Это был полноватый мужчина с мягким лицом и быстрым, встревоженным и ускользающим взглядом. Глеб велел ему расстегнуть плащ, и все увидели, что хозяйство мужчины, сморщенное и беззащитное, выпущено поверх ширинки. Видимо, Глеб велел ему так прийти. На улице было ветрено, и мужик хозяйство свое подморозил.

– Что это за стручок? – засмеялась женщина и слегка ударила концом плетки по члену. Мужик вздрогнул, но продолжал стоять руки по швам.

– Что, замерз? – спросил Глеб.

– Да, господин, очень задувало, – сдавленно и смущенно ответил мужик.

– Ничего, сейчас согреешься, – зловеще сказал Иван, – давай, раздевайся.

Мужик, глядя в пол, быстро разделся и, неуклюже шлепая босыми ступнями, аккуратно уложил свои вещи на стул у двери. Он держался сутуло и как – то суетливо, боясь поднять на присутствующих глаза. Все его пухлое, мягкое тело было покрыто редким рыжим волосом, и женщина засмеялась:

– Глеб, что это за пельмень?

– Зой, какой есть. Давай, выпей, повеселее пойдет.

Мужик встал перед Глебом, стараясь держаться прямо. Ноги он расставил предельно широко, как его учили. Глеб довольно ощутимо ударил мужика тростью по половым органам, тот сильно дернулся, согнулся, инстинктивно собираясь прикрыться, но сдержался и снова выпрямился. Выступающий шарообразный живот судорожно втянулся. Член с мошонкой слабо колыхались, свободно провисая между ляжек.

– Давай, расскажи гостям о себе, – подбодрил его Глеб.

Продолжая смотреть в пол, мужик прокашлялся и с трудом начал:

– Господин зовет меня Зед. Мне 44 года. Господин Глеб – мой хозяин, – мужик взялся за головку своего члена, вытягивая его и показывая присутствующим, – член – двадцать см, когда стоит, не обрезан:

– Двадцать? – Зоя недоверчиво скривилась.

– Он очень вырастает, госпожа, просто было холодно, – оправдываясь, просительно ответил Зед, быстро взглянув ей в лицо.

– А чего у тебя яйца так низко болтаются? – снова пристала е нему Зоя.

Мужик как – то сжался и нервно сглотнул:

– Господин Глеб их оттягивает. Он хочет, чтобы они висели как можно ниже.

– Как ты это делаешь? – Иван явно заинтересовался.

– Он обычно носит у основания колечки, я их постепенно добавляю, – объяснил Глеб.

– И много времени надо? – спросил до сих пор молчавший Павел. Голос у него уже был хриплым от возбуждения.

– Ну, чтобы ему ничего не повредить, это долго надо. Уже полгода, и еще, я думаю: не знаю, я экспериментирую. До колена, конечно, я не оттяну: Потом, мне хочется, чтобы у него все вставало. Ну, если все – таки я его сделаю импотентом, ему тоже можно будет применение найти, но уже не то:

– Да, не то, – согласилась Зоя.

– А сейчас уже можно несколько раз яйца перекрутить: Давай, Зед, покажи.

Зед послушно взялся за яйца, оттянув их к низу мошонки, и начал осторожно перекручивать. Другой рукой он отвел и приподнял член. Ему было явно больно, и на половине третьего поворота он весь задрожал, заколыхался мягкий живот, мелко затряслись широко расставленные полные ляжки.

– Господин, очень больно, пожалуйста! – попросил он.

– Ладно, ладно. Вообще я могу четыре оборота сделать, но тогда ему приходится рот затыкать. – Глебу не терпелось продолжить дальше задуманную программу, – дырку покажи.

Зед повернулся к гостям спиной, торопливо встал на колени, прогнулся и раздвинул обеими руками пухлые рыжие ягодицы. Анус напоминал влагалище потрепанной проститутки.

Народ удивленно заохал.

– А это за какое время и каким калибром? – поинтересовалась Зоя.

– Да тоже полгода где – то. Но чтобы дырка не стягивалась, нужно каждую ночь спать с мешочком. Ну, и я его, как обычно, постепенно увеличиваю. Здесь нужна методичность. Потому что я ему туда несколько раз чуть ли не бутылку из – под шампанского засовывал, порвал, кажется, стенки, – так потом зажило и назад все стянулось.

– Ну, а вообще как он тебе? – спросил Павел, – я все забываю спросить. Он у тебя уже почти ведь год?

– Очень послушный. И на редкость терпеливый. Таких, конечно, у меня еще не было. Я думаю, он влюблен. Все засмеялись.

– Зед, скажи, ты что, влюблен в господина? Только честно, скажешь – нет, тебя не накажут. – спросила Зоя. Зед низко опустил голову и тихо ответил:

– Да, очень.

– Так ты гомик?

– Я не знаю, мне женщины нравятся, но господин – другое дело.

– Ну а что, он тебя радует, ебет тебя?

– Очень редко, – голос Зеда задрожал, – он говорит, я у него для экспериментов, а в постель он берет другого раба, красивого.

– Не, ну, Зой, кто будет ебать эту жирную жопу? – смеялся Глеб.

– Я буду, – вдруг сказал Павел. Он явно был сильно возбужден. Все посмотрели на него.

– Сейчас? – спросил Глеб.

– Сейчас, – ответил он и разом опрокинул стакан с виски, – надо сбросить, а то я твою программу до конца не осилю.

– Ты как, при нас или тебе его увести надо?

– Мне все равно, – Павел уже направился к Зеду, на ходу расстегивая ширинку. Зед засуетился, приподнялся, вопросительно глядя на Павла:

– Господин, – мне на кровать?

Павел приостановился.

– Пожалуй. И ляг на спину.

Зед быстро перебрался на кровать, перехватил под коленями широко раздвинутые ноги и вдруг встревожился, увидев размеры напряженного орудия Павла.

– Господин, может быть, смазку? Пожалуйста:

Но нетерпеливый Павел плюнул на ладонь, растер слюну по своему члену и быстро, с силой вогнал его в развороченный пухлый зад. Зед взвыл, но продолжал старательно разводить в стороны согнутые, почти женские ноги. Павел одной рукой оперся о лицо Зеда, а другой сжал хозяйство раба, и сжал, видимо, ощутимо, потому что Зед начал скулить сквозь Павлову пятерню.

Поскуливая, он при этом ни о чем Павла не просил, а вел себя как хороший вышколенный раб, помогая господину получать удовольствие. Через какое – то время Павел выпрямился, видимо, чувствуя, что развязка близка, и, чтобы распалить себя еще больше, принялся перекручивать оттянутые яйца Зеда. Тот от боли не смог сдержаться и громко застонал. Его сфинктер начал судорожно сокращаться. Павлу только того и надо было. Откинув голову назад и беспорядочно дергая мошонку раба, он кончал. Когда Павел вышел из задницы Зеда, тот обеими руками схватился за свое хозяйство и согнулся, перевернувшись на бок, ожидая, когда боль стихнет.

– Ты мне раба раньше времени не испорти, – засмеялся Глеб.

Гости выпили.

– Слушай, я уже проголодалась, – сказала Зоя, – давай, ты обещал еще какие – то номера.

– Ладно. Сделаем пока из Зеда официантку, он нас покормит. Зед, подойди.

Раб вскочил с кровати и почти подбежал к столу, за которым сидели гости.

– Покажи член, че там Павел наделал?

Член раба припух и покраснел.

– Не, так не годится. Налей в миску ледяной воды и льда туда положи побольше.

Зед сбегал на кухню и быстро вернулся с миской. Когда он бегал, у него смешно тряслись живот, груди и половые органы.

– Он очень на бабу похож, – сказал Иван.

– А вот мы сейчас из него полностью бабу и сделаем! – с энтузиазмом сказал Глеб.

– Давай, – он обратился к Зеду, – опусти свое добро в воду, а то у тебя все раздуто.

Зед замялся. Он выглядел испуганным.

– Что? – спросил его Глеб.

– Господин, там почти один лед.

– Ты хочешь, чтобы я твой член в морозилке охладил? И давай так, чтобы мы видели.

Зед поставил миску на невысокую тумбочку рядом со столом и, взяв половые органы в руку, стал осторожно их макать в ледяную воду.

– Я сказал – опусти! – взревел Глеб.

Зед, подвывая от страха и боли, засунул свое хозяйство в воду со льдом целиком. Он стоял в раскоряку и, видимо, пытаясь хоть как – то помочь себе терпеть, тер пухлый рыжий лобок и волосатый беззащитный живот.

– Слушай, а тебе что нужно – то? Чтобы все скукожилось? – спросил Иван Глеба.

– Ну.

– Так его, наоборот, может, разнесет?

– Да нет, я на другом рабе пробовал. Правда, передержал: тот аж посинел.

Услышав такое, Зед громко заскулил. Все засмеялись.

– Ладно, давай, вынимай и подойди, – смилостивился Глеб.

Член с мошонкой действительно уменьшились и помягчели. И, конечно, посинели от холода.

– Ну, вот, – удовлетворился Глеб, – теперь возьми вон там все необходимое и давай, как мы делали, помнишь? Опять будешь официанткой.

Зед отошел к шкафу и немного там повозился. Пока он ковырялся в углу, гости еще выпили. Лица их раскраснелись от хмеля и возбуждения. Зед вернулся к столу, одетый в пояс, чулки, туфли на каблуке и лифчик с вырезами на месте сосков. Пухлые соски он накрасил помадой.

Спереди от пояса отходил мешочек с веревкой на конце. К веревке было прикреплено дидло. Зед засунул свое хозяйство в мешочек и остановился около Глеба. Все заинтересовано уставились на непонятное приспособление.

– Дидло надо засунуть ему в жопу и закрепить веревку сзади, на поясе. Будет официантка в чистом виде!

– Дай, я, – вызвался Иван, – он уже выглядит аппетитно.

Зед подошел к нему, повернулся задом и неуклюже расставил ноги на каблуках. Иван возбужденно помял пухлые половинки, а затем, не жалея сил, с размаху засадил дидло и туго затянул веревку. Зеду сказали выпрямиться. Когда он встал прямо, веревка, идущая от пояса спереди, натянулась, мешочек с половыми органами оказался сильно оттянутым назад и спрятался прямо между ног. Веревка впивалась в лобок, и возникала иллюзия половых губ.

Гости разглядывали Зеда. Пояс врезался в мягкий живот, а вот полные ноги в черных чулках выглядели совсем как женские. Лицо раба обрамляли локоны парика, губы были неумело накрашены, но ощущение того, что это женщина, возникало. Иван игриво пощекотал рыжий лобок:

– Ну, теперь и я его выебать не прочь. Ну, пока подожду. Давайте поедим.

– Да, Зед, неси сюда еду, – велел Глеб.

Зед ходил неуклюже, и было видно, что дидло в заднице и сильно оттянутое хозяйство доставляют ему по меньшей мере неприятные ощущения.

Когда он принес из кухни все, что было нужно, Глеб сказал ему сесть около двери. Зед осторожно опустился на стул одной половинкой зада.

– Сядь на жопу нормально! – прикрикнул на него Глеб.