Эта история случилась много лет назад, когда мне было восемнадцать, а моему другу детства Николаю — девятнадцать. Мы с Колькой были неразлучны с самого детства: вместе играли в песочнице, росли по соседству в деревне, на широкой улице у озера. Лето в те годы всегда было наполнено приключениями. Мы то и дело заглядывали друг к другу в гости, а в жаркие дни пропадали на озере до самого вечера.

В один из таких знойных дней, возвращаясь с озера, Колька предложил:

— Сань, пойдём ко мне в баню, попаримся!

Я, не раздумывая, согласился. Забежал домой, схватил полотенце, чистую одежду, предупредил родителей и отправился к соседям.

Баня у Колькиной семьи была небольшой, уютной, совмещённой с летней кухней. После парилки мы часто пили там чай, болтая о всяком. Зайдя в кухню, Колька сразу поставил чайник, а я направился в раздевалку. Тем временем на кухню вошёл Колькин отец.

— Мы с матерью едем к бабушке, вернёмся через пару часов, — бросил он.

— Ага, хорошо, — ответил Колька, зажигая конфорку под чайником.

Я тем временем разделся в узкой раздевалке, повесил одежду на крючок и шагнул в парную. Она была компактной, три на три метра, с двумя деревянными полками на разной высоте, каменкой, ёмкостью с горячей водой и флягой холодной. Взяв ковш, я плеснул холодной воды на раскалённые полки и стены, чтобы увлажнить воздух. Затем поддал горячей воды на камни — пар с шипением устремился к потолку, наполняя парную густым теплом.

Вскоре в парную влетел Колька, как всегда без стеснения, и мы забрались на верхний полок, усевшись в метре друг от друга. Через несколько минут, когда наши тела покрылись мелкими каплями пота, Колька расслабился: закинул ноги на полок, развернулся боком ко мне и опёрся спиной о стену. В таком положении его тело было полностью открыто, и я невольно заметил, насколько внушительным выглядел его член. Мы и раньше парились вместе, но в этот раз, в такой позе, он казался особенно большим. В голове мелькнула шальная мысль: «Интересно, каково это — иметь такой?» От этой мысли в горле застрял ком, сердце заколотилось, а моё тело начало предательски реагировать. Я смутился, наклонился вперёд, чтобы скрыть нарастающую эрекцию, и попытался отвлечься.

Колька, будто уловив моё замешательство, вдруг спросил:

— Сань, а сколько у тебя сантиметров?

Я опешил от такого прямого вопроса, покачал головой и, проглотив ком в горле, выдавил:

— Не знаю.

Это была ложь. Я прекрасно знал, что у меня 17 сантиметров, но рядом с Колькой, чей «инструмент» выглядел внушительнее, хвастаться не хотелось.

— Что, ни разу не замерял? — с лёгкой насмешкой уточнил Колька.

— Нет, — буркнул я, чувствуя, как щёки начинают гореть.

— А дрочил хоть раз? — продолжил он с ухмылкой.

Я замер. Врать дальше было глупо, но признаваться в таком казалось постыдным.

— Нет, конечно, — пробормотал я, отводя взгляд.

Колька рассмеялся:

— Зря, Сань! Столько кайфа упускаешь!

Его тон стал серьёзнее, и он добавил:

— Особенно когда сперма брызжет — ощущения огонь! Если хочешь, давай попробуем вместе, я покажу, как надо.

Не дожидаясь моего ответа, он начал массировать свой член, который быстро стал набухать. Через минуту он уже стоял во всей красе: длинный, толстый, больше 20 сантиметров, с небольшой, чуть зауженной головкой. Я невольно сравнил его со своим — моя головка была крупнее, как шляпка гриба, и я даже почувствовал лёгкую гордость.

Колькины движения меня заворожили. Он действовал уверенно, с явным наслаждением, и я понял, что больше не могу сопротивляться. Распрямившись, я дал волю своему телу. Мой член, почувствовав свободу, начал стремительно твердеть, а набухшая головка раскрылась, как цветочный бутон. Колька, заметив это, одобрительно хмыкнул:

— Классный ствол, Сань! Давай, подключайся!

Я робко взял свой член, стараясь двигаться максимально неуклюже, чтобы не выдать свой опыт. Я намеренно избегал касаться головки, чтобы не кончить слишком быстро. Мы продолжали в таком духе минут пять: Колька показывал разные техники, менял руки, темп, обхват, а я старался повторять, иногда нарочно делая что-то не так. Он даже поправлял меня, и это «наставничество» заводило меня ещё сильнее. Я с трудом сдерживался, сжимая член, чтобы притупить ощущения.

Вскоре Колька спустил ноги с полки, направив член в центр парной. Было ясно, что он на подходе.

— Когда будешь кончать, не отпускай член, — сказал он. — Наоборот, зажми сильнее, так кайфовее!

Через секунду он ускорился, затем замер, и с судорожными рывками выпустил струю спермы. К моему удивлению, её было не так уж много. Я решил не отставать: сжал член, как он советовал, и мой «выстрел» оказался таким мощным, что долетел до противоположной стены. Следующие порции обильно залили половицы.

— Ну ты, Сань, стрелок! — рассмеялся Колька, явно впечатлённый.

Расслабленные и довольные, мы смыли следы нашего «приключения», замотались в полотенца и отправились на кухню. Там, за чашкой горячего чая, мы болтали о всяком, будто ничего особенного и не произошло. Но тот день в бане остался в моей памяти как один из самых ярких и неловких эпизодов юности.