Вечер, дождь, вокзал, перрон.

Сумки, пакеты, купейный вагон.

"Ваши билеты?", "Где наши места?"

Такая знакомая всем суета.

Жена уезжает, а я остаюсь.

В который уж раз с этим мирюсь:

Всего лишь на месяц, на четыре недели..

Ах, поскорей бы они пролетели!

Четыре недели я снова – один.

Восьмое купе. Ба, попутчик! Грузин:

"Канэшно, садитесь. Помощь нужна?

Вмэсте поедем?" "Нет, только жена"

"Ви до конэчной?" "Да" "И я до конца.

Ай, за отъезд, випьем винца?!"

"Что вы, не стоит!" "Ну вот!

Где это видано, мужчина – нэ пьет?!"

"Ну хорошо. За отъезд – по пять грамм"

"Канэшно, канэшно! И – нэмного – за дам!"

Разлил по стаканам густое вино.

"За отъезд. За знакомство. Мое имя – Вано"

"Провожающих просят покинуть вагон!"

Сердце забилось горячим комком.

Целую супругу и тихо шепчу:

"Как поживает твоё "не хочу"?

"Не знаю, не знаю!" – смеется жена

И допивает остатки вина.

"Сам понимаешь, – начинает шутить, –

я женщина слабая. Всё может быть!"

"Да этот Вано кобель еще тот!"

"Мой муж разрешенья мне не дает?!"

"Конечно, даю. Как и раньше. Даю"

"Спасибо, родной мой, я это ценю!"

Мы расстаемся. Между нами стекло.

Жена уезжает. С грузином Вано.

Я знаю, что будет, что произойдет.

Этот южанин ее отъебёт!

Да, супруга моя красива, стройна.

Любой мужик от нее без ума.

Как мухи на мед! Житья не дают!

Напоят, уболтают и – без мужа – ебут!

Вот и сейчас, оставшись одна,

Снежана долго стоит у окна.

А этот в купе шустрит над столом.

Салями, сыры, бутылки с вином:

Азарт охватывает мужика!

И, мыслит, победа будет легка.

"Ах, бедра какие! А ножки! А грудь!

Нет, до утра не дам ей уснуть!

В рот ей засуну и в попу воткну!

Ну что она там? Прилипла к окну?"

"Красавица, очень прошу вас за стол!"

И, улыбаясь, к ней подошел.

"Випьем, покушаем, поговорим!"

Ах, эта шельма, усатый грузин!

Пили вино, слегка закусили.

И говорили всё, говорили:

И вдруг на колени легла ей рука:

Лаская, под юбку скользнула слегка:

Снежана спросила "Ты хочешь меня?"

Грузин аж подпрыгнул! "Хочу ли тэбя?"

"Да, я очэнь хочу показать,

Какая она – настоящая стать!"

Он к ней пересел и крепко обнял.

И юбку смело на бёдра задрал.

Колготки, трусы снимает с супруги:

И – достает из штанов свой упругий,

Огромный, толстенный, напрягшийся член

В синих прожилках вздувшихся вен!

Головка его красна и громадна.

"Вот это игрушка, вот это награда!"

Такого Снежка еще не видала,

А сколько их в ней – то перебывало!

Не веря себе, Снежана берет

Руками сей мускул И – в рот его, в рот!

Упасть! Обалдеть! Вот это размер!

Как среди октябрят пионер!

Лаская "гостя" вовсю языком,

Супруга думает лишь об одном:

Войдет или нет? Порвёт – не порвет?

"Вот счастье свалилось, ебись оно в рот!"

Вано от восторга начал рычать

"Эй, падажды, нэ надо кончать!"

И, повернув мою шлюху спиной,

Меж ног ей залез своей колбасой!

Снежана прогнулась насколько смогла –

И ноги пошире уже развела:

Присела, открыв максимально вагину:

И тотчас Вано воткнул в нее дрыну!

Длинный и толстый, как баклажан,

Пролез, протиснулся, хулиган!

Супруга, как перепелка на вертеле,

На хуе грузинском! А он еще вертит в ней!

Грузин за бёдра ее ухватил.

И – со всей силы! – на хуй насадил!

Из Снежки, чего никогда не бывало,

Всего с одного рывка – побежало:

А этот гигант всё суёт и суёт!

И что – то от счастья по – грузински орёт!

Супруга уже тихонько скулит:

Упасть бы! Да как?! На хую ведь висит!

И вдруг грузин изогнулся дугой –

И в матку ударило теплой струей!

И, сразу обмякнув, выскочил хуй:

Чмокнув при этом, как поцелуй.

Снежка упала на полку ничком.

Руки – как плети, лишь попа – торчком.

А Вано озорник, маньяк, хулиган,

Вновь наливает полный стакан.

Член, как верёвка, висит между ног.

А яйца – огромный амбарный замок!

Гладит любимую по ногам.

"Я, дарагая, савэт тибе дам.

Чем больше со мной ти будэшь лэжать,

Тем лэгче привикнешь. Кончай отдыхать!"

И видит Снежана – напрягся и встал!

Мужчина вновь ее возжелал!

Чудовище вновь в нее ворвалось –

Огромная, толстая, сильная ось!

И, правда, как будто не очень уж больно.

И, в общем и целом, супруга довольна.

И робко навстречу ему поднялась.

И в ритме едином согласно слилась:

Поезд мчится в ночи, по рельсам стуча.

И мрак разрезает светом луча.

Разлучив нас на месяц, поезд бежит:

А в купе номер восемь Снежка лежит:

Кончает и стонет и снова кончает!

И ласково поезд с Вано их качает.

Но через месяц, вернувшись домой,

Снежана ночью будет со мной.

И всё мне расскажет – разрешенье дано!

Про поезд, про ночь, про грузина Вано:

Про то, как кончала под хуем чужим.

Про то, как сильный усатый грузин,

Всю ночь не давал ей и глаза сомкнуть.

Как спермой забрызгал живот весь и грудь.

Как кончил в нее он множество раз:

О, это будет прекрасный рассказ!

Слушаю Снежку и так возбужусь!

В грузины – то я, может быть, не гожусь

Но буду ебать ее долго и страстно!

Жена – проститутка, как это прекрасно!

Наверное, поймёт, меня тот лишь мужик,

Кто бабу свою ебать не привык.

И ищет счастья на стороне.

Конкретно, в Снежане, в шлюхе жене!

Да, это счастье – ебаться с Снежаной.

Ласкать это тело, желать постоянно!

И, обессилев, воспрянуть опять!

Слушая Снежку. И снова – ебать!

Женщину, созданную для любви.

Храни её Боже. Для счастья – храни!