Выходной день для него начался как обычно. Он проснулся поздно, не спеша, умылся, оделся и позавтракал привычной чашкой кофе. Разбирая в своей голове планы на выходные дни, он сразу же вспомнил Риту. Но идти к ней ему не хотелось. Она была коварной женщиной, что было заметно даже по манере разговора, а крючковатый нос и ехидная улыбка, сразу же выдавали мерзость ее характера.

Было по – прежнему, одно желание – завести новое знакомство. Гаврила Петрович жил в большом городе, в однокомнатной квартире, доставшейся ему после смерти матери, так и не дождавшейся женитьбы своего 37 – летнего оболтуса. Но по сей день Гаврила Петрович, а для матери он был просто "Гаврюсик", вел холостяцкую жизнь, наполненную бесчисленными и беспорядочными любовными связями.

Гавриле Петровичу нравился сам процесс знакомства, и он не мог любить одну и ту же женщину также пылко, как в первый раз, и, естественно, он быстро забывал о прежних знакомствах, заново наполняясь желанием познать грешный мир в "общении" с другой, какой – либо, интересной особой...

Его "охота" на случайных дам, чаще всего происходила днем. Будучи человеком образованным, он разбирался в психологии женщины: они легко и просто идут на "контакт", именно, днем, так как в их понятии, это безопасней. Женщина, как считал Гаврила Петрович, животное ненасытное, готовое в любой удобный момент оказаться в объятиях "достойного" самца.

Гаврила Петрович вышел на улицу и, подойдя к троллейбусной остановке, стал, инстинктивно, ждать...

Ждал ту, в чьих глазах можно было прочитать "да" и вдруг, –. .., появилась она. Стройная женщина лет тридцати с длинными каштановыми волосами медленно подошла к остановке и посмотрела прямо в его сторону. В ее голубых глазах, он понял, был "знакомый свет".

Гаврила Петрович подметил для себя, что женщина эта не из "простых". Стильная одежда, уверенный взгляд, ухоженные руки, – все говорило о ее благородном происхождении.

Гаврила Петрович знал как нужно себя вести с такими женщинами, и это была именно та "штучка" достойная его, Гаврилы Петровича, внимания. Он спокойно подошел к ней и начал с того, что сегодня отличная погода, и как здорово, что у него выходной и как прекрасно жить на свете, когда рядом ходят такие красивые женщины...

Вскоре, ему все же удалось ее заинтересовать, и он заметил, как в ее глазах блеснуло взаимное "желание". И они к своему удивлению, молча сели в подъехавший к остановке троллейбус, мало интересуясь, куда он везет. (Главному герою очень нравится засаживать в неискушенных женщин свой огромный волшебный член! – прим. ред. )

В троллейбусе было много народу, и плотно прижимаясь к ней, Гаврила Петрович, все больше и больше хотел эту женщину, имя которой он до си пор не знал. Выйдя на конечной остановке троллейбуса, и оказавшись на окраине города в районе лесного массива и дачных участков, они побрели в сторону леса, где не было людей, где им не могли помешать, где они будут вместе. Безумство неожиданно возникшей взаимной страсти уводило их все дальше и дальше, вглубь леса...

__________

... Оказавшись в более "безопасном месте", где вокруг их окружали кустарники и массивные дубы, Гаврила Петрович жестом показал, что место "подходящее", на что женщина кивнула головой. Достав из кожаной сумки газету, она постелила ее на траву, и присела. Моложавое лицо женщины, одетой в черную короткую юбку и фиолетовую блузку с кружевным воротником, в черных туфлях на каблуке, внимательно смотрело на Гаврилу Петровича.

– Нина Григорьевна, можно просто, Нина – наконец нарушив молчание, представилась женщина.

– А меня Гаврила Петрович.

– Не пойму как меня угораздило приехать сюда! Ты, случайно, не колдун?

– Нет, Нина, я не колдун. Колдунья, наверное, ты – веселее заговорил Гаврила Петрович. Я сам не пойму. Я мог бы тебя пригласить к себе домой, на квартиру, тем более я живу один, но нас затянуло в такую глушь!

– Ты живешь один? Как интересно! Значит, холостяк?

– Да, я принципиальный холостяк. Может, из – за того, что не встретил раньше такую красивую и стройную как ты?

– Ты, явно льстишь мне, Гаврила Петрович. Я далеко не красавица, а, напротив обычная русская баба, которая хочет, чтобы ее любили! – возбужденно прошептала Нина, прижимаясь к ногам стоявшего рядом Гаврилы Петровича.

Гаврила Петрович не заставил себя долго ждать. Опускаясь на колени, он обнял ее за плечи и поцеловал в шею, а затем стал беспорядочно гладить руками ее тело. Было слышно, как возбужденно начала дышать Нина, издавая при этом звуки похожие на стон...

Легкий ветерок обдувал их покрасневшие лица и ему уже было, не под – силу, потушить огонь разгорающейся страсти. Даже птицы перестали щебетать, только слышно было как, вдалеке, куковала кукушка. Казалось, ясное небо разделяло радость двух внезапно "столкнувшихся" сердец.

Солнце светило своими жаркими лучами, и день был, в самом разгаре. Запах лесной травы смешивался с запахом женского тела, и Гаврила Петрович, стал все глубже и увереннее пробираться в "тайники" этой немного странной, но безмолвно зовущей его, женщины.

Расстегнув верхнюю пуговицу ее блузки и, придерживая Нину одной рукой за плечо, он бережно опустил ее на землю и, склонившись к пухлым перламутрового цвета губам, стал целовать их. Влажные губы Нины, сразу же, отозвались ответными поцелуями. Они касались его глаз, шеи, груди и, при этом, Нина успевала быстро расстегивать пуговицы на джинсовой рубашке Гаврилы Петровича. Пробираясь все ниже и ниже, она расстегнула молнию на его брюках и засунув правую руку внутрь, почувствовала "его".

О, о... ! – сладострастно воскликнула Нина, – Какой он "грозный"! Как я хочу "его"!

Но, Гаврила Петрович, не любил торопить события. Он, медленно, но уверенно, шел к своей цели. И, главное, что он понимал: "нужно дать женщине первой "насладиться"..., чтобы потом, взять реванш.

Гаврила Петрович расстегнул блузку Нины и, сняв ее, аккуратно положил рядом.

Перед его взором открывалось широкое "поле битвы".

Ее круглые груди, сразу же, выкатились из – под чашечек бюстгальтера, как только он стянул с ее плеч тонкие бретельки. Набухшие соски нагло и зазывающе дразнили Гаврилу Петровича. Он хладнокровно, но умело стал покусывать эти чудо – творения и Нина, изгибаясь как змея, стала сама стягивать с себя юбку, не желая более ждать "минуты близости".

Гаврила Петрович, обстоятельно понимая всю ситуацию, решил скорее стащить с себя свои брюки, которые потом, небрежно, забросил в траву. Перед ним были стройные ноги в черных чулках, придающие всей остальной наготе Нины более притягательный вид.

Осторожно сняв дрожащими руками, ажурные трусики и широко раздвинув ее ноги, Гаврила Петрович стал смачно целовать ее "сладкую розу". Чувствуя приближения оргазма по ее напряженным ногам и учащенным маховым движениям "таза", он все чаще и жестче покусывал ее розовые лепестки и, наконец, Нина громко застонала. Птицы, сидевшие рядом на деревьях и, казалось, бессовестно наблюдавшие за этой, слившейся в одно целое, любовной парой, встрепенувшись, разлетелись в разные стороны.

– Тише, пожалуйста, тише... – предупредительно просил Нину Гаврила Петрович. – Нас могут услышать.

Выполнив первый и необходимый этап любовной игры, Гаврила Петрович принялся, наслаждаться телом Нины, по своему, усмотрению. Она, благодарная ему за доставленные минуты блаженства, была готова, выполнить любую его прихоть.

Развернув Нину на 180 градусов и поставив ее в, его любимую позу, Гаврила Петрович "вошел" в "нее" сзади, и долго буравил теплую пещерку, пока не наполнил ее своей спермой.

... Было темно. Гаврила Петрович и Нина возвращались домой. Они шли по лесу. Яркие звезды освещали в полутьме их фигуры.

Каждый из них понимал, что дороги их, вскоре, разойдутся и, возможно, навсегда. Нине, вдруг, стало смешно. Вспомнила, как час назад, она вела себя с Гаврилой Петровичем, настолько откровенно, словно, это было в ее жизни в последний раз. Безумные сцены любви давно блуждали в ее голове, но чтобы "все это" она могла позволить себе, наяву?! Такое с ней было в первый раз:

"После того, как Гаврила Петрович излив в нее, в очередной раз, свое "молоко", немного сник, чувствуя, что запас его мужских сил, исчерпан, Нина, тут же, пришла ему на помощь. Она, впервые, в своей жизни, сделала минет, и сумела, быстро "восстановить" "орган" Гаврилы Петровича. Вскочив на него верхом (и она знала и восхищалась этой позой "наездницы"), Нина начала свои скачки – гонки, до наступления нового оргазма. Не желая при этом останавливаться, она уже "сходила с ума" от любви к этому незнакомцу, и тут же придумывала новые способы сближения с ним. Казалось, ее желание было бесконечно. Она снова и снова набрасывалась на Гаврилу Петровича, одаряя его тело горячими поцелуями".

– Почему этот Гаврила Петрович такой "сладкий" и желанный, – не переставала думать Нина, ожидая троллейбус на остановке.

– Ведь, мой муж Сережа тоже не плохой, но с ним я ни разу не смогла так "раскрепоститься". И, все – таки, в этом мужчине есть, что – то сверхъестественное. Он – "охотник"! Я попала в его нити – сети – в его, паутину. Кажется, я влюбилась...

Очнувшись, Нина успела увидеть, как Гаврила Петрович запрыгнул в отходящий от остановки, троллейбус, и... помахал ей в окно.

– Куда же ты?! – успела крикнуть ему вслед Нина.

Но "охотник" уже мчался в сторону дома, "сжигая" за собой мосты и все то, что недавно было между ними. Немного грустная улыбка покрывала его лицо. Было жаль Нину... Впереди его ждали новые встречи, новые знакомства, новые женщины...