Было жарко и скучно. Полинка весь день проторчала на углу Сретенки и Сретенского тупика возле обувного магазина, вяло торгуя книжками с лотка, – теперь она свою торговлю сворачивала.

Возник какой – то длинноволосый парень, напросился проводить. В тупичке ей захотелось пописать. Поля направилась к полуразрушенному дому, дернула на себя дверь, оттуда выкатился пакет из – под молока и еще что – то скатилось с кучи мусора, заполнявшей помещение чуть не до потолка.

– Постой здесь, я сейчас...

Полина ступила на мусор и прикрыла за собой дверь. Сняла трусы, пописала, задев струей щиколотку, натянула обратно, оглянулась.

Потом приоткрыла дверь:

– Эй, ты, зайди – ка сюда, посмотри, что здесь творится.

Парень зашел.

– Тебя как зовут?

– Петя.

– А я Полина...

Она опустилась на колени прямо возле приоткрытой двери, выше по мусору взобраться было бы трудно. Расстегнула ширинку его брюк...

Эта мусорная куча, вонь, неплотно закрывающаяся дверь, шаги и разговор людей, проходящих мимо, и само это нелепое знакомство неожиданно и сильно возбудили Полю.

Член был мягкий, Полина высвободила его из трусов и жадно прижалась губами, языком. От неосторожных движений дверь приоткрывалась, Петя придерживал ее рукой, Полина долго в упоении возилась в его трусах, но орган был нетверд. Полина, не добившись быстрого результата, расстроилась, поднялась, посмотрела Пете в лицо:

– Не хочешь?

– Не могу. Здесь неприятно. Дверь открыта, кто угодно может заглянуть...

Полина разочарованно отряхнула перепачканные коленки. Петя застегнулся.

– Ну тогда пошли...

Улица сразу обдала их жарой, шумом машин, выхлопными газами. Шли к метро молча. Петр вез коляску с книгами. Петя по ходу разговора предложил сходить в кино. С этой коляской и притащились к кинотеатру "Москва"...

Фильм был про почтальона, Луи де Фюнес почему – то не смешил, а только раздражал.

Поля почувствовала руку на своем колене. Она не реагировала. Петя встал и ушел в конец зала. Через пару минут Поля последовала за ним. Когда она в темноте ощупывала спинку кресла, чтобы сесть Петя сделал неожиданный рывок. В мгновение ока она была усажена прямо на горячий мокрый член. Тонкие ее трусики сразу промокли.

Петр стянул их до щиколоток и стал приподнимать и опускать Полинку, держа за попку, так что она запрыгала как мячик на его коленках, уцепившись за спинку переднего кресла. Почтальон на экране влезал на велосипед, падал и виновато ухмылялся, а Полинка все прыгала и прыгала, бессознательно пытаясь дотянуться носочками туфель до пола. Чуть впереди и сбоку сидели люди, упершись утомленными взглядами в экран, кресло заскрипело под Петром, Поля испугалась, рванулась в сторону...

Петя прикусил зубами короткие волосики на ее затылке и в то же мгновение облил ее ягодицы зигзагом выплеснувшейся спермы. Поля сползла на соседнее кресло...

После фильма Петр проводил Полинку до подъезда. Лифт не работал, пришлось тащить книги по лестнице на десятый этаж. Возле двери Петя взял Полю за руки, их пальцы переплелись, лица сблизились, губы соединил поцелуй. Через долгую минуту Петр отстранился, спустился к окну и стал смотреть в окно. Полина завезла коляску, переобулась, потом выглянула в коридор:

– Ну, заходи...

В квартире был бардак. Поля заглянула в ванную, там стояли тазы, наполненные мокрым отстиранным бельем.

– Муж перед отъездом настирал! – кивнула на тазик Полина. – Есть у него бзик: никогда не вешает белье сам, оставляет мне.

... Когда Поля проснулась, Петя нежно целовал ее в плечико. Было яркое солнечное утро.

– Так, значит, у нас есть муж? – ворковал Петя ей на ушко, переплетая свои пальцы прядями Полининых волос.

– Да, но он часто бывает в отъезде.

– Это хорошо, – мурлыкал Петя, снова целуя Полину в плечико. – Я тоже, наверное, скоро женюсь. А то я испугался, когда увидел тебя.

– Почему?

– Ты мне очень понравилась. А я обещал одной девушке на ней жениться. Мы с ней давно встречаемся. Она пристала: ну давай поженимся, ну давай только попробуем, не понравится – разведемся. Знаешь, как ребенок у матери сиську просит...

Полинка приподнялась на локте и заглянула Пете в лицо. Он действительно был растроган – снова поцеловал ее плечо, потом еще, и еще.

Резкий телефонный звонок переполошил любовников. Поля скинула ногами одеяло и голая подбежала к аппарату.

– Але, – хриплым голосом спросила в трубку, – а – а, это ты...

Петя понял: муж. Поля стояла, нагнувшись, задом к Петру.

Петр, ловко перевернувшись в кровати, подкрался к ней, поцеловал в попку и прижался еще нетвердым членом. Поля, отмахиваясь от Петра, продолжала телефонный разговор.

– Ты говори, говори, продолжай, – шептал Петя, толкаясь в нее, тиская ее грудь, сжимая пальцами соски. Полина говорила как ни в чем ни бывало, рассказывала новости.

Но вот ее речь замедлилась, стала прерываться междометиями, мычанеем, голос потеплел, чаще стал раздаваться смех. Вдруг случайно вырвался стон, Полинка стала быстренько прощаться.

Петр, кусая ее за ушко, взмолился:

– Ну подожди! Ну еще немножко! Ну чуть – чуть, милая!

Полина бросила трубку в тот момент, когда Петр мощным движением бедер загнал своего зверя до самого конца. При этом он крепко прижал к себе Полинку, стараясь губами дотянуться до ее освободившихся губ.

Потом они расстались надолго, на целую неделю. К концу недели Поля, к удивлению своему, находилась чуть ли не в смятении, когда наконец Петр позвонил.

– Встретимся? Приезжай на Варшавскую, выпьем, у друга день рождения. Жду в

центре зала.

После дня рождения, нацеловавшись, шли пьяные к Полинкиному дому. Петя провожал, хотя сам едва держался на ногах. Дома был муж, но Петр упорно шел до самого дома, зашел в подъезд, довел Полю до дверей, вернее, вести приходилось уже его. Сел на подоконник, закрыл глаза, голова свесилась на грудь.

– Что же с тобой делать? Как ты теперь доберешься домой?

Полина растерянно посмотрела в его безвольное лицо. Метро закрывалось через десять минут. Посомневавшись еще немного, решительно подошла к двери, очень осторожно, стараясь не звенеть ключами, открыла дверь, на цыпочках прошла по коридору.

В квартире было темно. Прошла мимо гостиной, там за стеклянными дверьми спал на диване муж. Он с Полиной давно жил в разных комнатах. Поля сняла ботинки с Петра, разулась сама и, крадучись, повела его, покорного, по коридору, мимо спящего мужа, к себе. Потом осторожно закрыла все двери.

Но в комнате они потеряли всякую осторожность. На огромном мате, расстеленном на полу, Поля уложила Петю, который, вдруг очнувшийся от полузабытья, сильным движением стащил ее с кровати, подмял под себя...

С рычанием и взвизгами они катались по мату, забыв о спящем за стенкой муже. Насладившись друг другом до изнеможения, они тотчас уснули. Полина успела перед тем забраться к себе в кровать...

Рано утром, ощутив мгновенную панику, была разбужена осторожным поскрипыванием открывающейся двери.

"Муж! Сейчас надо будет все объяснять... "

Но дверь приоткрылась ровно настолько, чтобы супругу оказалась видна голова Полины с разметавшимися по подушке волосами. Убедившись, что жена дома, стараясь не потревожить ее сон, он прикрыл дверь и уехал на ра – боту.

Поля взглянула вниз на мат: Петя лежал скрючившись, натянув простыню на голову. Полина захихикала:

– Эй ты, ебарь – террорист, чего прячешься? А ну вылезай!

Петр высунул всклокоченную голову и обвел комнату встревоженным взглядом. Он не понимал, когда и как он здесь оказался...

... В следующий раз Петя позвонил через два дня. Снова пошли посидеть к друзьям. Сидели на кухне, выпивали водочку, закусывали, болтали о всякой всячине. Полине наскучило это многочасовое сидение, и она решила от нечего делать пойти принять ванну. Пришлось не запираться, поскольку санузел был совмещенный и ребятам надо было заходить по малой нужде.

Полинка мылила голову за полупрозрачной занавеской, не обращая внимания на игривые реплики писающих мимо унитаза парней. Зашел Петр, по – хозяйски залез в ванну и присосался пьяными губами к ее мокрым соскам. Вода брызгала из душа на заигравшихся любовников, в ванной стоял пар.

Друзья соскучились ждать их на кухне. За мутным окошком над ванной послышалась возня. Вдруг форточка распахнулась и над Полиной и Петей повисли грязные ботинки. Кто – то закряхтел, просунулась стриженая голова.

– Сейчас я к вам спрыгну! – пригрозил хриплый голос.

Один ботинок спустился ниже, медленно сползало тело, с трудом протиснувшееся в узкое отверстие. Однако в последнее мгновение дружок передумал – отступился от своего нехорошего замысла. Уперся ногой в ванну и, спрыгнув на пол, вышел вон, так и не сумев прервать затянувшийся поцелуй.

Когда наконец Петя с Полей накупались в свое удовольствие, они застали вконец осоловевшую унылую компанию за кухонным столом. Верхолаз в грязных ботинках держался за бок. Был зеленоват и бледен.

– Кажется, ребро сломал, – разрезая толстый круг колбасы, объяснили приятели.

Друзья продолжали пить, Полина отправилась спать в дальнюю комнату.

Через час дверь с грохотом распахнулась, четверо обступили ее, закутавшуюся в простыню. Один выдергивал из – под нее простыню, другой гладил по волосам и приговаривал:

– Чего это ты такая мокренькая?

Другие ждали. Полина цеплялась в простыню, уговаривала оставить ее в покое.

– Да она же совсем голенькая! – воскликнул один, засунув руку ей под живот.

Петя стоял рядом.

Долго уговаривали Полину раскрыться по – хорошему. Начали терять терпение.

– Ну хватит, она не хочет, – пресек все домогательства Петя. – Пошли еще выпьем!

Теперь Полине не спалось. Она хоть и закрылась на крючок, но ждала гостей.

И точно: пришли, ломились, звали пьяными голосами, сорвали шпингалет, оказалось, их двое. Петя и тот, со сломанным ребром, спали, а эти помнили про Полину и пришли пожелать ей "спокойной ночи".

Содрали – таки простыню. Поля лежала, обхватив подушку, спиной к гостям, а те гладили дрожащими руками ее тело, волосы, лопотали бессвязное.

– Ну пожалуйста, ну не надо! – умоляла их Полина. – Вы сейчас можете сделать со мной все, что захотите. Но я вас прошу, не надо!

Вдруг один из ребят расплакался от умиления. Он сидел и капал теплыми слезами на Полинкину спину.

– Ну что я могу поделать, когда она говорит такое! Девочка моя! – поцеловал ей плечико, всхлипнул. – Мы уходим...

И поволок вяло сопротивляющегося друга прочь из комнаты. Все уснули.

После этого случая Поля долго не отвечала на Петины звонки. Но соскучилась, передумала. И в один из будних дней разрешила приехать в гости.

С порога зацеловал, схватил в охапку.

– Знаешь, что я сейчас с тобою буду делать? – зашептал в ухо.

Полина засмеялась.

Уронил на кровать, начал расстегивать, потом задрал на ней рубашку, стал целовать открывшийся живот. Потом – красный, тяжело дышащий – содрал лишнюю одежду, вскочил, схватил Полю за щиколотки, поднял вверх. Полина завизжала, хватаясь руками за ноги

Петра...

А он уже обхватил ее лодыжки одной рукой, а другой вправляет член – капающий, скользкий.

Кровь прилила к голове Поли. Беспомощно припав к волосатым Петиным ногам, она скользила вверх – вниз, но скоро руки Петра ослабели, и оба опустились на пол, так что Петя попал членом прямо Полине в рот и начал вводить его неглубоко. При этом раздавалось смешное чмоканье на выходе.

Сам же он уткнулся носом во влажную мякоть и лизал яростно – с урчанием и покусыванием, – пока не почувствовал сильный зажим члена между языком и небом во рту Полины.

Тогда он с силой протолкнул его глубже. Почувствовал конвульсивные движения горла, сладкий спазм, приподнялся и вылил из набухшего хуя на язык и губы Поли.

Она кончила чуть раньше, и теперь любовники лежали, раскинувшись на полу, наслаждаясь любовной паузой.

На кухне они напились чаю и балдели,

куря.

В окно светило яркое солнце. Петя встал, подошел к зеркалу, выбрал среди тюбиков помаду поярче, протянул Полине:

– На, покрась губы!

– Зачем?

– Ну пожалуйста.

Поля старательно намазалась, затем Петя заставил ее сильно накрасить глаза, выбрал еще один тюбик помады:

– Теперь покрась мне...

И подставил губы.

Полина, смеясь, накрасила, наложила румянец на щеки. И Петр стал удивительно похож на женщину. Он полюбовался собой, стоя у зеркала голый.

– Мешает... – указал на болтающуюся между ног колбасу.

Взял шнурок, обмотал вокруг головки, просунул член назад между ног к ягодицам и закрепил шнурок сзади, обвязав вокруг пояса, так что впереди оказался почти что женский треугольник лобка, а член спрятался внизу между ног.

Зрелище было презабавное, Петя корчил томные гримасы и строил глазки. Полина приблизилась к нему крашеными губами, и они слиплись в поцелуе, размазав помаду во –

круг губ.

– У тебя нет какой – нибудь свечки? – поинтересовался Петя.

Бурные оргазмы девушки с веслом

Было жарко и скучно. Полинка весь день проторчала на углу Сретенки и Сретенского тупика возле обувного магазина, вяло торгуя книжками с лотка, – теперь она свою торговлю сворачивала.

Возник какой – то длинноволосый парень, напросился проводить. В тупичке ей захотелось пописать. Поля направилась к полуразрушенному дому, дернула на себя дверь, оттуда выкатился пакет из – под молока и еще что – то скатилось с кучи мусора, заполнявшей помещение чуть не до потолка.

– Постой здесь, я сейчас...

Полина ступила на мусор и прикрыла за собой дверь. Сняла трусы, пописала, задев струей щиколотку, натянула обратно, оглянулась.

Потом приоткрыла дверь:

– Эй, ты, зайди – ка сюда, посмотри, что здесь творится.

Парень зашел.

– Тебя как зовут?

– Петя.

– А я Полина...

Она опустилась на колени прямо возле приоткрытой двери, выше по мусору взобраться было бы трудно. Расстегнула ширинку его брюк...

Эта мусорная куча, вонь, неплотно закрывающаяся дверь, шаги и разговор людей, проходящих мимо, и само это нелепое знакомство неожиданно и сильно возбудили Полю.

Член был мягкий, Полина высвободила его из трусов и жадно прижалась губами, языком. От неосторожных движений дверь приоткрывалась, Петя придерживал ее рукой, Полина долго в упоении возилась в его трусах, но орган был нетверд. Полина, не добившись быстрого результата, расстроилась, поднялась, посмотрела Пете в лицо:

– Не хочешь?

– Не могу. Здесь неприятно. Дверь открыта, кто угодно может заглянуть...

Полина разочарованно отряхнула перепачканные коленки. Петя застегнулся.

– Ну тогда пошли...

Улица сразу обдала их жарой, шумом машин, выхлопными газами. Шли к метро молча. Петр вез коляску с книгами. Петя по ходу разговора предложил сходить в кино. С этой коляской и притащились к кинотеатру "Москва"...

Фильм был про почтальона, Луи де Фюнес почему – то не смешил, а только раздражал.

Поля почувствовала руку на своем колене. Она не реагировала. Петя встал и ушел в конец зала. Через пару минут Поля последовала за ним. Когда она в темноте ощупывала спинку кресла, чтобы сесть Петя сделал неожиданный рывок. В мгновение ока она была усажена прямо на горячий мокрый член. Тонкие ее трусики сразу промокли.

Петр стянул их до щиколоток и стал приподнимать и опускать Полинку, держа за попку, так что она запрыгала как мячик на его коленках, уцепившись за спинку переднего кресла. Почтальон на экране влезал на велосипед, падал и виновато ухмылялся, а Полинка все прыгала и прыгала, бессознательно пытаясь дотянуться носочками туфель до пола. Чуть впереди и сбоку сидели люди, упершись утомленными взглядами в экран, кресло заскрипело под Петром, Поля испугалась, рванулась в сторону...

Петя прикусил зубами короткие волосики на ее затылке и в то же мгновение облил ее ягодицы зигзагом выплеснувшейся спермы. Поля сползла на соседнее кресло...

После фильма Петр проводил Полинку до подъезда. Лифт не работал, пришлось тащить книги по лестнице на десятый этаж. Возле двери Петя взял Полю за руки, их пальцы переплелись, лица сблизились, губы соединил поцелуй. Через долгую минуту Петр отстранился, спустился к окну и стал смотреть в окно. Полина завезла коляску, переобулась, потом выглянула в коридор:

– Ну, заходи...

В квартире был бардак. Поля заглянула в ванную, там стояли тазы, наполненные мокрым отстиранным бельем.

– Муж перед отъездом настирал! – кивнула на тазик Полина. – Есть у него бзик: никогда не вешает белье сам, оставляет мне.

... Когда Поля проснулась, Петя нежно целовал ее в плечико. Было яркое солнечное утро.

– Так, значит, у нас есть муж? – ворковал Петя ей на ушко, переплетая свои пальцы прядями Полининых волос.

– Да, но он часто бывает в отъезде.

– Это хорошо, – мурлыкал Петя, снова целуя Полину в плечико. – Я тоже, наверное, скоро женюсь. А то я испугался, когда увидел тебя.

– Почему?

– Ты мне очень понравилась. А я обещал одной девушке на ней жениться. Мы с ней давно встречаемся. Она пристала: ну давай поженимся, ну давай только попробуем, не понравится – разведемся. Знаешь, как ребенок у матери сиську просит...

Полинка приподнялась на локте и заглянула Пете в лицо. Он действительно был растроган – снова поцеловал ее плечо, потом еще, и еще.

Резкий телефонный звонок переполошил любовников. Поля скинула ногами одеяло и голая подбежала к аппарату.

– Але, – хриплым голосом спросила в трубку, – а – а, это ты...

Петя понял: муж. Поля стояла, нагнувшись, задом к Петру.

Петр, ловко перевернувшись в кровати, подкрался к ней, поцеловал в попку и прижался еще нетвердым членом. Поля, отмахиваясь от Петра, продолжала телефонный разговор.

– Ты говори, говори, продолжай, – шептал Петя, толкаясь в нее, тиская ее грудь, сжимая пальцами соски. Полина говорила как ни в чем ни бывало, рассказывала новости.

Но вот ее речь замедлилась, стала прерываться междометиями, мычанеем, голос потеплел, чаще стал раздаваться смех. Вдруг случайно вырвался стон, Полинка стала быстренько прощаться.

Петр, кусая ее за ушко, взмолился:

– Ну подожди! Ну еще немножко! Ну чуть – чуть, милая!

Полина бросила трубку в тот момент, когда Петр мощным движением бедер загнал своего зверя до самого конца. При этом он крепко прижал к себе Полинку, стараясь губами дотянуться до ее освободившихся губ.

Потом они расстались надолго, на целую неделю. К концу недели Поля, к удивлению своему, находилась чуть ли не в смятении, когда наконец Петр позвонил.

– Встретимся? Приезжай на Варшавскую, выпьем, у друга день рождения. Жду в

центре зала.

После дня рождения, нацеловавшись, шли пьяные к Полинкиному дому. Петя провожал, хотя сам едва держался на ногах. Дома был муж, но Петр упорно шел до самого дома, зашел в подъезд, довел Полю до дверей, вернее, вести приходилось уже его. Сел на подоконник, закрыл глаза, голова свесилась на грудь.

– Что же с тобой делать? Как ты теперь доберешься домой?

Полина растерянно посмотрела в его безвольное лицо. Метро закрывалось через десять минут. Посомневавшись еще немного, решительно подошла к двери, очень осторожно, стараясь не звенеть ключами, открыла дверь, на цыпочках прошла по коридору.

В квартире было темно. Прошла мимо гостиной, там за стеклянными дверьми спал на диване муж. Он с Полиной давно жил в разных комнатах. Поля сняла ботинки с Петра, разулась сама и, крадучись, повела его, покорного, по коридору, мимо спящего мужа, к себе. Потом осторожно закрыла все двери.

Но в комнате они потеряли всякую осторожность. На огромном мате, расстеленном на полу, Поля уложила Петю, который, вдруг очнувшийся от полузабытья, сильным движением стащил ее с кровати, подмял под себя...

С рычанием и взвизгами они катались по мату, забыв о спящем за стенкой муже. Насладившись друг другом до изнеможения, они тотчас уснули. Полина успела перед тем забраться к себе в кровать...

Рано утром, ощутив мгновенную панику, была разбужена осторожным поскрипыванием открывающейся двери.

"Муж! Сейчас надо будет все объяснять... "

Но дверь приоткрылась ровно настолько, чтобы супругу оказалась видна голова Полины с разметавшимися по подушке волосами. Убедившись, что жена дома, стараясь не потревожить ее сон, он прикрыл дверь и уехал на ра – боту.

Поля взглянула вниз на мат: Петя лежал скрючившись, натянув простыню на голову. Полина захихикала:

– Эй ты, ебарь – террорист, чего прячешься? А ну вылезай!

Петр высунул всклокоченную голову и обвел комнату встревоженным взглядом. Он не понимал, когда и как он здесь оказался...

... В следующий раз Петя позвонил через два дня. Снова пошли посидеть к друзьям. Сидели на кухне, выпивали водочку, закусывали, болтали о всякой всячине. Полине наскучило это многочасовое сидение, и она решила от нечего делать пойти принять ванну. Пришлось не запираться, поскольку санузел был совмещенный и ребятам надо было заходить по малой нужде.

Полинка мылила голову за полупрозрачной занавеской, не обращая внимания на игривые реплики писающих мимо унитаза парней. Зашел Петр, по – хозяйски залез в ванну и присосался пьяными губами к ее мокрым соскам. Вода брызгала из душа на заигравшихся любовников, в ванной стоял пар.

Друзья соскучились ждать их на кухне. За мутным окошком над ванной послышалась возня. Вдруг форточка распахнулась и над Полиной и Петей повисли грязные ботинки. Кто – то закряхтел, просунулась стриженая голова.

– Сейчас я к вам спрыгну! – пригрозил хриплый голос.

Один ботинок спустился ниже, медленно сползало тело, с трудом протиснувшееся в узкое отверстие. Однако в последнее мгновение дружок передумал – отступился от своего нехорошего замысла. Уперся ногой в ванну и, спрыгнув на пол, вышел вон, так и не сумев прервать затянувшийся поцелуй.

Когда наконец Петя с Полей накупались в свое удовольствие, они застали вконец осоловевшую унылую компанию за кухонным столом. Верхолаз в грязных ботинках держался за бок. Был зеленоват и бледен.

– Кажется, ребро сломал, – разрезая толстый круг колбасы, объяснили приятели.

Друзья продолжали пить, Полина отправилась спать в дальнюю комнату.

Через час дверь с грохотом распахнулась, четверо обступили ее, закутавшуюся в простыню. Один выдергивал из – под нее простыню, другой гладил по волосам и приговаривал:

– Чего это ты такая мокренькая?

Другие ждали. Полина цеплялась в простыню, уговаривала оставить ее в покое.

– Да она же совсем голенькая! – воскликнул один, засунув руку ей под живот.

Петя стоял рядом.

Долго уговаривали Полину раскрыться по – хорошему. Начали терять терпение.

– Ну хватит, она не хочет, – пресек все домогательства Петя. – Пошли еще выпьем!

Теперь Полине не спалось. Она хоть и закрылась на крючок, но ждала гостей.

И точно: пришли, ломились, звали пьяными голосами, сорвали шпингалет, оказалось, их двое. Петя и тот, со сломанным ребром, спали, а эти помнили про Полину и пришли пожелать ей "спокойной ночи".

Содрали – таки простыню. Поля лежала, обхватив подушку, спиной к гостям, а те гладили дрожащими руками ее тело, волосы, лопотали бессвязное.

– Ну пожалуйста, ну не надо! – умоляла их Полина. – Вы сейчас можете сделать со мной все, что захотите. Но я вас прошу, не надо!

Вдруг один из ребят расплакался от умиления. Он сидел и капал теплыми слезами на Полинкину спину.

– Ну что я могу поделать, когда она говорит такое! Девочка моя! – поцеловал ей плечико, всхлипнул. – Мы уходим...

И поволок вяло сопротивляющегося друга прочь из комнаты. Все уснули.

После этого случая Поля долго не отвечала на Петины звонки. Но соскучилась, передумала. И в один из будних дней разрешила приехать в гости.

С порога зацеловал, схватил в охапку.

– Знаешь, что я сейчас с тобою буду делать? – зашептал в ухо.

Полина засмеялась.

Уронил на кровать, начал расстегивать, потом задрал на ней рубашку, стал целовать открывшийся живот. Потом – красный, тяжело дышащий – содрал лишнюю одежду, вскочил, схватил Полю за щиколотки, поднял вверх. Полина завизжала, хватаясь руками за ноги

Петра...

А он уже обхватил ее лодыжки одной рукой, а другой вправляет член – капающий, скользкий.

Кровь прилила к голове Поли. Беспомощно припав к волосатым Петиным ногам, она скользила вверх – вниз, но скоро руки Петра ослабели, и оба опустились на пол, так что Петя попал членом прямо Полине в рот и начал вводить его неглубоко. При этом раздавалось смешное чмоканье на выходе.

Сам же он уткнулся носом во влажную мякоть и лизал яростно – с урчанием и покусыванием, – пока не почувствовал сильный зажим члена между языком и небом во рту Полины.

Тогда он с силой протолкнул его глубже. Почувствовал конвульсивные движения горла, сладкий спазм, приподнялся и вылил из набухшего хуя на язык и губы Поли.

Она кончила чуть раньше, и теперь любовники лежали, раскинувшись на полу, наслаждаясь любовной паузой.

На кухне они напились чаю и балдели,

куря.

В окно светило яркое солнце. Петя встал, подошел к зеркалу, выбрал среди тюбиков помаду поярче, протянул Полине:

– На, покрась губы!

– Зачем?

– Ну пожалуйста.

Поля старательно намазалась, затем Петя заставил ее сильно накрасить глаза, выбрал еще один тюбик помады:

– Теперь покрась мне...

И подставил губы.

Полина, смеясь, накрасила, наложила румянец на щеки. И Петр стал удивительно похож на женщину. Он полюбовался собой, стоя у зеркала голый.

– Мешает... – указал на болтающуюся между ног колбасу.

Взял шнурок, обмотал вокруг головки, просунул член назад между ног к ягодицам и закрепил шнурок сзади, обвязав вокруг пояса, так что впереди оказался почти что женский треугольник лобка, а член спрятался внизу между ног.

Зрелище было презабавное, Петя корчил томные гримасы и строил глазки. Полина приблизилась к нему крашеными губами, и они слиплись в поцелуе, размазав помаду во –

круг губ.

– У тебя нет какой – нибудь свечки? – поинтересовался Петя.

Полинка принесла белую стеариновую свечу, приставила ее себе между ног – и транссексуальная пара была готова. Так они развлекались на этот раз, Поля старательно орудовала свечой меж ягодиц Петра, вызывая его глухие стоны и женские взвизги.

Следующее их свидание совпало с ее днем рождения. Они с Петей бродили по "Детскому миру", разглядывая игрушки, подростковую обувь и все, что попадалось на пути. Полина загляделась на детское двухлопастное весло для байдарки. Чем – то оно ее заворожило. Полюбовавшись и повертев его в руках, она нехотя отошла к мячам и ракеткам в отделе спорттоваров.

На выходе из отдела Петя догнал и тронул ее за плечо, в руках у него было новенькое очаровательное весло, то самое, которое ей понравилось.

Они шли домой, привлекая внимание прохожих. Кто – то слал им в спину улыбки и реплики типа:

– Девушка увлекается греблей...

Дома у телевизора, перебравшись на колени к Петру, Полина не выпускала из рук полюбившуюся игрушку. Петр расстегнул ширинку, привычным движением спустил Полине трусики до колен, приподнял Полину и посадил на член снова.

Теперь они раскачивались взад – вперед, Полина не выпускала весло из рук и не отрывала взгляда от телевизора. Петя целовал ее сзади в темя и ложбинку на шее, взялся руками вместе с нею за весло, и они начали грести, прижавшись друг к другу. Полина время от времени командовала:

– Правой греби, левой табань! И – и раз...

Завораживающее ритмичное движение, покрикивание, мучительно – сладкие ощущения в низу живота отключили Полю и Петю от реального мира. С каждым взмахом весла слышался лишь равномерный всплеск воды на поверхности воображаемой реки. А общие усилия – откидывание назад, наклон вперед – создавали эффект быстрого скольжения вперед в живой байдарке, составленной из тел гребцов...

... Приближалась осень...

Однажды после прогулки Поля с Петей задержались в заброшенном яблоневом саду. Сели на траву между старыми корявыми яблонями, вытянули уставшие ноги, прислонившись спинами друг к другу.

Уже смеркалось, гуляли одинокие люди

с собаками, а также шумные компании с

музыкой.

– Покажи, – обернулась Полина и протянула руку к Петькиным штанам.

Петя ладонью прикрыл ширинку.

– Ну дай потрогать! – Поля игриво пыталась оторвать Петину ладонь.

Петя вскочил, отбежал за кусты, потом выглянул и, раздвинув ветки, показал Поле мощно стоящий торчком из ширинки хуй. Сегодня почему – то он был такой соблазнительный, что у Полины даже засосало под ложечкой.

Она сделала несколько шагов в сторону кустов, но Петя быстро перебежал дальше, за дерево, и дразнил оттуда Полину зажатым в кулаке, светлеющим в сумерках членом. Он даже подвигал его, вверх – вниз, как бы приглашая

к себе.

Полина со смехом бросилась к дереву, но Петя увернулся и перед самым ее носом отпрыгнул в сторону. И теперь стоял перед ней, помахивая хуем, подзывая и маня.

Поля с полминуты смотрела, застыв. Стоит протянуть руку – и она схватит его теплую, упругую плоть и будет трогать, гладить, но...

Снова промах, и Петька смеется из – за соседних кустов. Полинка тоже смеется, возбужденно, заливисто. А Петя опять, двигая бедрами, демонстрирует Поле недосягаемую игрушку...

... Полина устала...

Прерывисто дыша, останавливается, а Петр перебегает все дальше и дальше, оборачиваясь к ней и белея в полумраке расстегнутой ширинкой. Полина снова бежит, останавливается, фигура Пети теряет контуры среди дальних кустов и деревьев. Быстро опускается темень...

– Петя... – зовет она и зовет почему – то жалобно. – Петя...

Но никто не откликается.

Она зовет – но ответа нет...

Поля постояла еще немного, махнула рукой и пошла домой. Петя не вернулся, и больше они никогда не встречались.