Небольшой городок вологодской глубинки, гостеприимно принявший меня по случаю двухнедельной командировки, оказался одним из центров металлургической промышленности. Именно это обстоятельство и вынудило поселиться не в центральной гостинице, а снять квартиру в небольшом коттедже километров за двадцать от города в поселке со странным и веселым названием Малечкино. В остальной части здания за все время моего пребывания никто так и не появился, поэтому, рассчитавшись с хозяевами за две недели вперед, я фактически вступил в, хотя и временное, но все же полное владение всем незамысловатым архитектурным сооружением, вместе небольшим садовым участком. По утрам, подъезжая к городу, я наблюдал рыжие клубы дымного чада, простиравшиеся над гигантами местной промышленности, и уже прикидывал при этом, как бы поскорее вернуться назад в относительно чистый оазис лесного воздуха.

Вечерами, за отсутствием других занятий, я разбирал, оформленные за день деловые бумаги, да еще крутил ручку старого приемника, стоявшего в углу гостиной. К моему восторгу, приемник имел УКВ диапазон и после того, как я воткнул в гнездо для антенны кусок проволоки, заработал весьма и весьма сносно. Однажды далеко за полночь я оказался на волне местной музыкальной радиостанции, со смешным эротическим названием, представляющим собой нечто среднее между словами "спермит" и "трансвестит". Все же скорее всего оно происходило от глагола transmit и в данном случае являлось классическим вариантом смеси "английского с вологодским". В ту ночь звучала передача, именуемая ни больше, ни меньше, как "Эротическое шоу". Ведущая по имени Диана с ярко выраженным провинциальным акцентом отчаянно пыталась подражать популярной столичной знаменитости, даже слегка похрипывала. Все это выглядело весьма забавно. Местные Дон Жуаны устроили достаточно вялую атаку на студийный телефон, поскольку общение в прямом эфире нельзя было назвать бурным. Ведущая явно затягивала общение с очередным абонентом, что, очевидно, говорило об отсутствии звонков в студию. Однако ночной городок явно не собирался погружаться в сон. Социальный состав звонивших был специфическим, но, наверное, характерным для данной местности и данного времени суток. Активно развлекались ночные охранники, сталевары, работники химической промышленности, слегка подвыпившие дамы, очевидно вернувшиеся с увеселительных мероприятий, так и не утолив свою страсть в полной мере.

На время я отложил свои бумаги и плеснул в обнаруженный в комоде хрустальный бокал хорошего коньячку, предусмотрительно положенного мной в дорожный кейс перед самым отъездом. Разговоры в эфире забавляли. Обсуждалась тема, суть которой можно было бы сформулировать примерно так: "а что, собственно, может предпринять мужчина, если случилось ему сойтись на сексуальной почве одновременно с несколькими симпатичными представительницами противоположного пола?". В принципе, интересно. Однако, тупость звонивших радиослушателей просто бесила. Любую попытку ведущей хоть как то вывести их на стезю эротической беседы, большая часть из них встречала пуленепробиваемой пролетарской манерой общения. В конце концов, я не выдержал. Взяв в руки покоившийся на этажерке старенький телефонный аппарат, я набрал номер, который повторили в эфире уже несколько раз подряд. Трубку сняли практически сразу.

– Радио, – произнес уже знакомый голос.

– Доброй ночи, – ответил я. – Хочу поделиться с вами идеей моей любимой эротической игры.

– Ва – ау, – квакнули в трубке. – А, быть может, прямо сейчас и сыграем?

– Почему бы и нет, – согласился я.

– Прекрасно, – ответила трубка. – Через минуту Вы будете в прямом эфире.

Из приемника еще некоторое время раздавалось нечто бравурное, не имеющее, прямо скажем, явного эротического оттенка, но вскоре уже знакомый пришептывающий голос произнес: "Только что к нам дозвонился интересный молодой человек, желающий поведать нечто занимательное. Так что, приготовьте ручки или карандаши и приготовьтесь записывать".

– Слушаем Вас. Пожалуйста, представьтесь, – трубка вновь ожила.

– Сигизмунд, – скромно произнес я. Голос мой теперь был слышен еще и из радиоприемника.

– Это здорово, – восхитилось радио. – И где же живут люди с такими экзотическими именами?

– В настоящее время – в Малечкино, в отдельном коттедже.

– Ого! – восторженно пропел голос из динамика. – И чем вы там занимаетесь?

– У меня тут три очаровательные леди в гостях, – соврал я. – И мы играем в мою любимую эротическую игру, которая как раз подходит к случаю "один с тремя". Впрочем, чем девушек больше, тем играть становится интереснее. Правила просты.

– Внимание всем радиослушателям! – загадочно зарычала ведущая. – Сейчас Вам откроют важный секрет. Приготовьтесь записывать.

– Исходное положение для игры таково, – продолжил я. – Водящий, в настоящий момент – это я, ложится на диван обнаженный ниже пояса. В комнате гасят свет, голову водящему закрывают подушкой.

– Не задохнетесь? – поинтересовалась Диана.

– Прекрасно себя чувствую, – ответил я. Рассказывать было легко и свободно. У себя дома я действительно частенько играл именно по этим правилам в те дни, когда на мой холостятский огонек слеталось одновременно несколько очаровательных бабочек.

– И что же дальше? – голос в эфире явно выказывал нетерпение.

– Дальше все просто, – продолжал я. – Дамы заходят темную комнату по очереди и делают мне оральный секс. Моя задача состоит в том, что бы затем угадать, в каком порядке они заходили. В случае победы девчонки ложатся в ряд голыми попами вверх и я с усердием прохожусь по ним ремешком. Иначе, принимать "горячие" из нежных девичьих рук приходится мне. Честно говоря, это распаляет всех присутствующих ничуть не меньше и по завершении процедуры дальнейшее происходит само собой.

– Вот так ничего себе, – запричитала ведущая. – Вам и одно удовольствие, Вам и другое.

– На самом деле, – вещал я в прямом эфире. – Удовольствие тут взаимное. Выигрывают, как говорится все. А, кроме того, водящей может быть и девушка, в этом случае все прочие на равных условиях делают ей куннилинг.

В эфире раздался странный скрежет, всхлипывание, затем звук долгого и томного вздоха. Очевидно, Диана подобным образом реагировала на слово "куннилинг" и, что совсем не исключено, уже явственно представила себя лежащей на диване в интересной позе с подушкой на голове. Я решил воспользоваться моментом и решительно пошел в атаку. "Назвала шоу эротическим", – оправдывал себя я. – "Так пусть и отрабатывает авансы".

– Знаешь, Диана. Эти слова я говорю тебе прямо в ушко, – прошепелявил я в трубку, переходя на эротический шепот. Радиодива издавала звуки, похожие на те, что рождает кипящий гудрон, когда стоишь в непосредственной близости от котла. – Мое дыхание такое горячее! – откровенно продолжал я хулиганить. – А, сейчас в твою правую ушную раковину я засовываю свою ресничку и начинаю часто – часто моргать. Чувствуешь, как в тебя залетела бабочка и ласкает изнутри.

Очевидно, в студии был еще некто не потерявший самообладание, поскольку тихим фоном зазвучала подложка. Это была музыка из "Эммануэли". Мелодия, узнаваемая физически. Музыка, которую невозможно ни с чем перепутать, ибо сидит она, наверное, у нас где – то глубоко в мышечной памяти. Далее я следовал уже, что называется, на "автопилоте".

– Опускаясь чуть ниже, я провожу губами по твоей лебединой шейке. Впрочем, она уже стала гусиной, это из – за тех пупырышек, что в изобилии побежали по твоему телу. Смачно втянув в себя твои сосочки, я опускаюсь к низу живота, и резко из стороны в сторону несколько раз провожу по нему своим язычком.

Судя по звукам, доносящимся из радиоприемника, в студии кряхтела и стонала не одна Диана, а, как минимум, еще десяток ее подружек.

– А – а. О – о. Делай это, делай. Прошу тебя. Не останавливайся. Я хочу тебя, – ведущая стонала и кряхтела. Меня явно провоцировали на еще более решительные действия. Полагаю, что если кто – то из радиослушателей и собирался лечь спать, то теперь он с этой мыслью уже наверняка расстался. Нужно отдать должное, стоны в эфире выглядели вполне натурально. Никакой глупости типа "дас ист фантастишь" не было. Стало совершенно очевидно, что хозяйка ночного эфира получала самое настоящее физическое удовольствие.

– А сейчас, – кричал я в ответ. – Я кусаю тебя в низ живота, беру в руки свой нефритовый стержень и весомо грубо и зримо вонзаю его в твое распалившееся от страсти ложе.

Впрочем, о том, куда я вонзил свой "нефритовый стержень" радиослушателям узнать не дали. Невидимый звукорежиссер вывел меня из эфира и дал подложку на полную громкость. Судя по всему, авторы радиопрограммы решили, что у слушателей в этом месте должен начаться "отходняк". Однако в трубке короткие гудки не раздались и я продолжал держать ее возле уха. Спустя полминуты, трубка вновь заворковала.

– Слушай, ты на самом деле такой или только по телефону? – голос запыхавшейся ведущей звучал так, как будто она отмахала путь от радиостудии до моего коттеджа пешком.

– На самом деле я совсем другой, – попытался остудить ее я. – Секс в его банальном проявлении меня мало интересует.

– Что это значит? – интерес был неподдельным.

– Я практикующий Господин.

– О! – крякнули в трубке, – В таком, случае у меня есть для Вас нечто достойное внимания. Мы можем увидеться прямо сегодня, после программы?

Признаться, этот вопрос застал меня врасплох. Не был я готов к такому повороту событий. Впрочем, времени на раздумья особенно не было. Да и все же я в командировке. Надо провести этот период деловой жизни с максимальной пользой.

– О кей, – произнес я со сдержанной радостью и назвал адрес своего временного проживания. – Но, я на самом деле я сейчас один. Насчет подружек, это была шутка.

– Прекрасно, – проворковала Диана. – Зато, я буду не одна.

В трубке раздались короткие гудки, а я вышел на крылечко подышать свежим деревенским воздухом и поразмышлять на тему "кто кого разыграл". "Веселенькая командировочка", – радостно думалось мне. – "Понапридумают всяких радио". Я мысленно сплюнул и послал все эротические шоу вместе взятые далеко и смачно. Заварив ароматного "купеческого" чайку, я с наслаждением осушил три чашки этого бодрящего напитка. Примерно через сорок минут у калитки остановился красный "Форд". За рулем сидел молодой человек в собачьем ошейнике. Толстой цепью из светлого металла он был прикован к рулевой стойке. На заднем сидении сидели два очаровательных создания лет по девятнадцати отроду. Девчонки были обмотаны такой же точно цепью, а на их запястьях красовались кожаные наручники, сплошь покрытые никелированными заклепками. На переднем сидении возле водителя располагалась дама лет двадцати пяти с большим сексуальным ртом, рыжим каре чуть ниже плеч и выражением лица, выдающим неуемную любовь к пиву. Едва я сделал несколько шагов навстречу прибывшей делегации, как дама, открыв дверцу, вывалилась из автомобиля и, проявляя незаурядную прыть, поползла на четвереньках прямо в мою сторону. От неожиданности я окаменел. "Протрет колготки на коленках, " – почему – то заботливо подумал я. – "Или простудится. Роса уж выпала". Однако данная леди, ничуть не смутившись, добралась до того места, где стоял я и принялась усердно целовать мою домашнюю обувь. Член, до того притихший в брюках, и очевидно окаменевший от удивления не меньше меня самого, внезапно подал признаки жизни и оттопырил ту часть брюк, которая в народе издавна именуется "гульфик". "Так, эрекция, " – констатировал я очевидное. Между тем рыжеволосая красавица, не переставая лобзать мои нижние конечности в перерыве между чмоканием и чавканием произносила своим, уже столь полюбившимся мне голосом, примерно такую речь:

– О, Господин, позволь мне выразить всю глубину радости, охватившей меня в то мгновение, когда ты разрешил мне приблизиться к себе и припасть к стопам слаще, которых я еще не встречала за всю свою жизнь.

– Ничего, ничего, – пробормотал я. – Всегда пожалуйста. Рад видеть.

– Дозволь, мой властелин и повелитель, мне, твоей покорной рабыне Диане, показать всю степень поклонения тебе не словом, а жестом.

– Хорошо, попробуйте, – я отдавал себе отчет в том, что выражаюсь куда как менее высокопарно, нежели чем моя неожиданная гостья.

Вместе с тем, Диана, получив мое красноречивое согласие, перестала покрывать поцелуями мои свежевыстиранные носки и, стоя на коленях, уперлась лбом прямо в траву. Затем она бережно взяла обеими руками мою правую ногу и водрузила себе на голову.

– Владей мной, о, Господин!

– Ладно, – охотно согласился я. – Чем ты меня еще порадуешь?

Я начинал входить во вкус. Гостья вскочила и подбежала к машине, открыв заднюю дверцу. Девицы в ошейниках высыпались из машины и, рухнув на землю перед экстравагантной дамой, начали быстро и часто целовать ее в пыльные коленки.

– Позволь мне, представить моих рабынь, – сказала Диана, обращаясь ко мне. – Это Кристина, а это Яна. Яна работает диктором, и даже недавно стала "Мисс телевизионная антенна". Правда у нее не все в порядке с артикуляцией, но для провинции вполне подходит. Они у меня на воспитании, но им явно не хватает твердой руки Господина. Я не могу выпустить их в люди, пока они не пройдут полный курс обучения. Они должны стать твоими в эту ночь. Это, собственно, и есть цель нашего визита к тебе.

– Ха, – вырвалось у меня. – Превосходная идея. Я бы даже сказал, что ты не смогла бы придумать ничего лучше этого. Ну – ка, все в дом.

В душе я сильно засомневался в правдоподобности рассказанного про победу в конкурсе. У Яны были коротко стриженые волосы, окрашенные в странный цвет. "Кто ж из жюри на такое позарился?" – подумалось мне. – Не иначе как ведет какое – нибудь шоу, несет в эфире, всякую чушь, подражая Лошаку с Хангой. Однако время шло и незаметно для себя я начал командовать. Вхождение в роль началось успешно. Кристина и Яна с проворностью молодых козочек проследовали на четвереньках по ступенькам крыльца в открытую дверь и скрылись в доме.

– Благодарю, тебя, о мой Господин, – сказала Диана, опустившись на колени. – Однако, нет ли у тебя работы еще для моего раба. Ему не пристало прохлаждаться без дела, но в дом его пускать невозможно, это дворовый раб.

– Как же, – сообразил я. – За домом куча мусора, хорошо бы ее закопать. Лопата ржавая там валяется, правда, без черенка. Но, это мелочи.

– Евгений, ты слышал? – радиодива встала и обратилась к водиле в ошейнике, который все еще прохлаждался в автомобиле.

Мужик за рулем что – то неопределенно промычал. Мадам проследовала к "Форду", отстегнула вышеупомянутого гражданина от руля, и тот на четвереньках, подгоняемый пинками в задницу скрылся во мгле заднего двора. Развод на работы продолжался недолго. Вскоре Диана проявилась из темноты и мы проследовали в залу. Рабыни стояли на коленях вдоль стены, покорно потупив головы.

– Они хотят пить, – сказала Госпожа.

– Безусловно, – бодро ответил я. – Сейчас поставлю чайничек. Где – то тут должно быть нечто подобное.

– О, это излишне, – Диана, взяла со стола глубокую тарелку и, налив в нее воды из – под крана поставила на пол. Девицы принялись аппетитно лакать. – Напились? Господин пришел с улицы и ему надо омыть ноги. Господин, ты позволишь?

Последняя фраза уже была обращена ко мне. Ну, почему бы не позволить? Я милостиво согласился и уселся в кресло, вытянув ноги на стул, обнажив коричневые пятки. Кристина и Яна, судя по всему, учились в специфической школе Дианы далеко не на подготовительном отделении. По крайней мере, то наслаждение, которое я испытал в момент, когда влажные и умелые язычки заскользили по моим подошвам, было острым и завораживающим. Голова закружилась и удивительная теплота разлилась по всему телу. Талантливые девчонки обхватывали губами пальцы, погружали их в рот так глубоко, что временами чудилось, будто мои ступни сейчас полностью скроются между этих теплых и очаровательных уст. Я приоткрыл глаза. Рабыни были просто очаровательны в своих стараниях. Роскошные каштановые кудри спадали на подъемы и голени, создавая ощущение маленького и нежного покрывала. В тот момент, когда девчата целовали самые верхушки пальцев, нежные чашечки их грудей прижимались к моим заскорузлым и шершавым пяткам. До сих пор не могу понять, как этой почти окостеневшей частью ступни я ощущал каждый нюанс вожделенных эротических касаний. Теплый воздушный туман окутал меня, наслаждение было неописуемым. Когда я вернулся к реальности. Кристина с Яной все еще стояли передо мной на коленях, но уже прижавшись лбами к ковру и с торчащими сторону дверей очаровательными попками. Госпожа Диана наблюдала за происходящим, находясь чуть в стороне.

– Янка, получишь пятнадцать горячих, а Крыська – десять. Не все показали, чему учила, засранки! – Диана подползла ко мне на коленях и протянула не понятно откуда взявшийся брючный ремень. – Господин, проучите этих выскочек.

– О, нет – нет. Сегодня я доволен. Я их награжу, – моя фантазия разыгралась не на шутку. – Пошли во двор.

На дворе я приказал рабыням сесть возле меня на пятки и раскрыть рты. Орошал я их долго и с удовольствием. Весьма кстати пришлись здесь те самые три чашки "купеческого" чая, выпитые в ожидании визита "звезды" радиоэфира. Девчонки принимали мою "золотую" струю крупными "профессиональными" глотками, демонстрируя при этом недюжинный навык. Отослав Яну и Кристину к умывальнику, я вернулся в гостиную. Диана сидела в кресле. Создалось впечатление, что ощущает она себя уже в несколько иной, несколько более вольготной роли. Однако, как оказалось, игра еще далеко не закончилась.

– Ну, как мой ответный ход? Не могла же я оставить без внимания те художества, что ты учинил сегодня в прямом эфире, – радиодива подошла ко мне и многообещающе положила руки на плечи.

– А, как же рабы? – кивнул я в сторону открытой двери на улицу.

– Они при деле. И, кроме того, превосходно знают свое место, – загадочно улыбнулась Диана, увлекая меня из залы в сторону кабинета, являющегося одновременно уютной спальней.

– Нет, нет – ответил я, нам не сюда. – Прекрасно понимаю тебя, ты пылаешь, снедаемая страстью, однако было бы несправедливо не позволить участвовать в удивительном спектакле сегодняшней ночи всем персонажам, волею случая, включенным в список действующих лиц. Подожди в чулане, я тебя приглашу.

Творческий экстаз, обуявший меня, действовал подобно невидимым крыльям. Мои фантазии, удачно планируя на восходящих потоках реалий, диктовали вполне конкретный план действий. Буквально через несколько минут, раб Евгений был оторван от предназначенной ему кучи мусора и брошен ниц возле штакетника. Кристина и Яна стояли рядом, держа в руках принесенные из сада сучковатые ветки. Я ощущал необычайную легкость и уверенность в успехе нашего маленького спектакля. Так может чувствовать только человек, абсолютно уверенный в праведности происходящего с его участием.

И вот началось. Диана проявилась в свете дворового фонаря, ползя на коленях в направлении мусорной кучи, источавшей аромат сомнительного, прямо сказать, качества. Кристина встала на ее пути.

– Господин Сигизмунд поручил дать тебе ума, – голос Крыси звучал уверенно и спокойно. Вот она выучка.

– Готова я, – пролепетала радиодива. – Для того я и здесь, что бы ощутить его властную руку.

Диану секли на мусорной куче. Никто и никогда, глядя на это, покрытое вздувшимися рубцами тело, не смог бы предположить, что еще час назад, это нечто, валяющееся и сливающееся с кучей садового мусора, вещало прямом эфире и претендовало на элементы мужской симпатии со стороны радиослушателей. Грязное тело в куче дворового мусора, извивающееся под ударами, наносимыми ее бывшей рабыней, тело, которое и к целованию ног Господина в теперешнем состоянии не могло бы быть допущено, орало, взывая к милосердию. Рубиновые полосы отчетливо прорисовывались на дебелой мякоти Дианы.

– А ведь это ей на пользу, – решил я. Очередь на лечение целлюлита длиннющая во всех косметических салонах города. А тут, вроде как, и по блату выходит.

– Простите, меня Господин, – вопила истязаемая Диана.

Но я не давал приказа на останов порки, хотя и был под впечатлением происходящего. И только когда истошные вопли Дианы стали больше походить на шипение паровой машины, пришлось остановить Крысю и Яну, явно получавших удовольствие от учения своей бывшей Госпожи. Диана с большим трудом поднялась со своего позорного ложа и встав на колени, поползла в мою сторону, явно желая поцеловать мне руку. Пришлось жестом остановить ее. Содержимое мусорной кучи изрядно наприлипало к ее телу и зрелище она представляла собой достаточно жалкое. Остановившись поотдаль, она пообещала никогда более не претендовать на роль Госпожи, уяснив, что ее уделом является принимать "золотой дождь" и кушать испражнения во время моих визитов в этот город.

С тех пор минуло чуть более года. Героиня нашего рассказа собирается покинуть радио, и войти в примерный ритм жизни. О своих командировках в городок я некоторое время предупреждал телеграммами, и всякий раз по прибытии поезда на станцию видел, стоящую на коленях прямо на перроне в ожидании моего появления Диану. Она не стеснялась проходящих мимо пассажиров, а ее страстный взор был устремлен в сторону мелькающих окон прибывающего состава.

Как – то в разговоре по телефону радиодива призналась мне, что на самом деле ее зовут иначе, а Диана – это просто эфирный псевдоним. Мне было все равно. Однако за обман я поручил псевдо – Диане получить от Кристины и Яны хорошую порку. Назначил 40 розог. Все на взаимном доверии. Они писали мне, что назначение исполнено.

До сих пор Диана регулярно шлет мне письма полные любви и благодарности за то, что она осознала наконец свою истинную эротическую природу. Однако, времени на некогда выпоротую ведущую радиопрограммы у меня теперь так и не находится. И все же я спокоен и уверен в пользе произошедшего. Говорят, что Диана начала приобретать стоящую профессию. Не до конца же жизни ей на радио сидеть...