Продолжение культовых Королев Давалок от Slutwriter, приключения в семействе Джен Херрон.

В ночь, когда Вера должна была разделить с ним постель, у Джона было много мыслей в голове. Наблюдая за ремонтом дома и целый день имея дело со своей похотливой матерью и тётей, он был в основном изолирован от драмы, происходящей за кулисами. Поэтому, когда раздался стук в дверь его комнаты (он оставил себе старую комнату, оставив главную спальню матери, которая уже заполнила её всевозможной одеждой, украшениями и секс-игрушками), он сидел на кровати, его мускулистая спина прислонилась к изголовью, а он просматривал финансовые отчёты. Его длинный, толстый член, скучающий от этой темы, покоился вдоль бедра, укутанный в пудрово-голубой шёлк в полоску.

Кто-то недавно потратил $12 000 в Oscar De La Renta и Prada West, и у него было неплохое предположение, кто именно.

— Серьёзно, мам? — проворчал он, закатывая глаза.

Как новый глава семьи, он недавно получил доступ к семейным счетам — и деньгам, оставленным его отцом, Джеймсом, который привёз с собой в Калифорнию почти двадцать миллионов долларов — его долю от операций семьи Херрон, в которых он был "боссом".

Хорошие новости, да? Ну, не совсем. С учётом затрат на ремонт оставалось всего два миллиона. Джейн тратила деньги как сумасшедшая два десятилетия, за это время даже нигде не работая. А когда её спросили об этом, она призналась, что даже не смотрела на счёт, просто предполагая, что денег всегда хватит.

Типичная мама, — подумал Джон и швырнул отчёт на кровать. Он потер виски. Быть главой семьи было, мягко говоря, напряжно. Добавление более десятка новых жильцов, многие из которых, как заметил Джон, были избалованными девчонками с ужасными привычками тратить деньги, не уступающими его матери, означало, что расходы вот-вот взлетят до небес. Ему нужно было придумать способ сократить эти затраты, желательно поощряя девушек устроиться на работу. Но некоторые не подходили для традиционной занятости. Виктория импульсивно срывала с себя одежду. Дженна не могла ни с кем ужиться. Джен была совершенно безнадёжна и осуждённая преступница. Джессика не могла устроиться на работу, если только "дегустация спермы" не считалась работой. Что, как он ей напомнил, не считалось.

Возможно, из-за этих забот Джон с нетерпением ждал ночи с Верой. Его ночи с девушками Херрон всегда были сексуально удовлетворительными, а в лучшем случае он наслаждался ими. Иногда это больше походило на "работу", особенно с более требовательными девушками. Но Вера отличалась от всех них; её желание его члена было менее одержимым. Ему нравилось с ней разговаривать, и благодаря этому он многое узнал о том, каким было мышление девушек Херрон на ранчо. К тому же она была очень милой, что было редкостью в семье, полной похотливых шлюх.

Поэтому, услышав стук, он поднялся с кровати, пижамные штаны низко сидели на бёдрах, обнажая его мускулистый пресс и подвздошные кости, и открыл дверь, не ожидая подвоха...

...и столкнулся не с одной девушкой, а с двумя.

— О-оу, — сказал он.

У обеих девушек были решительные выражения лиц, и они нарядились для этого случая. Джен, справа, убрала свою вездесущую кепку, и её длинные светлые волосы сияли, дикие и ниспадающие на плечи. Её грудь была обёрнута в топ из рыхлой сетки — настолько пористой, что это сложно было назвать одеждой. Чёрная тема сетки продолжалась и ниже, в виде легинсов. Отверстия в каждом сегменте были достаточно большими, чтобы просунуть палец. Щёки её круглой, идеальной попы-пузыря отказывались сдерживаться сеткой, создавая узор, как у вафельницы.

Её губы добавляли яркий акцент — неоново-розовый блеск отражал свет в коридоре, создавая впечатление влажной готовности к минетам. Плечи и талия были такими же подтянутыми и рельефными, как всегда, а её голубые глаза сверкали. Всё это в сочетании с её загаром и многочисленными пирсингами — кольцами в ушах, штангами в сосках и проколотым клитором — создавало образ идеальной похотливой блондинки-бимбо, готовой к сексу.

Вера, с другой стороны, немного изменила подход. Джон привык видеть её в шортах и компрессионных леггинсах — пацанском стиле, который он любил у спортивных девушек. Даже во время их первой встречи она пришла в постель в спортивном бюстгальтере и обтягивающих шортах. На этот раз она выбрала что-то более... «девчачье».

Её трусики были стрингами из фиолетового кружева; спереди, чуть выше соблазнительного холмика её лобка, красовался крошечный бантик. Такой же бант, чуть больше, украшал лямку её бюстгальтера. Её большие, коричневые груди натягивали тонкие бретельки, идущие от плеч. Джон не мог оторвать взгляд. Это было неожиданно... но более чем приятно. Короткая стрижка Веры и её румянец только добавляли милоты.

— Давай трахаться, — сказала Джен. — Мне нужен член в заднице.

Джон вздохнул. — Джен, сегодня не твоя очередь, — возразил он. Но она просто прошла мимо, словно не слышала. Так она реагировала на большинство вещей в жизни. Неумолимо двигаясь вперёд к новому члену. Джон бросил Вере извиняющийся взгляд.

— Прости, — начал он, но она подняла руку и тоже вошла.

— Всё в порядке.

Такие слова Веры удивили Джона. — Правда? Потому что я слышал...

Джен рассмеялась и обвила руками шею Джона. — Она просто делает вид, что её это не задевает, — прошептала она, голос полный яда. Она сверкнула глазами, когда Вера подошла и прижалась к Джону.

Чувствуя напряжение между двумя гостьями, Джон осознал, что его ситуация зеркально отражает трудности, с которыми столкнулся его отец Джеймс с Джейн и Вероникой более двадцати лет назад — когда две нимфоманки-подростка ворвались в его комнату и потребовали, чтобы он выбрал между ними... своим членом. Это чувство становилось для него привычным. В последнее время его жизнь была наполнена решениями о том, как и когда отступить от наследия Джеймса. И сейчас, как он понял, был ещё один шанс разорвать этот круг и поступить по-новому... если он вообще сможет думать здрачно, пока две горячие девчонки трутся о него!

Он позволил им подвести себя к кровати. Джен пахла сексом, духами и сигаретами — как будто только что вышла из клуба, где танцевала в ожидании мужчины, который отведёт её домой и опустошит яйца на её пухлые губы. Она пахла татуировками, серёжками-кольцами и шестидюймовыми шпильками — так было всегда. Одни из самых ранних воспоминаний Джона были о том, как Джен возвращалась из школы с растрёпанной формой, пропахшей дымом и сексом. Её безграничная пошлость всегда его заводила.

Вера была другой. На ней не было литров духов, и она не курила. Вместо этого она пахла... чистотой. И сладостью. Лёгкий аромат дезодоранта, натурального спортивного пота и... корицы? Выпечки? Её запах был таким же чистым, как у Джен — грязным. Её прикосновения были нежными, в то время как Джен, как обычно, тащила его за собой, не считаясь с его желаниями.

Они сели на край кровати. — Так... подожди, — неуверенно начал Джон. — То есть... вы хотите... оу!

Они повалили его на кровать; их руки одновременно полезли в его пояс и нащупали большой, пока ещё мягкий член. Судя по тому, как развивались события, он недолго останется в таком состоянии. Вскоре они прижались к нему с двух сторон, каждая обхватила его мускулистую руку, перекинула ногу через его бедро и начала водить руками по его груди и прессу.

Джен наклонилась и покусывала его мочку уха. — Я хочу, чтобы ты трахнул меня на глазах у мисс Паиньки, — прошептала она. — Открою тебе секрет, братик — она думает, что ты полный слабак. Чувствительный мужчина, который любит прогулки в саду и прочую херню.

Вера нахмурилась, но промолчала. Казалось, она выжидала. Джон всё больше осознавал, что это была война сексуальных стратегий между двумя девушками — конфликт, который мог определить их иерархию раз и навсегда. Он мог установить свои правила... но это не решило бы проблему в долгосрочной перспективе. Его целью всегда было помочь девушкам самоорганизоваться. Тогда они смогут жить почти нормальной жизнью... и он тоже.

— Она даже не догадывается, какой ты похотливый зверь, — продолжала Джен. — Как ты злился на меня, душил меня и делал своей сучкой. — Она хихикнула при воспоминании. — Тебя заводит, когда ты обращаешься со мной, как с проституткой, да? Ты обожаешь стучать своими толстыми яйцами по моему подбородку и загонять этот восемнадцатидюймовый монстр мне в живот, не заботясь, могу ли я дышать!

Член Джона дёрнулся в их руках. Джен держала его у основания, Вера — у головки. Они обе почувствовали это. Нельзя было отрицать, что слова Джен действовали. С ней это было почти самосбывающимся пророчеством... чем грязнее, пошлее и наглее она себя вела, тем больше Джон хотел поставить её на место.

— Думаешь, она вообще позволит тебе выпустить зверя? — дразнила Джен. Она провела языком по его груди, поиграла с соском, всё это время прижимая свои огромные сиськи к его боку, а мокрую киску — к бедру. Он уже чувствовал тепло её щёлочки; оно излучало «трахни меня» энергию. Разве не в этом была суть Джен? Готовая в любой момент? Готовая к сексу всегда? И не только с ним, а с любым, у кого был большой болтающийся член.

— Ммм... мне нравится, когда ты душишь меня, как шлюху, — прошипела Джен, глядя на него. — Думаешь, мисс Паинька позволит тебе обхватить её горло своими сильными руками, когда тебе нужно выпустить пар? Я знаю тебя, братик... ты хочешь шлёпать меня и трахать в позе удушения, пока мой макияж не потечёт. — Она застонала, когда член Джона снова дёрнулся в их руках. — Давай, ботан... твоей фитнес-фее нужно узнать, что ты не только глубокие разговоры и лимонад на крыльце.

Её рука скользнула вверх по его стволу. — Разорви мою шлюшью пузырчатую задницу этим монстром. Стучи им по моим щекам. Дёргай за волосы, братик. Заставь мои сиськи болтаться. Нагни меня и заполни мою задницу своими яйцами! Заставь меня ползти в туалет, чтобы высирать твою сперму.

Последняя похабная фраза стала её коронным ударом, и Джен бросила на Веру взгляд «кошка, поймавшая канарейку», когда член Джона полностью встал в их руках. Блондинка знала, что её соперница не сможет сравниться с ней в грязных разговорах; но дело было не только в словах... это была её психология «одноразовой игрушки для секса», которую невозможно повторить. Она смотрела на Веру с ожиданием; та не реагировала. Казалось, она замерла, и битва закончилась, не успев начаться.

— Я... — начала Вера, глубоко краснея. Улыбка Джен росла. Все взгляды были на неё. — Я... — Джен наклонилась, готовая объявить победу. Вера сжала кулаки.

—.. .сделаю тебе массаж! — закончила она.

Джен моргнула, затем подняла бровь. Член Джона, который она держала вертикально, замер вместе с ней, когда она поднялась на колени. — Ээ... что? Погоди... это лучший грязный разговор, который ты придумала?

Но Джон только посмотрел на Веру и, несмотря на огромную эрекцию (которую они обе держали), просто сказал: — Конечно. Звучит отлично. — На его лице была улыбка.

Но его член вздрогнул при мысли о том, что Вера успокоит его после долгого дня любым способом, который он пожелает... включая те, о которых она, возможно, стеснялась говорить вслух... но с радостью попробовала бы.

Джен надула губы, уперев руки в бока.

— Ой, да ладно тебе! — взвизгнула она, выходя из себя. — Любой может сделать массаж! Это полный бред!

Её слова не возымели особого эффекта, так как двое других уже погрузились в свой маленький мир. И в течение нескольких минут Вера растирала, разминала и массировала каждый дюйм спины и ног Джона. Она использовала свои груди, чтобы смазать его руки маслом, давая ему почувствовать их вес, когда прижималась. Джон закрыл глаза и впервые за долгое время позволил себе расслабиться. Иногда она обнимала его, прижимая свои стройные и грациозные формы к его телу, создавая игривую интимность. Воздух наполнился приятным ароматом ванили. Но, конечно, это было не совсем невинно. Для Джона намёк на готовность и услужливость был чем-то привлекательным. И мысль о том, что Вера позаботится о его члене во время массажа, вызывала сильное возбуждение.

— Ммм... — мурлыкала Вера, прижимая щёку к затылку Джона, пока разминала его уставшие широчайшие. — Позволь мне позаботиться о тебе. — Она начала оставлять поцелуи вдоль его шеи, на что Джон отреагировал положительно.

Джен закатила глаза и изобразила, как засовывает палец в рот, чтобы вызвать рвоту. Вера перехватывала инициативу, и делала это не через грязные, похабные выходки, как Королева Дрынов. Нет, она изменила правила и саму игру. Джен понимала, что если позволит этому продолжаться, то может проиграть окончательно. Она! Проиграть какой-то слащавой ерунде. Можешь представить?

Вера соскользнула со спины Джона и заглянула ему в лицо.

— Перевернись, — попросила она, краснея. — Чтобы я могла позаботиться и о твоей передней части тоже.

Джон улыбнулся, глядя ей в глаза.

— Хех, — усмехнулся он с нежностью. — Мне нравится, куда это...

Но внезапно его глаза расширились, и он резко выдохнул.

— Гнннууух!

Вера моргнула от удивления и увидела, что щёки Джона покраснели, а его руки вцепились в простыни! Взгляд к изножью кровати открыл причину... Джен, стоя на четвереньках между его бёдер... увлечённо и похабно лизала его задницу!

— Ммм! — простонала она, её светлые волосы — единственное, что было чётко видно, пока она выгибала спину и упиралась руками в его рельефные, мускулистые ягодицы, раздвигая их. Не было никаких прелюдий или подготовительных действий... она буквально закапывала свой язык в его анус самым похабным образом. Целовала его, облизывала вокруг, сосала и отрывалась с громким чмоканьем, разбрызгивая слюну.

Джон поднялся на руки и колени, его член подпрыгнул и шлёпнулся о живот, прежде чем повиснуть под собственным весом. Густая капля предэякулята упала на простыни. Он стиснул зубы и застонал.

— Джен, ты... чёртова шлюха! — выдохнул он. — Ты... такая же, как мама!

Вера выглядела встревоженной. Её уловка сработала, и она как раз собиралась начать работать с огромным членом Джона, используя свои потрясающие ягодицы... но Джен явно не собиралась позволять ей задавать темп. Блондинка, как всегда, была самой грязной игроком в этой игре.

Чмок! Губы Джен с шумом отлипли от ануса Джона, и она потянулась вниз, чтобы дрочить его огромный член, торжествующе глядя на Веру.

— Хорошая попытка, — усмехнулась она, со слюной на губах. — Но это мой младший брат. Я годами следила за его историей поиска. И он не искал никаких массажей.

Слрррррк-чмок! Она снова погрузила язык глубоко в задницу Джона, облизала вокруг и оторвалась, оставляя нити слюны.

— Он искал... — Слрррп-чмок!

—.. .кого-то... — Слрррррп-чмок!

—.. .шлюх-сестёр, которые лижут задницы и сделают всё, чтобы член их брата встал!

И в завершение своей речи она провела плоским языком вокруг ануса Джона так агрессивно и жадно, что из его висящего члена вырвалась струйка предэякулята, а его хватка на подушках усилилась.

Вера наблюдала за происходящим с ужасом. Смелый ход Джен перевернул ситуацию в её пользу; Джон стискивал зубы от явного возбуждения, несмотря на раздражение. На её раскрасневшемся лице появилось выражение решимости.

— Я тоже так могу! — выпалила она, сжатые кулачки на бёдрах мило демонстрировали её решимость.

Поскольку Джон встал на четвереньки, она увидела свой шанс и ловко, как опытный механик под машиной, поднырнула под него. Вскоре она оказалась лицом к лицу с его большим, толстым, мощным членом. Конечно, она видела его раньше, но его внушительный вид всё равно заставлял её замереть. Это был самый эстетически совершенный член, который она могла представить — длинный и розовый, с достаточным количеством вен, чтобы выглядеть как оружие секса, но их было так много, что это становилось гротескным. Цвет плавно переходил от естественного оттенка кожи Джона к более розовому ближе к головке. Самая розовая часть, головка, была идеально пропорциональной и приятной для облизывания — Вера знала это по опыту.

Вера увидела, как жемчужная капля кремообразной спермы блестит в его толстом отверстии. Она также знала, что его яйца — настоящие фабрики спермы; это возбуждало её больше, чем она когда-либо хотела признать. Некоторые девушки в семье были настоящими фанатками спермы — особенно Джессика — но для Веры важнее было то, как эта горячая, густая жидкость, выходящая в огромных количествах, доказывала привязанность партнёра. Награда за хорошо выполненную работу.

Она вытянула шею, чтобы поцеловать отверстие Джона. В то же время Джен, всё ещё с длинным проколотым языком в его заднице, выпустила груди из своего топа из сетки и прижала их к основанию его члена, чуть ниже яиц. Вера видела, как большие загорелые груди Джен блестели от слюны, пота и массажного масла.

Решив не отставать в искусстве титфак, Вера лишь укрепилась в своей решимости и сжала свои собственные загорелые груди вокруг члена Джона, ближе к середине, так что его головка показалась из её декольте и упёрлась в её рот. Она сжала их, создавая давление, и затем провела кончиком языка по отверстию Джона.

— Фннннннх! — Это был единственный звук, который смог издать Джон. Всё произошло слишком быстро. Две минуты назад он получал расслабляющий массаж. Теперь он оказался в секс-сэндвиче между двумя горячими, обнажёнными девушками... получая римминг, двойной титфак и минет одновременно. Ощущения накатывали так быстро, что он едва успевал осознать одно удовольствие, как появлялось следующее. Джен по-шлюшьи раздвигала его ягодицы, водила языком внутри ануса, облизывала его яйца, скользила по промежности и благоговейно целовала его упругие, спортивные ягодицы... всё это время сжимая свои огромные, похотливые сиськи вокруг его мяса. Вера терлась своими большими, смазанными спермой грудями выше по стволу... и сосала кончик его члена, облизывала под головкой, дразнила отверстие... и обе при этом издавали похабные чавкающие и хлюпающие звуки. Он был твёрд, как камень, приближаясь к оргазму быстрее, чем когда-либо.

— Ч-чёрт! — выдохнул он. — Вы же...

Они не планировали работать в команде, но результат был таков, что ни один мужской член не выдержал бы этого долго. Теперь, полностью смазанный, длинный, гладкий член Джона скользил и двигался между двумя парами грудей. Вера взяла головку в рот и начала неряшливо и с энтузиазмом сосать её. Джен облизывала его яйца, засасывая их в свой рот.

— Эй, не кончай ещё! — пожаловалась она, её дыхание овевало его покрытые слюной яйца. — Я хочу выпить всю твою сперму!

— Заткнись! — прошипел Джон сквозь стиснутые зубы. — Это всё равно твоя вина, ты... грязная... шлюха!

Его голос становился громче и хриплее, он поднялся на одну руку, другой схватив свой член и направив его прямо в лицо Вере.

— Бляяяяя!

Он продержался почти две минуты римминга и титфака от двух потрясающе горячих девушек, что было на минуту-тридцать дольше, чем кто-либо мог надеяться. Когда Вера поняла, что происходит, она покорно и мило открыла рот, готовая принять свою награду, как раз вовремя, чтобы первая густая струя спермы ударила ей в рот, размазалась по языку и зубам и заполнила её горло.

— Бляяя! Бля... бля... бля! — Каждое «бля» вырывалось с новым вздохом, пока Джон выжимал содержимое своих яиц. Часть спермы попала Вере в верхнюю губу, подбородок, размазалась по шее и ключицам, красиво контрастируя с её загаром: светло-кофейный оттенок, расписанный жемчужными полосами. Она сжимала груди, делая их мишенью, позволяя избытку спермы стекать в треугольник её декольте.

— Эй, это нечестно! — возмутилась Джен. — Ты, ёбаный засранец, это я заставила тебя кончить! Хотя это было спорно, она с ужасом наблюдала, как Джон выпускает шесть, семь, восемь толстых струй из своего мощного члена прямо в лицо и грудь Веры, покрывая её спермой, наполняя её рот, пока она стонет от желания. Но у Джона было ещё много, откуда это взялось, и он потянулся назад, не глядя, ведомый только её назойливым голосом, чтобы схватить её за волосы. Он не был бы так груб с Верой, но с сестрой у него не было таких ограничений; она сделала достаточно гадостей за последние годы, чтобы заслужить тысячу рывков за волосы, а то и десять тысяч.

Как бы то ни было, Джен на самом деле издала стон удовольствия, когда её грубо схватили и потянули рядом с Джоном, на спину, плечом к плечу с Верой.

— Заткнись нахуй, шлюха, облизывающая жопу! — прорычал он и направил свой член к её лицу, пока она смотрела на него с матраса, её светлые волосы растрепались за головой в мокрых, похотливых прядях. Джон крякнул от удовлетворения, когда выпустил ещё несколько толстых струй спермы, на этот раз испачкав лицо Джен и наконец заставив её заткнуться, заполнив её рот до краёв — единственный известный метод, который работал безотказно. Как и Вера, она сжала груди и широко открыла рот, и для Джона было дополнительным удовольствием испачкать её лицо и сиськи, заставить её тушь потечь, заставить её подавиться от объёма спермы, которой он её кормил. Он даже одной рукой обхватил её горло и прижал, пока опустошался на её похотливый, надутый рот.

Когда всё закончилось, и Джен, и Вера булькали и издавали тихие стоны удовольствия. Они инстинктивно показали ему свои рты, наполненные спермой — Джен из чистой похоти, Вера из своего рода послушания «хорошей девочки», желая показать, что она доедает каждую каплю «угощения», которое он ей предоставил. Их стройные, изящные шеи работали в унисон, пока они глотали, густо и громко. Звук был непристойным, и когда они закончили, они снова открыли рты, чтобы показать, что они совершенно пусты.

— Бляяя... какой огромный заряд! — мурлыкнула Джен, протягивая руку, чтобы помассировать его яйца. — В этих больших, толстых конских орехах столько спермы!

Вера последовала её примеру, потянувшись к его другому яйцу.

— Ты накормил меня много, — сказала она, краснея. — Но... я проглочу столько, сколько ты захочешь...

Джон оценил ситуацию. Две красивые девушки под ним, лежащие на матрасе, втирают его сперму в свои груди. Было очевидно, что нужно делать; они работали, чтобы возбудить его для определённой цели, и хотя их внимание немного вышло из-под контроля, его член всё ещё был твёрдым, как камень. Более того, их киски были мокрыми. Киску Джен он мог видеть прямо сквозь её сетчатый наряд. Розовый полумесяц её половых губ просто жаждал члена. Фиолетовые кружевные трусики Веры промокли от смазки насквозь, став почти прозрачными.

— Братик, — мурлыкнула Джен, глядя на него. — Мне нужен член в заднице. Мне нужно, чтобы ты переставил мои кишки, ладно? И мне всё равно, насколько жёстко ты меня трахнешь. Я хочу, чтобы ты разорвал меня. Обращайся со мной, как с чехлом для хуя. Я знаю, ты любишь эту задницу. Ты пялился на неё с детства. Так что теперь... преврати меня из своей сестры... в свою личную сучку! — Её голубые глаза пылали от желания.

Вера смотрела на Джен, пока та несла свою тираду; она знала, что нельзя оставить это без ответа. Она взяла руку Джона, устанавливая собственный, соблазнительный и покорный зрительный контакт своими янтарными глазами. Она заговорила сначала неуверенно, но с растущей уверенностью.

— Я никогда не заставлю тебя делать что-то или не буду пытаться обмануть. — Она сглотнула и прикусила нижнюю губу. — Но... я всегда буду готова для тебя. И... я позволю тебе делать всё, что ты захочешь. Даже то... что я не стала бы делать ни с кем другим. Потому что...

И её взгляд скользнул к его члену, и она покраснела ещё сильнее.

— Ну... просто... позволь мне показать, — закончила она.

Без слов Вера перекатилась со спины на бок, затем встала на четвереньки. Она потянулась к поясу и, выгнув спину, положив щёку на покрывало, задницей вверх, начала медленно стягивать трусики с округлых полушарий своей попы, как будто разворачивая фольгу с вкусной конфеты. Округлость её ягодиц, казалось, взорвалась наружу, когда ткань соскользнула. И хотя она стеснялась озвучивать свои интимные желания, она не колебалась, позволив Джону вблизи наблюдать, как открываются её анус и киска — оба подрагивали от потребности.

Джон выпустил длинный, впечатлённый вздох. Он видел задницу Веры много раз, но никогда в такой позе, когда она была представлена, как некий двухполушарный торт для его удовольствия. Она была огромной. Толстой, спортивной, выпуклой пузырём чистой мясной жопы. И когда её трусики спустились до лодыжек, и она безмолвно потянулась назад, чтобы раздвинуть щёки, позволяя этой массе перетекать между её растопыренными пальцами, полностью обнажая её анус и щель, это было зрелище, столь же запретное — и заманчивое — как похабные слова Джен.

— Ты можешь использовать это, — снова пообещала она, краснея, кусая губу, выглядя покорной и готовой, — сколько захочешь.

— Хнннх, — застонал Джон. Это было похоже на пар, вырывающийся из чайника. Какая попа. Какие полушария. Какие щёки. Он больше всего на свете хотел просто зарыть каждый дюйм своего члена в дыры Веры и почувствовать тяжёлый хлопок её задницы о свой живот. Он всегда любил задницы — его детство прошло среди них. Сначала его мать, которая расхаживала на каблуках и в мини-юбках и носила трусы только когда вспоминала, а затем его сестра, которая добилась увольнения полдюжины учителей-мужчин из их школы, прежде чем бросить учёбу вообще.

Чтобы удовлетворить его одержимость, Вера предлагала новый и очень заманчивый вкус.

Но, конечно, было ещё одно мнение, которое нужно было услышать, прежде чем он смог почувствовать какие-то тугые дырочки на своём члене; мнение блондинки, нетерпеливой, коварной и склонной к нечестным поступкам. Джен быстро заняла аналогичную позу на четвереньках рядом с Верой, так близко, что их округлые бёдра столкнулись, заставив щёки подрагивать.

— Зачем смотреть, как она снимает трусики? — спросила Джен, озорно оглядываясь через плечо. — Разве не веселее просто порвать их? — И одним движением бёдер она заставила свои щёки хлопнуть и подпрыгнуть внутри свободной занавески своих сетчатых легинсов, демонстрируя свою розовую щель и анус, когда ягодицы раздвигались. Это было гипнотизирующе. — Давай, братик. Я знаю, ты хочешь.

Джон не мог устоять. Он потянулся вперёд и схватил её чулок, сжав его двумя сильными руками, затем грубо разорвал. Верёвки лопались с удовлетворяющими, отрывистыми звуками, создавая большую дыру, обеспечивающую доступ к её киске и заднице. Сколько пар сетчатых легинсов Джен извела за свою жизнь? Сотни, и всегда было приятно рвать их, особенно под её похотливые, приглашающие стоны, когда её новообретённая попа подпрыгивала, тряслась и хлопала. Как всегда, её татуировка «КОРОЛЕВА ДРЫНОВ» добавляла трешовости происходящему.

Вера присоединилась к тверкингу, и вскоре они обе трясли и раздвигали свои задницы для удовольствия Джона, каждая девушка доказывая, что именно она должна первой получить его член в свои подрагивающие, подмигивающие анусы и мокрые киски. Джон почувствовал себя загипнотизированным всем этим количеством задниц, брошенных в его сторону. Джен двигалась, как змея или экзотическая танцовщица; Вера была более старательной, выставляя товар для его восхищения... и использования в любых количествах.

— Ты называешь это тверкингом?! — сказала Джен, глядя на подпрыгивающую задницу Веры. Затем она начала имитировать голос Веры: — Оооо, посмотри на меня... я испекла для тебя маковые маффины! Давай займёмся сексом в миссионерской позе и по-де-е-ержимся за ручки!

Вера сердито посмотрела на неё.

— Я так не говорю! — возразила она, затем решила, что две могут играть в эту игру, имитируя голос Джен с туповатым акцентом долины: — Посмотри на меня, я Джен... яйца яйца яйца! Засунь свой член мне в нос! Вчера я украла машину и позволила куче парней пописать на меня!

— Я никогда такого не делала! — парировала Джен, затем, кажется, задумалась на мгновение. — Или... вообще-то, подожди-

Шлёп!

Шлепок разнёсся по комнате. Обе девушки застонали, когда Джон крикнул:

— Хватит!

Девушки прикусили губы и заскулили, когда их дрожащая попка затряслась от удара.

— Слушайте. Вся суть всего этого, — сказал Джон, строго глядя на них, — быть собой. Будь то маковые маффины, — он указал на Веру, — или быть назойливой, сосущей члены помойкой для спермы.

— Спасибо! — сказала Джен и уверенно улыбнулась. Но лишь на мгновение, прежде чем её брови нахмурились в капризной гримасе. — Эй, погоди-ка...

— Вам не нужно завидовать друг другу или менять своё поведение. Джен, пожалуйста, не учись печь. Ты будешь ещё хуже, чем мама. Вера, тебе не нужно говорить грязно. Ты мне нравишься такой, какая ты есть.

Вера покраснела и засияла. Обе девушки были заворожены аурой авторитета Джона, которая только усилилась с тех пор, как он возглавил семью. Хотя ему самому было всего восемнадцать, его физическое присутствие, огромный член и новообретённая уверенность заставляли их дрожать.

— Вы будете жить вместе под этой крышей, — продолжал Джон. — По крайней мере, какое-то время. И пока вы здесь... вы будете ладить!

Он подчеркнул это, двигаясь вперёд и прижимая головку своего члена к анусу Веры. Она вскрикнула от удовольствия, когда он двинул бёдрами вперёд, и дюйм за дюймом его мяса начал плавно исчезать. Эстетика его длинного, светлого ствола, погружающегося между её загорелыми щеками, была абсолютным совершенством.

Джен попыталась запротестовать, но была прервана, когда Джон ловко вогнал два пальца в её киску, двигая ими так быстро, что его рука стала размытой.

— Нет, трахни меня пер— превратилось в «Нннааааааааааа-а-а-а-а!», и язык Джен высунулся изо рта, пока её глаза закатывались. Её огромные сиськи вдавились в матрас, когда она прижала свою киску к его руке.

— Заткнись, Джен! — зло сказал он. — Ты не отделаешься за мой ноутбук, или за саботаж с печеньем, или за сотню других вещей, которые ты сделала в этом месяце! Ты, ёбаная шлюха!

Комбинация пальцев в сестре и словесной мести, пока он вгонял свой огромный член в горячую, тугую задницу Веры, сделала Джона твёрдым, как камень, и готовым к действию. Джен уже сквиртовала на его запястье. А что касается Веры... он не был уверен, сколько его члена она сможет принять. До сих пор только его мама и сестра — самые большие шлюхи в доме — могли использовать свои задницы, чтобы принять его полностью, до яиц.

Однако его сомнения вскоре развеялись. Вера оглянулась через плечо, кусая губу, и сказала одно слово:

— Больше!

Он был рад выполнить просьбу. Он застонал и выдохнул, когда дюйм за дюймом его подросткового мяса скользил в её горячую, массирующую, выжимающую задницу. Это было так же хорошо, как любое проникновение, которое он когда-либо чувствовал, и Вера не испытывала дискомфорта — ей это нравилось. Она стонала, она задыхалась. Она умоляла о большем. И это, в свою очередь, возбуждало его ещё сильнее. Он не сказал бы этого вслух — не желая обидеть её чувства — но правда была очевидна. Милая, добрая, застенчивая Вера была настоящей задничной шлюхой. Шлюхой для анала! И мысль о том, что такое милое создание может поглотить так много члена... делала всё ещё горячее!

Когда Джон начал толкаться, Вера поддавалась ему своей попкой. С его точки зрения, это было идеально. Блестящий пот подчёркивал каждую деталь её спортивных мышц спины; её коричневый оттенок кожи, её большие, подпрыгивающие сиськи — достаточно большие, чтобы их можно было разглядеть даже сзади. Её рельефные плечи. И её задница.

Больше всего — эти две коричневые, подпрыгивающие, хлопающие полушария попы. Он чувствовал, как они ударяются о его таз, видел, как они сжимаются, подпрыгивают и дрожат с каждым толчком. Звук начал наполнять комнату. Хлоп. Хлоп. Хлоп. Хлоп. Хлоп. Хлоп. Не высокий, а тяжелый, потому что щеки толстой, потрясающей задницы Веры были настолько массивными, что действительно звенели, когда их трах ускорялся.

— Это так... хорошо! — застонала Вера, пока Джон выполнял сложную задачу: трахал её, одновременно пальцами доводя Джен, не сбиваясь с ритма. Ему нравилось наблюдать, как его член исчезает в её анусе, и то, как её анальное кольцо цепко обхватывало и сосала его ствол, когда он двигался взад-вперед. Вера была невинна, но её задница — точно нет!

— Давай же! — снова заныла Джен. — Это не... честно!

С рычанием Джон вытащил свой член из задницы Веры, блестящий от её соков, развернул его и схватил Джен за волосы.

— Заткнись... нахуй! — рявкнул он, затем развернул её и вогнал свой член ей в глотку. — Я устал от твоего дерьма, Джен! Ты, ёбаная помойка для спермы! И раз уж ты такая сука, ты будешь высасывать вкус её жопы с моего члена!

Джен, конечно, не могла ничего сказать в свою защиту. Она была слишком занята, закатывая глаза, пока восемнадцать дюймов мяса пробивались прямо в её глотку, а последние шесть снова и снова вгонялись в неё, пока Джон трахал её лицо, как поршень. Она булькала, чёрные слёзы туши текли из её глаз, пузыри слизи из горла стекали по подбородку. Используя свою мощную руку, Джон снова и снова двигал её голову вдоль своего члена, шлёпая её носом о свой пресс, пока нити слюны не соединили его торс и её лицо.

— Если я услышу от тебя ещё хоть слово дерьма, я вообще не буду тебя трахать! — выплюнул он. — Ты, грязная, облизывающая жопы ёбаная помойка!

Он оттащил её от своего члена, Джен застонала, как шлюха, когда слюна хлынула у неё изо рта. Джон схватил её за горло, заставив снова застонать.

— А теперь извинись за то, что ведёшь себя как сука!

— Я... прости! — прохрипела Джен. — За то, что я такая су— ГЛУУУУУУРК!

Джон даже не дал ей закончить, снова вгоняя свой длинный член ей в глотку до самого желудка. Он схватил пригоршню её обесцвеченных волос и продолжил использовать её горло, как мастурбатор, ещё несколько секунд, пока руки Джен не обмякли. Как только она полностью успокоилась, подавившись членом, он швырнул её лицом вниз на кровать, раскинув руки... и вставил свой член в её задницу, погружая его глубоко и начиная долбить её ягодицы. Она издавала только булькающие, стонущие звуки.

Вера наблюдала за всем этим, кусая губу от возбуждения. У Джона действительно было много сторон; тот милый и добродушный молодой человек, с которым она провела ночь, исчез, когда он разбирался с Джен. Часть её предположила, что это полезный урок: если она хочет узнать Джона, ей нужно узнать его по-настоящему. Не какую-то идеализированную версию. Даже в свои юные годы она была достаточно мудра, чтобы понимать это.

А ещё... было чертовски горячо видеть, как он буквально разрывает задницу Джен. Вера глубоко покраснела от этого тайного признания, и если она надеялась, что он скоро вернётся к ней и снова начнёт её трахать, ей не пришлось долго ждать исполнения желания. Джон вошёл в ритм — он трахал Джен, делая десять-пятнадцать долгих, жёстких толчков, погружая свой член до основания... затем вытаскивал и входил в Веру, так же глубоко проникая в её задницу.

И Джен была не единственной, кто получал «указания». Трахнув Веру, он говорил ей, как двигаться и чего он хочет — приказы, которым она с радостью и энтузиазмом следовала. Джон чувствовал, что Вера жаждет одобрения, а также подтверждения всей работы, которую она проделала, чтобы иметь такую потрясающую задницу. Он дал ей это и больше, задавая вопросы, чтобы вытащить её из раковины и заставить признаться, чего она на самом деле хочет.

Тебе нравится?

— Да!

Тебе нравится быть готовой для меня всегда?

— Да! Мне это нравится!

Кому принадлежит эта задница?

— Тебе!

Он не был грубым, просто твёрдым — и Вера отвечала на его твёрдость, признаваясь, пусть и не словами, что готова на почти всё ради мужчины, которым восхищалась... даже если стеснялась озвучить детали.

Джон переключался между тем, чтобы доводить Веру до предела, и откровенно называл Джен шлюхой и дрянью, что та не только любила, но и заслужила. Как бы ни отличались эти методы, когда дело доходило до принятия его члена, между двумя женщинами была ничья. У обеих были потрясающие пухлые задницы, и обе могли принять каждый дюйм его толстого, тяжёлого мяса в свои горячие, сжимающие, массирующие молодые дырочки. Джен раздвигала щёки и умоляла о большем, демонстрируя свою розовую, зияющую дырку, из которой сочилась сперма. Вера опустилась на бок и приподняла верхнюю щёку, как крышку сундука с сокровищами, позволяя ему увидеть вес этой полушарии, прежде чем он вогнал в неё свой член. Вскоре у них начались оргазмы; песня дуэлирующих задниц, эхом разносившаяся по комнате — и любым любопытным Херронам, прижавшим уши к замочной скважине, было легко вести счёт.

Вера, не желая казаться неготовой, даже один раз остановилась, чтобы подрочить и отсосать Джону после того, как его член побывал в заднице Джен... её отчаянные, покорные глаза обещали, что она готова на это для него... и на большее. Это только заставляло его трахать её сильнее.

Следующие несколько часов прошли больше в сотрудничестве, чем в конкуренции. Джен, поняв, что каждый раз, когда она жалуется, её будут душить во время секса, спокойно ждала своей очереди, пока они переходили в разные позы. Он трахал их по-собачьи, конечно, кончая им на спины, закрашивая татуировку Джен в белый и заливая спермой ложбину между рельефными мышцами спины Веры и каньон её ягодиц. Каждая из них также оседлала его член, непристойно приседая, пока его торчащий вверх ствол пронзал их внутренности, а их опускающиеся ягодицы хлопали по его животу с удовлетворяющей перкуссией, разбрызгивая пот и смазку.

Было много минета, как для прелюдии к следующему раунду, так и просто для удовольствия; они сосали по одному его яйцу, водили языками по стволу и копались кончиками в его мочеиспускательном отверстии; и хотя Джен была гораздо искуснее в глубоком минете, искренние усилия Веры, её давящий кашель и слезящиеся глаза были, по мнению Джона, не менее горячими. Было что-то очень возбуждающее в том, как милая пацанка Вера пыталась затолкать в рот ещё больше толстого, растягивающего челюсти члена, терпела неудачу, а затем изрыгала слюну и слизь на его яйца. Её извинения после этого были ещё горячее.

Они потеряли счёт времени. После трёх или четырёх часов траха, прерываемых короткими передышками, Джон оказался на спине, покрытый потом, с Джен, прижавшейся к его левому боку, и Верой — к правому. Обе выглядели крайне удовлетворёнными; как и он — не раз он наблюдал, как они стонут и принимают непристойные позы, пока густые кремпи вытекали из их хорошо вытраханных задниц.

— Ммм, — мурлыкнула Джен. — Отныне... мы будем твоими личными задничными шлюхами, братик.

Джен всегда становилась покорной после хорошего траха — это был один из немногих способов держать её в узде. Джон знал, что на следующий день она, вероятно, вернётся к своим старым трюкам, но наслаждался моментом, пока он длился. В его сознании возник образ обеих, их массивные пухлые задницы трясутся, с татуировкой «СОБСТВЕННОСТЬ ДЖОНА».

Вера прижалась ближе и прошептала ему на ухо:

— Ты можешь... наполнять мою задницу... когда захочешь. Ладно? — прошептала она и поцеловала его мочку уха.

Член Джона дёрнулся. Это была самая грязная фраза, которую она произнесла за всю ночь, и потребовалось четыре часа анального секса, чтобы вытянуть её из неё.

— Обожаю, когда ты впрыскиваешь в меня так много.

Джен хихикнула.

— Я это слышала, — сказала она, слишком уставшая, чтобы делать что-то большее, чем дразнить. — Мисс Паинька хочет, чтобы ты буквально разорвал её дырку. Она хочет печь булочки, пока твоя огромная сперма вытекает из её большой задницы.

Вера шлёпнула Джен по плечу.

— Заткнись!

Джон рассмеялся, и через мгновение все трое смеялись вместе. Они задремали в этом положении, и, конечно же, девушки разбудили его утренним минетом — каждая сосала по одному его яйцу, затем Джен начала дрочить ему и прижала щёку к его члену. Когда он крякнул и выплеснул заряд в рот Вере примерно через минуту, надув её щёки от объёма густой, тягучей, плодовитой спермы, он получил доказательство, что запрошенное им "перемирие" вступило в силу. Вместо того чтобы припрятать всю сперму для себя, Вера придержала голову Джен за шею и позволила семени переливаться между ними.

Они передавали его туда-сюда, разжёвывали, а затем проглатывали. Джен даже добавила немного бульканья в своей обычной шлюшьей манере, подняв толстую нить и втянув её в рот, как спагетти.

"Спасибо за завтрак", — сказала Вера, краснея. Член Джона мгновенно снова встал во всю длину, что девушки сразу же заметили. "Я знаю, моя ночь технически закончилась", — продолжила она застенчиво, — но... если ты хочешь...

"К чёрту расписание, давай ещё потрахаемся!!" — перебила Джен. И, судя по всему, обе были согласны. В унисон они подползли к середине кровати, встали в позу собачки, выгнули спины и выставили голые задницы... затем начали трясти и хлопать ягодицами, оглядываясь через плечо с похотливыми, кусающими губы выражениями.

В тот день Джон не выходил из спальни до самого обеда.