Я проснулся в половине двенадцатого. В узкой каюте было пусто. Два моих соседа были на вахте, у меня же был свободный день. В открытый иллюминатор доносился крик чаек, стрекот портового буксира. Глухой пароходный гудок окончательно стряхнул с меня обрывки сна. Я сел на койке и коснулся босыми ногами холодного пола. Одевшись, я плеснул в лицо холодной воды из под крана, побрился и причесался. В коридоре играло радио – какая – то восточная песенка. Я поднялся по трапу на палубу. Вот уже четвёртые сутки мы стояли в этом порту. Какие – то неполадки вышли с документами, и наш старпом их улаживал сейчас в местной таможенной конторе.

По соседству с нашим судном стоял финский лесовоз. Хитрые финны продавали русский лес втридорога. Тамошний боцман – улыбчивый Михо, завидев меня крикнул: "Терве!" – и помахал рукой.

– Терве, терве! – крикнул я, а про себя добавил: "вана кэрвэ", что в переводе с финского примерно означало: "здравствуй, здравствуй, хрен мордастый". Это такая детская считалочка у финских детей. Голый по пояс матрос драил палубу. Матросы у нас румынские – все, как один доходяги. Одна кожа да кости – все ребра пересчитать можно. Однако их труд самый дешёвый.

Я поднялся ещё выше по небольшому трапу. Там была радиорубка. Сегодня не моя вахта, очереди Васи. Я приоткрыл тяжёлую дверь с иллюминатором и заглянул внутрь. (Виртуальный секс реален! Попробуй сам! Заведи себе русскую виртуальную любовницу – давалку! – добрый совет)

Радиорубка – небольшое помещение, в котором расположена судовая рация. Вася сидел за столом в наушниках и что – то слушал. Завидев меня, он отложил наушники.

– Доброе утро! А чего в город не идёшь?

– Не знаю, – пожал я плечами, – чего – то не хочется:

– Ну ты даёшь! Такой город! Мечети, храмы, музеи: Особенно советую зайти на рынок!

– А что там? – за долгие n лет в морфлоте я повидал столько восточных рынков, что ещё раз появляться там не было ни малейшего желания.

– А там есть классные девочки! – Вася подмигнул мне.

Честно говоря, я всегда опасался портовых девчонок, потому что как правило они носили в себе целый букет разных заболеваний, однако проветриться всё же стоило.

Было жарко, и я оделся в летнюю парадную форму – белую рубашечку с небольшими погончиками и фуражку с белым верхом. От порта в город шёл маленький пыльный автобус. В нём ехали моряки и местные жители, которых доставил с острова на большую землю пассажирский катер. Напротив меня села местная девчонка. Кожа у неё была смуглая, почти как у мулатки, а чёрные волосы собраны в клубок. На ней была совсем коротенькая юбочка и жёлтая майка. (По этой ссылке смотрите видео того, что было с главными героями! – прим. ред. )

За окнами мелькали виды здешних нищенских деревень, дорогая была пыльная, автобус трясло на каждой кочке, отчего грудь девушки вот вот должна была выскочить из – под тугой маечки. Я невольно скользнул по ней взглядом. Лифчика на ней не было. Мой взгляд спустился ниже. Смуглые ножки стояли неплотно, и я увидел белый треугольничек трусиков у неё между ног.

Она перехватило мой взгляд и раздвинула ноги насколько позволяли сиденья. Теперь мне было видно почти всё.

– Господин офицер желает девушку? – беззастенчиво спросила она на ломаном английском.

– Что? – переспросил я.

Она провела рукой по своей ляжке сначала в одну, потом в другую сторону, как бы приглашая меня сделать то же самое.

– Я умею делать абсолютно всё, может быть поедем ко мне домой? – продолжала она.

– Но: я:

– Всего пятьдесят долларов, и вы сможете остаться у меня на ночь!

Она приспустила брительку со своего плечика и положила руку мне на колено.

– Благодарю вас, это очень заманчиво, – сказал я, – но я еду в город по делу.

– Жаль, – сказала она, убирая руку и сдвигая ноги. Остаток пути она смотрела в окно, как ни в чём ни бывало.

Мы прибыли в центр города, и он поразил меня роскошью. Высокоэтажные небоскрёбы упирались в небо своими башнями. Сотни сияющих вывесок сверкали тут даже днём. По улицам мчались дорогие японские и французские машины, на работу спешили клерки в белых рубашечках и при галстуках. И всё же это было лишь кажущееся благополучие. Стоит отъехать на метро всего на две станции, и мы окажемся в грязных трущобах, где люди живут в домах из картонных коробок и фанеры, где человеческая жизнь и женская честь не стоят ломаного гроша.

Один мой знакомый – бизнесмен из Воронежа, был в этом городе по делу. Он рассказал мне, что в этой стране можно купить абсолютно любую женщину. Живя в отеле, он мог снять горничную и официантку, уборщицу и девушку из справочного бюро. Также можно было заказать девушку на всё пребывание здесь всего за сто долларов!

Весь день я гулял по улицам, заходил в магазины. Стоило мне зайти в лавку, как продавец выгонял из неё всех местных жителей. Становилось сразу пусто и чисто, а продавец, зная русскую щедрость, выкладывал передо мной самый дорогой товар. Я же, честно говоря, искал что подешевле.

Новый город быстро кончился, уступив место старому городу. Здесь были хижины из глины, и нищие сидели прямо на улицах. Высоко к небесам возвышались лазурные башни минарета и городская стена с ажюрными зубцами.

Здесь водили бесчисленные группы туристов – из Японии, Бельгии, Шведции, Германии. В основном, это были старички и старушки, вышедшие на пенсию, и скопившие немало средств на банковском счету, чтобы скрасить свой досуг туризмом.

Для меня здесь всё было в диковинку – старинные башни, впитавшие в себя аромат древнейшей культуры, дома из глины и камня, местные жители в чалмах и девушки, прикрывшие лицо чадрой. Я и сам незаметил, как стало темнеть. Зайти на рынок и на судно! – решил я.

У торговца древними папирусами, которые делал его сын в палатке по соседству, я узнал, как попасть туда. Рынок был в старом городе, в восточной его части. Я и сам мог бы его найти, просто надо было подальше пройти.

Темнело. Над городом нависло синее сумереченое небо. Но здесь было светло из – за бесчисленных огней, зажжёных тут и там. Вдоль узких проходов протянулись палатки и лотки, играла восточная музыка, которую играли уличные музыканты, а девушки танцевали танец живота. Огромная толпа собралась вокруг чернокожего исполина, который выдыхал огонь из своего рта. Здесь продавали даже одежду и туристки из Америки, не стесняясь ни мужчин, ни продавца мерили футболки, стоя голыми по пояс.

Здесь были и украшения из кораллов и жемчуга, которыми было богато здешнее море, а также из изумрудов, рубинов и янтаря. Стоило наивной туристке что – то взять в руки, как хитрый продавец ни за что не соглашался взять товар обратно, пока она его не купит. Правда, и торговались они очень хорошо, охотно сбавляя цену. Я ничего не собирался покупать – мой дом ломился от безделушек со всего света, мне интересно было просто наблюдать. Эта чарующая восточная обстановка здорово сбрасывала с меня скуку, поселившуюся в сердце после семи месяцев плаванья.

– Господин офицер, господин офицер! – услышал я чисто русскую речь. Я обернулся. Прямо передо мной стоял человек, одетый, так же, как и все тут. На нём была чалма и стёганый халат.

– Вы говорите по русски? – удивился я.

– Совсем чуть – чуть, – скромно склонил он голову, – я учился в Советском Союзе, институт имени Баумана: Москва, семидесятые годы: Я вижу, вы не интересуетесь нашими товарами. Вы совершенно правы. Всё, что здесь продаётся – просто дешёвые безделушки, специально для туристов. Вам здесь делать нечего. Господин офицер побывал во многих странах и не интересуется вещами?

– Верно, – сказал я, – у меня всё есть.

– Однако, я смею вам предложить нечто совсем особенное, то, что мы не станем предлагать первому встречному! Такого развлечения вам нигде не предложат!

– Вы собираетесь предложить мне девушку!

– О! – поднял человек обе руки, – как вы могли даже предположить такое?

Местные дешёвые девки: Разве я осмелился бы предложить такое белому господину из большой северной страны?

– Тогда что же?

– Пойдёмте со мной, и вы сами всё увидите, – улыбнулся он.

– Пойдёмте, – согласился я. Мне стало интересно.

Он быстро повёл меня между рядов, потом мы свернули направо. Там стояла розовая палатка, в которой горел свет. Мы вошли внутрь. Трое туристов из Европы курили здесь кальян. Мы прошли мимо них и вышли на ту сторону. Это была оборотная сторона лотков. Здесь было темно, и здесь не было туристов. Местные продавцы катили тележки с товаром, взад – вперёд шныряли какие – то дети. Мы прошли в самый конец этого внутреннего двора и остановились перед шатром, который до половины был синий, а дальше белый.

– Проходите, пожалуйста, – протянул руку вперёд человек.

– А вы?

– О нет, только после вас!

Я раздвинул покрывала и шагнул внутрь. В первый момент я ничего не увидел, но потом изображение прояснилось. Стены внури были чёрными. Неясный синий свет от двух светильников тускло освещал всё вокруг. За низким столом сидела женщина с чёрными, как смоль, волосами и чёрными глазами. На ней был чёрный балахон, который скрывал её почти всю, из – за чего она почти растворялась в этом полумраке. Перед ней стоял стол, на котором стоял большой хрустальный шар.

– Проходите, господин офицер, – услышал я. Она говорила не разжимая губ, а голос раздался откуда – то сзади меня. Я вздрогнул. Я не мог определить языка, но я его понимал. Чисто рефлекторно я обернулся. Там никого не было. Она рассмеялась, и смех как будто бы пробежал вокруг меня.