: - Мне нужно, чтобы ты подошел сюда и сел.

Оставалось всего несколько дней до Рождества, когда я подошел к дивану и сел, а Джилл села рядом со мной: - Я не хотела тебя беспокоить, потому что ты был занят в школе, но теперь, когда у тебя закончились экзамены, я должна дать тебе знать... Я беременна.

Я улыбался от уха до уха, но в то же время ужасно нервничал, когда наклонился, чтобы обнять и поцеловать ее.

— Значит, ты не против, - спросила она, ища подтверждения.

— Да, это была цель, к которой мы стремились, - подтвердил я. - Как давно? Ты была у врача? - засыпал я ее бесконечными вопросами.

Она отвечала на них один за другим. Судя по всему, наш медовый месяц прошел успешно, и да, она была у врача. Она была на втором месяце беременности, и ребенок должен был родиться в июле.

Она была рада, что я счастлив, и мы начали строить планы на насыщенный отпуск. Мы отправлялись ко мне домой, чтобы сообщить новости, а затем к ее родителям, чтобы повидаться с ними. У меня было бы 4 недели отпуска, а затем я должен был бы вернуться к учебе с началом зимнего/весеннего семестра. Теперь было еще более важно, чтобы я не сбился с пути и закончил школу, потому что я собирался нести ответственность за другую жизнь, и в настоящее время вся ответственность лежала на Большом. Именно Большой хотел, чтобы это произошло.

На следующей неделе, в канун Рождества, мы отправились домой. Мы выехали рано и приехали в полдень. Все готовились к Сочельнику и самому Рождеству. Сочельник мы праздновали дома, как обычно. Там были все, включая Джо и Джен. Мы дождались, когда в 7 часов вечера сядем ужинать, и все рассказали.

Мягко говоря, все были ошеломлены, но это было радостно. Даже Эшли, с Митчем рядом, казалось, искренне обрадовалась этой новости. Никто не мог сдержаться, и они тут же один за другим вскочили, чтобы подойти и обнять Джилл.

После ужина и десерта, перед тем как мы начали открывать подарки, я прокрался наверх в ванную. Я видел, как Эшли направлялась в ту сторону вместе с Джоном. Очевидно, она пошла с ним наверх сменить подгузник. Сначала я направился в ванную и посмотрел, горит ли свет в ее комнате. Закончив с ванной, я направилась в ее комнату, где она уже закончила и смотрела в окно, а Джон стоял в своей кроватке.

— Тук-тук, - сказал я, входя в комнату. Эш повернулась, когда я подошел. У нее был несчастный вид.

Я покачал головой, когда вошел в ее комнату, и тихо сказал: - Ты не выглядишь очень счастливой, Эшли.

— Я счастлива... Я рада за тебя, Джимми.

— Ты всегда будешь моей первой... Джон всегда будет моим первым.

— Приди в себя, Джимми... Просто у меня столько всего на уме, - сказала она почти шепотом и с легкой насмешкой.

— Прости, - извинился я.

Она ударила меня по руке: - Я уже говорила тебе об этом.

Я поцеловал ее в щеку, понимающе посмотрев на нее, вышел из комнаты и направился вниз по лестнице. После того, что случилось в прошлом, я знал, что не могу проводить слишком много времени с Эш, потому что не хотел, чтобы Джилл стала параноиком. Я уже страдал от последствий этого. Вскоре после того, как я спустился вниз, к нам присоединилась Эш, и мы открыли наш единственный традиционный подарок.

В этот вечер, после того как каждый из нас открыл свой подарок, мы отправились в церковь на полуночную мессу. В этом году у нас было много причин посетить Церковь на Рождество, как хороших, так и плохих. Мы все были в едином порыве, сидели вместе и наслаждались пышным вечером. Было приятно видеть так много родных и близких друзей, которые были дома на Рождество. Со временем это стало редким событием. Было около 12:30 утра, когда мы вернулись домой и отправились спать.

На следующий день было традиционное Рождество, проведенное в обычной обстановке. После подарков, угощений и визитов в гости мы рано легли спать, ожидая долгой поездки в дом Джилл и очередного празднования. Годом ранее мы провели все каникулы у родителей Джилл. Я немного нервничал и опасался, зная, что родители Джилл будут сдержанны в отношении ситуации с их дочерью и ее беременностью. Они просили нас подождать, пока она закончит школу, прежде чем заводить детей. На самом деле, это было частью переговоров о том, чтобы они согласились на наш союз.

Что ж, мы поступили так же, как поступали с моей семьей. Мы разработали план за несколько часов, пока ехали по шоссе по дороге туда. Мы приняли решение и рассказали им о нем, когда ели десерт после ужина в тот вечер - на следующий день после Рождества. Не было никаких криков, просто много объяснений. Они рассказали о своих страхах и поначалу немного растерялись, но вскоре смирились с ситуацией и прониклись идеей стать бабушкой и дедушкой.

У нас должен был родиться ребенок, мы были женаты, и все было так, как было. Мама Джилл полностью занялась своими делами, а Джордж, Энди и я ходили смотреть футбол. Конечно, мы поехали к ее бабушке, как и в прошлом году, и все объявления были сделаны там. Это было традиционно, как и тогда, когда мы были там раньше.

Пару дней спустя машина была забита подарками и посылками из магазинов, которые Джилл и Бетти сделали в связи с ее беременностью. Мы отправились домой, чтобы провести время вместе и немного отдохнуть. Там должна была состояться моя выпускная церемония, на которой я решил присутствовать, и моя семья должна была приехать на нее в город, а затем на следующей неделе начнутся наши занятия. Мое расписание занятий в аспирантуре юридического факультета обещало быть напряженным, и мне предстояло помочь Джилл добиться ее собственного академического статуса.

Джилл решила, что ей нужно вернуться в школу, чтобы развеять опасения родителей. Она сказала, что возьмет отпуск на лето, но к концу семестра она будет на седьмом месяце беременности и сможет с этим справиться. Я не решался сказать ей, что не хочу, чтобы она изнуряла себя, потому что, по-моему, это был наш первый опыт рождения ребенка. Я договорился с ней, что она сможет посещать занятия, которые я посещал в прошлых семестрах. Таким образом, она могла бы использовать мои записи.

Зима сменилась весной, и мы расслабились на весенних каникулах. Джилл все еще хотела работать, пока была беременна. Я тоже не был полностью согласен с этим мнением, но однажды вечером она дала себе волю, как я предположил, во время гормонального всплеска, дав мне понять: - Я не собираюсь терпеть твою чертову благотворительность. Я хочу кое-что, и я хочу, чтобы у ребенка было что-то.

Примерно в конце февраля и марте Джилл начала проявлять большую активность. Мы решили просто посидеть на весенних каникулах и отдохнуть. В течение семестра я проходил небольшую юридическую стажировку, поскольку, когда я учился на юридическом факультете, а местная фирма позволила мне делать то, что я делал для Большого. Я дал им понять, что смогу помогать им в течение нескольких лет, а затем вернусь домой и стану младшим юристом в фирме моего деда. На самом деле все прошло хорошо, и это помогло мне заработать еще немного денег.

Это было в апреле, когда у Джилл начались некоторые проблемы. Однажды в пятницу я вернулся домой поздно вечером и обнаружил, что она лежит на диване с тем, что она описала как мигрень. Я сходил за прохладными салфетками и дал ей попить прохладной воды, потому что она сказала, что чувствует себя так, словно горит. Я забеспокоился и позвонил ее врачу, который перезвонил мне через час. Ее врач сказал мне, что мне нужно отвезти ее в отделение неотложной помощи рядом с университетом и держать в курсе последних событий.

Джилл спорила, но я настоял на своем, и вскоре мы прибыли в отделение неотложной помощи. Медсестра сказала, что у Джилл повышенное давление, но Джилл настаивала, что это просто стресс из-за учебы и работы, и с ней все будет в порядке. Медсестра и врач тщательно осмотрели ее и сказали, что передадут информацию о ней ее лечащему врачу, и нам следует посетить ее врача в понедельник. Они хотели, чтобы Джилл просто не переживала.

Когда мы обратились к ее лечащему врачу, он настоял на том, чтобы мы купили тонометр, потому что у Джилл было немного повышенное кровяное давление. Она сказала, что иногда это нормально для беременных женщин, особенно для тех, кто вынашивает ребенка впервые, набирает вес и, возможно, не занимается физическими упражнениями, как раньше, и они пытаются вести тот же образ жизни. Она, как и другой врач, посоветовала не торопиться.

Джилл позвонила на свое рабочее место и попросила, чтобы ее освободили от работы. Единственная проблема заключалась в том, что у Джилл были экзамены, и это вызвало бы стресс, но я пообещал помочь, чем смогу. Ну, я не мог сдать тесты за нее, и она не могла не волноваться, как и большинство студентов колледжа в такие времена.

Джилл пережила эти недели, но были моменты, когда у нее определенно возникали проблемы, которые создавали напряжение. Я готовил для нас еду, купал ее в теплых ваннах, делала массаж и следил за тем, чтобы она высыпалась как следует. Все это немного изматывало меня, но это было то, что я должен был сделать. Это заставило меня задуматься о том, через что прошла Эш, когда у нее родился маленький Джон, а меня не было рядом с ней.

Вы знаете, я даже позвонил Эшли и поговорил с ней об этом. Мои извинения за все снова были безудержными, но она их проигнорировала. Да, она велела мне заткнуться, но она очень чутко отнеслась к ситуации. Мы разговаривали больше, чем за последние пару лет, и стали такими близкими друзьями, какими были раньше. Зимний/весенний семестр заканчивался в первую неделю мая, а летняя школа должна была начаться только через пару недель. Я собирался посещать летнюю школу, а Джилл - нет. Было решено, что она не вернется в школу до начала осеннего семестра.

До рождения ребенка оставалась всего пара месяцев, и из-за гиперактивности, связанной с трудностями Джилл, мы узнали, что это будет девочка. Мы также выбрали имя. Ее будут звать Пейдж Элизабет Джеймсон. Это было бы данью уважения обеим нашим семьям. Пейдж - имя моей бабушки по материнской линии, Элизабет - матери Джилл, а Джеймсон - фамилия моего отца.

Я был на занятии во время второй сессии летней школы, когда мне позвонили на мобильный. Я увидел, что звонит Джилл, и потихоньку выскользнул из класса, надеясь не вызвать переполоха: - Джим, тебе нужно вернуться домой... пожалуйста, возвращайтесь домой.

Мне очень не хотелось прерывать профессора, но я сказал ему, что моя жена беременна и пусть он извинит меня, но это срочно. Он кивнул, и я ушел.

Я был дома через 20 минут и волновался до смерти. Я был прав, потому что Джилл выглядела так, словно ей было очень больно и она была в шоке - бледная, как привидение. Я отнес ее на руках к машине. Мчась в больницу, я умолял Джилл держаться. Она тихо сидела с закрытыми глазами, время от времени постанывая, оставаясь бледной, как будто вот-вот потеряет сознание.

Я вбежал в приемный покой и бросился к дежурному, прося о помощи: - Моя жена беременна... Она чувствует себя не очень хорошо. Она в шоке. - Я так волновался, что с трудом понимал вопросы, которые они задавали.

— Я был на уроке в школе, и она позвонила... Я помчался домой... - ответил я. - С ней, должно быть, все в порядке.

Они вышли, забрали ее и отвезли на каталке в отделение неотложной помощи. Я попытался последовать за ней, но мне не позволили. Меня проводили в комнату ожидания, и я сидел там, испытывая сильнейшее беспокойство, какое только можно себе представить. Время, казалось, тянулось незаметно. Через пятнадцать минут вышла медсестра и сказала мне: - Вашей жене нездоровится. Похоже, у нее действительно повышенное кровяное давление. Мы пытаемся стабилизировать ее кровяное давление, но, возможно, нам придется принять роды, чтобы снять с нее стресс.

Все, что я смог сделать, это кивнуть. Я чувствовал себя такой одиноким. Здесь были только мы. При других обстоятельствах я бы позвонил домой, но в тот момент я думал только о Джилл и ребенке.

Еще через 15 минут в центр неотложной помощи прибыла акушер-гинеколог Джилл. - Джим, у меня не так много времени для разговоров, но мы должны принять роды. Нам придется делать кесарево сечение. - С этими словами она вышла и направилась в операционную.

Мой мир вращался. Я был в шоке, не понимая, как все могло пойти не так. Конечно, были проблемы, но это было опасно для жизни по всем статьям. Я не мог потерять Джилл. Я был так растерзан. Я сидел в углу и плакал, когда медсестра привела священника, чтобы поговорить со мной. Он отвел меня в их маленькую комнату для богослужений, и мы помолились, прежде чем я, наконец, попросил его уйти: - Я в порядке... Со мной все будет в порядке.

Примерно через полчаса они пришли сообщить мне, что Пейдж родилась и с ней все в порядке, но им нужно поместить Джилл в отделение интенсивной терапии и наблюдать за ней. Ее кровяное давление на некоторое время подскочило, но постепенно снижалось. Им нужно было наблюдать за ней. Они сказали, что как только ее кровяное давление и другие жизненно важные показатели снизятся до определенного уровня, мне разрешат на нее посмотреть. Я никогда в жизни так сильно не молился, и, несмотря на свою нечистую совесть, я молился много.

В конце концов я позвонил маме и рассказал ей, что происходит. Она сказала, что отправится в путь и позвонит всем остальным, и родителям Джилл, если я захочу. - Нет, мама, я должен им позвонить сам.

Повесив трубку, я глубоко вздохнул, нервничая настолько, насколько это вообще возможно, и набрал номер Джорджа на сотовом. - Привет, Джим. Все в порядке? – ответил он.

— Джордж, у тебя есть внучка, но Джилл нездорова.

— Что?

— Да, у нее случилось то, что они называют эклампсией, и ее поместили в отделение интенсивной терапии, чтобы наблюдать за ней.

— Боже мой, - пробормотал Джордж.

Я услышал голос Бетти на заднем плане: - Джордж... Джордж... что происходит?

Джордж, должно быть, передал Бетти трубку: - Джим, что происходит?

Я с трудом мог ей сказать -. ..Я не могу говорить об этом, но Джилл родила ребенка. Она нездорова. Ее отвезли в отделение интенсивной терапии.

— О, Джим. Оооо... - она сделала паузу, - Мы уже выезжаем. Пройдет 8 часов, прежде чем мы сможем добраться туда.

— Спасибо... Мне так жаль.

— Ты просто будь там и позвони, если будут какие-то изменения.

Я сидел и ждал еще час. Никто ничего не хотел мне говорить. Наконец мне сказали, что я могу увидеть ребенка. Я зашел в родильное отделение и увидел Пейдж. Она выглядела как обычный новорожденный. Это еще больше усложняло понимание. Должно быть, я простоял там целую вечность.

Наконец, пришел акушер-гинеколог и сообщила мне, что состояние Джилл стабильное, но у нее все еще проблемы с кровяным давлением, и она не совсем здорова. Кажется, у нее был какой-то припадок, и врач спросила, есть ли какие-либо причины. Я рассказал ей, как все было на самом деле. Она положила руку мне на плечо и сказала, что, по сути, я ничего не мог сделать по-другому.

Наконец, мне разрешили вернуться в отделение интенсивной терапии, чтобы проведать Джилл. Она не была подключена к аппарату искусственной вентиляции легких, но они давали ей кислород через носовую трубку. Я взял ее за руку и рассказал о ребенке. Она была без сознания и не обращала на меня внимания. Я держал ее за руку 15 минут, пока меня не вывели из комнаты.

Они сказали мне, что дали ей транквилизатор и некоторые другие лекарства. Ее кровяное давление все еще было несколько повышенным, но постепенно снижалось. Через некоторое время персонал отпустил меня, и я пошел взглянуть на ребенка, прежде чем отправиться в вестибюль, где я сидел и ждал. Я был чертовски удивлен, когда вошли Большой, бабушка и мама. Прошло всего 2 с половиной часа, а до дома было почти 5 часов езды.

— Мой друг разрешил нам воспользоваться его самолетом, - объяснил Большой. Оказалось, что это был один из его хороших клиентов. Мы все пошли навестить Пейдж, и в это время к нам подошла медсестра.

— Мы собираемся перевести вашу жену в палату, - объяснила медсестра. - Ее жизненные показатели находятся в пределах нормы, и мы можем наблюдать за ней в обычной палате. - Казалось, тяжесть свалилась с моих плеч. Я позвонил родителям Джилл и сообщил им об этом. Они сказали мне, что будут примерно через 5-6 часов. Я попросил их быть осторожными, и мы будем их ждать.

Родители Джилл приехали после 9 вечера. Мама Джилл вошла, взяла ее за руку, и Джилл впервые открыла глаза. - Привет, мам, - тихо произнесла она. Мы с ее отцом подошли, чтобы прикоснуться к ней.

— Боже, девочка, ты заставила меня волноваться до смерти, - она видела, как я расплакался. - Я люблю тебя. У нас есть дочь. Я попрошу их принести ее к тебе. - Я нажал на кнопку, чтобы вызвать медсестру и сообщить им, что Джилл в сознании.

******************************************

Медленно, но верно Джилл выздоравливала. Несколько дней ее не отпускали домой, потому что хотели продолжить наблюдение за ней. У нее была небольшая послеродовая депрессия, из-за которой у нее резко менялось настроение. Я должен был успевать заниматься в школе и на работе. Это, по-видимому, сильно раздражало ее. Она хотела, чтобы я уделял ей больше внимания, но этого не произошло. Ее мать приехала и осталась с нами, но Джилл оставалась в постели больше, чем обычно.

Я сделал все, что было в моих силах, за то время, что у меня было, чтобы вернуть ее в нормальное русло. Она хорошо ухаживала за малышкой и держала ее на руках некоторое время, но оставалась усталой и замкнутой, что я бы назвал меланхолией. Я пытался поговорить с ней об этом, но она просто сказала, что устала. Это было очень неприятно, и все говорили, что мне просто нужно дать ей время.

Лето пролетело незаметно, и наступила осень. Я погрузился в рутину работы, учебы, пытаясь вывести Джилл из депрессии и стараясь быть хорошим отцом. Мама Джилл вернулась домой, чтобы начать учебный год, а моя мама продолжала приезжать, чтобы побыть с нами и помочь с Пейдж. Я немного опасался, что мама будет с нами, из-за наших прежних отношений. Я имею в виду, что в то время у нас с Джилл не было сексуальных отношений, а у нас с мамой был секс раньше. Как бы вы себя чувствовали? Это было странно. Мама все еще была красавицей. Я все еще был мужчиной, но я также дал обещание хранить верность своей жене. К счастью, на тот момент мы с мамой не проявляли никаких признаков интереса друг к другу.

В тоже время я постоянно думал об одной женщине. Я не мог выбросить ее из головы - Эшли. Чего бы я только не отдал, чтобы провести с ней немного времени. Я разговаривал с ней по телефону. Я даже дал ей понять, что все еще думаю о ней, но не стал заходить слишком далеко.

У меня были мысли, пусть и плохие: - Если моя жена не может позаботиться обо мне, то Эш сможет. - Но я знал, что это ужасные мысли. Я не мог пойти на это. Посмотрите, через что прошла и продолжает проходить моя жена. Я был в полном раздрае.

Это было в пятницу вечером, в середине октября, в выходные, посвященные нашей годовщине, когда я вернулся домой измученный и буквально рухнул на диван. Мама приезжала неделю назад, чтобы помочь по хозяйству, но после выходных ей нужно было вернуться домой. Малышке было 3 месяца, и мы договорились о том, что она будет посещать ясли, пока я буду на занятиях и на работе. Это было довольно нелепо, потому что Джилл не планировала никаких занятий на семестр из-за того, что все еще была в плохом настроении.

Моя мать была в комнате Пейдж и ухаживала за ней, а Джилл спала в нашей комнате. Я как раз прилег на диван, когда открылась входная дверь и вошла Эшли. Она на мгновение зашла внутрь и жестом пригласила меня подойти к ней, а затем приложила палец к губам: "Ш-ш-ш". Я встал с дивана и направился к ней. Она наклонилась, обняла меня и прошептала на ухо: - Давай прокатимся.

Мы вышли за дверь, и она закрыла ее за собой. Я повернулся и спросил: - Что ты здесь делаешь?

— Я подумала, нам нужно поговорить... Садись в машину, и мы поедем кататься, - скомандовала она, повернулась и направилась к своей машине, а я последовал за ней. Когда мы быстро сели в машину, я мог думать только о том, "что со всем этим случилось?" После всего случившегося мне нравилось оставаться наедине со своей Куколкой, особенно после того, как моя жена на некоторое время бросила меня, и после всего, через что мы прошли.

Мои тревоги рассеялись из-за того, что я был один, и рядом никого не было. Мы улизнули, и, по-видимому, никто даже не подозревал, что Эш в городе. Когда мы поспешили прочь, я не мог не спросить: - А где малыш Джон?

— О нем позаботятся бабушка и Большой.

— А мама знает, что ты здесь?

— Нет, и мне скоро нужно возвращаться домой.

Это поразило меня, потому что до дома было более 5 часов езды, а был уже ранний вечер. - Куда мы едем? - спросил я.

— Мы будем там через минуту. - Следующее, что я помню, - это как мы заезжаем на парковку. - Джимми, мне было одиноко без тебя... Я знаю, это безумие, но мне нужно было тебя увидеть. - Стоянка была у заднего входа в мотель. Она остановила машину, наклонилась, чтобы поцеловать меня, и воздух наполнился сексуальным зарядом, когда она коснулась моих губ, прежде чем отстраниться: - Мы разговаривали последние несколько месяцев, и это заставило меня скучать по тебе еще больше. Я не могу перестать думать о тебе, - заявила она.

— Я тоже думал о тебе, Эш. Всегда думал и всегда буду думать.. но Джилл через многое прошла.

Я отвернулся, уставившись вдаль, чувствуя вину и греховность. Если бы Эш была за миллион километров отсюда, но она была здесь и сейчас, и я не смог бы отказаться. - Эш, ты уверена, что хочешь этого?

Она серьезно посмотрела на меня и просто сказала "Да", прежде чем снова поцеловать меня, когда мы потеряли контроль.

На меня снизошло озарение. - Эш, - нервно прошептал я ей на ухо, - я боюсь, что нас поймают. Мне пора возвращаться домой.

Она посмотрела мне в глаза, со знанием дела говоря: - Все будет хорошо. Доверься мне. Ты мне нужен. Мне это нужно.

Следующее, что я помню, это то, что мы направляемся в один из этих обычных гостиничных номеров. Я последовал за Эш, которая, покачиваясь, направилась к двери в своем облегающем красном платье. Она нервно заерзала, когда достала ключ из кармана, открыла дверь, и мы вошли внутрь. Казалось, она нервничала так же сильно, как и я.

Ее беспокойство каким-то образом придало мне смелости понять, что я хочу пойти на это. Было 9 часов вечера, когда я схватил ее, чертовски нервничая, сделал свой ход, притянул к себе, уткнувшись носом ей в затылок. Целуя ее, я вдыхал ее сущность: - Это так неправильно, но так хорошо. Мы были созданы для секса… созданы, чтобы трахать друг друга, - зловеще прошептал я свои мысли, когда они вырвались из моей разбитой души.

Она чувствовала мой набухший член сквозь брюки, когда он упирался в мягкость ее ягодиц. - Я уже давно думала об этом. Я знала, что должна была это сделать, - поделилась она своими мыслями.

— Я делал все возможное, чтобы быть верным. Ты просила меня быть верным, и вот ты здесь. Я принадлежу тебе. Так было всегда. Ты знаешь это, не так ли? - Я повернул ее к себе и поцеловал в губы, крепко прижимая к себе.

Я не мог не спросить: - А как же Митч?

Эш отстранился: - А что он?

Я взмолился: - Он твой парень.

Эш пристально посмотрел на меня: - Я хочу этого. Ты нужен мне, - когда она потянулась к моему члену и почувствовала свою власть надо мной.

Я признался: - Ты меня так заводишь. Ты всегда знаешь, что делать. - Она была так чертовски сексуальна. Я поцеловал ее в шею и прошептал на ухо. - Хорошо... мы можем это сделать, - и медленно погладил ее по спине, спускаясь к ее сочной попке.

Я был потрясен. Это было так неожиданно. Я потянул за пояс ее красного платья, чтобы оно распахнулось, и замер, восхищаясь действием силы тяжести, когда края его мягко раскрылись и опустились вниз. О боже! На ней был прозрачный черный бюстгальтер и трусики, которые я купил ей на Рождество несколько лет назад. Я был ошеломлен.

Мы оба скользнули на кровать и с вожделением ощупали друг друга. Знакомые ощущения от переплетения наших языков были похожи на возвращение в рай. Я никогда не мог себе такого представить. Ее восхитительно совершенные ягодицы были плотно обтянуты прозрачной тканью сексуального белья. Я никогда не думал, что когда-нибудь увижу это снова. Ее киска и этот идеальный пучок волос снова были видны сквозь безупречные полупрозрачные трусики. Прозрачные чулки до бедер облегали и подчеркивали ее блестящие ножки. Эш похвасталась: - Я надеваю это только в особых случаях, - мы продолжили целоваться, - Только когда я хочу быть сексуальной, - поцелуи, - Ты заставляешь меня чувствовать себя сексуальной, - поцелуи, - такой сексуальной.

Моя нервозность растаяла, сменившись вожделением. Я был так готов к этому. У меня голова шла кругом от возбуждения. Связь, которую я чувствовал с ней, вернулась.

— Люби меня, мальчик, - приказала она, расстегивая пуговицу на моих брюках, расстегивая молнию и опуская их вниз. Мой напряженный член полностью выпирал из боксеров. Мы оба продолжали снимать с меня одежду, и трение наших тел усиливало сексуальное предвкушение.

Она ахнула, когда пурпурноголовый монстр изогнулся в ответ на ее красоту. Не говоря ни слова, она набросилась на чудовище, которое так по ней скучало. Она шлепнула его, когда оно танцевало для нее: - Плохой мальчик. Ты заставляешь меня все время думать о тебе. Плохой мальчик, - упрекнула она.

— Мы еще посмотрим, кто по кому скучает, - она взяла его в руки и слегка, но яростно погладила. У меня подогнулись пальцы на ногах, когда она грациозно массировала набухшую массу. – Ух ты, - я почувствовал, что вернулся домой. Я лег на спину и позволил ей действовать. Она приблизила губы к члену, прежде чем проглотить его целиком.

Она отстранилась и плюнула на него, смазывая, разминая и глотая с величайшей легкостью. Затем с ее губ потекли красивые слюни, когда она вынырнула, чтобы сделать полный вдох. Она обратилась к разъяренной змее: - Ты скучал по мне. Я знала, что ты скучал по мне.

Я приподнялся на локтях, чтобы лучше видеть, чувствуя, как воздух, пропитанный похотью, высасывает кислород из комнаты. Я не мог больше терпеть. Я хотел, чтобы мое мужское достоинство находилось в какой-нибудь теплой, липкой киске. - Я хочу трахнуть, - потребовал я, притягивая ее к себе.

Эш встретила меня на полпути. когда я откинулся назад, а она оседлала меня. Ее вход оказался прямо над головкой моего фаллоса.

— Хммм, - выдохнула она, опускаясь и медленно растекаясь по моему твердому, как скала, мужскому достоинству.

Она успокоилась, когда я полностью вошел в нее. Я держал ее за талию, пока она медленно поднималась и опускалась, - О Боже, как хорошо. - Это было то прекрасное зрелище, о котором я мечтал, наблюдая, как мой блестящий стояк проникает в золотистую бороздку ее соблазнительной киски. Ее хлюпанье омывало каждую жилку моего существа. Это было восхитительно, когда она скользила вверх и вниз по моему члену, отскакивая от меня каждый раз, когда полностью погружала его внутрь.

Ее сиськи болтались во все стороны, когда она подпрыгивала. Наконец, она упала на меня, прижавшись своей грудью к моей, и мы наслаждались трепетом нашего единения. - Так хорошо, - признался я, пока мы собирались с мыслями. Я медленно входил в нее, пока она кончала на мою лобковую кость.

Я перевернул ее на спину, целуя ее живот, наблюдая, как он колышется от возбуждения. Я медленно провел языком по ее красивой попке, вдыхая мускусный аромат нашего слияния. Открыв рот, я поглотил ее набухший клитор, а затем и всю киску. Она извивалась в муках удовольствия, которое я доставлял ей, трахая языком, и билась в конвульсиях от острого ощущения, когда ее охватил оргазм.

— Посмотри, какая ты хорошенькая, - воскликнул я, целуя ее тело, и приподнялся над ней, прижимая ее к себе, пока мы не оказались в позе собачки, чувствуя, как мой член проходит через расщелину ее задницы, заставляя мой член пульсировать. - Я люблю тебя, - вынужден был признать я.

— Ммм, - простонал я, беря свое набухшее естество и медленно погружая его в ее масло, отчего она отшатнулась. Полностью овладев ею, я вынужден был остановиться на мгновение, чтобы собраться с мыслями, понимая, что долго так продолжаться не может. Я отстранился и снова вошел в нее, а затем еще раз, и еще, пока она повторяла каждое мое движение.

— О боже, - простонала она, и ее зияющая щелка оказалась у основания моего члена. Я не собирался выходить из нее. Я хотел почувствовать, как мой член взорвется внутри ее нежности. Ни у кого из нас не было других мыслей. Я трахал ее в приятном ритме, шепча ей на ухо: - Мы идеально подходим друг другу.

— Черт возьми... ты такой твердый, Джимми! - Она извивалась и стонала, опускаясь всем телом, словно ища утешения. Она застонала и вскрикнула: - О-о-о, боже, - пытаясь найти способ успокоиться.

Опустив руки по бокам от нее, я вошел в нее достаточно сильно, чтобы она задрожала. Я сам быстро закипел, когда поцеловал ее в затылок и выдохнул: - О, Эш, ты не представляешь, как долго мне это было нужно. Как сильно я тебя люблю.

Я понял, что она кончила, и был удовлетворен, когда она задрожала подо мной. Мой темп продолжался, а мои глаза закрылись в экстазе.

Я продолжал ласкать ее, целуя ее растрепанные волосы. Она почти ничего не говорила, и этим все было сказано. Она двигала своей попкой вверх и назад, пока мое терпение не лопнуло и я не извергся в нее, изливая потоки спермы в ее любящее лоно. Мы оба сходили с ума, дико трахаясь. Я упал рядом с ней, когда больше не мог этого выносить.

Все, что я смог пробормотать, было: - О, мой б-б-бог, детка, ты воплотила в жизнь мою мечту.

Она просто сказала: - Джимми... Джимми.

— Джимми... Джимми, - кто-то меня трясет.

— Проснись...

— Джим, - я обернулся. Я не мог понять, что происходит. Это была моя мать. - Тебе это приснилось, Джим. - Я сделал глубокий вдох, чтобы оценить ситуацию и стряхнуть с себя паутину. - Я был в порядке, - подумал я про себя. Я перевернулся и сел. Ух ты, у меня немного вытекла сперма, но ничего постыдного. - Как долго ты здесь? – спросил я.

Я сел, и мама села рядом со мной. Она, казалось, не была откровенна, когда ответила: - Только что пришла. - Она, должно быть, прочитала мои мысли, когда заговорила: - Джимми, я знаю, что это тяжело. - Я ответил испуганным взглядом. - С тобой все будет в порядке? - спросила она.

— Я не знаю, - покачал я головой. - Честно говоря, я не знаю. - Моя мама наклонилась ко мне и обняла, а по моему лицу скатилось несколько слезинок. Я был так смущен этим моментом, и так потрясен.

— Ты несешь тяжелую ношу, - прошептала она, - помни, что ты мужчина в моей семье, и нам нужно, чтобы ты был сильным. - Она сжала кулак, чтобы подчеркнуть свои слова. Затем она расслабилась: - Но я знаю, что последние несколько месяцев было тяжело, - и откинулась, чтобы послушать.

— Я знаю, мама... Я действительно знаю... Просто, - пожаловался я без всякого утешения, откидываясь назад, и понизив голос, - Неловко говорить об этом после того, через что мы прошли, но я не могу достучаться до нее.

Мама протянула руку и погладила меня по плечу: - Все будет хорошо, детка. Просто она через многое прошла.

— Я знаю, мама, но прошло уже три месяца. Я понимаю, что вначале она была слабой. Я это понял. Я понимаю, что она была на грани смерти и боялась. Мне просто нужно, чтобы она вернулась. Она всегда была сильной. Она всегда все исправляла. - Я пытался убедить себя так же, как моя мать пыталась убедить меня.

— Ты с ней разговаривал?

— Я пытался.

— Ты часто спал на диване. Не так ли?

— Да.

— Ты должен быть там, с ней.

— Я хотел дать ей пространство.

— Ей не нужно пространство. Ты нужен ей.

— Хорошо.

— Иди, займись чем-нибудь. Я собираюсь отвезти ее и ребенка за покупками... А сейчас я хочу, чтобы ты пошел готовиться ко сну и был добр к своей жене, - она наклонилась и обняла меня, а затем поцеловала в щеку, прежде чем встать и направиться в свою комнату.

После этого разговора я совсем не чувствовал усталости. По крайней мере, мне так казалось, когда я встал и направился готовиться ко сну. Я послушался маму. Я пошел в ванную, облегчился, принял душ, почистил зубы, надел пижаму и лег в постель. Я лежал так некоторое время, а Джилл спала рядом со мной. Помню, как в конце концов я обнял ее и вскоре после этого заснул.

На следующее утро я проснулся в 8 утра. Была суббота. Я решил пойти в библиотеку и позаниматься. Когда я одевался, Джилл еще спала. Уходя, я поцеловал ее в щеку. Когда я вошел на кухню, там была моя мама. Она сварила кофе, и я выпил чашечку. Она велела мне уйти на весь день и не возвращаться до вечера, когда стемнеет.

Я отправился в кампус и библиотеку, чтобы подготовиться к предстоящей неделе, пообедать в кампусе и почитать журналы и газеты, чтобы скоротать время. Когда день перешел в вечер, я вернулся домой чуть позже семи вечера. Джилл была разодета в пух и прах. В платье, которого я раньше не видел. Я оглянулся и увидел маму с улыбкой чеширского кота. - Что происходит? – спросил я.

Джилл застенчиво улыбнулась: - Мы собираемся поужинать, так что мне нужно, чтобы ты оделся... и поприличнее.

Мне потребовалось около 45 минут, чтобы собраться, и мы отправились в один из самых красивых ресторанов в городе. Было около 8:15 вечера, когда мы приехали, и нас быстро проводили к нашему столику. Заведение было переполнено, но атмосфера была чудесной. Мы оба заказали рекомендованное на этот вечер красное домашнее вино, коктейль из креветок и крабовые оладьи на закуску. Затем мы заказали салаты, прежде чем официант принес морского окуня для Джилл и мое филе. После ужина мы заказали "Банановый фостер" на двоих.

На заднем плане ресторан, залитый янтарным светом, был наполнен приятными звуками дуэта, исполнявшего популярные песни в гармонии с игрой на маленьком рояле. В какой-то момент, во время десерта, я извинился и направился в туалет. На обратном пути к столику я остановился у "музыкантов" и, бросив 20-долларовую купюру в банку для чаевых, сделал заказ. Я вернулся к столику, пока певец и исполнительница песен исполняли свой текущий номер, а затем зазвучала знакомая мелодия "Улыбка" Тони Беннетта. - Это для тебя, моя дорогая... Я люблю тебя, - сообщаю я Джилл, протягивая ей руку. Следующей мелодией была еще одна любимая песня Тони Беннетта, "С течением времени".

Это были песни с того танца на День Святого Валентина, который, казалось, был так давно.

Когда они закончились, я спросил: - Ты готова идти? - Счет был оплачен, и мы отправились на выход. Мы были на улице, недалеко от центра города, и я уговорил Джилл прогуляться со мной до небольшого парка на другой стороне улицы. Там мы сели на одну из скамеек и поболтали. Была середина октября, и становилось прохладно, когда я накинул на нее свою куртку.

— С годовщиной, - сказал я. Это было на следующий день. Я продолжил: - Это было действительно здорово. Давненько мы не делали ничего подобного, - улыбнулся я.

— Я знаю, Джим... Я вела себя отстраненно, и мне жаль, что так получилось... Твоя мама рассказала мне, как сильно это ранило тебя. Мне жаль. Я была эгоисткой, - извинилась она.

— Я понял. Ты могла умереть, чтобы подарить мне эту маленькую девочку. Я люблю ее и тебя. Ты подарила мне эту семью, - слеза скатилась по моей щеке.

Она понимающе наклонила голову, - Джимми, я знаю, секс важен для тебя.

— Я думал, для тебя это тоже важно, - ответил я.

Она опустила глаза: - Да, но теперь все по-другому.

— Как так? – спросил я.

— Они разрезали меня, чтобы достать ребенка, и поэтому у меня остался шрам, - печально заявила она.

Я наклонился, приподнял ее голову и посмотрел прямо в глаза: - Я люблю тебя, Джилл. Ты моя жена.

— Но у меня шрамы. Я некрасивая, - всхлипнула она.

Я поцеловал ее, а затем сказал: - Я смотрю на тебя прямо сейчас, и ты действительно кажешься мне красивой.

— Женщины в твоей семье красивые, Джим.

— И что?

— Я не такая красивая, как они.

— Что? - Я был ошеломлен. - Да, ты красивая. Ты уникальная... Я с тобой, потому что ты мне понравилась. Ради бога, я женился на тебе. - С этими словами я взял ее руку, поднес к губам и поцеловал. - А теперь пойдем домой.

— Ты думаешь, я веду себя нелепо?

— Немного, но теперь я понимаю, в чем дело, - я обнял ее и погладил по спине. - Ты уязвима из-за того, что произошло, но давай жить дальше. Помни, что мы должны быть богаче или беднее, пока смерть не разлучит нас. Мы должны жить в соответствии с этим.

— О, Джим, - сказала она, заглянув мне в глаза, и поцеловала меня в ответ.

После этого я спросил: - Ты готова отправиться домой? - Мы встали, рука об руку подошли к машине и направились домой.

Когда мы вернулись домой, мама уже ждала нас. Даже несмотря на сдержанное поведение Джилл, она поняла, что все прошло хорошо. Мы с Джилл вместе зашли в дом и осмотрели ребенка, а затем вернулись в гостиную пожелать спокойной ночи. Мама, казалось, была очень горда своими действиями. Хотя она ничего не сказала, я мог читать ее мысли.

После того, как мы добрались до спальни, Джилл разделась и надела ночную рубашку. Я последовал его примеру, и мы оба отправились в ванную и почистили зубы. Через несколько минут мы уже были в постели и обнимали друг друга.

Не могу сказать, что я был возбужден или думал о сексе, когда Джилл навалилась на меня сверху и страстно поцеловала. Само собой разумеется, я ответил взаимностью и был, конечно, удивлен, когда Джилл начала покрывать поцелуями мой торс. После шести долгих месяцев бездействия я подумал про себя: - Неужели это происходит на самом деле?

Она опустилась, когда я естественным образом раздвинул ноги. Она расстегнула мои пижамные штаны и обхватила мой твердеющий фаллос, заставив меня с силой выдохнуть, когда она поглотила меня своим гостеприимным ртом. Это возобновление после столь долгого перерыва было чистым, неподдельным экстазом.

Она остановилась и подошла ко мне, приложив палец к моим губам, чтобы я молчал: - Ты должен знать, что я люблю тебя, Джимми.

Я прошептал: - Я тоже люблю тебя, Джилл.

Ее улыбка была печальной, как будто она сожалела о том, что причинила мне боль. Она наклонилась и опустила голову, а затем лизнула мой мясистый леденец и попрыгала на нем. Как и при езде на велосипеде, она не забыла, как это делается.

Я наклонился и погладил ее по волосам: - Ты такая милая. Такая милая, прелестная девочка.

Продолжая, она нашла хороший ритм и, безусловно, обрела уверенность в себе. Я был на седьмом небе от счастья. Я знал, что долго не продержусь. Все это так долго откладывалось.

— Спасибо тебе, Джилл. Спасибо тебе.

Она стянула с себя ночнушку и приподнялась на мое тело, трахая меня своим торсом. Она поднималась и опускалась, пока не оказалась лицом к лицу со мной, и мы поцеловались. - Это нормально? - застенчиво спросила она. - Ты не против?

Я улыбнулся: - Будь милашкой и отсоси мне. Ты мне нужна. - Когда она снова опустилась, трахая меня всем телом вниз по торсу и между моих раздвинутых ног, мой возбужденный член дернулся. Джилл сосредоточилась на пульсирующем, подпрыгивающем, болтающемся монстре, и мы продолжили гипнотическую интерлюдию. Предвкушение и наши эмоции заставили нас обоих задрожать.

Медленно, осторожно она обхватила мясистый член своей маленькой ручкой. Я зашипел от прикосновения, когда она принялась водить мной вверх-вниз. - Хорошо? - спросила она, просто зная ответ.

— Хм, - подтвердил я.

Она сжала основание и скользнула вверх через головку, прежде чем снова соскользнуть вниз, глядя на меня и улыбаясь. В ее голове словно вспыхнул свет, и она вспомнила, какое удовольствие может доставить мне, и это доставило ей радость.

Она продолжала поглаживать его вверх и вниз, очень медленно…очень обдуманно

— Хмммм, - простонал я, - оооо... Я люблю тебя. - Она снова наклонилась и поцеловала в макушку. - Ты такой сладкий, любовь моя. - Я запустил пальцы в ее шелковистые каштановые волосы. Она продолжала двигать мой член между своих сжатых губ, водя языком по головке и сжимая фаллос, заставляя головку наполниться кровью у нее во рту. Ощущение было потрясающим. Я снова зашипел и выгнул спину, проталкиваясь в канал ее горла.

Я едва мог ясно мыслить, когда она обхватила ртом основание моего члена, а затем потянула его вверх до самой головки, оставляя на ее губах струйку слюны. Она смущенно хихикнула: - Давненько мы не виделись, - и попыталась выровнять дыхание.

Затем она снова опустилась и пососала его, как будто это было фруктовое мороженое, и позволила своему языку вознести меня почти на небеса. Она действительно увлеклась этим. Она замурлыкала, когда мой член трахнул ее сладкий маленький ротик. Я не мог удержаться и положил руку ей на затылок, мягко направляя ее ритм. Казалось, она поняла мои намерения, когда я воскликнул: - О Боже, Джилл, о боже, - и взорвался.

Я не мог видеть ее лица, но почувствовал все, когда сперма вырвалась наружу. Она поперхнулась и выплюнула сперму. Это было слишком, слишком много, чтобы справиться с этим. Сперма была повсюду между нами.

Интенсивность была ошеломляющей. После нескольких месяцев, это не должно было занять много времени: - Мммм... ннн, ааааа... мммм... аааа. - у меня перехватило дыхание, когда Джилл откачивала меня, размазывая повсюду жирную слизь. Потоки спермы прекратились, и струйки иссякли, когда Джилл упала рядом со мной и прижалась ко мне всем телом: - Видишь, я действительно люблю тебя.

Я повернул голову и поцеловал ее в лоб: - Я никогда не сомневался.

Джилл несколько мгновений лежала неподвижно, прежде чем встать и принести из ванной полотенце, чтобы убрать мой беспорядок.

В тот вечер она не хотела заниматься сексом. Она отпросилась и сказала, что еще не готова, но через пару недель мы провели вечер дома при свечах и возобновили наш брак. Все медленно, но верно возвращалось на круги своя. Джилл стала проявлять больше интереса к малышке. Она не часто водила ее в детский сад, а только для того, чтобы успеть сделать несколько проектов. У нас была настоящая семья, любящая и сплоченная.

Несмотря на то, что Джилл не ходила в школу, она могла пользоваться моими предыдущими книгами и конспектами и в январе с головой окунулась в учебу. Теперь она отставала от меня в учебе на полтора года. Она была взволнована возвращением к учебе и более чем когда-либо полна решимости продолжить карьеру юриста.

***************************************************

Свадьба Эшли

Потребовалось некоторое время, но в конце концов Митч покорил Эшли. Это не было похоже на настоящий любовный роман. Это было больше похоже на потепление, которое бывает в браке по расчету. Его преданность ей и постоянство помогали ей чувствовать себя комфортно, и я думаю, именно этого она хотела больше всего на свете. Ей нужен был кто-то, кто заботился бы о ней.

В феврале следующего года Митчу представилась прекрасная возможность переехать на запад, в Сан-Диего, штат Калифорния, и стать частью фирмы, которая занимала значительное место на рынке развлечений Южной Калифорнии. Я думаю, что ситуация, должно быть, накалялась в течение некоторого времени, но, наконец, она разрешилась ко Дню Святого Валентина. Митчу не нужно было начинать работу в новой фирме до апреля, потому что он договорился о завершении своей работы в нашей фирме и подготовке к переезду. Большому было неприятно видеть, как он уходит, но в конце концов он поддержал это решение.

Митч сделал Эшли предложение в ночь Святого Валентина. Она знала, что сделка была в процессе, и Митч сказал ей, что хочет, чтобы она переехала вместе с ним, но все это стало реальностью в тот момент, когда было решено, что он получит работу в Калифорнии. Я думаю, мысль о том, чтобы уехать и начать все сначала, взволновала ее, и она, не задумываясь, ответила: - Да... да, я выйду за тебя замуж. - Вот как я понял, что все так или иначе сложилось.

За последние пару лет Эшли изменилась в своей жизни. Она то начинала, то прекращала думать о поступлении в колледж. Она прослушала несколько курсов в местном колледже, но ничего из того, что серьезно помогло бы получить ученую степень, не было. Ей нравилось создавать произведения искусства с помощью своей живописи, и она пошла по стопам моей матери и Джен. Она работала в розничной торговле неполный рабочий день. Все думали, что для Эш это было бы здорово, потому что для нее было бы очень важно уехать из нашего родного города. В то время она, конечно, не делала ничего такого, чего не могла бы сделать где-нибудь в другом месте.

Ее основной работой в предстоящее время было помогать Митчу переехать в Южную Калифорнию и освоиться с новой жизнью. Это, безусловно, казалось ей делом, которое дало бы ей цель в жизни. Лично я был в отчаянии, но также знал, что это к лучшему. Я был жаден. Я хотел всего этого, но я просто не мог представить себе будущее без нее в своей жизни.

Я только наполовину закончил юридическую школу. Меня не было дома более четырех лет, и прошел еще год, прежде чем я вернулся домой, чтобы выполнить свой долг и работать в фирме Большого. Но сейчас Большой не мечтал бы о том, чтобы мы с Митчем управляли фирмой вместе. Я бы проходил обучение, а затем в какой-то момент был бы подготовлен к тому, чтобы взять бразды правления в свои руки. Моими наставниками были бы все старшие партнеры фирмы, и в будущем мне пришлось бы создавать свою собственную команду.

Большой уже сократил свою работу в фирме. В эти дни он был главным образом директором. Администрация партнерства в основном заботилась о себе сама. Он и бабушка начали путешествовать и наслаждаться жизнью. Сейчас ему было 70 лет. Он по-прежнему был в отличной форме, но я заметил, что у него появились некоторые физические недостатки. Бабушка и моя мама постоянно расспрашивали его о диете. Этот человек определенно любил стейки и мороженое.

Мама привыкла к своей роли бабушки. Она продолжала поддерживать отношения с Джо. Мне эти отношения показались странными, но, по-видимому, у них все получилось. В свои 44 года ей еще предстояло многое пережить. Она уже привыкла к тому весу, который набрала за несколько лет до этого. Она по-прежнему была красавицей. Я беспокоился о ней, когда маленький Джон отправился в Калифорнию с Эшли. Моя мама принимала активное участие в его воспитании с самого его рождения.

На самом деле я не хотел этого знать, но, очевидно, Эш и Митч были близки какое-то время. У мужчин и женщин, очевидно, есть свои потребности, и если кто-то и должен был быть с милой принцессой, какой я видел Эш, то я, безусловно, предпочел бы, чтобы это был Митч. Я все еще думал о том времени, которое мы провели вместе. Я по-прежнему любил ее больше, чем любой брат должен любить свою сестру, но с годами между нами выросла стена. Она, безусловно, была элегантной и обладала настоящей физической красотой. Она определенно могла бы стать моделью, если бы захотела. Если бы только все могло сложиться по-другому, но жизнь редко предлагает сказочные концовки.

Свадьба Эш не была бы тем, что я мог себе позволить, и она, казалось, была более чем согласна с этим. Конечно, во всем этом был свой символизм. Это должно было быть интимное мероприятие в Загородном клубе, которое должно было состояться в субботу, в первый день весны. Весна - время новых начинаний. В некотором смысле, весна всегда приносила в нашу жизнь события, которые меняли нашу жизнь к лучшему. Весной мы начали наш незаконный роман. Весна разлучила нас и навязала нам реалии жизни. Весна сблизила меня с моей женой, и теперь в этот первый весенний день мы с Эшли завершили наш взрослеющий путь.

На той неделе мы с Джилл и Пейдж вернулись домой пораньше, так как в колледже были весенние каникулы. Я должен был быть шафером Митча на свадьбе. В четверг перед свадьбой я задержался в офисе. Большой, Митч и я отправились пообедать и посидели там, обсуждая перемены, которые произойдут в течение следующих нескольких лет. Митч, казалось, несколько раз задумывался о принятом решении, но, в конце концов, он зашел слишком далеко, чтобы не двигаться дальше.

Для Эшли это было напряженное время, и я делал все возможное, чтобы по большей части оставаться в стороне. Я не хотел, чтобы неловкость вкралась в одно из самых важных событий в ее жизни. Она не только готовилась к свадьбе, но и собиралась провести медовый месяц, а затем в последующие недели ей предстояло уехать за 4000 километров.

Джен была подружкой невесты Эшли. Ранним вечером в пятницу была репетиция, а затем мы поужинали в отдельной комнате загородного клуба, прежде чем отправиться домой. Мы собирались вернуться на свадьбу в субботу в 15:00.

Малыши были в центре внимания: маленькому Джону было 2 с половиной года, а Пейдж - 8 месяцев. Все время было много плача и смены подгузников. Джон только начал говорить, и было очень приятно провести с ним беседу по-детски. Он, конечно, был очень близок с моей матерью, которая души в нем не чаяла.

Как я уже говорил, свадьба была обычной и в некотором роде интимной, но на ней присутствовало более 100 человек. Гораздо больше, чем я ожидал. Родители Митча приехали в город, и, конечно же, там были все сотрудники фирмы. Пришли многие школьные подруги Эшли, но это определенно не было таким грандиозным мероприятием, как то, что я получил, и я подумал, что мне стыдно, потому что если кто и заслуживал такого события, так это моя сестра.

Митч дал мне эти два кольца, открыв коробочку и позволив мне посмотреть на них. - Это были, безусловно, красивые кольца, - подумал я, сравнивая бриллиант на обручальном кольце с тем, который я подарил Эшли, когда она стала моей. Оно определенно было дорогим. В глубине души я задавался вопросом, наденет ли Эш когда-нибудь снова то кольцо, которое я ей купил. В тот момент я почувствовал, как в глубине моей души вспыхнула ревность, хотя и не должна была этого делать.

Нас провели к нашему месту у импровизированного алтаря в главном бальном зале клуба. Том самом бальном зале, где проходил Бал сердец в ту роковую ночь Святого Валентина, когда между Эшли и моей любовью навсегда воздвиглась стена. Вскоре появилась Джен в своем элегантном платье пастельно-голубого цвета. Она пробралась к нам, игриво хлопнула меня по руке и, хихикая, остановилась на заранее отведенном месте.

Казалось, что все места были заняты, и люди даже стояли вдоль стен сзади и по бокам, хотя было принесено еще несколько стульев. Большинство людей были одеты в костюмы и платья, в то время как некоторые были одеты более небрежно.

Я обдумывал все это, и в то время мои мысли были за миллион километров отсюда. Я был немного удивлен, когда группа начала играть "А вот и невеста". Я посмотрел в дальний конец зала, ожидая увидеть Эшли. Это было незабываемое зрелище, когда она появилась на публике под руку с Большим. Я никак не ожидал увидеть ее в таком элегантном белом кружевном платье. Платье было потрясающим, с пышной грудью и зауженным к низу. Визуальная стимуляция и присутствие милой Эшли заставили меня забеспокоиться, что мое возбуждение станет заметным, и это станет окончательным унижением.

Церемония была простой и длилась не более 30 минут. Я был счастлив, что смог выполнить свои обязательства, не ставя себя в неловкое положение.

На приеме играла музыка, и все наслаждались вечеринкой. Эшли и Митч стояли у входа в зал и приветствовали гостей, в то время как большая часть семьи направилась к зарезервированному столику и сидела, наслаждаясь коктейлем. Мама сидела между малышами и Джо, наслаждаясь всеобщим присутствием. В тот момент мы все казались такими нормальными.

В конце концов, мы с Джилл извинились и направились на танцпол. Когда мы танцевали медленный танец и раскачивались, Джилл улыбнулась: - Это действительно мило.

Я ухмыльнулся, глядя ей в глаза: - Да, - понимая, что могло быть и лучше. Мысленно я почувствовал, что Джилл разочарована моей реакцией, но никто из нас ничего не сказал. Мы просто станцевали еще пару песен.

И тогда пришло время Большому заняться своим делом. Он направился туда, где стояли Эшли и Митч, с микрофоном, который он где-то раздобыл. Официанты поспешно раздали шампанское, когда Большой начал: - Леди и джентльмены, прошу всех подняться сюда и собраться вокруг, - люди согласились с его пожеланием. - Сегодня еще один замечательный день для нашей семьи... Митч уже некоторое время является членом моей семьи. Сегодня мы просто сделали это более официальным.

Указывая бокалом с шампанским на Эшли, он сказал: - Я помню, когда Эшли была маленькой девочкой. Она была такой крошечной, и я думал, что она хрупкая. Ей нравилось играть в куклы и обустраивать домик. Мы купили ей кукол Барби и Кена, и она веселилась, представляя, что они поженились и живут долго и счастливо... - Он сделал паузу, - Ну, все мы, супружеские пары, - и посмотрел на бабушку, - знаем, что брак - это тяжелая работа... но это, черт возьми, стоит награды, - улыбнулся он.

— Эшли, ты выросла и стала прекрасной молодой женщиной, - улыбнулся он, и она покраснела, улыбнувшись в ответ. - Я смотрю на тебя и все еще вижу мою прекрасную маленькую принцессу, - казалось, его взгляд затуманился, и я последовал его примеру, полностью понимая его... - моя маленькая принцесса. - он сделал паузу и поднял бокал, - Но ты больше не та маленькая принцесса. Теперь ты красивая взрослая женщина, и я так горжусь тобой. Выпьем за мою прекрасную внучку.

Эш густо покраснела, услышав звон бокалов и аплодисменты, когда все уставились на нее, и прозвучал первый тост. Я тоже это почувствовал. Она, безусловно, была великолепна в своем свадебном платье. Толпа зашепталась, когда все остановились, чтобы пригубить шампанское.

Она сама сделала глоток шампанского, а Большой продолжил: - Моя последняя мысль о том, что моя малышка уедет отсюда и отправится в Сан-Диего с Митчем... Митчелл, тебе лучше позаботиться о ней, - он состроил гримасу, - но я знаю, что ты это сделаешь. - Продолжая: - Я знаю, что у вас двоих там все получится. Митч - потрясающий юрист, и он с Эшли прекрасно проведет там время... и вы все всегда сможете когда-нибудь вернуться домой.

Я не хотел, чтобы Эш уходила. Я хотел, чтобы она была рядом. Я хотел защитить ее. В моем сердце образовалась огромная дыра из-за того, что ее не будет рядом, но я знал, что должен отпустить ее, позволить ей жить своей собственной жизнью. Она заслуживала хорошей жизни. Жить в мире и довольстве.

После произнесения тостов мы с Джилл направились обратно к столу, но по дороге к нам подошла моя мама: - Джим, я так и не потанцевала с тобой. Ты не возражаешь? – спросила она.

Я кивнул, и мы направились на танцпол, покачиваясь под тихую мелодию, в которой не было слов, пока группа не заиграла "Плавание" Кристофера Кросса... "уносит меня туда, где, как я всегда слышал, это могло бы быть". Это была одна из любимых песен моей мамы, когда она танцевала. Я так сильно любил ее. Мы были так близки.

— Джимми, - прошептала она мне на ухо как можно тише, пока нас окружал шум песни. - Я собираюсь подарить тебе этот дом, когда ты вернешься домой.

Я был ошеломлен этим признанием: - Что?

— Я хочу, чтобы дом остался у тебя, - продолжила она... - Маме и папе понадобится помощь... Они становятся старше, поэтому я собираюсь пожить с ними.

Я отстранился, прищурившись, не веря своим ушам: - Ты серьезно?

— Да... тебе нужно где-то жить и растить семью.

— Мама, это твой дом.

— Я знаю. Мы можем договориться о чем-нибудь, но деньги не имеют большого значения.

Я покачал головой, не веря в это: - Хорошо... Я просто ошеломлен.

— Ты мужчина в нашей семье, Джимми. Я так горжусь тобой. Ты позаботишься о нас. - она обняла меня и нежно погладила по спине. Я была в полной эйфории от этой сцены. Несмотря на то, что я разрушил семью, она все равно любила меня безоговорочно. Больше, чем я когда-либо заслуживал.

Мама продолжила: - Я знаю, ты все еще любишь Эшли. Я вижу это по твоим глазам.

Я коротко ответил: - Мама...

Она прервала меня, продолжая тесный танец и тихо шепча мне на ухо: - Ш-ш-ш... послушай... Я знаю, что этот день был тяжелым для тебя, но все будет хорошо. Я знаю, через что ты проходишь. Все наладится. Все происходит по какой-то причине... У тебя есть любовь.

Мне понравилось танцевать с мамой, но я чувствовал, что ей это понравилось еще больше. Благодаря мне я понял, как сильно она, должно быть, любила моего отца. Я мог понять это, потому что любил Эшли. Мама любила моего папу, и его не стало, но она не могла расстаться с этой любовью. Она переживала эту любовь через меня. Я понимал это, потому что, несмотря на то, что Эшли была жива, я не мог быть с ней, и скоро она окажется на другом конце страны. Этот день сделает нашу разлуку еще более реальной. Я никогда не задумывался о том, что принесет мне этот день.

Затем я был удивлен, когда мы оказались рядом с Эшли. Митч посмотрел на меня и спросил: - Готов потанцевать с своей сестрой?

Эш покраснела, но улыбнулась, когда я ответил: - Да, конечно, - ответил я, когда мы поменялись партнерами.

Некоторое время мы колебались, прежде чем я заговорил: - Прости, Эш.

— Только не это, - отчитала она меня.

— Просто я не знаю, что сказать.

— Я понимаю. Я тоже не знаю.

— Я буду скучать по тебе. Я скучаю по тебе. Ты нужна мне, но я знаю. Я знаю, что ты не можешь быть моей, - слеза скатилась из моих глаз.

— О, Джимми, только не здесь, не сейчас... Я тоже тебя люблю. Никогда не забывай об этом. Нам просто не суждено было так поступить, но у нас все будет хорошо. Ты в моем сердце.

— . ..и ты в моем, - воскликнул я, когда певец, подражая Билли Джоэлу, запел "Такой, какой ты есть". - Прости меня... Прости за то, что я любил тебя... Всегда любил... Всегда буду любить...

Я сделал все возможное, чтобы смириться с этим и сохранить самообладание, пока не стало слишком поздно. Было бы неплохо пролить несколько слезинок, но было бы нехорошо потерять самообладание. Все знали, что я любил Эшли. Немногие знали, насколько сильно. Большинство людей думали, что это была обычная платоническая братская любовь. Мы были лучшими друзьями. Мы закончили танец и разошлись в разные стороны.

Эш и Митч уехали в свадебное путешествие около 18:00. Мы все оставались до 20:00, а затем разошлись по домам.

Маленький Джон провел с нами ночь, и это было что-то особенное. Мы стали проводить время вместе, как и должно быть. Я почитал ему несколько книг и был тем, кто укладывал его спать. Он был так похож на меня в этом возрасте. Я чувствовал эту связь. Я пролил немного слез из-за сложившихся обстоятельств, но сделал все, что мог, чтобы сохранить все это при себе. Мои мысли метались от того, что было, к тому, чего никогда не могло быть...

Продолжение следует....