Я вошёл в комнату детей и заметил, как мой пятнадцатилетний сын увидев меня резким движением отдёргивает свою руку, лежавшую до этого на трусиках его шестнадцатилетней сестры, и как моя дочь в свою очередь быстро сводит ноги.

– Что это вы тут делаете? – как ни в чём небывало спросил я.

– Да... Я попросил Аню помочь мне с уроками, – неубедительно произнёс сын, показывая на тетрадку, лежащую на диване рядом с ними.

– А, хорошо, хорошо, – сказал я, и вышел.

Не так давно я начал подозревать, что мои дети занимаются чем – то не очень свойственным для брата и сестры. Всё время они проводят вместе, и относятся друг другу как – то слишком нежно.

И я решил провести расследование.

*

– Аня, можно мне потрогать... вот здесь, – я протянул руку к надёжно упрятанному в беленькие трусики лобку сестры.

– Но только одним пальчиком! – согласилась она, стыдливо разводя свои ножки.

– А... Где он? – спросил я.

– Кто? – удивилась сестра.

– Ну... Клитор, – краснея произнёс я.

– Вот тут, – она взяла мой палец в свою руку, поднесла его к себе между ног и аккуратно положила его на свою горошинку.

Если честно, я почти ничего не почувствовал, но возбудился зверски. Я надавил немного сильнее, и повёл пальцем немного вниз.

– Что ты делаешь! – запротестовала сестра, отдёргивая мою руку.

– Извини...

Сестра заметила мой член, сильно выпирающий штаны, и протянула к нему руку. Она принялась гладить его.

– Тебе нравится? – невинно спросила она.

– Да, очень.

– Давай договоримся. Я позволю тебе поиграть с ним, а ты разрешишь мне... Засунуть руку тебе под трусики. Я ничего там делать не буду. честно! Просто положу свою руку на верх... твоей...

– Ну я не знаю... Ну хорошо... Только не води рукой! просто положи и всё, – согласилась сестра.

Я сел рядом с ней, и положил руку на живот, поскользил вниз и упёрся кончиками пальцев в резинку трусиков, пытаясь проникнуть под неё. Сестра поняла в чём дело, и поспешно оттянула чуть – чуть резинку вверх. Мои пальцы уже лежали на покрытом мягкими волосками лобке, и проникали всё дальше и дальше, и вот я коснулся щёлочки Ани. Я быстро, что бы она не успела возразить, продвинул руку максимально вглубь трусиков, так, что бы мой средний палец лежал на том месте, где щёлка сестры уже смыкается. Моя рука полностью закрывала собой всю розочку Ани, а средний палец удобно лежал в самой щёлке. Я старался не дышать, что бы сестра не заподозрила меня в том, что я двигаю рукой, а моё сердце бешено колотило в груди.

*

Я с возмущением но и с интересом наблюдал за игрой своих детей через замочную скважину. А потом громко постучал.

Войдя в комнату, я сказал, что уезжаю по работе в командировку, на неделю, а они остаются полностью одни.

Я наговорил им ещё много всякого и, на завтра собрав по утру вещи, уехал.

Чего я им не сказал так это того, что вернусь возможно раньше...

*

Целых четыре дня мы с сестрой практически не выходили из дома. Делая небольшие перерывы на еду, мы всё своё время уделяли сексуальным играм. Мы дошли до того, что на второй день сестра согласилась спать со мной всё это время в одной кровати, при этом переодеваясь у меня на глазах.

На третий день она согласилась проводить наши игры в полностью обнажённом состоянии ("Что бы было удобнее и ничего не мешало").

На четвёртый мы вообще отказались от одежды, ходили по дому, спали без неё, принимали вместе с сестрой душ. На четвёртый день мы начали так же мастурбировать друг перед другом... И друг другу.

А ночью того же дня я не выдержал, и ввёл в спящую сестру свой член, не до конца, не порвав плевы, и тут же кончил в неё. Она естественно проснулась, обиделась и пошла в душ. Я пошёл за ней.

– Послушай, братик, – сказала она, направляя струю душа себе между ног, вымывая мою сперму, – Я не хочу делать ЭТО с тобой... Ведь мы брат и сестра. Это не правильно, это инцест. Обещай, что никогда не будешь пытаться ввести в меня член, обещай! Неужели тебе мало того, что мы делаем? Ну если хочешь, можешь кончать на меня, мне на живот, на грудь, да хоть на лицо, я не против. Но я не хочу настоящего секса... Обещай! – Аня чуть ли не плакала.

Я обнял её и сказал:

– Ну конечно, сестричка, конечно, что ж ты плачешь, успокойся. Ведь я тебя люблю больше всех на свете. Я больше никогда не буду этого делать, да и в этот раз это получилось случайно, спросонья. Ну успокойся, Анечка, сестричка, успокойся...

Я помог ей вымыться, вытер и увёл с собой в спальню, уложил в кровать, обнял и так мы и заснули.

Пятый день начался как и прошлый. Мы принялись заниматься своим любимым делом, перекусили и продолжили. Весь дом пропитался ароматом соков сестры и моей спермы. Я мог ласкать её час, два, три подряд, пальцами, губами, языком. Я заставлял её испытывать по десять оргазмов подряд. А после этого она так же долго ласкала меня, и я кончал на неё... Спермы почти не было, не успевала вырабатываться, зато жидкости было огромное количество. Я кончал на сестру, размазывал прозрачный сок, мой и её, по всему Аниному телу.

Потом мы шли в душ и там под струями воды всё опять начиналось сначала.

Пятый день был самым насыщенным.

*

Я вернулся на пятый день, тихо подошёл к входной двери, как можно бесшумнее провернул ключ и вошёл. В доме пахло чем – то крайне возбуждающим. Из зала раздавалось ритмичные хриплые стоны. Я уже всё понял.

Я прокрался внутрь, заглянул в зал и увидел... На ковре, на полу лежала моя абсолютно обнажённая дочь, вся влажная, с широко разведёнными ногами и закрытыми глазами.

Над ней нависал мой сын, тоже абсолютно голый, он целовал её губы, а его абсолютно мокрая от соков моей дочери рука была занята ласками клитора сестры. При этом Аня мастурбировала медленными движениями ладони член своего брата.

Картина была феерическая.

– Дети, я вернулся! – громко произнёс я, понаблюдав ещё несколько мгновений за моими детьми.

Они испугались, как наверное не пугались никогда в жизни... Сын вскочил, потом сел назад, обнял, как будто защищая от меня свою сжавшуюся в клубок сестру, и не знал что делать.

– Заканчивайте, то что начали, а я пока пойду переоденусь. Как закончите – поговорим, – сказал я своим ошарашенным детям, – Не бойтесь, ругать не буду... Это всё равно кажется уже бесполезно.

И вышел из комнаты.