Я жил в небольшом 10 квартирном доме с большим садом, общим забором с параллельной глухой улицей. Иногда темными осенними вечерами я выходил в сад и переодевался снизу в колготки, а в более теплую погоду в чулки, перелезал через забор, и оказывался на тихой параллельной улице. Немного побродив по улочке, я возвращался тем же путем. Ходить в женском я ужасно боялся – вдруг увидят. Страшно боялся, но очень хотелось. Что делать, чтобы подольше пробыть на людных улицах? Выход найден – надо уехать куда – то подальше в другой район города. Взял с собой небольшую хозяйственную сумку, замок для запирания велосипеда и вперёд. Уехал через центр города на другую окраину, отыскал тихое место и стал переодеваться. Переоделся в тёмные толстые чулки, пояс, кроссовки, сверху куртка, на голове вязаная шапочка, а брюки и трусы запер велосипедным замком и положил в сумку – ключ конечно дома.

А вот теперь выхода нет и гулять под напрягом надо долго – пока не дойдёшь до дома – в общем шлюшка – брюки хоть и с собой, но ими не воспользуешься. Для храбрости заглатил немного из фляжки и вперёд. Пошёл тихими улицами, но так опасней могут пристать, а это пока не входит в мои планы – да и девственник я тогда был, а вдруг. . . Пешком далеко не уйдёшь, коплю смелость и сажусь на трамвай – народу пока немного, а ехать долго. Стою и волнуюсь – вдруг кто заговорит, а голос у меня уже довольно низкий – сразу выдаст, но пока всё нормально – даже успокаиваюсь и возбуждаюсь от того, что стою снизу почти голый – да ещё в ЧУЛКАХ. Начинает даже выпирать, но я прижался к стенке, да и народу стало больше – возможно, кто что и подозревает, но город довольно западный и никто просто так не пристанет. Сошёл с трамвая пошёл гулять невдалеке от дома – немного привык – стало даже очень приятно и захотелось более сильных приключений.

Куртку эту я раньше не одевал и потому узнать в ней меня было трудно, а темные толстые чулки носили тогда многие женщины – по – сравнению с обычными колготками, они были "вечными". Прогулки настолько захватили, что это стало своеобразным наркотиком. Каждый раз хотелось придумать что нибудь новое. Особенно трудно решиться было прямо из сада, переодевшись, уехать в центр города. Самый простой способ, через 7 минут с промежуточной остановкой, оказаться в центре, это сесть на электричку и проехать до вокзала. Та тихая улица одним из своих концов, как раз упиралась в заднюю часть железнодорожной платформы. Сзади платформа лестницы не имела, и приходилось залезать наверх в колготках или чулках по выкрошившимся кирпичам, зато я ни с кем не пересекался. В поздний час задние вагоны были как правило пустыми и меня все порывало съездить. В первый раз сел с 3 попытки, так, как или сзади платформы, или в заднем вагоне, кто нибудь был.

Пока ехал одну остановку, сердце чуть не выпрыгнуло – сошел на следущей, не дотянул до вокзала. Назад возвращался, как говориться "по шпалам" до заветного забора. Перелезал, и в саду, вычислял есть кто во дворе или дома, если никого, то захватив пакет с одеждой, забегал в свою квартиру. Прогулок было множество, благо родители работали посменно, и каждая прогулка с "изюминкой"Самоудовлетворением я тогда обучен не был, и после таких прогулок оргазм мог наступать даже сам. . Переодевался я, когда дома, когда в саду, а позднее оборудовал сарай. Новые приключения требовали смены гардероба. Это пожалуй было самым трудным занятием. В магазин я со своей подростковой стеснительностью пойти я не мог, оставалось или находить или воровать. Однажды в нашем доме умерла одна бабуля, приехали дальние родственники, похоронили ее, кое что из вещей забрали, а остальное так и оставили в квартире.

В то время как раз вышел закон, запрещавший заселение подвальных квартир и помещение несколько месяцев пуставало. Однажды через форточку, которая была на уровне земли, мы с приятелем залезли внутрь подвальной квартиры и решили удовлетворить свое любопытство. Была осень и в помещении было холодно и сыро. Кроме старой мебели и посуды, в квартирке было много старушечьей одежды: кофты, пальто, платья 100 летней давности, несколько чулочных лифчиков и собственно сами чулки. Старые люди, как правило мерзнут, а потому большинство вещей было очень теплыми. Сами чулки были нескольких расцветок, от черных до светло – серых. Мой пульс учащенно забился, но себя я старался ничем не выдать. Пошарив по полкам и шкафчикам мы не нашли ничего, что могло бы заинтересовать нормальных пацанов. На этом осмотр закончился и мы вылезли наружу, так ничем и не поживившись. Через некоторое время мы разошлись, а я обдумал план действий. Дом наш был с печным отоплением и для дров требовались довольно вместительные сараи, с лета забитые под завязку топливом. Через какое то время дрова уходили и образовывались пустоты.

Когда стемнело, я вооружившись фонариком и вместительной сумкой полез в форточку. Заполнив сумку тем, что "нормальным пацанам" не требовалось, я перенес свои "сокровища" в сарай. Детальный осмотр состоялся через несколько в дней в квартире вечером, когда я был предоставлен сам себе. Из всего увиденного больше всего меня поразил очень эластичный широкий пояс с четырмя зажимами для чулок, а также светло – серые толстые полушерстяные чулки. Даже сапожки у меня теперь были, большего размера, чем у матери. Я настолько завелся, что быстро переоделся перед зеркалом и с трудом надел сапожки. Осторожно проверил нет ли кого на лестничной площадке и тихонько выскользнул в сад. Светлые чулочки сильно выделялись даже в темноте, а пояс с зажимами бесподобно обтягивал нижние части. В тот вечер я не пошел бродить по окресностям и кончил прямо на жухлую листву.

Cледущая прогулка началась опять на другом конце города. Для начала я приглядел заброшенный объект, прошел на второй этаж, откуда было далеко видно окрестности, стал переодеваться. Для начала снял куртку, свитор, рубашку, майку и брюки и остался в черных чулках с поясом и голым торсом. Было довольно холодно около+4, немного глотнул спиртного. Сперва одел бюсгалтер со вставками, за тем все остальное. Под конец надел сапожки, на голову вязаную шапочку. Брюки естественно запер на замок. Поскольку я был без юбки и трусов, член получал от возбуждения слишком большую свободу и упирался прямо в куртку. Это я также предусмотрел и прикрепил верхнюю часть залупы с помощью скотча и простой резинки к чулочному поясу. На этот раз я предусмотрел еще одну "рационализацию". В правом кармане куртки в подкладке была дыра, и держа руку в кармане, одновременно можно было держаться за член. Все лишнее покидал в сумку и двинулся в обратный путь. Стало темнеть. На конечной остановке трамвая сел и поехал, прикрывшись сумкой, даже эстримальность пропала, стало просто неинтересно. Подумав, я вышел в центре города и побрел теперь по людным улицам. Необычность происходящего и то, что почти никто не обращает на меня внимание, а значить я вроде, как в норме, сильно возбудили, но хотелось большего. Через некоторое время я зашел в туалет и сменил черные чулки на светло – серые, очертания моих ножек резко выделились, долго стоял в кабинке не решаясь выйти, наконец порядком хлебнув спиртного вышел. Иду, как в тумане, кажется, обращают внимание появилось чувство, что ты шлюшка – дух захватывает. Член пытается занять строго горизонтальное положение – резиночка едва справляется, оттягивая его кверху. У автобусного павильона в толпе прислоняюсь к стенке, сил нет, кладу руку в карман и слегка подрачиваю агрегат. От оргазма крыша едет, чуствую, что весь теку и причем на людях, а они и не догадываются. После извержения, мысли стали трезвей, в блядских чулках стало сильно неуютно да и напряг на психику, и вообще захотелось естественной одежды, но, увы! Забежал снова в кабинку и сменил чулки снова на черные, как – то отлегло, слегка, и я поехал домой.