ОНА повернулась к нему и слегка расставила ноги. Сидя на низком кресле рядом со столом, он не мог отделаться от бешеного желания схватить за щиколотки эту шикарную красавицу, повелевающую его волей, и лизать, лизать, лизать, не переставая, ЕЕ туфельки на прозрачной платформе и высоких тонких каблуках.

Плавно поводя из стороны в сторону бедрами в такт музыке, Богиня стриптиза стала медленно приседать, постепенно разводя колени. Вот ОНА опустилась на корточки и, не опуская чарующего взгляда из – под пушистых ресниц, протянула руку к хрустальному фужеру. Тонкие пальцы коснулись высокой ножки, и бокал словно взлетел в воздух к его лицу. Он припал губами к холодному стеклу и залпом выпил шампанское, загипнотизированный наклонившейся над ним красавицей. Другая рука коснулась его запястья и потянула его к опустошенному бокалу. Прохладные пальчики передали фужер, и, сжимая запястье, направили его между ног присевшей женщины.

Словно со стороны наблюдая за происходящим, он следил, как хрусталь сверкает в лучах светильников, расположенных за ЕЕ спиной, и наполняется желтоватой пенящейся жидкостью. ЕЕ пальчики освободили его запястье, но он продолжал держать бокал ТАМ до тех пор, пока ОНА не закончила писать. Четкий контур красавицы, бедра, ягодицы, янтарные капли мочи на волосках между ног, последняя капля, медленно оторвавшаяся с волоска в фужер, это было похоже на сон.

Изящно поведя бедрами, ОНА опустилась на одно колено на стол перед ним, бедрами описав вокруг фужера дугу, и не задев его. Божественно красивое лицо приблизилось к нему. Великолепная грудь оказалась всего в нескольких сантиметрах от его губ. Он ощутил слабый нежный запах ЕЕ тела. Ни на одной мысли он не мог сконцентрироваться в этот момент. Ласковые пальчики снова обняли его запястье. Одновременно он почувствовал ЕЕ ладонь на затылке. ЕЕ руки стали медленно сближаться. Он смотрел в ЕЕ полуоткрытый рот и всеми клеточками ощущал ЕЕ возбуждающее дыхание.

Бокал снова коснулся его губ. Теперь он был теплым. Не прекращая плавного движения рук, ОНА наклонила фужер. Он сделал глоток и уже, не останавливаясь, начал пить маленькими глотками ЕЕ мочу, словно это был божественный нектар. Их глаза не отрывались друг от друга. ОНА отпустила его руку, нежным поглаживанием другая ЕЕ рука рассталась с его головой. Он пил мочу, глядя, как ОНА отодвинула столовый прибор и опустилась ягодицами на скатерть.

Согнутые в коленях точеные ножки разлетелись по столу вправо и влево. ОНА взяла из его рук пустой фужер, поставила рядом с собой и наклонилась к нему. Он сидел перед НЕЙ, томимый страстью раствориться в ЕЕ глазах, боготворящий ЕЕ тело, подчиненный единой мысли – всю оставшуюся жизнь существовать только для ЕЕ удовольствия. Сейчас он был готов на все. Его воля испарилась, его предназначением стало служить ЕЙ. Перед БОЖЕСТВОМ между бесстыдно раскинувшихся ног рождался РАБ.

Он потянулся к НЕЙ губами. Тогда ОНА обняла его голову и, прижав ее к своей груди, стала откидываться на спину. Он осыпал поцелуями все, что попадалось ему на пути к апогею порабощения. Соски груди уступили прохладной коже нежного, упругого живота; медленно проплыла ямка пупка, куда он несколько раз страстно погрузил язык. Все медленней опускался он к месту своего предназначения. Округлый животик ушел вверх, предоставив его губам лихорадочно метаться по аккуратно подстриженному и подбритому лобку:

Пальцы обеих ЕЕ рук вцепились ему в волосы и оттянули рвущиеся в бой за последний рубеж губы. Пред ним лежала, раздвинув ноги, приподняв колени, единственная и неповторимая для него ГОСПОЖА, желающая удовлетворить свою похоть. Свет мягко освещал божественное тело, высокую грудь; матовая кожа делала ЕЕ фигуру, ожившей мраморной Венерой. Серебристая дорожка волосков от пупка к блестевшей стрижке на лобке указывала ему туда, о чем он будет мечтать и заботиться всю оставшуюся ему жизнь.

ОНА приподняла голову и уже тоном ПОВЕЛИТЕЛЬНИЦЫ приказала:

– Подмой меня.

С этими словами ОНА отпустила его голову, и новый раб страстно приступил к исполнению приказа. Его губы ткнулись во влажное горячее лоно. Нос уловил терпкий запах мочи. Голова кружилась в бешеном экстазе унижения – он будет вылизывать только что пописавшую женщину невообразимой красоты. Закрыв глаза, он представил себе ЕЕ огромные томные глаза, великолепную грудь, пушок волос на животе, прелестную ножку, которую он так недавно оттолкнул от своих губ и которую он так жаждет сейчас. Все это объединилось в головокружительный образ, и он понял, что наступил миг расставания со своим Я. Язык разорвал губы, сомкнутые в долгом поцелуе и ринулся в соленую бездну. Он метался в нежных влажных складках в поисках хотя бы намека на мельчайшие остатки мочи. Его нос, почуяв влагу в волосках, как верный пес указывал дорогу языку. Забыв обо всем на свете, он лизал ЕЕ влагалище, думая лишь о том, чтобы этот миг продолжался вечно.

Все уже было обмусолено его языком, а ОНА лежала в расслабленной позе, упиваясь своим господством, так легко ей доставшимся. Раб был покорен, его старания доставляли ЕЙ животное удовольствие – ЕЕ не ласкали, перед НЕЙ унижались. ОНА чувствовала свою победу, бесконечную власть над ним. Скажи ОНА сейчас "умри", он умрет, целуя ЕЕ ноги и молясь на НЕЕ. ОНА закрыла глаза, сладко потянулась, закинув руки за голову, и расслабилась, скрестив свои ножки у него на спине, оставив, правда колени разведенными, чтобы предоставить ему большую свободу действий. Раб был ЕЙ по душе.

Обхватив ЕЕ бедра, он вылизывал и вылизывал. ГОСПОЖА приказала это сделать, и он старался. Ни миллиметра он не упустил. Фанатично вылизав губки влагалища, он также старательно стал лизать пах, лобок, ляжки. Глаза его широко раскрылись. Это было похоже: НЕТ! ЭТО БЫЛ РЕЛИГИОЗНЫЙ ЭКСТАЗ! ВОТ РАДИ ЧЕГО МОЖНО И НУЖНО ЖИТЬ!!!

Розовый клитор дразнил своей близостью. Он вспух и притягивал его взор. Но ГОСПОЖА приказала только подмыть, и он не осмеливался пососать свой идол, хотя язык неоднократно нежно проходил совсем близко – там, откуда ОНА писала. Стараясь оказаться как можно ближе к покорителю, он погрузил во влажные губки влагалища нос и легонько коснулся языком промежности. Жесткие волоски кольнули язык, ЕЙ стало щекотно. ОНА пошевелилась. Испуганно он отпрянул от НЕЕ. Сверху, с недоступной теперь уже навсегда высоты опустилась рука. Тонкие пальчики призывно раздвинули половые губки влагалища, как бы любезно приглашая его. Он понял, что прощен, и немедленно повиновался приказу. Как он ни старался только выполнить приказ Повелительницы, из влагалища появились признаки возбуждения красавицы. Слизь, словно лава, вытекала из вулкана любви. Он судорожно слизывал ее с губок, сосал волосатую пещеру, но поток только увеличивался. Он уже захлебывался, не успевая собирать выделения истекающей развратницы.

Пальчики, царапнув его нос, отпустили губки влагалища, и, ткнув язык, поползли ниже. Раболепно следуя указаниям пальцев богини, он принялся лизать и обсасывать промежность. Теперь он не тихо касался ее языком. Он стонал от страсти, от радости подчиняться любому движению ее пальчиков, так нагло указывающих, где еще между ее ножек надо подтереть, подлизать, пососать. Как мог он столько лет жить и не понимать, что только здесь, между ног прелестной Госпожи в жаркой промежности и лежит его счастье. Но стоп! Как молния его пронзила мысль. Нет, еще не все ступени унижения он прошел, чтобы навечно покориться своей Хозяйке. Там: Есть еще: Но КАК!

Она чувствовала, что полностью покорила этого парня. Он так страстно и услужливо лизал, сосал, целовал все, на что она указывала, что помимо пизды, паха и промежности он вылизал ей пальцы и изрядно измусолил ляжки. Хорошо, что он подлизывал с пониманием и не сосал клитор, иначе бы она давно уже кончила. Судя по лизанию, он уже готов к следующему этапу обслуживания. Язык все ближе подбирался к анусу. Но он хороший раб – без разрешения не позволяет себе большего.

– Интересно, подумала она, – чем его не устроила его жена?

Осознавая, как он унижен, он безумно жаждал продолжения этого. Он сосал влагалище, целовал лобок и в паху, метался языком в промежности и по ягодицам, стараясь оказаться как можно ближе к той складке, где скрывалась: Его трясло от одного осознания, чем его может вознаградить Госпожа. Госпожа это уже знала.

Через несколько минут она медленно подняла ножки, согнула их в коленях и, обняв руками, прижала к груди. Раб, теперь он звался только так, не теряя темпа, еще раз скользнул языком по промежности, и впился губами в отверстие между ягодиц. Перемежая с поцелуями, он страстно лизал анус, ощущая горьковато – сладкий привкус на губах. Внезапно он почувствовал, как она напряглась, и сильная струя пахучего воздуха вырвалась на свободу. Этот запах возбудил его до безумия и с новой силой он продолжил вылизывать зад своей Госпоже. Спустя некоторое время он почувствовал, как она задвигала бедрами навстречу его языку. Он понял ее и, не переставая пытаться засунуть язык как можно глубже в пахучую норку, погрузил свой нос в истекающую щель между двумя вспухшими губками. Он сосал зад королевы и одновременно покачивал головой вверх вниз. Ему безумно хотелось угодить этой великолепной развратнице. Его богиня дернулась, затем еще раз. Судорога пронзила ее тело, и он услышал желанный томный стон.

ОНА КОНЧИЛА! Счастливый, он осыпал ее ягодицы жаркими поцелуями, бормоча слова благодарности и вечной покорности. Он молил оказать ему великую честь служить ей верным рабом, исполнять любые ее капризы, унижения. Он шептал о своем страстном желании наслаждаться вкусом ее мочи, вдыхать запах ее фекалий, сосать пальцы ее божественных ножек.

Она разомкнула руки и раскинула их в стороны. Медленно разгибая колени, она опустила ноги так, что ляжки легли на его плечи. Он потерял возможность лизать анус и ринулся языком в щель между ягодиц, пытаясь достать скрывшуюся звездочку вокруг отверстия. Еще несколько минут он услаждал Госпожу ласками между ее ног. Он лизал промежность, ягодицы, сосал губы влагалища, целовал волосатый лобок и не мог утолить жажду быть еще более униженным.

Но вот она села перед ним, обнаженная богиня. Красивым жестом она согнула одну ногу, обхватила ее за лодыжку и прижала к себе так, что ступня оказалась рядом с влагалищем. Оттянув носок, она направила каблучок в его лицо. Оторвавшись от влагалища, он посмотрел на туфельку и покорно прижался губами к ее подошве. Высунув язык, он как верный пес вылизал подошву и покорно взял в рот каблучок. Она слегка разогнула ножку, наступила ему подошвой на лоб и с силой толкнула его от себя. Каблучок распорол небо и ушел глубоко в горло. Он упал с кресла и распластался под сидящей над ним красавицей в покорном поклоне.

– РАБ, раздался сверху приговор богини. Каблучок уперся в его затылок, она соскользнула со стола и, ловко балансируя прошлась по нему. Не смея поднять голову, он слышал, как она одевала трусики и платьице.

– Ко мне, позвала она. Он подполз к ней на четвереньках и принялся лизать платформу туфельки. Она пнула его по лицу, и раб замер. Еще несколько ударов она нанесла ему своими точеными ножками по голове и ребрам. Он смиренно стоял на четвереньках и за каждый удар благодарил свою Госпожу. Затем она села ему на спину и приказала вывезти ее в общий зал на подиум.

Зал взрывом смеха встретил их на сцене. Она соскочила с него и победоносно поставила ему на шею ножку. Под бурные овации он покорно стоял на четвереньках, раздавленный и униженный. Она сняла ножку и наклонилась. Со стороны казалось, что она благодарно целует своего партнера. На самом деле она приказывала ему дожидаться ее в баре до конца представления. Напоследок она пальчиками разжала челюсти раба и смачно плюнула ему в рот. Боясь рано проглотить бесценную слюну, он поднялся с колен и бросился вон из зала. Служба только начиналась.