– Привет, как дела? – Отправить. Посмотрим, что напишет. Если напишет.

Я уже был довольно пьян – все – таки с пяти вечера уже пьем, день рождения племянницы отмечаем. А сейчас уже полдесятого. Черт, что я раньше ему не написал? Сейчас уже поздно ехать, от Ступино до его деревни (если он там) часа полтора на машине, не говоря уже о том, что такси туда тыщи полторы будет стоить. Надо еще будет заехать водки купить, сигарет. Блин, а в чем я одет? Я нормально выгляжу? Даже не подумал, когда ехал в Ступино, что могу в конечном итоге попасть в деревню, и что Сережка меня увидит.

Иду в комнату брата и смотрю на себя в зеркало – джинсы надел новые, только на прошлой неделе купил специально, так как старые уже даже с ремнем сползают и болтаются, у меня сейчас 46й размер, совсем как в детстве, верней в подростковом возрасте, когда я весил 55 кг при росте 168 см. Вес, правда, сейчас не 55 кг, но 64 кг все же намного лучше, чем 72 при 50м размере. Такой я был еще 3 месяца назад, до того, как пошел в фитнесс. Джинсы светло – голубые, не слишком узкие, но и не клеши, терпеть не могу, когда штанины болтаются. На талии сидели четко, плотно обхватывая мои вновь узкие бедра и жесткую попку. Между ног не было никаких провисаний, джинсовая ткань мягко обтягивала мой пах, слегка выделяя его округлостью, не вызывающе, но достаточно для того, чтобы взглянув со стороны, взгляд невольно задержался бы на этом месте. Джинсы сидели довольно низко, не висели на члене, но где – то на уровне тазовых косточек, что также вносило весьма эротическую нотку в мой внешний вид. На тело я надел узкую оранжевую с рисунком в геральдическом стиле майку – стретч, которая была настолько коротка, что она как раз доставала до ремня джинс, если я стоял ровно, но стоило мне слегка поднять руки, чтобы, например, причесаться, то майка приподнималась и обнажала узкую полоску загорелого в солярии мужского тела – то ли низ живота с небольшой редкой ухоженной щетинкой волос, то ли верх паховой области с выглядывающим пушком и аккуратной блядской дорожкой. Если же я запрокидывал руки за голову, чтобы потянуться, то майка поднималась еще выше и тогда становилось видно, что и талия, и живот принадлежат человеку, который как минимум следит за своим телом, и если есть там еще немного лишнего жира, то он на пути к полному исчезновению. Руки были такие же загорелые, как и живот и все остальное тело, скрытое под одеждой, – в отсутствие солнечных дней солярий отличный, хотя и весьма сомнительный, способ придать своему телу загорелый вид, а наличие в продаже различных кремов с бронзаторами дает тебе возможность придать телу и желаемый оттенок. Нет, глядя на эти руки не скажешь: ну, нормально так, ничего, молодец, качок. Они не были не накачанными, не мускулистыми. Во – первых, за три месяца руки не накачаешь, а, во – вторых, и задача у меня была не накачать руки, а придать телу нормальный вид, чтобы при взгляде на него хотелось бы взгляд этот самый на нем остановить. Руки были красивые, рельефные, не брутально мужские, но скорее юношеские. А вместе с плечами, которые за последние время немного раздались вширь и чуть назад, вместе с слегка выдающейся вперед грудью с четко выделяющимися под майкой сосками, все вместе это сооружение плоти давало впечатление если не радужное, то очень приятное. Мне самому захотелось подойти поближе к зеркалу и потрогать эту грудь, руки, положить руку на талию и потом спустить ее чуть ниже. Я даже вспомнил известный древнегреческий миф и подумал, что надо бы поменьше смотреться теперь в зеркало, дабы не превратиться в цветок. С другой стороны, в мире флоры появится еще один красивый цветок Димка из отряда неотразимых. Лицо у меня тоже похудело и из круглого стало опять продолговатое с вытянутым подбородком, а когда я улыбался, на щеках вновь показывались ямочки. Стрижку я себе сделал очень короткую, почти на нет по бокам и сзади, что придавало мне почти юношеский вид, а сверху небрежный слегка взъерошенный ежик под эффект мокрых волос, зафиксированный мягким нелипким гелем – тредом. Короче, видом своим я остался весьма и весьма доволен. И друзья по работе говорят, что я выгляжу сейчас максимум на 25 лет, но никак не на 32.

*****

Пи – пип, пи – пип. – Нормально, я пью. Так, это уже хорошо, это как минимум значит, что он не с Катькой, а если он пьет и не с Катькой, то пьет он скорей всего в деревне. Есть хороший шанс все – таки увидеться с ним сегодня. – А ты где? – Отправить. Уже больше полгода не виделись, ну да, даже больше, я был в последний раз в деревне в январе, а сейчас уже август, считай 8 месяцев. Правда, тогда я сам ему сказал, что мы больше не увидимся. Когда мы на утро поехали домой на его раздолбанной неотапливаемой газели (а ехать, между прочим полтора часа, а на улице между прочим было минус 25, бррр), мы сначала молчали, просто слушали музыку. Башка болела с похмелья, оба чувствовали себя неловко, он – из – за того, что отказал, я – из – за того, что он отказал. Накануне он мне позвонил и сказал – приезжай, Дим, музыку послушаем, я песни новые написал. Я, как дурак, понесся на всех парах, Сережка сам меня пригласил, как же! Значит, что – то будет. До глубокой ночи слушали в машине песни и пили, пили и слушали, пока я совсем не опьянел и не осмелел – под очередную песню я положил руку ему на колено и положил голову ему на плечо. А он ничего, не дернулся, просто сказал: "Дим, не надо, я прошу тебя, не надо". (Заведи себе русскую виртуальную любовницу – давалку! – добрый совет)

– Почему? Что изменится, если я тебе отсосу? От тебя же не убудет?

– Дело не в том, убудет от меня или нет, а в том, что мы друзья. Я тебе уже сто раз говорил – ты мой лучший друг, давай останемся друзьями, и не будем омрачать нашу дружбу сексуальными забавами.

– Ага, то есть секс со мной тебя омрачает, да? Ну ладно.

Все, после этого вечер уже был испорчен и хоть мы и продолжали еще какое – то время пить и слушать музыку, весело уже не было. Только вот странное дело, я никак не могу найти объяснение одному факту – на утро я проснулся в передней (Сережка спал рядом на другой кровати за занавеской) и когда я встал, то обнаружил, что мои джинсы приспущены, а ширинка расстегнута. Спал я одетый, даже в свитере. Но почему с расстегнутой ширинкой? Пошел пописать и забыл застегнуть? А джинсы почему тогда были приспущены? (Голубые мальчики резвятся друг с другом! – прим. ред. )

Когда мы с ним уже подъезжали к моему дому, я ему сказал то, что обдумывал все утро.

– Серег, я должен тебе сказать одну вещь.

Он молчит, головой махнул, типа говори.

– Так вот, боюсь, что это была наша последняя с тобой встреча. Больше мы с тобой не увидимся.

– Это почему?

– По двум причинам. Во – первых, мне не так долго осталось жить, не спрашивай меня почему, скажу лишь, что это пока еще не научились лечить. А, во – вторых, мне слишком больно и тяжело видеть тебя и не иметь ни малейшей возможности сделать с тобой хоть что – нибудь. Я тебя очень люблю, ты это знаешь, и люблю не просто как друга, это ты тоже знаешь. И буду любить тебя всю жизнь. Про это, я думаю, ты тоже догадываешься. Извини, но мы больше не увидимся.

Он не ответил мне ни слова. Когда он остановился, я просто сказал – прощай – и ушел. Я шел к дому, по щекам катились слезы, которые практически тут же застывали на морозном ветру, а внутри все разрывалось на части, я шел и думал, что только что я сам подписал себе приговор. Я его больше не увижу!!! Я шел и знал, что он не уехал, так как не слышал рева мотора, я знал, что он сидит и смотрит мне вслед. Но я не мог повернуться и посмотреть, иначе бы бросился к нему назад и стал бы просить прощения за то, что сделал ему только что больно. За то, что я такой, а он просто любит меня как лучшего друга. Или просто думает, что любит меня как лучшего друга? А сам боится признаться? Признаться себе и мне? Когда я вошел в квартиру и подошел к окну, его уже не было. Уехал. Навсегда. Как я тогда думал, навсегда.

Два месяца после этого я жил как зомби до тех пор, пока не выяснилось, что я на самом деле не смертельно болен. У меня, оказывается, не гепатит, причем самый какой – то неприятный, а просто жрать надо меньше и тогда все будет хорошо! Но врачи, конечно, молодцы – надо было так с диагнозом ошибиться?! ! После того, как я узнал, что я еще поживу, я сел на диету. Старался не есть ничего жирного, мучного, жаренного, ну и так далее. А когда понял, что мне вообще – то становится легче жить, решил вообще кардинально поменять образ жизни и заняться собой и своим здоровьем. Ну что это такое, когда парень слегка за 30 не вылезает от врачей? Короче, я созрел для фитнесса! Нашел рядом с домом отличный фитнесс – клуб и купил карту на год, а так как дело было в начале лета, то я попал под акцию и получил еще три месяца в подарок. Продолжая диету вместе с занятиями спортом, я довольно быстро стал терять вес и приобретать человеческий вид. Честно говоря, у меня была еще одна безумная идея – после того, как я стану стройным спортивным красивым парнем, даже натуралу будет трудно удержаться, чтобы меня не трахнуть, а Сереге – то и подавно. Раз он уже не совсем натурал. Может именно из – за моего неспортивного вида он и отказывал мне – ну кому хочется спать с парнем с животиком? Короче, как в фильме – я решил воскреснуть перед ним в новом обличье и тогда он сам позовет меня к себе в постель!

*****

Пи – пип, пи – пип. – Я в деревне. Я думал, что начну искать встречи с Сережкой где – то через год после начала тренировок, когда уже совсем в форму войду и не стыдно будет раздеться. Но не выдержал, по пьянке решил sms написать. – А ты там с кем? – Отправить. Как себя вести, если все – таки поеду? А в принципе по ситуации будет видно. Пи – пип, пи – пип. – С Иваном, братом Катьки.

*****

Иван нормальный пацан, хоть и натурал. Я к нему как – то пытался приставать по пьянке, когда он еще маленький был, до армии. Он испугался тогда, убежал. Смешной такой был. Правда, потом видно жалел, попробовать – то всем хочется, и всю дорогу об меня членом терся в автобусе, когда мы с ним возвращались вдвоем. Народу было полно, и мы стояли рядом, плечом к плечу. А мне что, мне не жалко, пусть трется. У меня был рюкзак на плече, и я им закрыл нас сзади. А у Ивана была сумка через плечо, и он ее повесил на правую руку и закрыл нас спереди, так что со стороны было невидно, что мы там делаем. Автобус, как полагается, при движение раскачивается, и Ваня тоже, делая вид, что его качает автобус, раскачивался вперед – назад, стоя ко мне полубоком так, что его левая нога была чуть сзади моей правой ноги. Таким образом, он прислонился пахом к моей правой ноге и так терся. Сначала я думал, он случайно, но когда я почувствовал, что его член меняет местоположение и трется все выше и выше, я понял, что он просто встает! И становится все тверже и все напористей ко мне прижимается. Я повернулся к Ивану и посмотрел на него. Он тоже посмотрел на меня и покраснел, и тут же чуть отстранился. Я улыбнулся и придвинулся к нему ближе. Тут он осмелел и стал еще сильней тереться об меня. Я решил ему помочь и опустил свою правую руку, которая до этого лежала на подлокотнике кресла, вниз, между нами. Теперь его член задевал еще и мою руку. Он слегка вздрогнул от неожиданности и замер. Потом продолжил раскачиваться, но теперь старался тереться мне об руку. Ну ладно, я окончательно решил помочь парню, развернул свою руку и положил ладонь ему на член, который к тому времени колом стоял вверх в его джинсах. Я с силой сжал его не по – мальчишески приличных размеров член рукой и даже сквозь ткань джинсов почувствовал, как он возбужден. Иван вздохнул и замер, ожидая, что я буду делать дальше. А я решил немного похулиганить. Чего уж там, раз случай такой. Я осторожно нащупал молнию, поднялся по ней пальцами вверх, нащупал собачку и потянул ее вниз. Иван повернул голову ко мне, и я понял, что он охуевает от моей наглости. Спокойно, малыш, не бойся, я с тобой. Я не останавливался на достигнутом, и начал пальчиками раздвигать расстегнутую ширинку и просовывать их внутрь. Я нашел резинку трусов и, ловко оттянув ее указательным пальцем, просунул сначала три пальца внутрь, а следом за ними и сам указательный палец. Таким образом, мои четыре пальца оказались прямо на его горячем члене. Я медленно развернул ладонь к его паху и опустил руку вместе с большим пальцем ниже в трусы – теперь я стоял и держал в своей ладони его яйца и член. Иван стоял не дышал, он просто отключился. Ему было уже все равно – где мы и сколько народу может видеть, что происходит – он весь ушел в член. Люди с членом поймут, что я имею в виду.