Я зову ее Висс. Не спрашивайте, почему. Просто послушайте, как мы трахнулись в первый раз. Мы проводили вместе много времени, были партнерами как – никак. Наши отношения можно назвать нежной привязанностью, и остается удивляться тому, что мы так долго не становились любовниками. И если бы не этот случай, бог весть, сколько еще мы бы ограничивались платоническими отношениями.

Случилось вот что. Мы договорились встретиться на Белорусской в метро. Висс опаздывала и поэтому не зашла в туалет, хотя еще дома чувствовала настойчивое желание сходить по – большому. Она решила, что, как только мы встретимся, то в каком – нибудь кафе сделает свое дело.

На беду, а может, и к счастью, я тоже опоздал. Опоздал безбожно. Висс ругалась на меня, потому что ее попу просто распирало изнутри. Она останавливалась, и ей казалось, что, стоя на месте, терпеть труднее. Она принималась расхаживать, и тут же начинало казаться, что вот – вот наложит в штаны.

Она шла вдоль платформы, а сзади послышался гул: подъезжал поезд. И вдруг машинист дал резкий сигнал. Рев электропоезда напугал Висс. На мгновение она потеряла контроль, и в ту же секунду гуано (назовем это так, слово "говно" уж как – то совсем не эстетично) мощным движением раздвинуло створки ее ануса, уперлось в трусики и начало плющиться, потому что трусики подпирались зелеными джинсами. Висс замерла на месте, мимо нее с ревом катил поезд, а ей хотелось кричать от внезапно нахлынувшей страсти. Она чувствовала, как толстое гуано проходит через ее анус, и испытывала фантастическое наслаждение. Это длилось не больше секунды, но этого хватило, чтобы Висс оказалась на грани оргазма. Когда же рев поезда прекратился, девушка поняла, что обосралась. Висс застыла, как вкопанная. Попыталась сдавить мышцы ануса, но добилась лишь того, что гуано переломилось, и ощутимая порция осталась в трусиках. В то же время задницу распирало, поскольку вырвавшаяся на свободу порция оказалась лишь частью, к тому же меньшей, того, что накопилось в кишечнике. Ее охватило мощное сексуальное возбуждение – чувство, которое она давно уже не испытывала.

Как потом она рассказала, причиной ее фригидности было то, что ее изнасиловали. Это сделал один славный малый, и Висс не была в обиде. Звучит странно, но согласитесь, есть логика в том, что девушка не в претензии к человеку, которого пыталась убить, а он оказался ловчее и, одержав верх в схватке, просто воспользовался правами победителя. Он мог убить ее, мог отправить в тюрьму, мог отпустить на все четыре стороны, он и сделал последнее, но сначала выебал ее. Так что она была не в обиде, но с тех пор потеряла интерес к сексу.

А теперь у нее возникло ощущение, что гуано изнасиловало ее. И это чувство оказалось нестерпимо сладким. "Боже мой! Я хочу этого! Это безумие! Но я хочу этого!" Она расслабила анус и позволила себе обосраться по полной программе. Гуано мощным напором перло из нее, растягивало трусики и оттопыривало джинсы. А то, что все это происходит прилюдно, лишь усиливало возбуждение. Больше всего ей хотелось засунуть руку в трусы, чтобы добраться пальцами до пизды. Но она удержалась от этого. Наконец, она обосралась полностью. Гуано остановилось, сплющившись о трусы и упершись в анус, отчего у Висс оставалось впечатление, что это гуано ебет ее в зад. Она испытывала невероятное блаженство, в котором смешался восторг и разочарование оттого, что все произошло чересчур быстро. "Боже мой, я обкакалась! Обосралась посреди метро и радуюсь! Я сошла с ума! Но это великолепно! Боже, как это великолепно, как сладко!"

Но как она не радовалась, а пришлось спуститься с небес на землю. Она стояла в метро с полными трусиками, с минуту на минуту мог появиться я, и ей вовсе не улыбалось предстать передо мной в таком виде. С другой стороны, я был единственным, кто мог ей помочь.

Висс бросилась к эскалатору. У входа на бегущую лестницу было столпотворение, но другого выхода из метро не было. В толпе она сгорала от стыда. Ей казалось, что все вокруг понимают, от кого именно исходит соответствующий запах. А еще она боялась, что кто – нибудь из напирающих сзади наткнется на ее попу, почувствует, что ее джинсы заполнены, и поймет, что она обосралась. Стыд и страх смешались, но возбуждение не отпускало ее. Более того, она чувствовала превосходство над окружающими: мелкие людишки – кто из них отважился бы на такое?! Сама же Висс уже отчетливо понимала, что это не последняя авария в ее жизни. Она уже решила для себя, что время от времени будет устраивать себе подобные развлечения. И пусть весь мир катится к черту. Висс ступила на эскалатор и поплыла вверх. Казалось, движение никогда не кончится. Висс сгорала от стыда. Она все время ждала, что стоящая ступенькой выше девушка обернется посмотреть, от кого так пахнет. А мужчина сзади, наверняка, уже разглядел пятно и выпуклости на ее заднице. Потом Висс сообразила, что девушка впереди вряд ли чувствует запах, потому что стоит выше и движется все время вверх. Зато все, кто едут следом, наверняка мечтают о противогазах. Висс думала, что умрет от стыда, если встретится с кем – нибудь взглядом.

Наконец, она сошла с эскалатора и бросилась на улицу.

Теперь она шла быстрым шагом, чтобы не задерживаться надолго возле кого – либо. И вновь испытывала восторг, сексуальное возбуждение и ощущение, что гуано ебет ее в задницу. Она позвонила мне, пожурила за опоздание и сказала, что у нее случилась неприятность и понадобится моя помощь. Попросила быть на связи и оставила в недоумении. Я так и не знал, что случилось и где ее искать.

Тем временем Висс шла по улице и озиралась по сторонам, выискивая укромное местечко, где могла бы, укрывшись от посторонних глаз, привести себя в порядок. Тут она сообразила, что ей понадобится вода, чтобы подмыться. Девушка вернулась к привокзальной площади и купила большую бутылку минеральной воды. Затем она дошла до Тверской, свернула направо, прошла целый квартал и наткнулась на "Шератон". План созрел моментально. Она вошла в отель. Справа от входа находился ресепшн, слева – лобби – бар, а прямо перед входом – лестница, ведущая на второй этаж. За лестницей находились гардероб и – туалет. Висс ринулась внутрь, юркнула в кабинку и заперлась.

Она сбросила с себя джинсы, сзади они оказались в отвратительных коричневых пятнах. И тогда ее настигло разочарование. Она понимала, что, как только снимет трусики, сладкое ощущение того, что ее ебут в задницу, кончится, и она останется наедине с обгаженным бельем. И тогда она опустила руку в трусы и нащупала клитор. Нескольких движений хватило, чтобы мощный оргазм захватил ее. Она откинула крышку унитаза и плюхнулась на него в изнеможении. Несколько минут она сидела в блаженстве. Затем она позвонила мне и сообщила, что ждет меня в туалете на первом этаже "Шератона", и попросила купить ей джинсы, сообщив размер. Я догадался, что за неприятность случилась с нею. И мысль об этом привела меня в возбуждение. Я зашел в бутик в "Мариотте", купил зеленые брючки, перешел на другую сторону Тверской и вошел в "Шератон". Мне не терпелось увидеть Висс, оказавшуюся в "аварийном" положении, и в то же время я боялся, что вид девушки, наложившей в штаны, оттолкнет меня от нее. Я надеялся, что она только описалась. Однако, в тот момент я еще не знал, что именно случилось с нею, только предполагал. К счастью, к тому времени, как я оказался в "Шератоне", Висс уже отмылась. Она поливала себя из бутылки над унитазом. Когда вода заканчивалась, она прислушивалась и, если за дверью никого не было, выскакивала из кабинки, набирала воды из – под крана и вновь пряталась в кабинке. Чтобы набрать воды, ей пришлось разломать пластиковую бутылку, потому что она не вмещалась в раковину по высоте. Грязные джинсы и трусики Висс попросту запихнула в мусорный бачок. Отмывшись, она ждала меня и воображала, как будет проделывать подобные фокусы в будущем. Из – за этих мыслей она возбудилась снова, и ей захотелось, чтобы ее выебали.

В этот момент я и оказался в "Шератоне". Я позвонил Висс, она попросила, чтобы я подошел к туалету. Я выполнил ее просьбу. Через минуту дверь приоткрылась, выглянула Висс. Она схватила меня за руку и затащила внутрь. Я оказался в женском туалете. Мы заперлись в кабинке. Я с восхищением глядел на Висс, впервые видел ее голой, правда, обнажена она была только ниже пояса. Не успел я опомниться, как она бросилась мне на шею и начала целовать. Мой член встал и был готов взорваться от любого неосторожного движения. Я сбросил брюки, трусы, опустил крышку унитаза и уселся на него. Висс оседлала меня лицом к лицу, мой хуй сразу же оказался в ее мокрой пизде, мы целовались взасос. Я начал движения.

– Что случилось? – спросил я ради того, чтобы отвлечься и не кончить за секунду.

– Я обосралась прямо в метро, наложила в штаны, – прошептала Висс.

– Ну и ну, – ответил я.

– Я успела подмыться:

"Обосралась" – это слово, прозвучавшее от нее, завело меня до предела. Оно было связано с анусом, и мне захотелось сделать что – нибудь с ее попкой. А попка у Висс – что надо. И тогда я нащупал ее анус и вставил в него палец. Вставил палец в задницу Висс. В то же мгновение она закричала и забилась в оргазме. Я только успел заткнуть поцелуем ей рот и кончил сам. Некоторое время мы сидели, прижавшись друг к другу.

– Я люблю тебя, Висс, – шептал я. – И мне хочется умереть прямо сейчас в твоих объятиях.

– И я тебя люблю, очень люблю, – отвечала она.

Потом она попросила подождать ее в баре. Она задержалась для того, чтобы выудить из мусорного бачка трусики. Висс отстирала их и забрала с собой. На память об одном из самых важных дней в своей жизни. Так началась наша совместная жизнь. Вполне благополучная. Остался, правда, один нюанс. Перед тем, как заняться любовью, Висс хочется обосраться. Она специально отправляется на прогулку и проделывает это где – нибудь на улице, в магазине или: в общем, не знаю, на что хватает ее фантазии. Затем прибегает домой, скрывается в ванной и лишь после того, как отмывается и избавляется от запаха, допускается до меня. Мы заранее договариваемся, и я жду ее с нетерпением. Иногда она не выдерживает, в процессе проделок мастурбирует и приходит ко мне уже умиротворенная. В таких случаях я насилую ее в задницу. Висс говорит, что мы гармоничная пара.