Он думал о том, что сейчас произойдёт. До сих пор он никогда не занимался ни с кем любовью, хотя, как и положено молодому жеребцу в его возрасте, иногда чувствовал что просто сходит с ума, от переполненности спермой и желания. В том что он хотя бы чуть – чуть гей, у него не было ни малейших сомнений с тех пор, как к нему впервые прижался в автобусе взрослый мужчина. Дело было летом при минимуме одежды и Ленька очень чётко ощущал сквозь тонкую ткань летних брюк, не дополненную даже трусами, как чей – то член медленно и сильно трётся о его ягодицы. Потом появилась и рука, которая начала его окровенно лапать. Тогда он осторожно оглянулся и увидел мужчину, которому было явно за сорок – лицо его выражало пренебрежение, скуку и похоть. Одной задницы ему показалось мало и он, пользуясь теснотой и давкой сначала начал щекотать Леньке ладони кончиками пальцев, а потом неожиданно взял за встопорщенный маленький член. Это было приятно до такой степени, что Лёнька едва не потерял сознание...

Однако на остановке его ждали друзья и мужчина, поняв это, за Лёнькой на выход уже не пошёл. Кстати, и случай этот был не единственный – наш мальчик после первого раза особенно полюбил ездить в автобусах и метро именно в часы пик...

Так что он уже был готов. Он подошёл к зеркалу, на котором стояла уйма пузырьков и всяких помад и мазей и выбрал себе помаду. Немного подкрасил пухлые губки и ещё чуть покрутился перед зеркалом. Своё собственное бельё – сатиновые семейные трусы и чёрную майку он одевать не стал. Тут на батарее висели мужские трусики "танга" и женские бикини – немного подумав Лёнька всё же взял мужские. Они только едва – едва прикрывали самые сладкие места, оставляя при этом достаточно простора для фантазий. Тут же висели женские чулочки с опояском – как они называются Лёнька не знал, но на всякий случай примерил и ему понравилось. Потом чулки он всё – таки снял, подумав о том, чтобы не оказаться смешным перед Сергеем Петровичем. Некоторое время он подумал ещё и закончил свой туалет золотистым халатом, длинной до середины бедра. Он уже думал выходить, когда дверь неожиданно открылась и на пороге появился сам Сергей Петрович:

– Ого! – сказал он, увидав, – да ты и в самом деле хорош. Сам всё понимаешь, без кнутов и пряников. Только ведь без этого не бывает...

Сергей Петрович по – хозяйски запустил правую руку за отворот халата, откинул полу и стал сильно мять Лёнькин сосок. Он ухитрялся доставлять одновременно удовольствие и боль, при этом глаза его по – прежнему смотрели на Лёньку с каким – то гипнотическим упоением, а полуоткрытые губы, приблизились к лёнькиным вплотную и, казалось, были готовы к поцелую.

А Ленька чувствовал, как его доят. Сначала он задышал, потом с губ его сам собой сорвался тихий стон. Тогда он сказал:

– Сергей Петрович, миленький, ну сделайте же со мной что – нибудь, а то ведь я больше не могу. Мне ведь всё равно как.

Только, пожалуйста, прямо сейчас. .

– Ну – ну, как ты заговорил. Ну конечно, ты с ума сходишь! Пошли. . Только я тебя ещё только начал раскручивать. Представляешь, что с тобой через часок будет?

Он взял Лёньку за волосы, легонько встряхнул и потянул за собой в коридор: – Знаешь, у меня на твой счёт планы. Хочу тебя научить... м – м – м. . в общем, хорошей ебле. Даже не то чтобы научить... Просто понимаешь, я таких как ты за версту чую. Ты же, сука, блядь вокзальная, тебе только бы дать кому. Тебе же нравится, когда тебя ебут, как пастух козу. Правильно? – бедный Ленька только молча кивнул.

– Нравится, когда с тобой по – хозяйски. Правильно? – Ленька ещё раз кивнул, чувствуя, как летят к чертям все существовашие в его сознании прежде ограничения и понимая, что почти пропал. Всё это время Сергей Петрович тащил его за волосы по удивительно длинному коридору, сам при этом неторопливо раздеваясь:

– А про любовь и прочее, этого же ты не понимаешь? Хорошее отношение, это ведь для тебя не интересно, верно? – он наклонил Ленькину голову почти к своей ширинке и тот, будучи выше на голову уже почти полз за Сергеем Петровичем по коридору, который что – то всё никак не кончался. Наш мальчик и не заметил, где ласковость хозяина сменилась стальным голосом, а вежливый разговор превратился в почти избиение. В какой – то момент он было почувствовал протест и побуждение сопротивляться, но его воля была подавлена и он уже сам хотел, чтобы это унижение продолжалось. Тут как раз Сергей Петрович наконец расстегнул ширинку и, не отпуская ленькиных волос, начал стягивать штаны. Снова увидев этого удава, Ленька снова стал кроликом – Сергей Петрович почувствовал бессилие жертвы и отпустил её.

Ленька распрямился и увидел, что Сергей Петрович стоит перед ним в коридоре абсолютно голый. Это был очень красивый человек старше чем средних лет, прекрасно сложенный и загорелый. Только белая полоска ниже пояса выдавала в нём любителя загара, а не смуглого азиата. Он был равномерно покрыт недлинным черным волосом и только на лобке растительность была явно подстрижена, открывая прекрасные формы длинного и толстого члена. На поясе его украшала тонкая золотая цепочка от которой кулоном спускалась вниз, к лобку, какое – то украшение в виде золотой фигурки. Ленька рассматривал его с восхищением, но недолго – Сергей Петрович снова схватил его, на этот раз за ухо, наклонил к самому члену и тихо, словно боясь кого – то разбудить, прошептал:

– Ну как, нравится тебе, сука? – На Ленькиных глазах толстый пенис Сергея Петровича начал расти и подниматься. От него сильно пахло чем – то восточным и ещё чем – то, то ли мылом, то ли спермой и запах кружил голову. Когда этот прекрасный инструмент поднялся окончательно, Ленька не удержался и облизал его. Сергей Петрович свободной рукой оттянул кранюю плоть с головки и приготовил своего коня к работе.

Сначала Лёнька пытался понять его вкус – это конечно был не шоколад никакой, а скорее всё же мыло. Головка была упругой и приятной на ощупь для языка и губ, а из дырочки на самом её кончике постоянно по капле вытекала смазка. Потом сам вкус отошёл на второе место и Лёнька двинулся по стволу дальше – он внимательно облизал каждую венку, и одной рукой при этом он аккуратно маструбировал этот прекрасный член, а другой осторожно мял Сергею Петровичу яйца, как он это подсмотрел в каком – то порнографическом фильме. Потом, уже основательно изучив весь ствол, он попытался насадить свою голову на него (опять из порнушки), но вставив в себя только до половины испытал горловой спазм – кончилось горло, а пенис Сергея Петровича только начался. Так и получилось, что сосал Леня не долго – Сергей Петрович, почувствовав его заминку, отвесил ему сильную оплеуху:

– Губы надо уметь расслаблять, титюха. Ладно, ты пока дорвался, но завтра чтобы было по другому, понял? – и с этими словами Сергей Петрович повёл его в спальню.

Спальня была почти целиком занята огромной кроватью. В воздухе пахло благовониями. В головах кровати было снаряжено некое приспособление, вроде колодок, только исполненных из красного дерева и весьма искусно. Там Сергей Петрович ловко – словно собаку на цепь посадил – запер Лёньку в колодки, теперь его руки и шея были скованы, а всё остальное было к полному распоряжению хозяина квартиры. К тому же колодки были специально сделаны несколько повыше кровати и находиться в них было удобно только стоя раком. Тогда Сергей Петрович, задрав халат Лёньке на лицо, неожиданно ласково провёл рукой по его ягодицам, потом аккуратно раздвинул пальцами дырочку: – Похоже я у тебя первый, да? – спросил он: – Сюда явно ещё никто не заглядывал.