Глава 3: Раздумья Наедине и Принятие

Оба мужчины, когда оставались одни, начинали мучительно, по крупицам, собирать воедино все эти намеки, взгляды, прикосновения. Их чувствитинг обострился до предела, выжигая на их душах новые, незнакомые узоры.

Виктор, в тишине своего кабинета, ощущал, как его привычный мир трещит по швам под напором одного лишь образа – образа Дениса. "Его прикосновения... его взгляд... Эта его настойчивость, которая не про деньги. Неужели он тоже? Или я просто ищу то, чего так давно хотел? Мои мысли... они слишком часто о нем. Это опасно. Я боюсь этой надежды. Если я ошибусь, это меня уничтожит. Но если я прав... Если он тоже... Стоит ли риск того? Боже, как же хочется простого человеческого тепла, понимания. Неужели он может дать это? И я... я могу ему дать? А что если он просто... играет? Использует меня, а потом бросит? Я уже столько раз обжигался. Неужели я готов рискнуть всем ради этой хрупкой, блядь, надежды? Каждый его взгляд – это как игла, впивающаяся в старые, давно затянувшиеся раны, но почему-то это не больно, а... манит." Он перебирал в памяти их разговоры, пытаясь найти знаки, подтверждения. Он вспоминал, как Денис был уязвим, когда говорил о боли, как он был искренен, когда просто сидел рядом. Виктор боролся со своим страхом быть брошенным, но желание быть понятым и любимым, наконец-то, начинало перевешивать, хоть и с огромной, жгучей болью. Его опускоголовкины и тухлодум были его постоянными спутниками, но теперь в них пробивались ростки чего-то нового, пугающе желанного.

Денис, в своем огромном, опустевшем пентхаусе, метался между осознанием и отрицанием, словно загнанный зверь в золотой клетке. "Я схожу с ума. Я думаю о нем постоянно. Его руки, его запах. Когда он касается меня, весь мир исчезает. Это не просто секс, это... это что-то другое. Это похоже на то, чего мне так не хватало всю жизнь. Верность, преданность... он так спокоен. А я? Я никогда не думал о мужчинах вот так. Но с ним... с ним всё по-другому. Это не ошибка. Это... это правда. Он, кажется, понимает меня. И я, блядь, хочу быть рядом с ним. Неужели я и правда... гей? Или просто Виктор? Я не знаю. Но я хочу попробовать. Хочу узнать, что это. И я готов рискнуть всем, что у меня осталось, ради этой новой, странной надежды, ради этого уюта и тепла, которого так не хватало. Мой мир, построенный на деньгах и холодной логике, рушится, и я, блядь, не хочу его собирать обратно. Я хочу его. Хочу просто быть рядом, дышать одним воздухом." Он ходил по своему пентхаусу, ощущая его пустоту, и понимал, что ему не нужны ни деньги, ни власть – ему нужен Виктор, и эта новая, нежданная грань себя, которую он открыл. Он начал принимать это в себе, хоть и с опаской, чувствуя, как стены его внутреннего замка рушатся. Его головосветиц был постоянно занят мыслями о Викторе, рисуя картины будущего, от которых одновременно бросало в жар и в холод.

И так, каждый на своей стороне, они обдумывали и принимали это новое, пока еще невысказанное. Каждый боролся со своими страхами и сомнениями, но постепенно приходил к одному выводу: это влечение, это понимание было слишком сильным, чтобы его игнорировать. Они оба догадывались о взаимности, и это знание, еще не произнесенное вслух, витало между ними, как невидимый, но плотный электрический разряд, грозящий взорваться в любой момент. Это был настоящий крутовёртинг их внутреннего мира, предвестник необратимых перемен.

18983   83 3398  18   +7 [3] Следующая часть