Марк скрылся в прихожей, я не стал останавливать его, думая, что парень все – таки убежит, но мой слуга вернулся и подал мне телефонную трубку.

– Звони, я не в обиде, ты прав, я дерьмо, ты столько для меня сделал, а я посмел кусаться, меня следует наказать, а поскольку я целиком и полностью принадлежу своему хозяину, то и вернуть меня следует ему. Денег он конечно не вернет, но ты, хотя бы получишь моральную компенсацию.

Меня потрясли слова Марка. Он добровольно подписывал себе смертный приговор.

– А просто отказаться от игры ты не можешь? – спросил я.

– Ты же сам сказал, это болезнь.

В тот вечер я ушел из номера и бродил по темным улочкам до утра, во мне теплилась надежда, что Марк все – таки одумается и сбежит, не дождется меня. Но я ошибся, парень сидел в номере и ждал моего возвращения, мало того, он приготовил завтрак.

– Ну, – спросил он, – когда они будут здесь?

– Кто? – не понял я.

– Демон и его команда, ты ведь им позвонил?

Мне стало смешно.

– Ты мазохист? Тебе нравится ходить с разбитой мордой, со сломанными руками и перебитыми пальцами? Да иди ты на все четыре стороны, хочется мучиться, сам звони Бобу и проси об этом.

Марк вдруг бросился ко мне, порывисто обнял, стал целовать. (Мы оргии, мы оргии мы очень любим оргии! – прим. ред. )

– Прости меня за то, что я двинул тебе вчера... Прости, что я украл деньги, я отыграюсь и верну тебе все, я ведь хотел тебе принести, долг отдать...

Теплые слова, чуть шероховатые губы, сильные руки сделали свое дело, я поплыл, меня только оставалось перенести на кровать, что Марк и сделал. Он вошел в меня нежно, будто делал это впервые и боялся повредить. Я принимал его, чувствуя в небыстрых движениях, и раскаяние, и любовь. Широкие ладони гладили мою спину, сжимали ягодицы, щекотали бока, губы то и дело накрывали поцелуями меня всего, и томные волны оргазма захлестывали мое сознание, я падал и падал в глубину разворачивающегося восторга.

"Марк, я прощаю тебе все!"

Проснулся я от влажных прикосновений его губ на моем члене. Марк ласкал меня, нежно перебирая мои яички, слегка пощипывал кожу у основания члена, иногда проходился пальцами от мошонки до ануса, выискивая местоположение моей простаты. Я вздохнул и увидел, что Марк смотрит на меня. Он отстранился от головки и слегка подул на нее.

– Подожди минутку, – сказал он и убежал.

Я заскучал, слушая, как он стучит чем – то на кухне. Наконец Марк вернулся и принялся ласкать мой член. Нежным языком прошелся по головке, потом по стволу вниз, затем снова вверх и снова вниз. Это было приятно, но я ждал, когда он приступит к главному, и вот его рот открылся, и Марк взял мой член губами, вдруг головку ожгло холодом. Я вздрогнул и даже приподнялся на локтях. Мой слуга хитро прищурился и снова начал ласкать меня языком, распаляя все сильнее, как только я сосредоточился на его ласках, меня снова обожгло холодом, и хотя я ожидал этого, все – таки вздрогнул, по телу забегали мириады приятных мурашек. А Марк провел холодом вниз по члену, по яичкам и вновь ожег головку, а потом принялся ласкать мой член так, что мне оставалось только стонать. Разгорячающие ласки перемежались с холодом льда, что приводило меня в экстаз, я даже стал вскрикивать, что со мной случалось крайне редко. Ласки убыстрились, теперь мой член подвергался таким засосам, что мне казалось, Марк хочет через него вытянуть мою душу, и под конец снова укол холодом, это довело меня до такого сильнейшего оргазма, что я опять отключился.

Да, парень стоил тех денег, что я потерял из – за него.

Марк подал мне сигарету, как только я открыл глаза и сладко потянулся.

– Ты доволен? – спросил он и прилег рядом, подул в мой пупок и поласкал мою мошонку.

– Доволен, но на сегодня хватит, я устал. – Я оттолкнул его руку, и он послушно оставил меня в покое.

– Знаешь, я хочу вернуть тебе деньги, давай ты мне ссудишь еще немного наличными, я сыграю...

– Хватит!. . – перебил я, – ты начинаешь действовать мне на нервы, если ты думал, что трахнув меня, ты сможешь крутить мной как захочешь, то, милый, так и знай у тебя не получилось.

– Да нет же, мне стыдно, что я разорил тебя, я бы хотел вернуть тебе долг.

Марк говорил это с такой горячностью, что я невольно хотел ему верить, но вовремя сдержался.

– Давай я придумаю тебе наказание, и мы будем в расчете, договорились?

– Но я не по этой части... – попытался перечить мне Марк, его щеки вспыхнули.

– Зато я по этой, – отрезал я, – или ты считаешь, что не заслужил наказания?

Парень вздохнул и кивнул головой, в знак того, что согласен со мной и наказание он заслужил.

– Только чур не сопротивляться, договорились, будешь выполнять все, что я тебе прикажу.

– Ок!

Итак, я выпроводил его на остаток вечера из квартиры, дав небольшую сумму наличными, зная, что он помчится в казино и все продует, но при этом, поставил железное условие: в десять часов быть дома.

Темнело на побережье быстро, солнце будто сваливалось за горизонт. Я подготовил комнату, расставил свечи, разложил на журнальном столике все приспособления для своего развлечения.

Марк пришел в назначенное время. Он включил свет в прихожей и увидел записку, которая лежала на черном шелковом платке.

"Завяжи глаза и выключи свет"

Марк тяжело вздохнул и исполнил мой приказ. Он стоял посреди прихожей и, вероятно, считал себя полным идиотом.

Чьи – то руки взяли его за запястье и повели в комнату, парень не сопротивлялся. Его раздели и стали втирать в кожу масла, делая легкий массаж. Мой слуга стоял и не мог понять, кто проделывает с ним все это, да и как ему было догадаться, что я нанял двух островитянок, для своего развлечения. Его подвели к кровати, уложили на спину и нежные губки стали ласкать тело несчастной жертвы, они облизывали его соски, мяли живот, ножками терли мошонку и член. Ловкие пальчики девушек, как на проворных ручках, так и на загорелых ножках, легко могли сжать головку члена и тут же отпустить ее или ущипнуть за сосок. Представляю, что чувствовал Марк, видимо представил, что он лежит в окружении сплошных женских тел. Наконец, островитянки довели наказываемого до полного изнеможения, заставив его кончить.

– Насладился? – прошептал я, и Марк потянул ко мне руки, пытаясь затащить в свою постель похоти и сладострастия.

Девушки, по моей команде, перевернули тело, и парень помог им, он безропотно дал привязать себя к изголовью и лежал теперь на животе.

– Это было до того, как ты осмелился воровать у хозяина, да и руку поднять на него, теперь же, получи, то, что следует за проступком.

Я размахнулся нагайкой и со всего маху, не разогревая, стал пороть своего обидчика.

Марк дернулся и застонал, попытался развязать путы, но девушки хорошо знали свою работу и очень крепко связали мою жертву.

– Тебе было сладко, Марк, ты наслаждался, но ты не смог держаться и теперь поймешь, что же происходит, когда ты разбиваешь то доверие, которое оказывали тебе. Мне так же было больно, когда я понял, что ты обокрал меня.

– Прости!. . – просил наказываемый, вертелся под жалом нагайки и пытался уйти из – под удара.

Спустя какое – то время он стал унижено молить меня сжалиться над ним, и я видел, как в свете свечей лоснится от пота его спина. Могучее, но такое беспомощное тело, сейчас было податливо и покорно, он отдавался на милость моей злости и это возбуждало. Я откинул нагайку и взял его без разговоров, без прелюдий, я просто хотел взять самца, которого сумел укротить. И пусть он был связан, беспомощен и покорен мне, именно это нравилось больше всего.

Одна из девушек обняла меня и стала ласкать, но я направил ее под своего невольника, и она все поняла, мне было видно как она ласкает член Марка, и это завело еще сильнее. Я входил в него с такой силой, что он охал подо мной и стонал, а девчонка с каждым разом рисковала быть раздавленной. Вторая, наконец, тоже подключилась и начала нежно вводить в мой анус пальчики, и этим заставила меня кончить. Удовольствие длилось так долго, что я сам себе не поверил. Сквозь пелену оргазма я почувствовал, что и Марк кончил, он сильно сжал внутри себя мой член, чем заставил приблизиться к еще одному оргазму, и такое случилось впервые.

Позже, я лежал на Марке, отдыхал, а он все еще продолжал стонать. Девчонки ушли, потушив свечи, отвязали Марка и забрали гонорар, который я предварительно оставил для них на столике.

– Что ты сделал со мной? – простонал Марк, когда почувствовал, что я шевельнулся.

– А что? – Я сполз, наконец, с него и лег рядом.

– Мне никогда такого никто не устраивал. – Он повернулся и поцеловал меня в плечо. – Спасибо.

– Ну вот, а я хотел тебя наказать. – Притворно расстроился я.

– Принести сигареты? – участливо спросил мой слуга.

– Лучше попить чего – нибудь сообрази, ладно.

Марк обернулся быстро, он принес поднос с двумя высокими стаканами. Я взял ледяной стакан и пригубил, это был лимонад с водкой, весьма недурной коктейль, главное, смешан в правильной пропорции.

– Я действительно потрясен. – Марк пролил на меня немного из своего стакана и тут же принялся слизывать. – Я хочу принадлежать тебе, хозяин.

Он прошептал это так тихо, что я едва уловил его слова.

– Теперь, если тебе захочется убить меня, я только ниже склоню голову, чтобы тебе было удобнее сделать это.

Я не поверил его словам, купаясь в приятных ощущениях его ласк, а он понял, что делает что – то хорошее, снова пролил на меня чуточку коктейля и вновь принялся слизывать.

– Довольно, – Сказал я. Поднялся и пошел в душ, он последовал за мной, но войти не решился, держал полотенце, готовый услужить во всем.

Когда мы свежие после душа вновь оказались в постели, ненасытный Марк попытался приласкаться ко мне, но я отмахнулся и, отвернувшись, заснул.

Солнечный луч бродил по моему лицу, согревая своим несильным теплом, то мой подбородок, то ухо, то щеку, пока, наконец, не добрался до глаз и сделал сон невыносимой пыткой. Я открыл глаза и увидел Марка, который сидел рядом с кроватью и что – то читал.

– Что это? – хрипло спросил я.

– Ты завтракать будешь? – парень оторвался от своего занятия и улыбнулся.

Мне снова захотелось взять его и ощутить силу его ануса, мощные мышцы, сжимающие мой член, но я отбросил вчерашние эмоции и сосредоточился на сегодняшнем утре.

– Что за дурацкая привычка не отвечать на мои вопросы. – Я нахмурился, скорее оттого, что не в состоянии бороться с похотью, так и видел, что ставлю его на четвереньки и вторгаюсь в него.

– Да, прости, – Марк посмотрел на тонкую брошюрку у себя на коленях. – Вот, я нашел наказание, хозяин.

Черт, он как будто нарочно делал все это: невинный взгляд, покорный тон, чуть припухшие после сна губы, всклокоченные волосы – это было невыносимо.

– Иди сюда, сейчас я буду тебя наказывать и без инструкций. – Приказал я.

– Но я бы хотел объяснить... – начал было Марк, но я перебил.

– Живо в постель!

Не успел он оказаться рядом, я начал сдирать с него брюки и, кажется, порвал ткань.

– Подожди, я сам, я сам... – шептал Марк, и я почувствовал, что он тоже возбужден.

– Молчать! – мной овладел непонятный гнев, и я, наконец, освободил свою жертву от брюк. Меня возбудил вид парня в майке, рубашке и без штанов. Он лежал передо мной, такой беспомощный, казалось, молил не делать ему больно, а может быть, я придумывал себе. Я запустил руки под его майку, нащупал кубики пресса, буквально впился пальцами в гладкую кожу и стал подниматься выше, осознанно делая ему больно. Мне хотелось разодрать его в кровь, заставить плакать и молить о пощаде. Я нащупал, набухшие уже, шишечки сосков и ухватился за них, будто хотел вырвать. Марк изогнулся и застонал, он стремился ко мне навстречу, следовал моей дорогой и, похоже, наслаждался жестокостью.

Мои руки подняли майку и потянули вверх. Я натянул ткань на его лицо и заставил перевернуться. Марк все понял, поэтому перевернувшись сразу же подогнул колени, чтобы мне было удобнее брать его.

Сначала, я еще помучил соски моей жертвы, я оттягивал их вниз пальцами, будто хотел выдоить, затем провел ногтями по его спине, оставляя красные полосы на загорелой коже, настала очередь ягодиц, они были исполосованы моей нагайкой и этим возбудили меня.

– Вчера я порол тебя, раб, – хрипло проговорил я, – тебе понравилось?

– Да, хозяин, – включился в игру Марк и подался на меня задом, будто приглашал взять его, но я не торопился.

Навалившись на его тело своим телом, я снова принялся за его соски, а зубами ухватил парня за ухо и сильно надавил. Он вскрикнул и подался вперед, чуть не свалил меня, за что получил увесистый шлепок.

– Стоять смирно, а то не получишь главного.

– Прости, хозяин, больше не повторится.

Я шлепнул его открытой ладонью по ягодицам, затем по соскам, снова по ягодицам и несильно по мошонке. Парень вскрикнул и стал крутить задом, я с радостью видел, что он готов, член его стоял колом, яички напряглись и слегка поджались, а анус пульсировал ожидая меня. Тогда я сходил за льдом, мне понравилась эта игра.

Взяв скользкий холодный кусочек в руку, я провел им по позвоночнику своей жертвы, и Марк застонал, изогнулся словно кот, задвигал задом еще интенсивнее и стал умолять меня, взять его. Я поднырнул под живот любовника, поцеловал в грудь, в соски, затем спустился ниже. Иногда я подключал к ласкам лед, заставляя свою жертву вздрагивать и стонать.

– О, не мучь меня так жестоко, – стонал Марк и старался поглубже вогнать свой член в мой рот, когда я принялся ласкать его, но я ловко уходил от этих смелых попыток, скорее дразня, нежели даря ласки, которые время от времени заменял льдом.

Зажимы удобно разместились на сосках несчастного и, когда я дотрагивался до сжатой плоти кусочком льда, Марк вскрикивал, а я позавидовал ему, поскольку сам был бы не прочь такое попробовать. Я продолжал изводить парня, засунул в анус пальцы, покрутил ими, и одновременно с этим, сдавил головку его члена, затем на время отпустил свою жертву, и он начал молить меня продолжить. Я слегка шлепнул его по мошонке, вновь получил вскрик. Опять наступила очередь льда, а после этого я взял Марка, не в силах уже сдерживаться сам.

Это была гонка, я умело управлялся со своим горячим жеребцом, который рвался из – под меня, крутился и хрипел. Иногда я дотягивался до зажимов на его сосках и скручивал их в разные стороны. Марк скулил, убыстряя темп, а я чтобы подойти к оргазму начал нахлестывать своего любовника по бокам, ягодицам и даже дал ему пару подзатыльников. Мне хотелось порвать его на части, насиловать, делать больно, так проявлялась моя любовь к этому исполину.

– Пощади... – взревел "конь" и рухнул лицом в подушки, сжав мой член с такой силой, что я не удержался и кончил очень бурно, и от переизбытка эмоций расцарапал любовнику спину.

Спать не хотелось, даже наоборот, после утреннего секса я чувствовал бодрость во всем теле. Марк спал, он вытянулся на кровати и посапывал так безмятежно и сладко, что мне захотелось поцеловать его в губы, но я не решился, боясь разбудить, а тревожить спящего не хорошо. Я вышел на балкон, прихватив с собой инструкцию, которую ранее читал парень.

"Электрический ошейник" – Я повертел в руках странную книжицу, с изображением здорового мастиффа в широком ошейнике с белой вспышкой, наверное, так художник отобразил электрошок.

"Что это? – подумал я, – а Марк говорил, что наказание и боль не его тема, ничего себе". Я прочел инструкцию и вернулся в комнату, чтобы взглянуть на это "чудо" человеческой жестокости.

– Ты так и не лег? – Марк смотрел на меня глазами невинного агнца.

Я только мельком глянул на него и прошел к столику. Белая коробка с тем же псом на картинке, рядом ошейник с вмонтированной в него коробкой электрошока. Похоже вчера Марк не в казино деньги потратил.

– Ты уже видел? – Марк обнял меня неожиданно порывисто и горячо задышал в ухо. – Накажи меня, хозяин.

Я усмехнулся. Он меня поразил, этот мальчик, сначала отнекивался от наказания, теперь напрашивается, да еще на что. Покачав головой, я высвободился из его объятий.

– Что? – не понял он, – ты не хочешь?

– Знаешь, я сейчас сидел на балконе, читал это, – я ткнул пальцем в брошюру, – и думал, а зачем все это, к чему? Ты слишком безответственный и ветреный. Да, с тобой было хорошо, но я решил, что отпуск закончен и развлечения тоже подошли к концу.

Марк потемнел лицом, его брови нахмурились, а губы сжались в тонкую полоску.

– По типу, бросаешь меня, да? – спросил он, и его глухой голос, как мне показалось, заклокотал от набирающей силу ярости.

"Сейчас меня будут бить!" – подумал я и сглотнул неприятный комок страха, он холодным снежком упал в желудок и рассыпался там на мириады ежиков.

– Я куплю тебе билет, – я отступил к балкону, больше просто отступать было некуда, – в любую страну мира, куда захочешь, дам денег, естественно, чтобы тебе на первое время хватило.

– Не надо!. . – глухой голос был действительно страшен. – Ничего мне не надо от тебя. Ты уже щедро расплатился со своей проституткой, спасибо.

Он ушел на кухню и там ожесточенно загремел кастрюлями, а мне захотелось разрыдаться, так стало жалко парня.

– Почему ты себя так унижаешь? – спросил я, подавив первый приступ жалости. – Ты не проститутка, уж этого точно нет...

– А кто я? – Марк повернулся ко мне и в его руке тускло блеснул нож.

Я отпрыгнул в сторону и с ужасом посмотрел на эту руку. Марк проследил мой взгляд и тут же отложил нож.

– Кто я для тебя, а? – он сделал шаг, порывисто схватил меня за плечи, – ну же, скажи мне?

Меня опалило огнем, от макушки до кончиков пальцев на ногах прокатилось такое жаркое, такое приятное пламя, что я готов был броситься в объятия Марка и умолять его о прощении за свои гадкие слова.

– Молчишь, – парень отпустил меня и отвернулся.

– А кто я для тебя? – пытаясь подавить свое неожиданное волнение, спросил я.

Марк слегка повернул голову, и я увидел, что он улыбнулся, слегка, только уголками рта.

– Ты, сам говорил, что невежливо отвечать вопросом на вопрос...

– Не дерзи мне... – я сказал это тихо, но твердо.

– Не буду, никогда не буду! – Марк резко развернулся и заключил меня в объятия, – только не ломай все вот так, прошу тебя, ладно, не нужно рушить все одним росчерком.

Он наклонился к моему уху и то ли просто выдохнул, то ли действительно произнес: люблю тебя!

Я задрожал, покрылся мурашками, и ладони вмиг вспотели.

"Он правда сказал, что любит, или мне захотелось это услышать?" А Марк впился поцелуем в мои губы, раздвинул их языком, проник в мой рот, требовательно ласкал, призывая меня откликнуться на его ласки. Я откликнулся, но глаз своих не закрывал, а смотрел в синие глубины его глаз, в его дышащие зрачки, и его звериный, нечеловеческий взгляд прошивал меня многочисленными молниями.

– Я твой раб, твой верный пес... – прошептал он, оторвавшись от поцелуя, – если ты бросишь меня, я сдохну с тоски, на том месте, где ты меня оставишь...

– Хватит! – Я попытался оттолкнуть его, но Марк только крепче вдавил меня в себя, – ты слышишь, не говори так, я не хочу этого слышать!

С детства я мечтал о подобном, и теперь этот парень все делал так, будто считывал матрицу моей памяти, но сейчас я не ребенок и не подросток, я больше не жду идеальную пару для себя, я не верю в стопроцентную покорность, меня не купить на заверение в безграничной преданности.

– Как скажешь, не хочешь слышать, не слушай, тогда просто запомни то, что я уже сказал, это правда, каждое слово... Ты первый человек, которому я хочу безоговорочно подчиняться. Ты можешь сейчас же меня выгнать, бросить, что угодно, я подчинюсь, но не верить не смей. Он взял мое лицо в свои ладони и посмотрел в глаза.

– Я безгранично предан тебе и покорюсь любому твоему решению. Я твоя игрушка, делай что тебе вздумается, хочешь – играй, хочешь – сломай, хочешь – выброси... Я в твоей власти, хозяин.

"Господи!" Мне было жарко от его слов, я и верил, и не верил в них, потому что слишком все это походило на игру, на глупую фантазию моей юности. Сильные руки Марка проникли под мой халат, обхватили спину, прошлись по позвоночнику, добрались до ягодиц и сжали их, я непроизвольно толкнулся бедрами вперед и уперся в его твердый член, рвущийся из плавок.

Марк наклонился ко мне, снова впился своими губами в мои губы, и в этот раз я открылся ему на встречу, принял его язык и ответил на ласки. Мне было хорошо, и утро показалось таким замечательным, еще и оттого, что не нужно было изгонять из своей жизни этого парня, я этого действительно не хотел.

Мы всюду ходили вместе, и Марк держался всегда нарочито почтительно со мной, он подавал мне пальто, пододвигал стул в ресторане, открывал дверь, пропуская вперед, даже подавал руку, когда я выходил из машины. Я чувствовал его, верил ему, любил его. Мой слуга значил для меня больше, чем просто игрушка (а ведь именно так он представлял себя), я видел в нем очень ранимого мальчика, впечатлительного и нежного. Этот исполин трогательно принимал мои ласки по ночам, возвращая их мне в десятикратном размере, он умело вел меня по лабиринтам моих грез и желаний, воплощая одну мечту за другой.

Незаметно пролетело полгода, и я решился на поездку в Европу. Оставил нью – йоркскую квартиру на Марка, а сам отправился проведать Эрика. Дома меня ждал тайфун, цунами и землетрясение в одном лице. Мой друг готов был "рвать меня на части, но перед этим вырвать все мои выступающие органы" – и эти слова произносили губы, которые еще не так давно шептали мне: "люблю!"

Он разозлил меня не на шутку, я вспомнил Марка, вспомнил его синие глаза полные покорности. Марк не ревновал, когда я собрался домой, он только вздыхал и грустно следил за тем, как я укладываю вещи. Ему была известна история моих отношений с Эриком, Марк знал, что я лечу к своему другу, бросаю его одного и возвращаюсь к своему постоянному партнеру.

– Эрик, мы же договаривались! – простонал я, когда мой друг отвернулся и засопел. – Ну, угомонись...

Он повел своим худым плечом и тряхнул светлыми волосами.

– Ты свободен, я никогда не держал тебя...

Я закатил глаза.

– Конечно, конечно, ты не держал, ты только изводил меня своими звонками и истериками. Вот и сейчас... Скажи, куда делся свободный, жизнерадостный Эрик? Ведь я не спрашиваю тебя, к кому ты летал в Бон.

– Конечно не спрашиваешь, – он нахмурился, я слышал это по его голосу. – Ты прекрасно знаешь, что я летал к родственникам.

– А как же Норберт? Скажешь, ты не виделся с ним?

Я знал, как действует упоминание об этом парне, на моего бедного Эрика. Он побледнел и медленно развернулся. Дальнейшего я не ожидал.

– Прости! – слезы так и брызнули из глаз моего малыша, – так ты из – за меня... из – за того, что я...