Фрау Дорт, пересчитав с чувством глубокого удовлетворения купюры суёт мне три жетона.

– Ступай, детка, в голубой зал!

Ступаем. Здесь в нашем облике происходят радиальные изменения. Мы с одним из докторишек получаем на шеи элегантные ошейники с роскошными шипами, на мне высоченные ботфорты и странная ажурная конструкция из чёрных ремешков, которая ничего не скрывает. Мальчики в чёрных кожаных фуражках, шортах, напульсниках с шипами и тяжёлых армейских ботинках. На того, который в ошейнике, натянута ещё чёрная кожаная маска. Вот его приковывают стоя на цепях, спускающихся с потолка и привинченных к полу, причём так, что двигаться он практически не может. А потом тоже продлывают со мной, причём ноги и руки у меня растянуты так, что я напоминаю букву Х или, скажем, Андреевский крест. Подвесившие нас мальчики вооружаются один плетью, а второй гибким стеком и подходят к своему приятелю (Заведи себе русскую виртуальную любовницу – давалку! – добрый совет)

– Ну что, червь, тебе нравится?!

– Йа – а – а

Следует хлёсткий удар плетью по спине

– А так?

– Йа – а – а – а!

Ещё серия ударов, причём этот прикованный Прометей по – прежнему утверждает, что ему ну просто замечательно. Это подтверждает его пенис, который медленно, но неотвратимо встает. Что не остаётся незамеченным.

– Что, раб, у тебя встаёт на эту маленькую белокурую сучку, ты её хочешь?

– Йа – а – а – а!

Теперь добрые доктора Менгеле направляются ко мне. Мама! Один из них начинает демонстративно лапать мои груди, подкручивая соски, а стеком щекочет между ног мою совершенно голую и беззащитную киску, второй едва касаясь проводит кончиком плети сначала по спине и заду, а потом по животу. Господи, ведь сейчас они займутся мной. Предвкушение боли почему – то не очень пугает, я жду её скорее с интересом. Когда – то со мной такое уже было. Ах да, с Шульце на вторую ночь работы!

– Что, раб ты хотел б её поиметь вот сюда (стек проникает в мою киску), или сюда (в ротик), или сюда (шлепок по заду) ? (БДСМ – игрища в публичном доме! – прим. ред. )

Раб яростно кивает и мычит.

– А ты, сучка, наверное, хочешь хорошего члена? А лучше много членов?

Лёгкие едва уловимые прикосновения плети и стека по самым интимным точкам моего тела. Ежесекундное ожидание удара откуда угодно вызывают у меня необычайное возбуждение, я вот – вот потеку. И интимные вопросы моих милых мучителей находят самый откровенный ответ.

– Да милые господа, скорее, трахните вашу рабыню Лотту!

Хлёсткий удар петелькой на конце стека прямо по моей щелочке

– У рабыни нет имени!

– Да мои господа!

Стек вновь и вновь хлещет по моим несчастным гениталиям, а зад атакован плетью, которая сначала мягко и редко меня пошлепывает, а потом обрушивается всё чаще и сильнее. Я вою от боли и странного, ранее не изведанного наслаждения, по бёдрам начинают стекать мои выделения, я вся горю.

– Течёшь, шлюшка! Смотри, червь, как она течёт, как хочет, чтобы её трахнуи! – в ходе этого назидания лектор одной рукой хлещет меня стеком по пизде, а второй периодически пережимает воздушный шланг, отходящий от маски моего визави. Он хрипит, а потом белёсая струя сильно бьёт из его стоящего насмерть фаллоса (ему тоже досталось от хозяйского стека), да так сильно, что мои лицо и живот оказываются залиты спермой. Вот это брандспойт!

Капли, попавшие на лицо, я непроизвольно начинаю слизывать. Это не остаётся без внимания.

– Наша похотливая сучонка хочет спермы! Что, хочешь сосать, тварь?!

– Да – а – а – а милый господин.

Цепи, фиксирующие мои руки ослабляют и я тяело оползаю на колени. Ну, где ж член, который будет сосать рабыня? А лучше два... Или три.

Но сначала мне предлагают вылизать сперму, попавшую на пол, и мои собственные сиськи. Далее мне разрешено очистить от последствий несанкционированного выброса спермы в атмосферу моих мучителей. А заодно слизать пыль с их ботинок. Между делом один из людей в чёрном закуривает и в качестве пепельницы использует рот своего распятого коллеги, которому ради того расстегнули соответствующее отверстие в маске. Другой шумно и с удовольствием пускает газы. Что ж, Германия всегда была образчиком культуры для окружающего мира.

Перекур окончен. Я, наконец, востребована как женщина. На глазах у несчастного раб один из господ имеет меня в рот, а второй в зад. Последнюю мою дырочку обрабатывают ручкой плети. Ну, что ж, после порки я это вполне заслужила. Кончать под плетью, это, конечно, пикантно, но всё – таки в душе я предпочитаю менее радикальные методы. Вот так миле, один хуй в рот, второй хуй напротив, давайте. Ещё, ещё, ёщё! А – а – а – ах! Падаю.

– Соси, сучка! Ты сама этого хотела!

– Йа – а – а!

Сосу, а прикованный раб корчится в оковах, глаза горят, слюнки текут, конец снова начинает перемещаться с половины седьмого на двенадцать.

– Червь, ты всё ещё её хочешь?

– Ja – a – a, das ist fantastisch!

– Смотри, червь, смотри, как она может трахаться!

Сейчас я насажена на два члена попой и киской, и они бодро двигаются во мне, пытаясь, видимо, встретиться где – то в районе моего желудка. Их лапищи нагло шарятся по моим прелестям, я хриплю в экстазе на этих мощных поршнях. Ах, как они умеют! Пусть ещё раз также выпорют, лишь бы ещё раз также трахнули!

Но нет, они злые. После того, как мы во весь голос кончаем, и я обессилено падаю на пол, добрые доктора мочатся на меня.

– А такую ты её тоже хочешь, раб?

– Йа – а – а – а!

Палачи, наконец, отпускают жертву. Та, дробно стуча локтями и коленями по полу, на четвереньках подбирается ко мне.

– Ну, трахни эту обоссанную сучку!

Мне в ротик отправляется член страстотерпца, и я стараюсь всемерно вознаградить его моральный и физический урон. Но, чтобы жизнь не казалась мёдом, один из господ потрахивает раба в спину ручкой плети. А второй возобновляет упражнения стеком с моёй щелкой, явно пытаясь выпороть клитор. А потом плётка перемещается уже в мою задницу, киска сдана в аренду страдальцу. Член одного из господ у меня за щёчкой, а второго – в рабском анусе. Да, так меня ещё не любили! И это опять же дьявольски возбуждает. Какое – то время мы сливаемся в некое единое целое, двигающееся в едином ритме, стонущее, сопящее и хрипящее. Первым разряжается несчастный раб: долгое воздержание и массаж простаты делают своё дело, за ним – я – все мои дырочки пылают в оргазме, наши палачи ещё какое – то время имеют нас, но вот и они доходят до кульминации и, пошатываясь, добираются до кровати.

– Эй, ты, вылижи шлюху! А ты, девка, вылижи пол.

Желание господ – закон, мы зыками убираем следы их мочеполовой невоздержанности. При этом пока работаю поломойкой, несчастному рабу приходится носиться вокруг меня на карачках, возвращая мне чистоту и свежесть.

– Хорошо поработали, получите десерт!

На десерт я сосу и дрочу почтенным господам, которые в это время лениво попинывают и постёгивают своего раба – приятеля. Но вот мне в рот извергаются финальные струйки спермы, заливая заодно лицо и сиськи. Раб с удовлетворением фотографирует этот натюрморт, после чего славная троица уже без деления на рабов и господ подхватывает меня и тащит в душ, где отмывается сама и приводит в порядок маленькую Лотту.

Да – а – а!

Возвращаюсь в свой нумер, на скорую руку сушу косу, подмалёвываюсь, переодеваюсь в любимые чёрные чулки и грацию и возвращаюсь в залу. Доктора уже ушли, но, похоже, оставили добрую память – фрау Дорт молча суёт мне ещё пару жетонов. Мои коса и кокошник творят чудеса. Тут же меня и Ирму – Лену забирают в голубой зал трое крепких краснолицых бюргеров, похожих друг на друга, как близнецы. Они весьма целеустремлены, в бар идти отказываются и требуют пиво прямо в номер. Впрочем, один, похоже, уже где – то заправился и весьма основательно. При этом что любопытно, лапам волю почти не дают. Из разговора на лестнице выясняется, что они действительно братья, и у них мясная лавка недалеко от нашего заведения. Лена после своего прежнего борделя всё ещё напряжена, вздрагивает. А весёлые братцы принимают это за девичью стеснительность и стыдливость, кои очень им импонируют.

Для начала они рассаживаются, где попало, и начинают хлебать своё пиво. Нам предлагается поласкать друг друга. Это они здорово придумали. Раздевая и лаская Лену, я потихоньку привожу её в чувство. Она перестаёт дёргаться при каждом резком движении, напрягаться. Её движения всё более расслаблены. Она ласкает меня сначала скорее механически, но мои старания не пропадают втуне. Как когда – то я при первых моих лесбис – опытах, она старается отблагодарить меня за приятные ощущения. А ведь тут главное не техника, а чувство. Наши ласки становятся всё более бурными, а когда я начинаю язычком исследовать бутончик Лены, она растаивает окончательно. Прямо на ковре мы принимает пресловутую позу 69 и доводим друг – дружку до синхронного и продолжительного оргазма.

Бюргеры оживают, правда, не все. Один прямо на глазах начинает перемещаться в пивную нирвану. Засыпать то есть. Ну и хрен с ним, тут вполне достаточно и без него. Пока братцы мясники дуют своё пиво, начинаем им посасывать. При этом я шутки ради попробовала помимо вменяемого, обслужить и приснувшего братца. Оба бодрствующих выражают свё всяческое удовольствие. Оказывается так и надо! Раз уплачено за троих, милые фройлян должны оказать милость всем! Включая спящих или, скажем, погибших. Да – а – а, весёлый народ эти немцы. А я дура.

Теперь я поочерёдно сосу то бодрому Генриху, то уже храпящему Иоганну. Третий братец, Фриц, которого готовит к бою Лена, тихо давится от смеха, любуясь моими потугами. Вот уже два члена готовы к бою, и мы с Ленкой седлаем их, начиная скачки. Генрих и Фриц бодро нас трахают сидя, совмещая половой акт и лапание наших прелестей с распитием тёмного баварского. Иоганн нагло дрыхнет, откинувшись на сексодром, а я, в силу оказанного мне высокого доверия, должна ему на ходу дрочить! Ой, мамочки, и ведь у него встаёт! К этому времени Генрих неторопливо и даже как – то торжественно кончает и дружеским шлепком о заду направляет меня в полное распоряжение храпящего родственника. Всеми силами пытаюсь пробудить его к жизни, но он не Спящая Красавица, а я не принц. Пробуждается и уже окончательно его сизо – малиновый детородный орган. Вообще зрелище потрясающее. Я голая в кокошнике и танкетках ползаю вокруг бренного, целую его, облизываю трусь сиськами и киской. При этом спящий стервец посягает доставшееся ему счастье лапать. Но из комы не входит. Гад. Тут же по соседству на том же сексодроме Ленка страстно отдаётся Фрицу и Генриху. Впрочем, их стоны м мычание прерываются ехидным хихиканьем. Любуются, подлые моими страданиями. Ленке, значит, двое нормальных мужиков, а мне этот очень одинокий труп?! Нет в жизни справедливости. Ну, погодите, мне терять нечего. Бодро сажусь на торчащий средь пьяного тела член и начинаю нагло получать удовольствие. Предварительно, конечно натягиваю на его пивной слив презерватив. А и ничего, у него и у сонного стоит лучше, чем у некоторых бодрых. Только ножки мои бедные устают. Зато дырочка радуется. Мерно насаживаюсь на кол Иоганна, и вдруг две мощных лапы охватывают меня сзади, меня густо обдаёт пивным перегаром, а в районе попы начинается некое оживление, завершающееся вероломным вторжением арийского хуя в мою славянскую задницу. Одновременно перед моим лицом возникает мощный торс, заросший густым и потным рыжим волосом, из которого торчит фаллос, покрытый всяческими мужскими и женскими выделениями. Ну, вот, правда восторжествовала. Ленка отдыхает, а меня пользуют в два члена, а третьим я сама себя ублажаю. Ах! Но слаб немец, слаб, оба моих новых кавалера кончают довольно быстро. А как же я? А как же братец Иоганн? Так, а что это там внизу, в районе слюняво – невменяемого постамента моего вибратора? Ой, ой – ой, ой – ой – ой! Вот это да! Он же кончает! Кстати, я тоже. Уфф!