– Папа, поймай большую рыбу!

Отец улыбнулся: – Глупенький, не так надо удачи желать, а то сглазишь добычу и ничего не получится. .

– А как надо? – Мишенька посмотрел на маму.

– Не люблю я рыбалку, – Юля прикоснулась к волосам мужа – но, кажется, надо сказать: Ни пуха, ни пера!

– А еще лучше: Ни чешуи, ни хвоста! – Андрей поцеловал руку жене. – Вот блин, я расческу где – то посеял: но возвращаться – тоже плохая примета.

Юля отошла от лодки – Я принесу?, хотя зачем? Плавники килькам расчесывать?

Андрей засмеялся. – Миша, тебе сколько лет?

– Четыре?

– А где килька живет, в море или в реке?

– : В море?

Мама сымитировала строгость: – Сегодня некоторые умные будут на самообслуживании!

– К обеду вернусь, слушайся маму!

Соседи по пляжу тоже проснулись. Кто – то купался, недалеко похрустывали сухие веточки для разжигания костра. Юле и Андрею нравилась эта речка. Юля чувствовала себя здесь уютно. Пляж тихий, отдыхающих совсем немного – зато не чувствуешь беспокойства, все не одни в лесу. Андрей же любил здешнюю рыбалку. Отплывешь недалеко от пляжа – есть чем поживиться.

***

Николай промышлял воровством.

Сегодня он намеревался навестить одно местечко. В голове немножко шумело. Вчера было как обычно – выпили, подрались. Состояние было очень привычное. За восстановлением картин вчерашнего вечера Николай не заметил, как в вагон вошел контролер. Это не была "мамаша", а крепенький "братан". Но в этот раз обычные отмазки не прошли. Пришлось "выметаться отсюда" на ближайшей остановке.

– Ну и хрен с тобой, я по реке быстрей доберусь!

Через пол часа впереди показался пляж. – О как! клиенты. – Мысли встряхнули Николая. Он знал, что он преступник, но считал себя интеллектуалом и даже где – то благородным.

Хоть Николай и был тут впервые, сориентировался быстро: вон та палаточка стояла удобно, рядом кустик, место тенистое. За купанием, принятием пищи, играми "клиенты" позволяют пошарить по палаткам, и Николай не стеснялся этим пользоваться.

Выждав момент, он забрался в "домик":

***

– Мама, давай поиграем в прятки!

Заняться все равно было нечем. Определили границы разрешенного пространства. Юля досчитала до десяти и пошла искать. Потом она пряталась. Потом снова искала. В определенный момент мама решила усложнить задачу для Мишеньки. Они с мужем были сторонниками развивающих игр. Она стала незаметно перепрятываться в только что осмотренные сыном места, да и Мишеньке нравилось долго не находить маму. Игра продолжалась.

Подкравшись к своей палатке Юля буквально по следам сыночка обошла палатку вокруг, но Миша почему – то решил вернуться. Деваться было некуда. Не оборачиваясь она неслышно попятилась к входу, юркнула внутрь и, чуть оттянув брезент, стала наблюдать:

***

Николай затаил дыхание. Конечно, случалось, что его ловили на месте преступления, но все заканчивалось криками и угрозами вызова милиции. Побить его пытались один разок, но физические данные позволили вырваться и убежать. В этот раз он тоже не боялся провала, но и быть застуканным в его планы тоже не входило.

Затаившись, он наблюдал, готовый выпрыгнуть и броситься прочь, но Юля его не замечала. Забравшись в палатку задом, она увлеченно наблюдала за сыночком через щель входа. Из под короткого халатика виднелась белизна купальника, но даже с учетом позиции, в которой находилась Юля, мысли Николая были далеки от секс..., хотя эта попка:

Юля как будто почувствовала какой – то посторонний запах. Что это может так пахнуть? Знакомо. Носки? – нет. Легкий запах перегара – откуда? Она все же решила осмотреться.

Невероятное чутье подтолкнуло Николая к действию. Главное – заткнуть рот.

Юля даже не успела повернуть голову. Чья – то большая ладонь накрыла губы, и острый холодный металл уколол шею. Испуг. Шок. Чужой голос: – Только вякни, сука! зарежу! Юля почувствовала, как нож прижался к горлу сильнее. Это был охотничий клинок с зазубринами. Она хотела подарить такой мужу:

Я сейчас уберу руку, а ты будешь молчать! – сдавлено проговорил Николай, – если попробуешь орать, тебе пи: ец, и щенка твоего до кучи проткну пару раз. Мы договорились?

А что ей оставалось, она едва заметно кивнула. Глоток свежего воздуха. Голос дрожит: – Забирайте, все что Вам надо и уходите: Я не буду кричать: Вы спокойно уйдете: Пожал:

– Тихо, говорить буду я. Мне нужны бабки, бухло и: ( – А что же еще?) Николай замешкался. Не часто он чувствовал себя хозяином положения. Ему даже понравилось начало этой фразы, но заключение в голову не приходило. Он начал озираться по сторонам, в надежде что – нибудь увидеть и пожелать. И: увидел и пожелал.

Он только сейчас почувствовал тепло, исходившее от соприкосновения с ее бедром. Такого случая в жизни больше может и не выпасть – подумал Николай, – она же готова мне подчиняться:

– Мама, ты очень трудно спряталась! Я устал! Ты где? Миша присел на полусухое бревно, приготовленное для костра.

– Отошли его куда – нибудь – обдало перегаром Юлино лицо.

Юля боялась. Пытаясь справиться с дрожью, она негромко крикнула: – Мишенька, я в палатке, только сюда нельзя. Я переодеваюсь. А ты пока ждешь, попробуй угадать загадку.

– Какую, – Миша приподнялся и подошел ближе.

Юля чуть высунув голову попыталась улыбнуться. – Я загадаю предмет на пляже, а ты угадай что это. Подходи к разным вещам и спрашивай про них.

– Ладно, загадывай! Миша обрадовался, для него это была новая игра.

– Все загадала, только этот предмет не рядом с палаткой, но и далеко тоже не уходи, чтоб я тебя слышала! Юля растерялась, вроде попыталась обезопасить сына, но и без присмотра оставить не могла. – И к воде не подходи, – как могла строго произнесла последнее напутствие. Мальчик принялся за поиски.

– Молодец, жить будешь. Николай одобрительно похлопал Юлю по спине на уровне талии, и ставил ладонь на позвоночнике так, что кончики пальцев могли коснуться копчика. Он уже твердо знал, чего хочет. Едва заметным движением он подцепил ткань халатика и, не отрывая ладони, начал медленно задирать подол.

Юля поперхнулась. Она думала, сколько денег в ее сумочке, и как объяснить грабителю, что водку они на природу не берут, а бутылку вина вчера выпили: Задыхаясь от сухого воздуха она почти шепотом запричитала – Ой пожалуйста, не надо. Не надо, я вам все отдам – деньги. Я никому не скажу. Вас никто не видел, даже я смотреть на вас не буду и не узнаю никогда. Не трогайте меня, пожалуйста. Нет, нет.

– Мама, это бревно?! Миша посмотрел на палатку. Мамы видно не было.

– Нет! Нет! Это дальше: Юля не успевала сообразить, что она может предпринять? – Ну пожалуйста, – продолжила причитать пленница, одной рукой ухватившись за край халата и пытаясь оттянуть его вниз.

– А ну, заткнись сука! Мне твои скороговорки похрену. Ты о шкуре своей думай. Убрала руку! Проткну счас нах: Вот так. Опускайся на живот, хватит раком стоять.

Юля выпрямила ноги и сползла на живот под тяжестью насильника. А тот уже не раздумывал. Жестко держа жертву "на прицеле", он свободной рукой развязал лямку на бедре Юли и отогнул угол плавочек. Жаль, что он не мог видеть на эту красоту. Упругие ягодицы мелко дрожали, а прерывистое дыхание соблазнительно их колыхало.

Николаю не составило сложности буквально разрубить коленом плотно сжатые Юлины ноги. – Раздвинь ляжки и не рыпайся, а то "поцарапаю" или порву к черту! – продолжая раздвигать колени шипел Николай.

– Мама, это бутылка?!

– Не – ет! Едва сдерживая слезы, ответила Юля. Она чувствовала, как чужие пальцы лапают ее промежность. Как колется щетинка на лобке, которую она как раз сегодня хотела подбрить. На мгновенье ей даже стало стыдно за свою неопрятность, но она тут же опомнилась. Перед кем ей стыдиться? Что вообще происходит? Как такое может случиться? За что? Хоть бы муж вернулся за чем – нибудь, за расческой, в конце концов.

Тем временем Николай уже освободил свой набухший орган и попытался протолкнуть его в заветную щель, но насухо это не получилось. Юля даже пару раз вскрикнула от боли.

– Лучше молчи! – прошипел насильник. Он смочил слюной палец и решительно ввел его во влагалище. Он чувствовал, как теплые подушечки внутри раздвигались от легкого вращения. Продолжая наслаждаться, Николай добавил второй палец и увеличил интенсивность движений внутри Юли. Она издавала глухой протяжный стон, вызванный вовсе не физической болью, а осознанием неизбежности этой участи. В ее голове перемешались мысли о справедливости и жесткости, о любви и страхе, даже о том, как теперь избежать беременности. Мишенькин голос немного привел ее в чувства: – Мама, это мячик? (вчера вечером закатился за кусты, искать не стали). – Это мячик?

– Нет не мячик, еще немного поищи! – Выдавила Юля, сама не понимая, откуда взялась твердость в голосе.

– А я никуда не спешу – ухмыльнулся Николай. Он хотел продлить наслаждение, но понимал, что время ограничено. Вынимая пальцы из пылающего лона, он ощущал величественность сегодняшнего события. Ему, которому доставались всегда только пьяные, грязные старые бабы в полубессознательном состоянии (чаще во время групповых попоек), сегодня несказанно повезло. Ухоженная мягкая щелка этой девицы на фоне заросших раздолбанных дыр его спутниц была единственной вспышкой звезды, единственным глотком чистого воздуха во всей его прошлой и будущей никчемной жизни. Он приподнялся на одном локте и приставил свою головку к увлажнившимся губам. Плавно, пытаясь растянуть в вечности это мгновение, он начал входить в Юлю.

Вот он уже прижался низом живота к божественной попке, теперь ход назад, вперед, назад: Быстрее, быстрее, быстрее – все!

Юля бесшумно плакала. Она чувствовала, как его семя ударяет в стенку матки. Было почти не больно, чужой член может быть, чуть больше, чем у мужа. Было противно. Противно и отвратительно. Раскалившееся лезвие клинка обжигало горло. Она ненавидела себя, ненавидела эту ситуацию, ненавидела этого мерзавца. Сейчас ее назовут дешевой шлюхой и все закончится, хорошо хоть Мишенька вне опасности.

Николай был на вершине блаженства. Ему, напротив, все нравилось. Он просто влюбился в Женщину. Он даже испытывал какую – то нежность или жалость к своей жертве. В этом порыве он, смущаясь, спросил: – Хочешь кончить?.

– Отстань от меня, грязная скотина, – всхлипывая, ответила Юля.

То, с какой злостью это было сказано, просто взорвало Николая. Ярость ослепила сознание и он с силой начал долбить полуобморочное тело еще не обмякшим, но и не вышедшим из влагалища членом. Юля почувствовала, как орудие пытки отвердевает и это начало доставлять болевые ощущения. Она подумала о том, как бы сдержать крик, если будет невыносимо больно.

Николай не думал. В голове отзывалось: "грязная скотина", "грязная скотина", "грязная скотина". И на каждое оскорбление он ударял сильнее и сильнее. Стиснув зубы, Юля сдерживалась, но была уже на грани.

– Мама, я нашел пакет, – с надеждой на удачу закричал Миша, – Мам, Мама! Он направился к палатке.

Момент развязки приближался. Николай уже почти готов был повторно извергнуться, как его посетила мысль о способе мести за нанесенное оскорбление. Он помедлил, вынул член из влагалища и резким толчком вогнал его Юле в анус. Успевая осознать, что сейчас закричит, она прижалась лицом к брезентовому днищу палатки, и сдавленный крик вырвался в пространство.

Николай успел сделать еще пару толчков прежде, чем отдаться во власть нахлынувшего оргазма:

Увидев испуганное лицо сына. Юля потеряла сознание. Николай выбрался из палатки и удалился в глубь леса. На траве, рядом с палаткой осталась лежать алюминиевая расческа. На одном из ее зубчиков остывала маленькая капелька крови:

***

Эта история закончилась так: Николай, убегая по лесу, поранил ногу. Пошло заражение и ему сделали ампутацию. Позже, в пьяной драке его и вовсе зарезали.

Андрей, муж Юли, не сумев смириться, бросил ее и забрал сына.

Юля замуж больше так и не вышла, но и шлюхой не стала. Грустно.