Рука Сергея легла ей на бедро и, потянув за собой тонкую ткань юбки, поползла вверх.

"Ну, уж это слишком!" – возмутилась про себя Ольга и собралась было ударить его по руке, как вдруг обнаружила, что Капитолины впереди не стало. Костя сидел, а его соседки не было. "Вот молодец, что ушла!" – подумала Ольга и решила последовать ее примеру. Но, потянувшись вперед, увидела, что Капа лицом вниз лежит у Кости в паху, а тот гладит ее по волосам. Волнуясь, Ольга смотрела на это с недоумением, пока не заметила, что голова Капы двигается: вверх – вниз, вверх – вниз: "Сосет!" – вспыхнуло у Ольги в мозгу. И в тот же миг почувствовала, что, отвлекшись, она не заметила, как пальцы Сергея забрались к ней между ног, под трусики, и теперь коснулись лобка.

"Вы что! – по – прежнему шепотом возмутилась Ольга. – Прекратите сейчас же!" Но его рука уже вела себя нагло, по – хозяйски, то сжимая ее раздвоенные половинки в горсти, то теребя клитор, то проникая вглубь, в самую потаенную ложбинку. И любая ее попытка избавиться от этого бесстыдного внедрения – сжать ноги, оттолкнуть обеими руками руку Сергея или как – нибудь вывернуться из – под нее – приводит лишь к одному: к тому, что это мучительство, наглое, но все более сладостное, продолжалось и продолжалось.

Тут впереди на стуле выпрямилась Капитолина и, оглянувшись на них, впилась долгим поцелуем в губы Константина. Ольга замерла, боясь, что обнаружит перед ней свою беспомощность, но успела заметить белую струйку с ее губ. В кинофильме Калигула в этот момент вставил свой огромный, во весь экран член в сочное влагалище очередной жертвы. И Ольга, забыв обо всем, сама взорвалась истомой оргазма – неистовой, острой и беспощадной. Всем телом она невольно подалась вперед, навстречу ласкающей руке и, казалось, вылила в нее все содержимое своего лона. Сергей принял это в свою ладонь, нежно поцеловал ее в шею, а потом неспешно, бережно вынул руку и, глядя Ольге в глаза, сладострастно вылизал все до капельки. Обессилев, Ольга закрыла веки.

Она не помнила, как закончился сеанс, как, пряча лицо от окружающих, она вышла из зала, как Сергей проводил ее до дверей палаты. Соседки в комнате еще не было. Наскоро приняв душ, Ольга сжалась в комочек под одеялом – и заплакала навзрыд, повторяя, как молитву: "Петя, Петенька, прости меня! Пожалуйста прости! Ну, пожалуйста, Петенька! Ну почему ты со мной не поехал?!" :

Назавтра было воскресенье. Капа отправилась на экскурсию – с утра до самого вечера, а Ольга на завтрак не пошла – она все еще была без сил. Но отоспаться после бурного вечера ей помешал стук в дверь. Набросив тонкий халат на голое тело, Ольга открыла дверь – и тут же оказалась в сильных, жадных, нетерпеливых руках Сергея. "Нет, нет: – противилась она его поцелуям. Но неожиданно для себя проговорила: – Дверь!" Сергей понял это как согласие – и через минуту они уже были в постели, слившись в один, пылающий страстью клубок. "А как же муж?" – мелькнуло в глубине опьяненного сознания. "Потом, потом:" – торопливо ответил внутренний голос, затихая в волнах невыносимого блаженства.

: После всего, что случилось, Ольга уткнулась Сергею подмышку и долго приходила в себя. Свободной рукой он подтянул на себя ее бедро и гладил, гладил, гладил, вызывая в ней сладкий, обессиливающий трепет. Потом бережно положил ее голову на подушку – и Ольга решила, что он встанет, как тогда, ночью, – Константин. Но Сергей развернул ее тело себе навстречу, обеими руками развел колени и вдруг прильнул лицом к еще не остывшему ее лону.

– Что ты: Зачем? – дернулась она.

Но Сергей держал ее ноги крепко, и она не смогла противиться. Его язык прошелся по обеим губам, облизал кнопочку вверху, потом – гребешок клитора, потом ввинтился вглубь, потом... Она уже перестала понимать, что с ней происходит. Туман – то розовый, то голубой, то сверкающий звездами – окутал все ее существо, и только его голова, которую она изо всех сил прижимала к своей промежности, оставалась осязаемым, вещным признаком окружающего мира. Оргазм снова взорвался в ней и сотрясал, казалось, так долго, что все соки тела покинули ее.

Очнулась она не скоро. Открыв глаза, увидела, что лежит у Сергея на груди, которая тихо вздымалась в такт сонному дыханию. Боясь его разбудить она лежала не шевелясь и пыталась понять, почему все так поет и кружится у нее внутри. Неужели она полюбила этого человека? Но ведь она совсем не знает его? И как же муж, ее Петенька? Ведь он тоже дарил ей немало радостных минут. Но – не так, не так! А что же теперь?

Сергей во сне потянулся, и простыня, которой он был прикрыт, почти сползла с постели. Ольга вдруг увидела то, что было причиной ее падения и счастья. Его член, опавший, но довольно внушительный в размерах, лежал, склонившись в ее сторону. "Устал, бедненький!" – с нежностью подумала она, и неожиданно ей захотелось его поцеловать. Она потянулась к нему, взяла в руку и тронула губами. Член лежал на ладони доверчиво, как птенец. Ольга ласково лизнула его. На языке остался слабый солоноватый привкус. Тогда она приняла его в рот и ощутила прохладу этого живого леденца. Язык сам облизывал его, скользил по стволу, снимал с самого кончика капельки влаги – и продолжалось это до тех пор, пока леденец не начал превращаться сначала в упругую сардельку, а потом и в крепкий, подрагивающий от ее ласки ствол. С трудом оторвавшись от него, Ольга увидела, что Сергей с улыбкой наблюдает за ней. И в ту же минуту оказалась на спине, под его мощным торсом. Она с готовностью распахнула ему н!

австречу свое жаждущее естество, но:

Сергей, опираясь одной рукой о постель, другой стал медленно водить головкой члена по ее воспаленным половым губам.

– Ну же! – нетерпеливо потребовала она. – Не дразнись!

Сергей продолжал.

– Что это? – спросил он, слегка ударив членом по ее влагалищу.

– Где?

– Что у меня в руке?

– Перестань! Давай, я соскучилась:

– Пока не скажешь – ничего не получишь. Что это?

– Пиписька.

– Это у меня – то – пиписька?! – возмутился он.

Она выгнулась ему навстречу, пытаясь дотянуться до орудия пытки.

– Нет, говори!

– Ну, член: пенис:

– Та – ак: Только медицинских терминов нам не хватало!

– Ну, пожалуйста:

– Нет! Говори!

И она подчинилась мучителю.

– Х. . – произнесла она слово, которое не раз слышала на улицах, которое уже прочла в "тропике Рака", но которое никогда в жизни не произносила сама.

– Не слышу. Громче! – потребовал Сергей.

– Х. . ! – в полный голос, но с закрытыми глазами сказала Ольга.

Сергей удовлетворенно засмеялся и уперся членом в ее промежность.

– Умница! А что перед ним?

Ольга, не открывая глаз, протестующе замотала головой.

– Как хочешь: Что перед ним? – повторил Сергей.

Не в силах больше терпеть, она с вызовом выкрикнула:

– Пи. . а!

Он нежно поцеловал ее в самое ее эротичное место – в "душку", в ямочку у основания горла, и чуть – чуть вставил член во влагалище.

– А что я буду с тобой делать? Ну?

И она отчаянно, потеряв остатки стыдливости, закричала:

– Е. . ть! Е. . ть! Е. . ть!

И захлебнулась в восторге от того, что в тот же миг он ворвался в нее всей мощью своего тела – раз, и другой, и третий: Душа ее ушла куда – то в пятки, и они, словно обретя крылья, взлетели над головой самца, упоенного своей властью.

Капитолина, вернувшись с экскурсии, все поняла с первого взгляда:

– Ну, девушка, я тебя поздравляю!

Сергей давно ушел, в комнате был полный порядок, окно нараспашку – чтобы выветрился даже запах плоти, но, видно, по лицу Ольги еще пробегали сполохи пережитого.

– А глаза – то, глаза! – Капитолина с хохотом ловила ее ускользающий взгляд и радостно констатировала: – Вот теперь мы с тобой оторвемся по полной! Молодец девка!

– Никогда не думала, что я на такое способна, – удивленно признавалась Ольга, пытаясь оправдаться даже перед самой собой.

– Ну, милая, человек никогда не знает, на что он способен – пока не попадет в ситуацию! – наставляла подруга.

С этого момента Ольга потеряла счет дням. Как – то во время обеда, когда она встретилась глазами с Сергеем, он взял со стола солонку – да так, что в его руке она предстала не солонкой, а фаллосом. И оба рассмеялись. А потом, на что бы ни падал ее взгляд, все представлялось ей фаллическими символами: и столб с часами, под которым лежали два огромных валуна, и кнехт прогулочного катера, с которого на берег отдавали швартовы, и пушка с двухколесным лафетом, из которой когда – то якобы стреляли. Со смехом она признавалась в этом Сергею, и тот с видимым удовольствием соглашался. Он упросил ее не надевать днем белья и везде, где его заставало желание, он заставлял ее испытывать острый стыд и не менее острое наслаждение – от того, что вокруг были люди, а они занимались: он опять принуждал ее произносить это вслух: е. . ей! И на пляже, где, едва укрывшись в редком кустарнике, он расстилал ее под собой на песке. И в солярии, где он (не стесняясь сестричек, которые, случись им оказаться неподалеку, лишь стыдливо отводили глаза) прижимал ее за углом к дальней стенке и чуть ли не на плечо себе задирал ее ногу. И вечером на дискотеке, где в прозрачной полумгле коридора он заголял ее ягодицы и вставлял свой "вечно живой". И даже во время обеда, когда он взглядом вызывал ее к туалету, а там, заведя в кабинку (тем более, что никаких "мэ" и "жо" на ней не было), усаживал на стульчак и предлагал соленый и терпкий "десерт". Ее все это удивляло, забавляло, волновало – и приводило к долгим, бурным, никогда прежде не испытанным оргазмам.

Ночами их палата оглашалась скрипами, всхлипами, стонами и рычаниями. Однажды, оставшись наедине, Капитолина спросила ее:

– Как твой жеребец – хорош в постели?

– А что? – уклонилась Ольга от прямого ответа.

– Может, поменяемся?

– Да ты что! – Ольга почувствовала, что краснеет от возмущения и стыда.

– О – о, я смотрю, ты не на шутку втрескалась! Думаешь, наверное, что он тебя любит без памяти? А ты для него знаешь кто? Дырка! Просто дырка! И я для Кости – дырка! И не смотри на меня, как целка на конскую зал. . у. Не мы, так другие – им один хрен, кому дырку затыкать.

Ольгу эти грубые, грязные слова сначала ошеломили и взорвали, но, поразмыслив, она пришла к выводу, что это – правда. "Ну и пусть! – решила она. – Значит, я такая и есть! И ни перед кем не надо притворяться!"

Но спустя несколько дней, когда поезд уже подвозил ее к Москве, в душе проснулась непрошенная тревога. Как она встретится с мужем? Не заметит ли он произошедшей в ней перемены? И как быть с ним в постели?

Встреча, однако, была спокойной и радостной. Петр приехал за ней на служебной машине, поцеловал на перроне в щечку, а уже в машине – в губы, сообщил, что отпросился на один день с работы. Дома, рассмотрев, нашел, что она и загорела, и похорошела, а потому, едва напоив чаем, увлек в спальню. После первого приступа его любовной тоски Ольга прижалась к нему всем телом и совершенно искренне прошептала:

– Как я соскучилась!

Утром она проснулась раньше мужа и долго пыталась понять, где сон, а где – явь. Да, санаторий был наяву. И была на Яву ее разудалая соседка. И были мужчины. Много мужчин. Но все остальное: Нет, этого не было! Этого просто не могло быть: С нею? Нет! Нет! Или все – таки было?. .

Она снова прижалась к мужу, словно пытаясь уйти от мучительно волнующего, тяжелого сна.

: А спустя два месяца она встретила мужа с работы сообщением, которого он ждал все восемь лет с момента их свадьбы:

– Петенька: кажется, у нас получилось.

И он сразу понял:

– Ты уверена?

– Я была у врача, и он подтвердил: на этот раз – правда!

Муж расцвел:

– Значит, лечение пошло впрок? Родная моя:

Он прижался головой к ее животу, словно пытаясь уловить движение будущего ребенка – того, которого они оба так хотели и так долго почему – то не могли зачать.

– Глупенький! – рассмеялась Ольга. – Еще рано!

В ее смехе звучало счастье, потому что она твердо знала: это – его ребенок: