Было это в конце 2 курса. Поехали мы как – то группой после экзамена на дачу к одной нашей девушке. Поехало нас человек 8. Три бабы и пять парней. На дачу мы приехали часам к четырем. Естетсвенно, по дороге пивка выпили. Приехали, бутылочку водочки раздавили. Хорошо всем стало. Недалеко речка была, так мы сходили искупались, потом в волейбольчик поиграли. Вернулись на участок часам к семи. Развели костер. Бабы стали жратву готовить. Часов в десять все было готово. Честно говоря, мы погнали. К 11 все были уже весьма хорошие. Но у меня было одно но. Я прилетел накануне вечером. Потом пол ночи готовился к экзамену. В этот день рано встал на экзамен. Короче в 11 я пошел спать в дом. Когда я засыпал я слышал громкие вопли, бабьи визги, смех.

Проснулся я от чувства, что кто – то пытается расстегнуть мне джинсы. Я открыл глаза и увидел чей – то силует, согнувшийся надо мной.

– Ты кто? – не понимая сон это или реальность, спросил я.

– Это я. Трахни меня, – ответил силуэт. Я протянул руку и нащупал на столе зажигалку. Когда я зажег ее, то увидел Наташку.

– Включи свет, – сказал я ей. Наташа, шатаясь направилась к выключателю.

– Пожалуйста, выеби меня, – опять попросила она. Я оглядел ее при свете.

Она была пьяна в стельку. Не дождавшись от меня ответа, Наташа встала на колени около дивана, на котором я лежал, расстегнула мне джинсы, аккуратно достала мой член и стала его сосать. Я, естественно, возражать не стал, но сказал ей:

– Ты хоть разденься. Не вставая, она стянула джинсовую куртку и кинула ее на пол.

– Нет, так не пойдет, – окончательно проснувшись сказал я.

– Встань, станцуй. Эротичнее надо все делать. Наташа еле стояла на ногах, поэтому танцевать у нее получалось плохо. Но тем не менее она покачиваясь стянула футболку, открыв моему взору свою красивую грудь. Затем сняла шорты. Под ними тоже ничего не было. Из чего я сделал вывод, что Наташа раздевается сегодня не первый раз.

– Возьми меня. Я твоя. Выеби меня, – эти слова Наташа произносила все время, но только теперь я всерьез к ним отнесся. Она опять встала на колени и принялась сосать мой уже вполне окрепший член.

– Подвинь свою задницу ко мне, – эти слова у меня прозвучали грубо. Наташа развернулась. Теперь она стояла на прямых ногах, нагибаясь к моему члену. До ее пизды я мог свободно дотянуться рукой, и мне хорошо было видно, как она сосет мой член, почти полностью его заглатывая. Я всунул средний палец в ее дырку. Там было очень мокро. Тогда я всунул два, затем три, затем четыре пальца. Поняв, что Наташа ничего не имеет против, а скорее всего ей это нравится, я всунул всю руку. И тут до меня дошло, что Наташа находится в таком состоянии, что она ничего не соображает и мало что чувствует. А значит с ней можно сделать все, что я захочу. Эта мысль меня так возбудила, что я даже кончил ей в рот. Она все проглотила до последний капли. Я же хватал ее за губки, за клитор, вставлял руку и растопыривал пальцы, тянул за крохотные волосики на лобке (она брила там). Наконец я сказал:

– Вставай, иди на тераску и включи там свет. Сам я полез за презервативом.

Когда я вошел на тераску, Наташа стояла раком, оперевшись руками об стол. Не смотря на то, что я недавно кончил, мой член опять был молодцом. Я, подрачивая его, чтобы лучше стоял, натянул на него резинку и резко вошел в Наташино влагалище. Наташа чуть застонала. Я сразу взял быстрый темп, вгоняя своего друга по самые яйца. Я наклонился вперед и обеими руками схватился за ее груди. Я со всей силой сжимал их, хватал за соски, оттягивал. Я делал все это в полную силу. Наташа громко стонала. Я так разогнался, что мой член выскочил из влагалища. И тут меня посетила прекрасная мысль, которую я тут же воплотил в жизнь. Я одним толчком загнал свой, уже полностью вставший, член ей в анус. Наташа громко застонала. Я развел ее руки, которыми она опиралась о стол, в разные стороны, и она упала на грудь. Теперь она грудью терлась об стол в такт моим толчкам. Чтобы усилить это, я надовил руками ей на спину. В какой – то момент мой взгляд упал на маленькое зеркало, висящее на стене. В нем я увидел искаженное от боли и кайфа лицо Наташи, и я вспомнил, что у меня есть фотоаппарат. Я вбежал в комнату и достал из сумки фотоаппарат. Я стал фотографировать Наташу. Она так и продолжала лежать грудью на столе широко раздвинув ноги. Я несколько раз сфотографировал крупным планом ее промежность. Затем я вновь всунул свой член ей в анус. Туда я и кончил. Затем заставил Наташу встать и сесть с ногами на стол. Она села, широко раздвинув их. Я стал фотографировать. Сначала я фотографировал просто, затем заставил ее раздвигать руками губки, мять грудь. Наконец, я снял презерватив и заставил Наташу облизать его, выпить всю сперму из него. Она засовывала его себе в рот, лазила туда языком, надувала его. Я не переставая фотографировал. Случайно, я увидел пустую бутылку из под шампанского. Я, не раздумывая, схватил ее и стал засовывать в Наташину пизду. Сперва горлышком, а затем толстой стороной. Наташа только громко стонала. После этого, не вынимая бутылки из пизды, я засунул тостую свечку ей в зад. И опять фотографировал, фотографировал, фотографировал, заставляя ее вставать в разные позы, но не вынимая ничего из нее.

Затем я сел в кресло и разрешил ей все вынуть и тут же велел облизать мне ноги. Она стояла на коленях и обсасывала каждый мой пальчик на ноге. И тут я решил трахнуть ее без презерватива и кончить в нее. Я повалил ее на спину и велел ей широко раздвинуть ноги. Я буквально сел на нее сверху. Левой рукой я ухватился за сосок ее груди, а правой, вытянув ее, пытался нас сфотографировать. Кончив в нее, я сел прямо ей на лицо и заставил облизать мой член. Наташа лежала на полу, широко раскинув ноги, из ее влагалища стекала сперма. Сперма же была на ее лице и волосах.

У меня оставалось последнее желание. Я схватил Наташу за волосы и потащил ее на улицу. Там я велел ей встать на колени и стал писать ей на лицо, на грудь, на живот, на промежность. Закончив эту приятную для меня процедуру, я взял ведро с водой, которое стояло рядом, и окатил ее. Затем я кинул ей какую – то тряпку, чтобы она вытерлась и велел ей идти в дом. Сам я пошел поискать чего бы выпить. Когда я вернулся в дом, то обнаружил Наташу, лежащую на полу. Она уснула прямо на веранде. Я взял ее и отнес в комнату. Сразу же, после этого убрал обе пленки себе в сумку, отнес ее вещи из своей комнаты, залпом выпил полстакана водки и лег спать.

Проснувшись утром, я долго думал правда ли это, или мне приснилось. Если это правда, то где все остальные? Тут я вспомнил про пленки. Если это правда, то в сумке должны лежать две отснятые фотопленки. Я встал и полез в сумку. Там, действительно, было две отснятые пленки. Тогда к меня встал вопрос, а что помнит сама Наташа.

Я вышел из дому. На улице было жарко. На столе и вокруг него были разбросаны стаканы, тарелки, вилки. Среди прочего там валялись крохотные ажурные трусики и такой же лифчик. Поскольку, как я помнил, на Наташе ни трусиков, ни лифчика ночью не было, я решил, что это ее. Но больше всего я не мог понять где остальной народ.

Я вошел в дом и зашел в комнату к Наташе. Она уже не спала.

– Слушай, а где все? – вместо приветствия спросил я.

– Не знаю, – ответила она.

– А ты во сколько спать легла?

– Не помню.

– А когда ты ложилась, они были еще тут.

– Ее помню

Все это время она говорила, что ничего не помнит, в один момент мне показалось, что она что – то скрывает. Конечно, ее варианты ответов меня устраивали больше. Может и ее тоже.

Я нашел в холодильнике две бутылки пива и вышел на улицу. Через некоторое время из дому вышла Наташа. На ней были все те же шорты и футболка.

– Хочешь, – я предложил ей пиво.

– Нет. Я лучше кофе.

– А это твое? – спросил я указывая на трусики и лифчик.

– Да

– Видно тебя хорошо отЪимели, – ехидно спросил я.

– Наверное, – как – то равнодушно ответила она.

Я хотел сразу поехать домой, но Наташа умоляла ее не бросать одну. Пока она убиралась, я загорал. Но мне не терпелось скорее напечатать фотографии.

В Москве я проводил ее до дому, а сам, не заходя к себе, пошел к одному своему знакомому, который работал в Кодаке. Я пришел перед самым закрытием, и мне пришлось его поуговаривать. Он мне проявил пленки и сказал, чтобы я сам печатал. Он и раньше мне давал самому попечатать, а сам принялся что – то там считать. Мне это было еще лучше. Не надо было ему показывать фотографии. Я напечатал 70 снимков в двух экземплярах.

Затем я их отсканировал и сделал себе обои на рабочем столе дома. Признаться, я частенько рассматриваю эти фотографии. Как она сосет, как я писаю на нее, как она лижит презерватив, в который я кончил, с бутылкой в пизде и со свечкой в заду. Каждый раз, когда я их смотрю, я так возбуждаюсь, что мне приходится дрочить.