Марта осталась в сапогах и перчатках, сняв с себя юбку и трусики. Девушки то же были голые, так как немка сняла с них одежду. Она всё время очень чувственно и с мольбой, произносила какое то слово по немецкий, Марина не понимала её и продолжала любовную игру. Марта целовала девушкам ноги и промежность, проникая языком во влагалище. Марина настолько увлеклась происходящим, что стала замечать, сто у неё мокро между ног и внизу живота, возникло приятное ощущение. Она в ответ целовала Марту и вдруг почувствовала Ленины губы на своём соске. Девушки начали ласкать немку и друг друга. Марта продолжала о чём то просить их по немецкий. Алевтина перестала плакать и, широко открытыми глазами, наблюдала за происходящим. Фрау Ульрих сидел на стуле, и то же смотрела на утехи троицы.

Произошедшее дальше, повергло Марину в шок. Марта подошла к Ульрих и встав на колени снова повторила фразу на немецком, глядя преданно ей в глаза. После этого медсестра поднялась со стула, и схватив Марту за волосы, поволокла её к принесённому палачами станку. Девушки стояли, обнявшись, и наблюдали за происходящим.

– Чего это они – спросила шёпотом Марина.

– Марта просит её наказать, говорит, что она плохая девочка – так же тихо перевела Лена.

– Да она чокнутая – продолжала Марина.

– Заткнись и делай всё что она хочет – зашипела Лена – у меня задница не казённая, накличешь нам приключений.

– Хорошо, хорошо:.. – закончила Марина.

Тем временем Ульрих уложила Марту спиной на доску с шипами, и стянув с ног офицерши сапоги, привязала её ноги к углам перекладины, так что ступни оказались повёрнутыми вверх, а ноги разведены в стороны. Шею и руки пристегнула ремнями, укреплёнными на доске. Марта громко стонала, и смотрела на медсестру. Фрау Ульрих вытащила из карманов лайковые перчатки, и натянула их на руки. Она долго и тщательно расправила их на руках, после чего взяла со стены плётку и вторую резиновую палку. Алевтина сжалась в комок и стала отползать к стене, испуганно глядя на медсестру. Девушки прижались сильнее друг к другу и молча смотрели на Ульрих. Она что то скомандовала по немецкий.

– Она сказала, чтобы мы с Мартой делали так же как она с Алевтиной – перевела Лена.

Девушки подошли к ногам Марты и стали их ласкать, кусать и тереться об ступни сосками. Лена занималось левой а Марина правой ногами. Марта закатила глаза и очень громко стонала, получая огромное удовольствие от происходящего. Ульрих опять что то сказала, и протянула Марине резиновую палку.

– Нужно бить Марту – пояснила Лена, которая хорошо знала немецкий язык.

Лена наклонилась и подняла с пола вторую палку. Медсестра рявкнула на Марину. Девушка подняла палку и ударила по пятке Марты. Удар получился слабый, и Марина тут же почувствовала боль в спине. Ульрих два раза сильно хлестнула девушку плёткой. Лена замахнулась и сильно врезала по подошве Марты, та завыла и задёргала всем телом. Марина повторила то же самое, и у неё получилось лучше. Фрау Ульрих перестала бить её. Девушки старательно лупили немку по пяткам и подошвам. Марта громко кричала и извивалась на станке. Её ступни покраснели и покрылись потом. Ульрих скомандовала, и девушки принялись лизать ступни Марты. Так повторялось несколько раз подряд. Медсестра подошла к голове офицерши и, сняв сланец, поставила ногу ей на лицо. Марта принялась истово лизать ступню Ульрих. Через пятнадцать минут экзекуции, медсестра подошла к перепуганной Алевтине, и потащила её за косу к станку. Алевтина хотела, было, сопротивляться, но получив по грудям плёткой, покорно поползла. Ульрих ткнула девушку, в промежность Марты и что – то сказала.

– Вылизывай её – перевела Лена.

Алевтина замешкалась, и тут же получила удар плёткой по спине. Девушка моментально исполнила приказание и начала лизать Марте между ног, оглядываясь на Ульрих и стараясь засунуть язык глубже во влагалище. Немка заходилась в воплях. Это была дикая смесь боли и блаженства. Ульрих засунула пальцы ноги, в рот Марте, и слышалось только громкое мычание. Через десять минут интенсивного избиения и ласк, Марта разразилась бурным оргазмом и затихла без чувств. Девушки положили палки на стол, и отошли в сторону. Алевтина стояла возле девушек на коленях, она пыталась встать на ноги, но ступни были так отбиты, что это оказалось невозможным. Фрау Ульрих облила лицо Марты водой, отвязала её и помогла сесть на стул. После чего нежно поцеловала в губы. На спине немки были глубокие следы от шипов, подошвы ног синюшно красные, в глазах блаженная поволока. Марта окинула помещение мутным взглядом, и приказала всем одеться. Она что – то сказала Ульрих и удалилась в сторону её кабинета. Девушки оделись. Марина подошла к Алевтине и присев на корточки начала гладить её по голове.

– Больно было? – спросила она.

– Это ужас, я думала с ума сойду – ответила Алевтина, и заплакала.

– Бедная – утешала её Марина, продолжая гладить по голове – мне тебя жаль.

В помещение зашла Марта. Она была одета по всей форме, перчатки держала в руках. Пилотка была одета по верх тщательно уложенных волос. Она была немного бледна, но взгляд был строг и деловит. Офицер села за стол, и стала что то писать в личном деле Алевтины. В комнатку зашёл майор. Марта подскочила и вытянула руку в приветствии.

Она перекинулась несколькими фразами с майором. Начальник посмотрел на Алевтину и одобрительно кивнул. Марта вызвала конвоира и, с трудом идущую девушку увели. Майор сел, а Марта стояла рядом с ним, переминаясь с ноги на ногу, было видно, что пятки у неё болят. Она испытывала явное удовольствие от этого. Офицеры продолжали разговаривать.