Майк Хадсон откинулся в кресле и задрал ноги на стол, зажав телефонную трубку между ухом и плечом, он просматривал отчет, одновременно ожидая ответа от своего делового партнера. Вот она – жизнь со – временного бизнесмена! Без остановки, двадцать четыре часа в сутки, только вперед, только вперед. Десять лет назад он даже представить не мог, что в какой – то миг центром его жизни станет Токийская фондовая биржа! Майк общался со своим японским компаньоном, как вдруг заметил, что кто – то ходит по коридору. Закончив разговор, он вышел из кабинета, чтобы выяснить, кто еще, кроме него, остался после окончания рабочего дня. И обнаружил только чернокожую уборщицу, старательно выполняющую свои обязанности. Когда Майк неожиданно появился перед ней, женщина уставилась на него и пробор – мотала:

– Как же вы напугали меня, мистер Хадсон.

– Прошу прощения, – ответил он. – Я должен был догадаться, что это вы. Ну, не смею задерживать. – И мило улыбнувшись ей, Майк пошел обратно в кабинет.

Склонившись над бумагами, он вернулся к работе. Через час Майк, зарывшийся в цифрах, едва не под – прыгнул от неожиданности до потолка, когда в его дверь негромко постучали, а потом все та же уборщи – ца спросила:

– Мистер Хадсон, вы не против, если я начну убирать в вашем кабинете? Только он у меня и остался.

– Да – да, конечно. Я все равно почти закончил.

– Спасибо, – она вошла в кабинет и нагнулась, чтобы взять бутылку с чистящим средством со своей те – лежки.

Майк тихо простонал, уставившись на огромную задницу, выпирающую из – под рабочего платья. " Что, черт возьми, со мной происходит?" – спросил он себя. Эта баба лет как минимум лет на двадцать старше его и, мягко говоря, слегка полновата! Майк отчаянно попытался сосредоточиться на документах, но у него ничего не вышло! Женщина повернулась к нему и, широко улыбнувшись, поинтересовалась:

– Что – то вы не важно выглядите. С вами все в порядке?

Майк едва не сошел с ума от возбуждения! Он знал, что это может стоить ему работы, но думал уже не головой, а головкой. Майк встал из – за стола и расстегнул штаны, – глазам остолбеневшей женщины предстал его набрякший член!

К счастью, она не выскочила с воплями из кабинета, лишь негромко заметила:

– Впечатляет. Похоже, мистер Хадсон в этом плане у вас все в полном порядке, не так ли?

Майк сглотнул и, еле двигая языком, промямлил:

– Я... я не знаю, что на меня нашло. Простите, пожалуйста!

Толстуха уже на пути к его столу заметила:

– Брось! Раз так, я ведь тоже черти, сколько времени свежачка не пробовала!

От нее пахло средством для чистки стекол и жидкостью для полировки, но для Майка это не имело ни – какого значения! Пухлой рукой она схватила его за хуй и прошептала:

– – Что с тобой, красавчик? Нравится большая толстая попа Моны? А может быть ее большие сиси?

– Нравятся! – выдохнул он, пока женщина надрачивала его.

– Надо же, – протянула Мона. – Может, ты хочешь на них посмотреть?

– О – о – о, – простонал Майк. – Можно мне, в смысле, не могла бы ты показать их мне?

– Почему бы нет? – хмыкнула она, отпустив его стояк и расстегивая платье.

– Ни хрена себе! – вырвалось у него при виде ее обтянутых лифчиком буферов. – Какие же они большие!

– Они такие же большие, как твоя сраная голова, лапуля! – ответила она, заведя руки за спину, чтобы расстегнуть лифчик. – Ты готов?

Майк, дроча с такой скоростью, что хуй едва не дымился, простонал:

– ДА – А – А, пожалуйста, покажи их мне!

Мона только улыбнулась и легким движением скинула лифчик, – массивные дойки выскочили наружу, смачно шлепнув по большому круглому животу. Даже не спрашивая разрешения, Майк стал свободной рукой гладить эти невероятные черные титьки, увенчанные сосками толщиной с мизинец и полутора дюймов длинной. Должно быть, это было написано в его взгляде, потому что Мона ласково спросила:

– Мальчик хотел бы пососать маме сисю?

– Да! – завопил он, буквально заглатывая длинный набухший сосок.

– Ах ты, умница, – приговаривала женщина, сжимая Майка в объятиях.

Ему казалось, что он умер и попал на небо. Следующие пять минут он попеременно сосал то одну, то дру – гую титьку, так, словно весь мир сжался до размеров его кабинета, а Мона была последней женщиной на Земле. Мона тем временем ласкала его член, стараясь, однако, чтобы он не спустил раньше времени. А затем, поняв, что пришло время немного разнообразить их игры, толкнула Майка обратно в кресло со словами:

– Думаю, что у меня есть еще, чтобы ты хотел увидеть, а?

Мона скинула платье и осталась стоять лишь в огромных трусах.

– Видел когда – нибудь пизду у черной, Майк?

Он лишь покачал головой, не в состоянии ответить.

– Отлично, – она стянула трусы. – Сейчас у тебя будет такой шанс.

Майк с отвисшей челюстью наблюдал, как она плюхнулась жопой на край стола, а затем медленно раз – двинула жирные ляжки. Сказать, что у нее между ног было много волос, значило ничего не сказать, – каждый дюйм ее влажной, истекающей соком промежности был покрыт густой черной порослью! Опершись на руку, она легла на стол, а другой – раздвинула срамные губы.

– Очень миленькая. И ждет, когда ты ее поцелуешь.

Майк прилип к ее манде, словно металл к магниту. Волосня лезла в глаза, колола лицо, но он не обращал на это внимания, и, чавкая, вылизывал жирную пизду Моны, заменившую в его системе ценностей То – кийскую биржу! Когда ее дыхание участилось, он поднял глаза и увидел, что она засунула себе в рот собственную сиську и сосет ее. Майк, чувствуя, что женщина вот – вот кончит, выпрямился и по яйца за – сунул свою дубинку в кипящий котел ее пизды. !

Глаза Моны выскочили из орбит, когда Майк стал ее накачивать, словно взбесившийся терминатор.

– Заебись, как хорошо! – визжала она. – Давай, жеребец, затрахай меня своим белым хуем!

– Как скажешь, сука черножопая, – Майк буквально размазывал ее по столу. – Я твою волосатую пизду на британский крест порву!

Гигантские груди Моны гулко шлепались о ее пузо.

– Я сейчас кончу! – Майк был на грани.

– Я тоже! К... кончи вместе со мной, лапочка, доставь маме такое удовольствие!

Сочетание невероятно горячей пизды и огромных, болтающихся из стороны в сторону грудей, было не – выносимым для перегревшихся мозгов Майка. Его хуй дернулся три или четыре раза, выплескивая мощные струи спермы! Почувствовав, что Майк спустил, Мона тоже забилась в сильнейшем оргазме!

Оба замерли не в силах пошевелиться. Наконец Майк рухнул в кресло, а Мона вытянулась на столе, све – сив все еще широко раздвинутые ноги; сперма сочилась из ее только что оттраханной пизды.

– Ф... фантастика, – пробормотал Майк, пытаясь понять, как это все могло случиться.

– Точно, – женщина вздохнула. – Надеюсь, что ты часто бываешь здесь по вечерам.

– А как же, крошка, – усмехнулся он, – очень часто.