Воссоединение (Рассказ голубя)

В юности, когда я жил на виноградной плантации на юге империи, я водил дружбу с одной молодой ведьмой. Ей только исполнилось двадцать лет, и она как раз начала учебу в небольшом приморском университете, а я оказался там же в качестве почтового голубя на государственной службе. Нас объединила любовь к морю и к черным чаячьим ягодам, которые я приносил со скал далеко в море. Не знаю, пробовали ли вы когда-либо эти ягоды. Чаячьи ягоды возникают в гнездах, которые чайки сплетают из игл мертвых морских ежей. На подобных иглах вырастают особенные водоросли, в почках которых и надуваются черные ягоды. Из людей и им подобных существ очень немногим достается их попробовать, потому что, во-первых, об их существовании знают только чайки и маги, читавшие древние книги, во-вторых, потому что чайки редко подпускают кого-то к своим гнездам, а, в-третьих, потому что мертвые иглы ежей ядовиты для большинства живых существ, и сбор ягод по этой причине особенно опасен. При этом сами ягоды не только съедобны, но и очень приятны на вкус, а кроме того, оказывают на сознание и тело того, кто их ест, множество необычных и интересных эффектов.

Я слышал о ягодах от одного старого мага, и очень хотел попробовать их сам, но мне, в моем голубином теле, путь на чаячьи скалы был закрыт. И тогда я обратился за помощью к молодой ведьме, которую иногда видел во дворе университета, где она тренировалась исполнять заклинания трансформации. Получалось у нее не слишком хорошо, она превращалась то в кошку с человеческими руками и ногами, то в петуха, с человеческой головой, но я почитал, что ее навыков должно быть достаточно для того, чтобы сделать из меня на пару часов чайку. Я, конечно, мог обратиться к более опытному магу, но девушка мне нравилась своим характерам. Несмотря на частые неудачи, она всегда была весела и не оставляла своих занятий.

Опущу наши переговоры, мы сразу нашли с ней общий язык. Пару дней спустя ведьма успешно превратила меня в чайку, и я без каких-либо приключений слетал к скалам и принес обратно в клюве целую водоросль, полную черных ягод. Чайки на скалах проявили ко мне на удивление мало интереса. В тот же вечер мы с ведьмой разъели их на двоих, и с этого момента были почти неразлучны. Я не буду описывать детали нашей дружбы. Достаточно будет сказать, что, когда год спустя меня перевели на другой конец империи, мне было по-настоящему горько с ней расставаться. Мы пережили с ней множество невероятных превращений и опытов, которые навсегда изменили наше отношение друг к другу и к миру. Если между человеком и говорящим голубем и возможна настоящая дружба, то это именно то, что было у нас.

Впрочем, мы были молоды, и я недостаточно ценил нашу дружбу. Несмотря на расстройство, я все же принял перераспределение, и на долгое время распрощался со своей подругой. Скажу больше, хоть я и вспоминал о ней довольно часто, я не думал о том, что однажды снова ее увижу. В моей жизни началась новая глава, я оказался в центре назревшего на севере конфликта, быстро переросшего в гражданскую войну, и следующие двадцать лет провел в приключениях, которые почти полностью выбили у меня из памяти год, проведенный на побережье в компании юной ведьмы.

Потом моя жизнь переменилась снова. Война подошла к концу, а я получил одно из своих тяжелейших ранений, и в седьмой раз в жизни пережил процесс голубиного перерождения. На этот раз он был особенно тяжел, в стадии яйца я испытал невыносимые муки, и местный жрец, помогавший мне, объявил, что новую жизнь мне нужно прожить в покое. В противном случае следующее перерождение я мог и не пережить. Я получил от командования бессрочный отпуск, и отправился в длинное путешествие по восточному побережью, с целью в конце концов добраться до юго-восточного края империи и провести несколько лет на солнечных берегах.

В одном из приокеанских восточных городков я и услышал вдруг вновь имя своей давней подруги. Хотя я уже давно не вспоминал о ней, я, конечно, помнил ее имя. Не буду называть его, потому что с тех пора она стала еще известнее, а в тот период, как узнал я, ее содержали под стражей в каменной башне, вынесенной на несколько часов полета вглубь океана, за неясные мне до конца преступления против местных магов. Я бросил все свои планы и полетел к башне, на ходу размышляя о том, какой я ее увижу.

Башня стояла посреди вод, высокая и узкая, с одним единственным окошком под крышей. Я был уверен, что ведьма узнает меня, и все же волновался, и сделал несколько кругов вокруг крыши башни, прежде чем спуститься на подоконник.

Я увидел ее сразу, и она сразу увидела меня. Она сидела в этот момент у стола и плела что-то из золотых нитей, но заметив меня вскочила и отбросила плетение в сторону. Все ее лицо загорелось, она улыбнулось широко и счастливо. Я сделал в воздухе сальто от облегчения. Она поймала меня, прижала к груди и стала покрывать мои перья поцелуями. Я курлыкал и нежился, радуясь, что мы снова вместе. Впрочем, ведьма почти сразу вытянула руки, и стала меня разглядывать. Я расправил крылья, и тоже осмотрел ее. Она сильно повзрослела. Ее волосы, когда-то короткие, теперь падали на плечи неровными черными волнами. Лицо чуть вытянулось, и стало строже. На ней было длинное синее платье, скрывавшее все ее тело. И она была очень красивая. Я знал это и раньше, но за прошедшие годы я увидел гораздо больше разных лиц, и теперь видел в этом лице просто невозможную красоту. Глаза у ведьмы были фиолетовые, с золотыми крапинками.

– Ну, – сказала она, усаживая меня на стол и выставляя рядом два бокала. – Рассказывай.

У меня на глазах навернулись слезы, когда я увидел, как в ее пальцах один из бокалов уменьшается до размеров наперстка. Она даже и не заметила этого, потому что другой рукой тянулась к шкафу, на полке которого стояли черные стеклянные банки. Когда я бывал у нее раньше, она всегда уменьшала для меня столовые приборы, гордясь тем, что уже тогда освоила эту магию, и навык за двадцать лет видимо не забылся. Если мне было недостаточно ее счастливой улыбки, то этот жест окончательно убедил меня в том, что она помнила обо мне с любовью все эти годы. Она капнула мне в бокал вина, налила себе, и мы стали делиться историями из жизни. Уже стемнело, когда я кивнул в сторону окна и океана за ним.

Она сразу поняла, что я имею в виду. Я не знал, есть ли вблизи башни чаячьи скалы и вообще, бывают ли они на этой стороне материка, но я был готов полететь за ягодами прямо сейчас, если они имелись. Ведьма хитро улыбнулась.

– Уже, – сказала она, ставя передо мной стеклянную банку. Она провела рукой над толстой крышкой, и та отлетела в сторону. Я дернулся, ожидая услышать звук бьющегося стекла, но крышка повисла в воздухе и плавно опустилась на полку шкафа. Ведьма хихикнула. Я покачал головой. За прошедшие годы она в совершенстве овладела искусством магии, и я был уверен, что теперь она могла бы легко превратиться в любое животное или существо.

– Смотри, – сказала она, подталкивая ко мне банку. Я подковылял к ней и заглянул внутрь. В банке, словно рыбья икра, лежали блестящие ягоды. Они были не обычные, черные, а фиолетовые, с сияющими глубоко внутри белыми звездами. Чаячьи ягоды обычно пахли землей и водой, запах из банки же был сладкий и терпкий, будто бы пахло медом или медовым чаем.

– Что это? – спросил я, не в силах отвести взгляд от ягод.

– Маринад, – сказала ведьма очень строго, и мы оба рассмеялись. Потом она посерьезнела.

– Я ни разу их не пробовала, – говорит она. – Ждала момента...

Она посмотрела на меня так, как будто я и был «моментом».

– Не знаю, какой будет эффект, – сказала она. – Мало ли что...

– Мы оба вроде взрослые, – заметил я. Я рассказал ей о своих перерождениях, она же поделилась своими приключениями, которые перенесли ее на другой край материка и посадили в башню.

– Это точно, – ведьма погладила меня по крыльям. – И с тобой я ничего не боюсь. Даже взрослых вещей.

– А я с тобой, – сказал я и нетерпеливо замахал крыльями. Я был несказанно рад снова быть рядом с ней и прожитые годы и перерождения будто покинули меня. Я снова чувствовал себя юным, и готовым к приключениям. Вряд ли я мог бы найти лучший отдых, чем этот.

– Я разденусь? – спросила ведьма. Я кивнул. В моей компании в свое время она часто ходила голой по своей комнате в университетском общежитии, и мне всегда нравилось, что она доверяет мне смотреть на себя такой.

Она поднялась и распустила платье на шее. Платье разделилось на две половины, обнажая ее небольшие груди с розовыми сосками, и взлетело под потолок. Там оно сложилось и спланировало на верхнюю полку шкафа. Ведьма щелкнула пальцами, и предметы вокруг, а небольшая комнатка башни была вся заставлена колбами, старинными механизмами и стопками книг, задвигались, высвобождая место. Мы остались в пустом кругу у стола, возле которого ведьма оставила один свой стул. Она села на него, и вытянула ноги. Деревянная спинка при этом отклонилась назад, подлокотники раздвинулись. Ведьма возлежала на стуле, широко расставив ноги, и мне было видно все ее тело, от чистого лба до пупка, с которого вниз сбегали темные волоски, до розовых пяток.

Я покосился на банку с ягодами. Ведьма показала мне два пальца, и я клювом выловил из банки две ягоды. Они оказались упругие и совсем не скользкие. Ведьма шлепнула себя по груди, и я перелетел к ней. Она ойкнула, когда мои лапки коснулись ее кожи. Я взбежал к ее лицу, она приоткрыла рот, и я положил в него одну ягоду. Ведьма проглотила ее и улыбнулась. Я поступил также, соскользнул чуть ниже и прижался к ее теплой коже. Я и забыл, как приятно лежать у нее на груди, и слушать как бьется ее сердце.

Ведьма провела ладонью по моим крыльям. Я поднял на нее взгляд.

– Ты готов ко всему? – спросила она тихо, и я увидел, как подрагивают ее губы. Я кивнул.

– А ты? – спросил я. Она тоже кивнула, и я увидел, как расширяются ее зрачки. Они стали похожи на большие фиолетовые ягоды. Ведьма прикрыла глаза и громко вдохнула. Ее грудь поднялась и опустилась, и мне показалось, будто я покачиваюсь на волнах. Я почувствовал, что засыпаю. Прямо перед моим глазом оказался ее сосок, и я увидел, как он приподнимается и становится твердым. Я видел каждую пору на ее коже. И я чувствовал возбуждение. Это чувство было сильнее всех остальных. У меня кружилась голова, и комната стала расплываться перед глазами, но больше всего я чувствовал возбуждение. Я думал в первую очередь о том, что лежу на груди обнаженной красивой женщины. Я чувствовал жар ее тела, и то, как ускоряется биение ее сердца. Мое собственное сердце громко стучало в моей груди. Я взмахнул крыльями, и ведьма застонала. Я неосторожно задел ее грудь крылом.

– Еще, – прошептала она. Я провел по ее груди крыльями, царапая нежную кожу перьями.

– Сильнее! – приказала она. Я ударил крыльями, и ведьма выгнулась, подбрасывая меня в воздух. Она широко открыла глаза. Я повис над ней, чувствуя, как внутри меня что-то растет и лопается, и она протянула ко мне руки. Я упал на ее ладони, и ее пальцы стали проникать под мои перья, будто снимая с меня одежду. Они поддевали мою кожу, и сдавливали мое тело, усиливая мое возбуждение. Я махнул крыльями. Она прижала меня к груди, и ее острый ноготь уперся в перья на моей груди. Я пискнул, и почувствовал, как ноготь проникает мне под кожу. Моя шея вытянулась, и я увидел свое тело со стороны. Ведьма ввела ноготь мне в грудь, провернула и вытянула, и следом из-под моих мелких серых перышек появился темно-синий сосок. Она обхватила его пальцами. Я задрожал, чувствуя, как она ласкает его, и как вытягивает из моего тела. Ведьма вонзила ноготь в мою грудь под самым соском и повела его вниз, оставляя в коже глубокую колею. Я забился в ее руках, испытывая невозможное удовольствие. Я поймал клювом ее сосок и сдавил его. Она застонала. Ее палец погрузился глубже в мою грудь, расталкивая перья, и раскрывая меня как раковину. Я вытянул шею еще дальше, так, что она стала заворачиваться кольцом, и увидел, как перья под соском у меня на груди расходятся двумя толстыми скользкими от смазки губами. Палец ведьмы раскрывал мое тело дальше. Я втянул голову в плечи, и зарычал, чувствуя, как она играет с моими губами. Ведьма погрузила в меня второй палец и надавила, растягивая меня еще шире. Я хотел почувствовать ее глубже. Она свела пальцы вместе и стала погружать в мою щель ладонь. Я забился, клювом задевая ее возбужденный сосок. Я слышал, как тяжело и отрывисто она дышит. Ведьма сжала меня свободной рукой и протолкнула в меня ладонь. Я чувствовал, как ее пальцы раскрываются внутри меня, и видел, как ее ладонь скользит между губ под моим соском. Большим пальцем она надавила на сосок, и я зажмурился, не в силах сдержать крик удовольствия. Он потонул в ее собственных стонах.

Она сдвинула меня вниз по своему животу, ее пальцы растягивали меня изнутри. Я терся спиной об ее живот, а потом почувствовал под перьями короткие жесткие волоски у нее на лобки. Они впивались в кожу и проникали в меня, доставляя еще большее удовольствие. Я попробовал вывернуться, чтобы самому спуститься ниже, но она полностью управляла моим телом. Ее ногти царапали меня изнутри. Я почувствовал, как она прижимает меня к своей горячей и мокрой вульве. Я дернул крыльями. Ведьма взвыла. Она вдавила меня в себя, и я погрузился в ее влагалище. Ее половые губы сжимали мое тело снаружи, а пальцы давили на меня изнутри. Она протолкнула меня глубже. Я увидел перед собой ее приподнятый розовый клитор и ухватился за него клювом. Она надавила на мое горло, и я почувствовал, как мой клюв широко раскрывается, и из него возникает новый для меня длинный розовый язычок. Я обхватил ее клитор языком и стал сжимать его. Она вскрикнула, ее половые губы сомкнулись над моей головой и заскользили по языку. Я потянул ее за клитор, широко раскрывая клюв, и она вытащила меня, мокрого, из себя. Ее пальцы вышли из моей груди. Нас соединял мой язык, до сих пор обхватывающий ее.

Мои крылья стали похожи на руки. Я увидел, что раскрытые губы у меня на груди капают смазкой. Сосок над ними стоял. Ведьма манила меня к себе. Я прижался губами на груди к ее вульве, и она обхватила меня руками и задвигала бедрами. Я стонал, глотая слюну, мой язык стягивал ее клитор, мои крылья бились об ее бедра. Я увидел ее приподнявшиеся соски. Ее клитор, стянутый моим языком, был весь красный. Я прижался к нему клювом и заглотил его, чувствуя, как он проникает глубоко мне в горло, и растягивает мой живот. Словно палец, он нащупал изнутри мой сосок, и стал наполнять его, накачивая мое тело. Я задрожал, и чуть не потерял сознание от удовольствия.

Ведьма оторвала меня от себя, и я увидел, что на моем животе, поверх раскрытых губ, покачивается толстый член с красноватой головкой. Все мое тело вытянулось, так что я почти перестал походить на птицу. Клитор ведьмы выскользнул из моего клюва, и я позволил своему языку отпустить его. Ведьма подняла меня за крылья. Ее фиолетовые глаза были полны желания. Ее губы были приоткрыты, и между ними натянулись нитки слюны. Я оказался рядом с ее лицом. Я видел, как дрожит ее тело. Мой член ударился об ее покрасневшую щеку, и она поймала его губами. Он был упругий и длинный, и я почувствовал, как она глубже заглатывает его, и как он становится еще длиннее, проникая в ее пищевод. Мышцы ее пищевода сдавливали мой член, выжимали его внутрь ее желудка. Я почувствовал, как мои конечности втягиваются в тело, и как я проваливаюсь в ее рот, становясь одним длинным толстым мускулистым членом с головкой на противоположном от глаз и клюва конце.

Она проглотила меня, и в ее желудке я почувствовал, как ее мышцы сжимают каждую клетку моего тела. Я отвечал на эти движения, раздуваясь, и не давая ей дышать. Я хотел наполнить ее изнутри. Я давил всем своим телом на стенки ее желудка, и слышал, как она вскрикивает от боли и удовольствия. Я попытался прорезать ее живот клювом, но почувствовал, как низ моего тела сжимает мышечное кольцо. Меня потянуло вниз, и с содроганием сердца я покинул ее желудок. Кольцо сомкнулось над моим клювом. Я оказался в узком, горячем пространстве, и мое тело вытянулось еще сильнее. Она толкала меня вниз, а я извивался, пытаясь снова пробраться в ее желудок. Мне хотелось, чтобы она чувствовала, как я растягиваю ее тело. Сделав невероятное усилие, я протолкнул свою голову вверх, и мышечное кольцо сдавило мне шею. Я стал накачивать шею, растягивая кольцо. Я услышал, как ведьма взвыла, и меня потянуло вниз, на этот раз гораздо сильней чем раньше. Кольцо сжало мой клюв, и вытолкнуло меня из ее желудка. Я оказался вытянут и закручен. Ее мышцы давили на меня, и толкали дальше. Головка моего члена, погрузившаяся в нее глубже всего, коснулась еще одного мышечного кольца, я надавил на нее и почувствовал на головке прохладный воздух. Я толкнул ее вперед, растягивая кольцо. Ведьма забилась, раскачиваясь всем телом. Головка моего члена выскользнула из нее, и она схватила мой член рукой, и стала заталкивать обратно, а потом снова тянуть наружу, натирая себя изнутри моим вытянувшимся телом. Я бы закричал от удовольствия, если бы мой клюв не был в этот момент сжат ее мышцами. Она кричала за нас обоих.

Потом ее ногти коснулись моей головки. Я почувствовал, как ее пальцы растягивают отверстие в моем члене. Ведьма нежно вошла в меня и стала ласкать мой член изнутри, царапая кожу моей уретры. Я задрожал, и стал извиваться, чувствуя, как она сильнее сжимает меня. Ногти ведьмы сдавили мою головку и дернули вверх. Я надулся, чтобы ей было труднее вытаскивать меня из себя, и она вскрикнула. Мое тело выскользнуло у нее между ног. Прямо перед собой я увидел ее широко раскрытую прямую кишку, и над ней раскрасневшееся влагалище со свисающим на бедро клитором, на котором оставались красные следы моего языка. Ведьма стала сминать мое тело, будто пытаясь слепить из него шар, и я чувствовал сразу сотни ее пальцев, проникающих под мою кожу, и заталкивающих в меня мой член. Они царапали и ласкали, превращая весь мой организм в один равномерный источник блаженства. Она подбросила меня, и я приземлился на стол и разлился по нему большой синеватой лужей, в центре которой оказался мой клюв, ставший мягким и влажным. Я почувствовал, как в этом месте мое тело раскрывается мокрой дыркой, и увидел, как ведьма поднимается над столом. Ее клитор стал наливаться кровью, она схватилась за края стола, а ее толстый конец ее клитора уперся в отверстие моих губ. Я с удовольствием пустил его внутрь себя. Ее вульва заскользила по моему лицу, клитор проник глубоко мне в горло. Она разлилась по мне, снова соприкасаясь со всей поверхностью моего тела, и я чувствовал, как ее пальцы сминают и сворачивают мои бока. Ее ногти впились мне в кожу. Я закричал бы, если бы мог кричать. Она драла меня на куски, продолжая входить мне в рот, и лаская меня своей мокрой вульвой. Я плакал от удовольствия, вдыхая запах ее горячего тела. Она стонала и стала вскрикивать, двигаясь все быстрее.

Я почувствовал, как она кончает, и кончил сам, сдавливая губами и горлом ее толстый клитор. Он выскользнул из меня, и я потянулся следом за ее телом, собирая себя по кусочкам. Все мое тело ныло от удовольствия, и я перевалился через край стола на пол, и увидел перед собой ее ноги. Она снова сидела на стуле, и я увидел над собой ее раскрытую вульву. Я потянулся вверх, и мои ноги остались на полу, а голова и грудь оказались между ее ног. Я почувствовал, как у меня на животе снова раскрываются мокрые губы, и прижался к ведьме, обхватывая окрепшим клювом ее сникший клитор. Наши губы нашли друг друга. Она терла меня о себя и всхлипывала, гладя меня по спине и крыльям, а я ласкал ее вульву, прижимая ее к себе. Я чувствовал, как мои ноги оторвались от земли.

Мы снова кончили, и мое тело почти вернулось в свою изначальную форму. Я расправил крылья, ведьма подхватила меня и подняла. Я почувствовал тяжесть, и увидел между своих лапок, под приоткрытыми губами, блестящими от смазки, свисающий член с фиолетовой головкой. Ведьма взяла его в рот, и стала сосать, жмурясь, и трогая себя свободной рукой. Член быстро напрягся. Я обхватил ее голову крыльями, и сам стал входить в нее, чувствуя, как меня наполняет что-то тяжелое и горячее. Она схватила меня за хвост, ее палец надавил на мои перья, вошел в меня, и я кончил, заливая ее горло горячей спермой. Я чувствовал, как глубоко проникает в нее мой член. Она затряслась. Я увидел, как из ее вульвы на пол бьет пахучая струя. Ведьма кончала...

Она опустила меня себе на грудь, и я почувствовал, что мое тело обрело свою прежнюю форму. Ее сердце билось совсем рядом, и мое собственное отвечало в такт. Мне не хотелось ничего говорить, и я просто прижался к ней и прикрыл глаза. Она нежно погладила меня по перьям.

Голубь закончил свой рассказ, сидя на решетке над костром. Все молчали, и только кентавр Борр задвигался, пытаясь натянуть на себя ковер. Эзра чуть не соскользнула с его спины, и Дельфа, сидевшая рядом, шлепнула его по загривку. Кентавр, пытавшийся скрыть свой огромный надувшийся от возбуждения член, виновато склонил голову.

– Дааа, – протянул новичок Гонгон. – И где ты говоришь берут эти ягоды?

Голубь прищурился на него.

– Будем проезжать мимо, обязательно сообщу, – сказал он.

– Да уж, – сказала Марида. – Пожалуйста.

– Не знаю, кто сможет переплюнуть эту историю, – сказал Салаатдин.

Борр неуверенно потер затылок.

– Не знаю, – сказал он. – Смогу ли я переплюнуть эту историю, но раз уж Тефтелю не стыдно рассказать о подобном, то и я поделюсь с вами одной историей. Она произошла недавно, и до сегодняшнего вечера я думал, что навсегда оставлю ее в тайне.

– Подождите, – сказала Эзра, спрыгивая на пол. – Прикачу ка я нам еще один бочонок с вином.