Как вы можете догадаться, я обычно не показываю своим внешним видом, если я хочу в туалет. Не знаю почему, но сказать посторонним людям, что я хочу в туалет, почему – то тяжело для меня. Я даже не признаюсь Константину, а это случается с нами часто на прогулках, что хочу пи – пи, даже если внутри меня всё готово лопнуть от переполнения. Я готова потерпеть. Но наступает момент, когда признаки такого моего состояния просто невозможно скрыть. Это не одна моя причуда, другая причуда заключается в том, что я называю всех окружающих только по полным именам. Я стесняюсь с ними фамильярничать.

И вот первая история об этом. Приближались выходные между январём и февралём, и я предложила съездить на 2 дня в лыжный пансионат за 150 долларов в сутки на каждого. Но Константин предложил мне другое, оказывается, у него есть друг, у которого есть домик на опушке. Так лес, но есть и поляна со склоном, вполне подойдёт, и по такому случаю собралось ещё несколько людей и друзей. Это оказался край загородного посёлка, и прямо перед нами открывался захватывающий белоснежный вид.

Мы приехали в пятницу под самый вечер. Поскольку я не была знакома с Эдуардом, я сама отправилась спать в комнатку, нам отведённую, в то время как Константин ещё продолжал о чём – то болтать с приятелем. Теперь про мою маленькую проблему. Перед сном я не сходила в туалет. Я собственно не знала в первый раз, где это сделать вечером, и так и забыла.

От переполненного мочевого пузыря я проснулась только среди ночи, но в темноте опять на знала куда пойти. Константин храпел рядом со мной, словно медведь. Мне пришлось уснуть снова, несмотря на звериный храп и болестные позывы.

Теперь дальше. Это был, если можно так сказать, трёхэтажный коттедж, если считать с полуподвалом и чердаком, и комната с удобствами среди всех заведений оказалась довольно хорошо замаскирована. Но там были душ, раковина и унитаз. Собственно о её местоположении я узнала только утром, догадалась по шуму воды из душа. Кто – то из гостей принимал утренний душ, а таковых, как я потом узнала, было кроме нас 9 человек. Шум воды напомнил мне о моей проблеме. Беда состояла в том, что это был не только туалет, и не только комната, в которой умываются и чистят зубы, а заодно и душ, если не сказать баня.

Было зимнее утро, и было уже светло. Тем временем Константин тоже проснулся, и нашёл меня на кухне. Я сидела одна на кухне с прижатыми ногами среди тарелкок и ждала, пока прекратится шум. Константин сразу захотел горячего утреннего кофе, и заставил меня выпить тоже, хотя я не горела таким желанием, помня, что во мне и так накопилось. Ладно, не успеет пополниться. .

Итак, новый день. Чашка кофе взбодрила меня. Я обычно сплю по субботам до обеда, а тут пришлось так рано подняться. Тем временем я глянула в коридор, и оказалось, что в санузел выстроилась очередь из трёх человек. Ну прям как в поезде. Я поспешила вскочить с табуретки и занять свою очередь. В конце концов, я имею право умяться. Как ни странно, водопровода на кухне тоже не было. Гости проснулись как – то все разом, и готовились кто на лыжах кататься, кто на рыбалку.

Константин и я тем временем уплетали яблоки за обе щёки. Яблоки, сообразила я, несмотря на свой объём, не могут нанести моему мочевому пузырю такой урок, как чашка выпитого кофе. Я была вся нервная и чувствовала себя некомфортно.

Константин сказал, что он тоже собирается ополоснуться в душе, раз уж здесь такой есть, но чтобы никому не мешать, решил сделать это позже всех и после меня. Время тянулось медленно как никогда, я уже тряслась и ёрзала. Я сознавала, что мне необходимо посетить туалет перед катанием на лыжах (а возможно одного раза и не хватит), иначе как я буду скользить по зимнему снегу с палками в руках, да ещё и с переполненным мочевым пузырём. Я решила, что не надо было пить кофе вообще. Оно попросится не сейчас, так потом.

Как я ещё не сказала, я проснулась ближе к 9 утра, а выходить мы собрались в 10: 30. Оказалось, что каждый умывается по десять минут. Когда подошла моя очередь, я уже была готова хвататься и держать руками мой мочевой пузырь. Но всё – таки я прозевала свою очередь. Когда последний вышел и уже никого не было, вдруг какая – то дамочка заскочила прямо передо мной. Люди казалось не догадывались, что я очень сильно хочу в туалет, а сделать это больше негде. Через 2 минуты я встала с табуретки и постучала в дверцу, что мол дамочке пора поторопиться.

– Мне надо сюда, – заявила я, стараясь намекнуть о своём положении. (Писающие красавицы! – прим. ред. )

Тем временем Константин отвлёкся от своих раздумий и созерцания пейзажа, встал и вспомнил про меня и что надо собираться. За дверью послышался шум смываемой воды. Этот звук погнал меня в туалет ещё больше. Проходя мимо меня по коридорчику, Константин должно быть заметил, как дрожат мои ноги.

Вдруг он позвал меня в комнату.

– Если сами не можем помыться, давай хоть лыжи намылим.

Я села на кровать, скрестила свои ноги, чтобы они не двигались, и приготовилась к натиранию. И вот вскоре я сидела на стуле с лыжами в руках, падающими палками и куском мыла в руке. Константин сидел рядом со мной. Вдруг я вскочила и решительно направилась в туалет. Константин заметил мой манёвр и спросил:

– Ты уже хочешь в туалет?

– Да, я терплю с самого утра.

На самом деле я терпела уже всю ночь, но это было в смысле ответа одно и тоже.

– Ты так неспокойно себя ведёшь. Никогда ещё не видел тебя в таком состоянии.

"Во дурак, – подумала я, – а как же мы ходили на осенних прогулках. Или ты ничего не видел. Но он должен был помнить, что при возвращении в тёплую квартирку я часто первым делом бежала в туалет. Константин вдруг спохватился:

– Слушай, может потому ты ёрзаешь во время секса.

Я кивнула головой в ответ. Казалось, это возбудило его, и он тут же подскочил ко мне.

Затем он наведался в коридор и убедился, что дверь в совмещённую душевую всё ещё закрыта. Я сказала Константину: "Послушай, я ведь умею держать долго".

Он посмотрел на меня беспокойными глазами и сказал: "Слушай, а давай мы сделаем это сейчас". Через минуту мы уже были на кровати. Константин признался, что тоже хочет в туалет. Мне было уже по барабану, кровь билась в висках, и я готовилась к предвкушению другого. Я только приложила ладошку между ног, успокаивая свою кожу.

Он помог мне раздеться без себя, и скоро я была уже в горизонтальном положении. Я постаралась выбрать такое положение, чтобы мочевой пузырь при этом лежал хоть как – то расслаблен. Дальше мне пришла мысль, а что если я описаюсь тут же на кровати, и кровать не наша. Я старалась всеми силами сдержать себя. Конечно, ласки с Константином происходили обычно в комфортном состоянии, но пару раз было, особенно если по утрам. У меня уже не было выбора, сейчас быстрее, потом писаем, моемся, и в 10: 30 выходим. И так это уже поздно.

Скоро я уже лежала вжавшись в кровать, с руками по бокам, и стараясь думать о хорошем. Константин напомнил мне, что надо бы снять трусы. Он сказал, и тут же чуть не вырвалось из меня. Да, конечно же, но в первый раз так оказалось, что я только отодвинула полоску вбок. Писька моя вся горела, и я подставила её ему. Наконец то я разжала свои ноги, мысленно молясь и трясясь за себя.

Маленькая брызга в решающий момент всё же выскочила из меня, и попала по моим ногам. Вот почему я не спешила снять трусики. Я лежала почти голая, спортивные штаны лежали в сторонке и не могли намокнуть, но под ударом была вся постель.

На этот раз мен всё хотелось быстро. В ванной сейчас никого наверно уже не было, а я лежала тут как распластанная.

Константин целовал и лизал меня, успокаивал не беспокоиться, и мол всё произойдёт о – кей. Он сказал, что сейчас наверно испытает мой мочевой пузырь на прочность, и взвился ещё сильнее. Я тяжело дышала, кровь пульсировала в сосудах, и внутри меня всё пылало.

Наконец Константин оказался меж моих ног и начал проникать. Пока он это делал, я пыталась сжать свои ноги, так что ему было трудно, и просила его быть поосторожнее.

Ещё бы.

Я почувствовала, как возросло давление на мой мочевой пузырь. Он тоже весь пыхтел.

Я постаралась достать рукой свою писательную дырочку, и прикрыть её пальцем, на случай если из меня вырвется. Его член и мой пальцы тёрлись и мешали друг другу, и он уже основательно вобрался в меня. Потом я почувствовала оргазм, и пыталась при этом удержать свою мочу.

Когда было всё кончено, я лежала не смея разжаться и пошевелиться, потом опираясь руками подвелась, встала и неловко пошагала в направлении – коридор. Оргазм изменил все ощущения, терпеть уже было словно незачем. Но я чувствовала, что моё мочеудержание и то, как я справилась, но него очень сильно подействовало.

Он наверно чувствовал себя так, как будто вкручивал шуруп в девственницу. А когда бы познакомились, я была ведь уже не девственница.

Я чуть не выскочила в коридор голая, но вовремя спохватилась. Пришлось снова одеваться. Мой мочевой пузырь уже предвкушал скорое освобождение. Константин пошёл следом за мной и открыл мне дверь туалета. Затем он там оставил меня одну, а сам остался за дверью. Сам он не так конечно хотел в туалет, как я.

Я присела, и было очень хорошо. Всё, что я почувствовала, я почувствовала в первый момент, как будто оргазм ещё не кончился, потом это был обычный процесс. Я сидела и журчала почти минуту. После этого я встала, открыла дверь, и стала умываться.

Константин подошёл к унитазу, встал с расставленными ногами, стоя словно перед писсуаром. но не смог сам пописать. Надо сказать, что в этом отношении Константин был явная противоположность мне. Сколько раз во время прогулок он забегал за дерево. И, кстати сказать, он всегда меня называл только ласковыми именами.

– У меня стоит и не пропускает, – сказал он, – придётся видимо терпеть и отправиться кататься. Этим теперь отплачу я тебе.

Ну не знаю, что там с ним было во время катания, кажется он стерпел, потому что на лыжах ему трудно было заехать в сторону, но по возвращении у нас снова был потрясный секс. Через неделю мы приехали к его другу в домик ещё раз, ещё раз сделали то же самое, снова боясь залить кровать друга, и так было пока снег не растаял.

Следующая зима пока вроде ещё не наступила.