Анюта перепробовала все! В ход шли и пупырчатые огурчики с рынка, и нежные чищеные бананчики – они сразу превращались в кашу в раскаленном Анютином нутре. Раскаленные нижние губки, дрожащий от похоти клитор, влагалище, все Анютино существо содрогалось в бесстыдных судорогах желания. И все напрасно!

Пропало лето! Анюта чуть не плакала. До конца отпуска оставалось полторы недели, поездка в Сочи сорвалась. "Друг сердца", женатик Сашок укатил на дачу с женой и детишками. А она, бедняжка, сидела в душном раскаленном городе и буквально не знала, куда себя пристроить.

А пристроить себя ох как хотелось! И не к делу какому – нибудь, не к ремонту на кухне или разбору захламленных антресолей, а к жаркому, готовому лопнуть от желания громадному мужскому члену! Ух как хотелось его Анюте! Руки ее целыми днями теребили мохнатенький бугорок внизу живота. Нижние губки горели огнем, а из щелки буквально изливались потоки похоти. И не было силы, способной эту похоть усмирить. Вечерами похоть выгоняла Анюту из квартиры. Почти в изнеможении терлась она грудями о грубый дерматин соседских дверей. А один раз даже попыталась "надеться" на фаллически изогнутую и торчащую вверх ручку двери соседской бабы Наты. Анюте пришлось привстать на цыпочки и нелепо, по – лягушачьи оттопырить ногу. Дверная ручка приятно холодила промежность. С тихим стоном Анюта прильнула нижними губками к холодной стали и стала, поерзывая насаживаться пышущим жаром влагалищем на металлический изгиб. Послышался чавкающий звук.

Анюта почувствовала, как безжалостное железо проникает в трубчатые глубины ее развратной плоти.

– Аххм, хорошоооо! – заныло, задергалось внутри.

Адское Анютино наслаждение усиливалось тем, что прямо у нее над ухом все время раздавался шум двигающегося в шахте лифта, слышались голоса: В любую минуту кто – нибудь мог увидеть безобразно мастурбирующую дверной ручкой молодую женщину. Анюта на минуту слезла со своего импровизированного "вибратора" и с интересом поглядела на ручку. Вся она была покрыта пахучей молочно – белой слизью. Анюта воровато оглянулась, присела и слизнула свои терпкие выделения. При этом два ее пальчика мяли и теребили кнопочку клитора, время от времени проскальзывая в горячую сочащуюся глубину, чтоб добыть смазки. Внутри у нее уже все пульсировало, и она почувствовала приближение оргазма. Быстро выпрямившись, Анюта снова с размаху "насела" на железную ручку двери. Контраст между пышущим жаром влагалищем и обжигающе, как ей показалось, холодным железом, заставил ее тихо зарычать.

Еще два – три толчка, и волна животного наслаждения затопит все ее существо!

– Аммммнн, заурчала Анюта, выгибая поясницу:.

И вдруг, она почуяла, что ручка поворачивается внутри нее против ее воли. Ей бы в ужасе отпрянуть от двери, но: "цепную реакцию" не остановить, и Анюта, придерживая дверь, которую явно пытались открыть изнутри бурно кончила. Она явственно ощутила, как яростно задергались в сладкой судороге ее губки и щелка. С трудом поборов желание опуститься без сил на старый вытертый коврик у двери, Анюта одернула халатик и отскочила от двери. Она уже хотела быстренько скрыться в своей квартире, но тут соседская дверь растворилась, и раздался бабы – Натин надсадный кашель.

– Анюточка, золотко, ты, что ли, – Баба Ната явно была настроена поболтать.

– Да, я тут, ведро вынести:, – замялась Анюта.

– Заходи, ластонька, на чаек к бабке! Одна я совсем. Скучно! Вот только идол этот мохнатый свалился на мою голову! Удружили внучки! Сами в лагерь, как его, спортивный, укатили, а мне – старухе пса своего подбросили! Жрет как лошадь, гулять с ним надо: А тут еще беда – скучает он что ли. Все носится по квартире, беспокойный, воет, скулит! Сучку ему небось надо, вон елда какая торчит целый день! Тфу! Господи помилуй! Ну – ка, Джек, выходи, разбойник, покажись, какой ты есть бесстыдник поганый!

Тут же послышалось цоканье когтей по паркету и в коридор выскочил Джек. Он был великолепен. И совсем не похож на "мохнатого ирода"! шерсть у него была гладкая блестящая, уши торчком, глаза совершенно человеческие, нахально оглядели Анюту с ног до головы. Между сильных задних ног резиново покачиваясь болтался напряженный синеватый весь в узлах жил, член, полностью вылезший из мехового мешочка. На конце его блестела белая взбухшая капля. Моментально учуяв Анютину истекающую соком "киску", Джека с разбегу ткнулся ей головой между ног. Мокрый нос проскользнул по ляжке изнутри и безошибочно нашел сочащие похотью кудряшки. Неизвестно, что произошло бы тут же в коридоре, но баба Ната звонко шлепнула Джека по ходящему ходуном боку.

– Стой, бандит! Не позорь меня! Марш в комнату, Ну – ка пошел, пошел, окаянный!

Джек и не думал слушаться, но тут очнулась Анюта, и нежно, но решительно оттолкнула пса. К счастью, подслеповатая баба Ната не заметила, как затуманились Анютины глаза, и как за страстной истомой зажглись в них искры сучьей похоти.

У Анюты от сладкого предвкушения заныло, да не под ложечкой, а в том самом мокреньком хлипком местечке, где все эти дни пылал пожар желания.

– Баба Ната, давайте помогу вам! Вам ведь правда тяжело справляться с кобельком, гулять с ним, кормить: А мне как раз худеть пора! Буду с ним на пробежку выходить по утрам. На площадку ходить. Все развлечение:.

Баба Ната с радостью согласилась, посулив "миленькой Анюточке" баночку домашнего варенья.

И вот уже Джек деловито по – хозяйски обнюхивает все углы Анютиной квартиры. И все время косится на хозяйку хитрым шаловливым глазом. Явно оттягивает удовольствие. А Анюта думает с замиранием сердца "Как же все начнется, надо ли будет его приманивать к сладенькому местечку, или, судя по похабному, совсем человечьему, взгляду, Джек отлично понимает, зачем он здесь.

Не в силах ждать ни минуты, лишь распаленная утренним приключением с Бабы – Натиной дверью, Анюта прилегла на свой низкий диванчик, раздвинула ноги и стала потихоньку теребить волоски на лобке. Из щелки сейчас же потекло. Анюта ухватилась пальчиками за краешки вспухших губок и слегка приветственно растянула их. В комнате запахло женским мускусом. Джек подбежал к Анюте и уселся прямо у нее в ногах, выжидающе склонив вбок массивную башку.

– Ну же, миленький, давай! Ты же знаешь, что делать, я чувствую, – просительно потянула Анюта, все шире бесстыдно раскрывая промежность.

Слегка склонившись вперед, она смогла увидеть мокрую трубчатую глубину своего содрогающегося от желания влагалища. От того, что она растеребила свой вход пальцами, сок на ее малых губках слегка вспенился. Пес угрожающе зарычал, но это только раззадорила Анюту. Он разглядела, что член этого матерого кобеля воинственно торчит вперед и чуть вверх.

Но не члена хотелось ей в эту минуту! Сколько раз в мечтах шершавый горячий собачий язык обрабатывал ее орган страсти! Да не 3 – 4 минут, как это делал Сашок, устраивая ей изредка этот праздник, а долго, очень долго.

В минуты орального секса, до которого Анюта была большая охотница, ей хотелось все новых лас – чтобы партнер по – хозяйски прошелся ищущим языком по всей щелке, обеим парам влажных губок, по узенькому раструбу влагалища, и наконец сочно и громко чмокнул бы в трепещущий ждущий клитор. Потом любовник Анютиных грез, чередовал бы нежную щекотку клиторка кончиком заостренного языка, с более насильственным и даже чуть болезненным покусыванием. Затем, мечтала она, он должен отстраниться и долгим восхищенным взглядом рассматривать "дело языка своего", давая Анютиной плоти минуту отдыха и одновременно мучая ее острым желанием продолжения. После этого, хорошо бы он обрушился на нее с новой силой и стал бы взасос, невзирая на ее мольбы о пощаде целовать и всасывать ее нижний ротик в свой до отказа, чтоб она кричала в сладкой муке!

Так чтоб клитор и губки набухли и горели от этих бесстыдных поцелуев. Снова – передышка и уже совсем другие ласки – нежно, толчками просовывать напряженный язык в ее щелку, в ее сочащийся любовной влагой вход, жадное влагалище, письку, пизду:! Ах! Нет в русском языке таких слов, чтоб описать этот сладенький кусочек плоти между ног у похотливой сучки! Потом снова – томительное ожидание грубого насилия и: Ррраз! Губы все еще на дрожащем клиторке, а два сильных мужских пальца врываются в затопленное соком влагалище, наносят несколько коротких ударов и затихают, чтоб пошевелиться в момент сладкой судороги! ААААААААХХХХХХМ! От этих фантазий, да еще перед носом у возбужденного пса, Анюта стала буквально сотрясаться в экстазе – раз, другой третий! Она ввела кончики пальцев неглубоко между распухших губок, чтоб еще раз ощутить эти горячие схватки у себя между ног.

Обычно, сразу после оргазма на Анюту накатывала сонная истома, а тут, вид поскуливающего от нетерпения Джека не дал ей расслабиться.

Вероятно прочтя в глазах у свой новой няньки страстных призыв, Джек ринулся вперед. Широкое полотно его шершавого языка полностью покрыло всю Анютину щелку, губки, клитор! Анюта торжествующе вскрикнула. Пес заурчал и стал неистово лизать Анюту между ног.

О! Это были совсем другие ощущения чем те, что представлялись Анюте в ее безумных мечтаниях 5 минут назад! Кобель, конечно не человек, и поигрывать язычком он не додумается, но все более убыстряющиеся движения горячего собачьего языка, короткие мазки мокрого холодного носа прямо по ходящему ходуном клитору, слюна, перемешанная с Анютиным соком, текущая у него по клыкам, острые зубы в непосредственной близости от сокровенных местечек, опасность, извращение, стыд и сладострастие сводили Анюту с ума, заставляли стонать, поскуливать, взвизгивать и извиваться от удовольствия! А пес работал языком без устали! Он будто хотел высосать всю Анюта, вывернуть ее наизнанку, и кто знает, может быть, он и был настоящим искусным любовником – Анюта почуяла как его свернутый в трубочку длинный язык все чаще погружается в ее кричащую глубину, пуская по всему ее телу волны раскаленного восторга.

Опасаясь совсем изнемочь в этой яростной схватке, Анюта отстранила пса от себя, мечтая насладиться его силой самца всеми способами. Пес зарычал, верхняя его губа злобно приподнялась, и он крепко, но нежно вцепился кончиками зубов в ее распухшую покрасневшую плоть у входа во влагалище. Глаза его молили – Не отнимай у меня этот сладкий горячий пирожок!

– Ну, Ну, Миленький, потерпи, будет еще лучше, – – успокаивающе зашептала бесстыдница Анюта. Поглаживая его по бурно вздымавшемуся боку, она развернулась к псу своим пышным белым задом и слегка поводила им у него перед носом. Она отлично знала, какое соблазнительное зрелище открылось его взору. Сашок, даром что парень простецкий, обожал ставить Анюту раком и мог долго разглядывать открывшуюся между нежными бело – розовыми половинками щелку, окаймленную подросшим подбритым ранее пушком, две пары нежнейших сладеньких губок, одни надежно укутывали другие. Под мужским хищным взглядом они начинали сами раскрываться и легонько подрагивать. А когда Анютина похоть доходила до предела, на губках этих блестела и пузыриками вскипала молочно – белая смазка. В глубине между губками пульсировала нежная слизистая красновато – розовая плоть, а рядом с основанием губок трепетал и набухал кровью кругленький аккуратненький, почти детский клиторок.

Клитор! От одного этого бесстыдного слова у Анюты становилось жарко между ног, а уж когда его разглядывал, ласкал и называл сладенькими именами мужчина, то она стонала от экстаза. Иногда, расшалившись, Анюта прикладывала к своему клитору разные предметы – то мягкую пушистую игрушку, то ершистые щетинки щетки, то кусочек льда из холодильника, то сочную мякоть какого – нибудь фрукта. Эти игривые упражнения неизменно приводили ее в дикое возбуждение: Очень любила Анюта, когда мужчина слегка растягивал пальцами ее отверстьице, как бы пытаясь проникнуть взором поглубже, тогда всю ее обвевал какой – то бесстыдный ветерок, сменявшийся как правило горячим напором безжалостного члена.

Именно такой напор и хотела Анюта почувствовать сейчас. Тем более в силе и похоти пса, дрожащего от нетерпения, сомневаться не приходилось!

Джек прыгнул на Анюту сзади, по – человечески обхватив ее своими сильными передними лапами. Несколько томительных и сладостных минут Анюта чувствовала биение его твердого набухшего члена у своей щелки. Он тыкался в нее, погружался на сантиметр – другой, но не входил полностью. Это была самая сладкая пытка. Анюта всегда мечтала, чтоб мужчина, вместо того, чтобы начать сразу насаживать ее себе на член, поводил им ей по губкам, и поигрался набухшей головкой у входа, вводя ее с непристойным хлюпаньем и вынимая совсем. Этот момент сопротивления плоти приносил особо жгучее наслаждение. Но и Джек не стал баловать Анюту долго подобными играми. Настал момент – и дико разбухший член пса буквально разодрал Анютино узкое влагалище. Хоть он вся истекала соком, но сразу почувствовала, насколько толстый у него член. Кожица у входа в ее писю натянулась и лопалась от напряжения, при каждом его толчке, краешки пизды Анюты слегка выворачивались, елозя по огромному стволу.

Он не видела этого, но прекрасно могла себе представить всю омерзительно – прекрасную картину своего грехопадения. Перед глазами у нее все поплыло, ей чудились какие – то вспышки, но она уже ничего не контролировала. Пес все толкал и толкал ее изнутри все растущим членом, Анюта поймала себя на мысли, что расти ему уже некуда, но тут прямо у выхода из ее горящего влагалища начал набухать како – то уж совсем невозможно толстый и невероятно приятно раздражающий Анютину плоть нарост. Это собачий узел, тот, которым он намертво сцепляется с сучкой во время случки, подумала Анюта, но почему – то не испугалась. Эта яростная игра с огнем приводила ее в совершенный восторг, и она не хотела отказываться ни от мгновения адского наслаждения. Пес тяжело задышал и внутри у Анюты как будто включили кран с кипятком. Струя песьей спермы была такой остро – раскаленной, что Анюта аж взвыла, но это был вой восторга, и сразу же, от сознания, что ее изнасиловал громадный кобель, она забилась в судорогах сильнейшего оргазма.

В мозгу взорвался огненный фейерверк и заметались разноцветные искры и вспышки. От горячего низа, по всему телу поплыли волны напряжения и расслабления, вверх, вверх, по пояснице, по рукам, ногам, животу, охватывая все ее существо. Анюта готова была упасть без чувств на диван, но пес не пускал ее. Он так и застыл "верхом" на ней, с членом, глубоко погруженным в ее бесстыдную плоть:

– Отлично, тетя Аня, – раздался ломающийся юношеский голос, – Да у вас просто талант! Глядя на вас я кончил раза четыре, даже несколько кадров запорол!

Анюта в ужасе повернула голову назад и увидела развалившегося в кресле Вадьку, внука Бабы Наты и очевидно, хозяина Джека.

– Кккак ты сюда попал?, – выдавила из себя Анюта

– А чей это ключ висит у бабки в коридоре? Сами же давали ей прошлым летом, чтоб цветы ваши поливала пока вы в отпуске:. А тут я вернулся из лагеря и прямиком к бабке за Джеком. А она мне – так и так, тетя Аня взялась поухаживать. Я и собрался к вам в дверь позвонить, поблагодарить, Джека забрать, да вдруг услышал из – за двери как вы в голос орете и стонете. Здорово! Хорошо что я прямо из лагеря с сумкой, фотоаппарат при мне пленка заряжена. Я мигом назад к бабке, ключ схватил, дверь тихонько открыл и вошел. Кстати, я и не пытался скрываться. Просто стоял тихонько у притолоки, пока Джек вас языком:. Вы на меня и не глядели! И хорошо! Снимочки получатся натуральные, не люблю когда позируют, плохо тогда получается:. Вы, тетя Аня не бойтесь, я вас стращать этими веселыми картинками не стану. Просто если я с ребятам буду к вам иногда заглядывать, Вы ведь только обрадуетесь, да? А в благодарность я буду к вам Джека приводить. Только сам тоже посмотрю, уж очень Вы классно стонали и извивались под ним.

Мне на весь год хватит этих воспоминаний. Да и обновить их не грех, правда:?

На протяжении всей этой вежливой тирады Анюта так и оставалась в унизительной позе раком, с громадным псом, распластавшимся у нее на спине. Ее охватывали смешанные чувства – жаркий стыд и наслаждение, что ее вот так застали, да с кем, с псом. От этой мысли у нее опять зашевелилось, заходило ходуном влагалище, и пес, почуяв это, стал снова работать разбухшим членом. Но теперь Анюта косилась на Вадьку, плавно подмахиваю псу попой. Мальчишка оказался сообразительным. Не теряя времени даром, он подскочил к Анюте спереди, мигом выхватил из расстегнутой ширинки свой ее по детски крупный, пахнущий спермой (кончил же он 4 раза до этого) член, и без лишних слов втолкнул его Анюте между розовых губок рта – в другие, нижние между тем яростно врубался разошедшийся пес. Анюта благодарно приняла этот член. Самые дерзкие ее фантазии сбывались. Ее ебли двое – мальчик – подросток и его собака. Ритмично покачиваясь между ними, Анюта плавилась в животном оргазме. Мальчонка спустил почти сразу.

Сперма его была сладковатой, душистой. Он наклонился к Анюте и благодарно взасос поцеловал ее в губы, слизывая свою сперму. Тут и пес наконец – то вышел из клинча, его помягчевший член выпал из Анюты, но пес, как и его хозяин начисто вылизал ее дырочку, губки, уже бесчувственный клиторок и неприлично развороченный разъебанные половые губки:..

– А хотите я притащу вам вибратор, сладко потягиваясь промурлыкал Вадька. Ленкин отец – летчик как – то привез ради смеху из загранпоездки, да мы сразу сперли. Мы тут с ребятами довели эту игрушечку до ума. Теперь работает от батареек, от сети, весь дрожит, толчками ходит, и Колька – золотые руки к нему еще такие две штучки присобачил – одна засасывает на вакууме клитор, другая входит на 5 сантиметров в анус и там дрожит меленько. Может слабым током биться – дефект конструкции, но девки из класса все попробовали, говорят это самое оно. Они у нас его за деньги в аренду берут. Полтинник часовой сеанс! А Вам, тетя Аня, я так принесу. Представляете – Вы, Джек, я с ребятами, вибратор и фотоаппарат! По моему, у нас большое будущее! А? Тетя Аня?

Анюта потерла себе двумя пальчиками разгоряченный клитор и скромно кивнула...