"Саш, а Саш, пойдём посмотреть, что Кристина там делает", крикнул мне кузен Вася, стоящий на крыльце дома. "А что смотреть?", я ответ спросил. "Ну, так она же пошла в туалет и долго не возвращается. Надо посмотреть, что там с ней", он ответил. "Хорошо", я ответил, вскочил с дивана, на котором лежал и направился к нему. Вдвоём мы быстрым шагом пошли по тропинке, ведущей в уборную, расположенную в метрах 50 – ти от жилого дома, где летом у бабушки с дедушкой отдыхали я, 15 – летний пацан, мой кузен по матери, годом млаже меня, Вася, и наша общая двоюродная сестра Кристина, которой недавно исполнилосьn лет. Все мы лежали в одной спальне, правда, кроватка Кристины была отделена от наших кроваток небольшим занавесом, чтобы девочка не была вынуждена переодеваться в нашем присутствии. Это ограждение имело скорее символическое, чем реальное значение, ибо в любое время мы могли её приоткрыть и посмотреть, чем же там занимается Кристина в своём углу.

Она естественно тоже знала об этом, потому иногда даже не стала задирать занавес перед тем, как снять платье и надеть ночную сорочку, а утром – наоборот. Сиськи у неё были совсем ещё не большие, и она не стеснялась нам их показывать, ну а попу она старалась не оголять в момент, когда снимала трусики вечером и надевала их утром. Таким образом, по истине голой нам не удавалось её увидеть, одна надежда оставалось на баню, в которую она ходила вместе с бабушкой, а мы с Васей – с дедушкой. Когда они с бабой вместе мылись, мы подсматривали через окно, но оно было грязное и запотевши вдобавок, потому ничего кроме силуэтов двух человек толком разглядеть не удавалось. В свою очередь, идя в туалет, она обычно закрывала двери на защелку изнутри, потому мы вскоре перестали за ней ходить, ибо застукать её сидящей на "троне" нам никогда не удавалось. Однако на сей раз Вася почему то решил, что дверь туалета будет оставлена открытой, возможно, из – за жуткой жары, царящей на улице, при которой в уборной было практически невозможно дышать из – за запаха кала, который в такую погоду особо усиливался.

Так оно и было. Когда мы подошли к деревянной будке, её дверь оказалось открытой, а на возвышении в ней сидела Кристина, задравши вверх голубое платье, а белые трусики спустивши до колен. Её красное, от тужения вспотевшее лицо покраснело ещё больше, когда она увидела нас. "Уходите, парни! Что вам здесь надо?", она недовольно спросила. "Пришли посмотреть, что ты тут делаешь, почему сидишь так долго", ответил Вася. "А это не ваше дело, сколько хочу, столько и сижу", отрезала девочка и облизнула потрескавшийся губы, которые она была сильно покусавши зубами, уже более четверти часа сидя и тщетно выжимая каку, которая всё никак не хотела выходить из её попы вот уже второй день подряд. "Нет, наше дело, поскольку мы старше тебя и должны следить за твоим здоровьем, разве не так, Ваня?", Вася возразил и посмотрел на меня, я согласно кивнул головой. "У тебя возник запор, не так ли?", продолжал допытываться Вася. "Пусть даже так, это не ваши проблемы, я сама с этим справлюсь", отрезала Кристина и вдруг заплакала. "Не справишься, как видно, вот уже плачешь как маленькая", мой кузен усмехнулся.

"Это вы, сволочи, довели меня до этого своим наглым любопытством", всхлипывая ответила девочка, но Вася опять возразил: "Нет, это запор уже начинает действовать на твою психику, но ничего, из этой болезни мы тебя быстро вылечим". Он поднялся на возвышение, схватил Кристину за левую руку и крикнул мне: "Ваня, ты бери за правую, поведем её к бабушке клизму делать!". Я тут же последовал его приказу, и мы, как два милиционера ведут преступника, потащили девочку к дому. Не ожидая такой реакции с нашей стороны, Кристина сначала, даже не сопротивляясь, покорно пошла с нами, но потом стала возражать: "Погодите, ребята, дайте, я хоть трусики надену!". "Нет смысла надевать", отрезал Вася, "всё равно тут же снимать придется". Мы подвели Кристину к дому, я открыл клямку на дверях, и мы завели кузину во внутрь. Бабушка, видя внучку со спущенными до колен трусами и нас, держащих её за руки, не на шутку удивилось и испугалось тоже заодно. "Детки, мои милые, что всё это значит?", она воскликнула. "Это значит, что у Кристины возник запор, и ей необходимо сделать клизму, а то она, бедняжка, вот уже полчаса сидит в уборной и мучается безрезультатно", пояснил Вася.

"Кристина, это правда?", спросила бабушка. "Не слушай ты их, бабуль", девочка стала отрицать, "они просто хотят поиздеваться надо мной, поэтому схватили меня за руки, вытащили из уборной и привели к тебе клизму делать". "Ну, это мы сейчас проверим", бабушка ехидно усмехнулась, "мне не трудно узнать, кто из вас врёт – ты или они". Она приказала внучке нагнуться вперёд и положить руки на колени, а сама взяла из полки баночку с надписью "Вазелин", открыла её и намазала содержимым указательный палец своей правой руки. "Нагнись вперёд, внучка, и положи руки на колени!", она сказала. Кристина нехотя послушалась и выполнила приказ, положив руки на чашечки колен. Бабушка левой рукой раздвинула ягодицы внучки, а правой ввела ей в анальное отверстие попы свой намазанный вазелином палец. "Такс", она проворчала, "сейчас посмотрим, Кристиночка, что сидит в твоей сракочке?". Она засунула палец во всю глубину и начала вертеть его вокруг своей оси. "Мальчики правы, тебя жутко закрепило", она сказала, вытащив палец, "клизма тебе весьма необходима и её надо будет сделать, независимо, хочешь ты это или нет". "Ага, а я что говорил?", заликовал Вася.

"Ребята, укладывайте Кристину на левый бок и прижмите её ножки к животу! А я пойду заполнять клизму", распорядилась бабушка. "Оставьте меня в покое, не нужна мне клизма!", начала возражать кузина и вырываться из наших рук, но мы её держали крепко, не давая это сделать. Затем Вася взял девочку за пазухи, а я – за ноги. Вдвоём мы донесли Кристину до кровати, уложили на левый бок, согнули ноги в коленах и прижали их к животу. Девочка плакала, ругалась и требовала немедленно её отпустить, но мы лишь усмехались и продолжали удерживать её на кровати. "Кристина, хватит тебе выпендриваться!", я сказал, "клизма тебе всё равно будет сделана, лучше лежи спокойно и не сопротивляйся, так приятнее будет". Кузина ничего на это не ответила, лишь тихонько всхлипывала в подушку. Тут в комнату опять зашла бабушка, которая была отправившись на кухню наполнять клизму. Она несла в руках большую, коричневую грушу, объёмом где – то в пол литра. "Вот, буквально на днях купила в аптеке", она сказала, "большие груши у нас редкость, не так уж и часто они попадаются на глазах покупателей.

Покупала лекарство от давления, ну, и это взяла заодно, как будто знала, что скоро пригодится". Кристина, услышав это, вновь начала нервно дёргаться, мы с Васей лишь с большим трудом могли её удержать. "Ну, Кристиночка, глупенькая ты моя, ты всё ещё боишься клизмы?", засмеялась бабушка. Она втиснулась между мной и Васей, которые каждый со своей стороны: он за пазухи, а я – за ноги, удерживали девочку, нагнулась над внучкой, левой рукой приоткрыла её ягодицы, а правой ввела в анальное отверстие Кристины также обильно намазанный вазелином наконечник клизмы. Несчастная девочка громко воскликнула: "Ой, мне больно!". "Ничего, потерпи, внучка, так бывает при тяжелом запоре", ответила бабушка. Она обоими руками обхватила большую, резиновую грушу и медленно, плавно её сжала. Вода стала вливаться в кишечник девочки. Я наблюдал, как груша становиться всё меньше в размерах, заодно чувствуя, что слабеет также и сопротивление Кристины. Кузина уже почти не дёргалась, просто лежала и шморкалась носом, по её щекам медленно ползли слёзы. (Порой девушек мучают запоры по той причине, что у них очень узкие попки – прим. ред. )

"Не плачь, дура", я стал её успокаивать, "вот уже клизма почти сделана, сейчас покакаешь и всё будет окей". "Баба, а раньше тебе часто приходилось делать Кристине клизму?", вдруг спросил Вася. "Ну не знаю, как вам сказать, часто или нет... ", бабушка пожала плечами, "когда она раньше гостила у нас, иногда у неё тоже возникали запоры, особенно в дошкольном возрасте. Тогда я тоже делала ей клизму. Как и все дети, она плакала и сопротивлялась, иногда мне было весьма трудно её удержать. Жаль, что до сих пор так и не поумнела в этом плане". Сказав это, бабуля полностью выжала воду из груши, сложила её пополам и ещё раз стиснула обоими руками. Затем она извлекла наконечник из сраки Кристины. Весь процесс введения воды в кишечник девочки в целом занял где – то 1, 5 – 2 минуты. Затем бабушка сказала: "Ваня, отпусти ноги Кристины и сожми её ягодицы. Подержи их 5 минут, а затем посадим её на ведро", Я последовал приказу бабушки, отпустил ноги кузины и сжал вместе полушарии её попы, каждую со своей стороны.

Вася продолжал удерживать сестру за пазухи. Бабушка опять вышла из нашей комнаты и унесла с собой использованный баллончик клизмы. "Вась, а ты разве не помнишь, как несколько лет назад ты уже помогал бабушке клизмовать Кристину?", я вдруг спросил. "Нет, ну – ка напомни!", брат заинтересовался. "Это было по – моему, когда я уже ходил во второй класс, ты – в первый, а Кристина ещё в детский сад. На осенние каникулы нас тогда тоже привезли в гости к бабушке, наши родители также уехали, ну и вечером вдруг у Кристины почему – то заболел животик. Бабушка сняла ей колготки, трусики, уложила её на диван, пощупала живот, ввела палец в попку и пришла к выводу, что нужно сделать ей клизму. Она, конечно, тоже начала плакать, сопротивляться, бабушка пробовала её успокоить, но тщетно. Тогда ты подошел к бабушке и сказал: "Баба, я помогу сделать Кристине клизму". Она обрадовалась и велела тебе подержать её вверх поднятые и прижатые к животу ножки.

Сама тем временем быстро ввела ей в попу наконечник и впустила клизму. Потом Кристину посадили на горшок, она высралась, и живот у неё перестал болеть. Помнишь?". "Да, что – то начинаю припоминать, когда ты мне напомнил... ", задумчиво произнёс Вася, "я тогда наверное впервые в жизни почувствовал, что у меня хуй встает, как раз в тот момент, когда держал за ноги Кристину. А однажды в детской поликлинике мне довелось наблюдать, как одной девочке, тоже по возрасту лет так 5 – 6, её мама и медсестра делают клизму, вернее, мама её держала за ноги и туловище, а медсестра старалась ввести в попу клизму. Ей это удалось сделать лишь с третей попытки, тогда она быстро сжала грушу и извлекла наконечник, Как это девица ревела, дети сбежались смотреть на неё со всего этажа! Дура, лежала бы спокойно, никто может и не заметил бы, что с ней происходит, а так опозорилась на глазах всех ровесников. Жаль, не видел всё до конца, ибо медсестры тоже сбежались, прогнали нас оттуда и закрыли дверь в процедурную.

Успел только заметить, что её подняли с кушетки и посадили на горшок". "Ну, а дальше по – твоему что было", вдруг вмешалась в разговор проклизмованная Кристина, "из её попы посыпалось в горшок серебро и золото, так?". "Не думаю, по – моему, кроме воды и гавна там ничего другого не вышло", усмехнулся в ответ Вася. "Ах, бедняжка, ты много потерял, если этого не видел и не понюхал. Ну, ничего, сейчас получишь за это компенсацию. Пока я буду срать, сможешь стоять рядом и наслаждаться", ехидно сказала кузина. Вася ей ничего не успел ответить, как в комнату вошла бабушка с пластмассовым ведром в руке. "Отпускайте Кристину, помогите ей встать и сесть на ведро!", она распорядилась. Мы выполнили её приказ, помогли девочке выпрямить ноги, встать с кровати и положить попу на ведро. "Ну, давай, Кристиночка, опустошай животик!", подбадривала её бабушка. Кузина стиснула губы, поднатужилась, и содержание её кишечника начала вливаться в ведро.

Сперва вытекло немного воды, затем начала выползать большая, твёрдая какашка. Даже после сделанной клизмы девочке пришлось приложить немало усилий, чтобы вытолкнуть её вон. Потом снова потекла вода, затем опять вылезла старая, затвердевшая какашка. И лишь затем Кристина громко пукнула и обильно извергла из себя основное содержание своих кишек, состоящее из воды и размягченных в процессе клизмования какашек. В комнате ужасно завоняло, бабушка прикрыла нос рукой и вышла из комнаты, я устремился за ней. Вася подошел к дверям и начал как бы сомневаться, что ему делать – тоже уходить или остаться рядом с Кристиной. "Не уходи, Васенька, постой здесь, понюхай, пока тебе дана такая возможность", с насмешкой в голосе сказала Кристина и опять выкакала в ведро застоявшийся в животе кал. Вася всё – таки не слушался её совету, а отправился вместе со мной на кухню.

Там бабушка включила газ, поставила на газовую плиту кастрюлю с водой с начала её греть. "Это для того, что Кристина могла бы подмыться после клизмы", она пояснила. "А что, это обязательно, не достаточно разве просто вытереть попу?", спросил Вася. "Ну, в принципе можно обойтись и подтиранием", бабушка ответила, "но желательно всё – таки подмыть попу и промежность, особенно после клизмы, когда вода с какашками под большим давлением выходит вон и загрязняет всё вокруг". "Обычно всех девочек подмывают после клизмы?", я спросил. "Да, и мальчиков тоже, если есть такая возможность. Я тебя тоже подмывала, когда клизму делала", объясняла бабушка. "А я что – то не помню, что бы ты мне клизму делала бы", я ответил. "Да, это давно было, ты мог про это забыть, у тебя было 2 – 3 годика". "А потом больше не делала?".

"Я вроде бы нет, а насчет твоих родителей не знаю", чистосердечно призналась баба. " А мне?", спросил Вася. "Про тебя вообще не помню, тебя маленького ко мне не привозили, а, когда повзрослел, то вроде бы сам нормально какал, без клизмы. Вот с Кристиной приходится повозиться, это, по – моему, уже не менее десятая по счёту клизма, которую я ей сделала. Помню, был случай, когда ей было где – то годика четыре, она всё просилась на горшок, но никак ни могла ничего выжать. Тогда я ей ввела в попочку кусочек детского мыла. Думала, она после этого покакает, но ошиблась. Бедняжка ревела, держалась за попку, а на горшок не садилась. Говорила, что боится какать, что больно будет. Пришлось мне пальцем извлекать не растаявший кусок мыла, а затем делать девочке клизму, после которой она наконец – то высралась... Ну ладно, вода уже теплая, понесём её к Кристине".

Я взял железный тазик, бабушка – кастрюлю с водой, Вася нам открыл дверь, и мы отправились в комнату к Кристине. Она всё еще продолжала сидеть на ведре и тужиться. "Детка, у тебя еще всё не вышло?", спросила её бабушка. "Вроде бы вышло, только позывы на низ сохраняются", девочка ответила. "Ну, когда прекратятся, вставай с ведра, садись над миской и подмывайся", сказала бабушка. Я поставил тазик на землю, бабушка залила в него подогретую воду и опять ушла назад в кухню. Мы с Васей остались рядом с Кристиной. Воздух в комнате был сильно наполнен запахом кала и жутко вонял. Я подошел к окну и открыл его во всю ширину, в комнату ворвался порыв свежего ветра. "Ну и вонючий у тебя кал, Кристина!", я сказал кузине. "Посмотрим, какой тебя будет после клизмы", девочка сердито отрезала и как бы назло мне в очередной раз громко пукнула и выплеснула в ведро кусок выходящего кала.

"А мне не нужна клизма, я сам могу покакать", я хвастливо ответил. "Хвались, хвались, запорет и тебя однажды тоже не хуже меня", Кристина в ответ проворчала. Я не стал больше с ней дискутировать, а Вася сказал: "Благодари нас, Кристина, что мы заметили твой запор и привели тебя на клизму, а то Бог знает сколько ещё мучалась бы, скрывая от нас свой недуг". "Ой, ну большое спасибо вам, мальчики, что бы я без вас делала бы", с явной насмешкой в голосе произнесла кузина, затем медленно встала с ведра, которое сначала не хотело отлипать от неё ягодиц, а потом упало вниз, едва не опрокинувшись. "Осторожно", предупредил её Вася, "опрокинешь, сама будешь гавно по полу собирать". "Не волнуйся, смотри лучше, что бы сам не опрокинул бы", ответила девочка и, присевши над миской, стала правой рукой подмывать свою промежность по направлению от пупка в сторону заднего прохода.

Мы оба стояли рядом и внимательно наблюдали за её действиями. "Ну, как, интересно смотреть?", ехидно спросила Кристина. "Ещё бы!", усмехнулся Вася, "ты ведь до сих пор от нас пряталась, ни пизду, ни попу не показывала. А тут так всё сразу на показ выставляешь!". "Смотри, пока есть возможность", также с усмешкой ответила кузина, "не думай, что я тебе это теперь каждый день показывать буду". "Ну, каждый день не обязательно, хватит и раз в неделю, правда Ваня?", кузен повернулся ко мне, я согласно кивнул головой. "Ребята, вы тут не болтайте попусту, а принесите мне лучше какую – нибудь бумагу или на худой конец газету", попросила девочка. Я взял с книжной полки старую газету и дал её Кристине. Она порвала её пополам, скомкала и начала подтирать свою попу. Пришлось использовать несколько таких куском скомканной бумаги, чтобы насухо вытереть всю промежность и область заднего прохода.

Затем Кристина наконец встала на ноги и немного зашаталось, ибо конечности были уже от неподвижности занемевши и не хотели её слушаться. Она надело трусики, опустила вниз платье и хотела вынести ведро, в которое было влито и содержание тазика, а также брошены использованные куски газеты, но Вася вдруг решил сыграть джентельмена. "Не надо, Кристина, ложись на диван, отдохни, мы с Ваней сами вынесём". От взял ведро и мы оба опять пошагали в сторону уборной. Вася открыл дверь будки и вылил в дырку содержание ведра. Нас опять обдало жуткая вонь. На дне ведра лежало пару кусков твёрдого кала, которые не хотели отлипать, как не сильно Вася бил ладонью по дну ведра. Пришлось ему сорвать кусок травы, обмотать вокруг руки и пальцами отрывать куски Кристиненого кала. "Да, теперь я понимаю, почему она сама не могла покакать. Хорошо, что мы ещё вовремя спохватились ей клизму сделать", он резюмировал.

Затем Вася открыл ширинку, вытащил член и начал дрочить. "Не знаю как у тебя, Ваня", он сказал, "а у меня, как только она присела над миской, хуй встал так, что брюки чуть не лопнули". Я постеснялся признаться, что у меня стоит уже с тех пор, как бабушка ввела сестре клизму в попу и сжала грушу. Не говоря не слова, я тоже вытянул свой орган и как бы из – за солидарности с Васей тоже занялся онанизмом. Кончили мы почти одновременно, вытерли травой остатки спермы с рук и брюк, Вася взял ведро, и мы пошли обратно в жилой дом. Так закончилась эта история, которая надолго залегла в моей памяти, и почти каждый раз, когда о ней вспоминаю, мой половой член начинает вставать и вырываться из брюк. Кстати, Кристина пару дней после этого случая от нас уехала. Видимо, ей было стыдно продолжать с нами общаться и находиться в одной компании.