Глава 10.

Дверь в студию была услужлива распахнута, и Анна остановилась на пороге студии. Девушка, которая открыла изнутри, была немного ниже Анны ростом и выглядела пародией на горничную. Ее черное атласное "платье" выставляло напоказ ее обнаженные груди и туго охватывало тонкую талию. Оттуда оно плавно переходило в крошечную мини – (а точнее микро – ) юбку, которая заканчивалось на бедрах, там, где у обычных горничных юбка только начинается. Ее промежность была прикрыта только миниатюрным белым передничком, который к тому же изрядно просвечивал, выдавая отсутствие нижнего белья. На голове у горничной была одета маленькая черная шапочка с золотым шитьем, вроде тех, в которых щеголяют служащие гостиниц. На ногах ее были черные туфли, в которых практически отсутствовала подошва, а носок туфли соприкасался с полом под прямым углом – казалось, горничная, как балерина, балансирует на кончиках своих пальцев. При этом на этих удивительных туфлях отсутствовали застежки – вместо них блестели металлические цепочки, намертво приковывавшие лодыжки к задникам туфель. Во рту у горничной алел ярко – красный шар кляпа, а на шее виднелся блестящий металлический ошейник. Наиболее шокирующей деталью ее гардероба был прямоугольный поднос с бокалами. Точнее, способ, которым его держала горничная. От углов подноса, примыкавших к телу горничной, отходила цепочка, пропущенная через кольцо её ошейника, а от углов, направленных на посетителей отходили цепочки, которые при помощи металлических зажимов были прикреплены к соскам девушки. Было видно, что от веса подноса ее соски вытянулись и набухли, груди налились кровью.

В этот момент Сабра протянула Анне один из бокалов с подноса и увлекла за собой внутрь помещения.

Студия занимала целый этаж и казалась огромной. Ближе к потолку стены переходили в огромные окна, за которыми уже виднелись ночные звезды. На счастье Анны выяснилось, что они с Саброй пришли одним из первых. Огромное помещение выставки было полупустым, но Анна, помня о своем унизительном внешнем виде, боялась поднимать глаза.

Сабра сунула ей в руки высокий бокал с коктейлем, предложенный другой горничной, что позволило Анне немного смочить пересохший от стресса рот.

Анна посмотрела вслед отошедшей горничной, которая шла по комнате, раздавая напитки гостям. Анне бросились в глаза ее абсолютно обнаженные ягодицы, не скрываемые при ходьбе вычурной юбкой. При каждом шаге горничная вынуждено выставляла напоказ холмик Венеры, а на ягодицах виднелась не только татуировка в виде сказочного дракончика, но и вполне реальные следы от порки в виде тонких красных полос, пресекавших ягодицы. В помещении было несколько горничных, бесшумно передвигавшихся между гостями. Все они были экипированы аналогично той девушке, которую Анна видела у входа.

Анна отпила большой глоток коктейля, и, собравшись с силами, оторвала глаза от пола и оглядела окружающую ее обстановку и людей. Стены были украшены огромными репродукциями черно – белых фотографий. Анна посмотрела на ближайшую к ней фотографию.

С фотографии на Анну смотрела удивительная женщина. Затянутая в кожаный костюм, с обилием блестящего металла на нем, она не выглядела фриком. Она выглядела именно так, как и должна была выглядеть, по мнению Анны, настоящая Dominatrix: потрясающе привлекательной с длинными черными волосами и повелительным взглядом пронзительных глаз. Dominatrix раскинулась на леопардовой шкуре, разложенной на мраморном полу. При этом на лиц ее была почти хищная улыбка. Было ясно, что такая женщина не потерпит никакого неповиновения – ее правая рука покоилась на рукоятке хлыста. Ее костюм скрывал обнаженную плоть, но давал понять, какие восхитительные вещи скрываются под ним.

Неожиданно, вглядевшись в картину, Анна заметила еще кое – что – на талии у Dominatrix был одет пояс из какого – то черного материала, сливавшийся с ее костюмом. Это был не просто пояс – это был пояс, увенчанный огромным искусственным членом. Освещение на фотографии было подобрано так. что не выдвигало страпон на передний план, но стоило не спеша всмотреться, как это становилось очевидно.

Анна продолжала стоять, уставившись на фотографию, переключая свой взгляд между глазами женщины и пенисом – монстром.

"Ошеломляет, не правда ли?", спросила Сабра, выводя Анну из транса. "Это и есть наша Королева Труди. Она – художник, и это – ее автопортрет для выставки, открытию которой и посвящена данная вечеринка".

Сабра повела ее вдоль стен зала. Все вокруг был увешано черно – белыми фотографиями всех форм и размеров. Ни на одной из них уже не было самой Dominatrix – только ее "жертвы". Каждая фотография демонстрировала ту или иную молодую женщину (или нескольких сразу) во всевозможных видах порабощения или наказания.

Некоторые из показанных женщин были связаны, у других в рту был кляп, некоторые были запечатлены во время наказания, но в глазах каждой модели ясно читалось возбуждение.

Анна была очарована фотографиями. Вот исполосованная кнутом женщина, прикованная за руки и ноги к дыбе – ей прямо во влагалище рукояткой глубоко воткнут кнут, которым, видимо, ее и наказали. На шее у женщины тяжелый металлический ошейник с шипами – это ее единственная одежда. В ее глазах – мольба и, одновременно, похоть.

Анна задумалась: хотелось бы ей самой быть выставленной на всеобщее обозрение в таком виде. И почему эта картина так возбуждает её? Она начала чувствовать знакомое покалывание в низу своего живота. По мере дальнейшего изучения выставленных работ ее возбуждение только усиливалось. Она упивалась изображениями этих беспомощных женщин, каждое – все более шокирующее, чем предыдущее: порка всевозможными орудиями; проколотые соски и половые губы; беспомощные тела пленниц, беспощадно пользуемые скрытыми полумраком палачом. Анна осознала, что ни на одной из фотографий, ни в роли пленницы, ни в роли палача, она не видела мужчин.

В нижнем углу каждой фотографии виднелась подпись готическими буквами: "ТРУДИ".

Сабра дотронулась до ее плеча и понимающе улыбнулась. Анна с трудом оторвала глаза от очередной ошарашившей ее фотографии, где очередная доминатрикс (были видны лишь ее соблазнительные ягодицы и рука, сжимавшая плеть) заставляла связанную и стоящую на коленях пышную блондинку ласкать языком ее анус. Киска Анны окончательно и бесповоротно намокла. Она была сбита с толку и растеряна: все её мысли вращались вокруг тех ощущений, которые должно быть чувствовали эти женщины, когда их связывали и заставляли фотографироваться. Наручники на запястьях Анны позволили ей понемногу вживаться в эту роль, хотя Сабра явно не тянула на роль суровой доминатрикс.

Ей потребовалась несколько минут, чтобы понять, что Сабра говорит с нею. Она залилась краской и с трудом заставила себя вслушиваться в речь своей подруги.

"Королева Труди не только известный фотохудожник, но и один из лидеров сообщества "Sub Rosa". Ты скоро ее увидишь вживую".

"А мужчины не являются членами Сообщества?", спросила Анна и мучительно покрылась краской, боясь, что ее вопрос покажется Сабре двусмысленным.

Но Сабра не стала её подначивать. "Почему же? Есть и доммы, и рабы, и даже гомосексуальные пары. Но сюда они не приглашены. "

Тут Сабра улыбнулась: "Хотя мне чертовски хотелось бы увидеть здесь одного из столпов Сообщества. Его зовут Барон Суббота. О нем ходят черти какие слухи".

"Какие?" с любопытством спросила Анна.

"Будто бы у него в подчинении находилась молодая семейная пара, с которыми он практиковал весьма строгое обращение, включающее постоянный бондаж и принудительное целомудрие. Но этим сейчас удивить сложно – у многих доминатрикс в подчинении есть сабы обоего пола. Так вот уверяют, что он почувствовал в молодом человеке сильную женскую составляющую, и настолько успешно развивал ее в нем, что полностью его феминизировал!"

"Как это?"

"Так, как это и бывает – вначале пояс целомудрия и практически полное отсутствие "разрядки" для его пениса, потом женские наряды, гормональные препараты, вагинопластика, искусственное увеличение груди и так далее... Проще говоря, теперь у Барона две очаровательных рабыни, и никто не может понять, кто из них бывший саб Барона".

"Ужас!", Анна побледнела.

"На самом деле, боди – модификации – вещь очень и очень распространенная в нашем Сообществе. Ладно, нам хватит болтать, мне нужно пообщаться с кое – кем из гостей".

Анна, наконец, обратила внимание на гостей. Их становилось с каждой минутой все больше.

Анна чувствовала себя немного ошеломленной происходившим вокруг. Она поставила пустой бокал от шампанского на поднос проходившей мимо горничной бокал шампанского, и сообразила, что он уже далеко не первый для нее.

"Возьми и пойдем, " сказала Сабра, вручив ей новый бокал.

Сабра привела смущенную девушку в самый центр помещения. Сабра громко поздоровалась с двумя вновь пришедшими гостями: высокой рыжеволосой дамой лет сорока (Сабра назвала ее Келли) и худенькой молоденькой брюнеткой. Анна также смущенно поздоровалась с ними, безуспешно пытаясь спрятать наручники от их взгляда, но так и не удостоилась их внимания.

На рыжеволосой было одето достаточно консервативное платье для коктейльных вечеринок. У нее был приятный ирландский акцент, который Анна нашла очаровательно лирическим и убаюкивающим, даже несмотря на то, что его обладательница горячилась. Ирландка говорила о выставке, указывая на некоторые из картин вокруг: "А ведь наиболее интересные работы Труди из представленных здесь мэрия запретила выставлять в городской галерее! После окончания вечеринки их не перевезут туда. Это – позор, что художественная фотография стало предметом бюрократической цензуры, если Вы спросите меня. Они что, считают, что ими можно кого – то растлить?", риторически спросила она. "Меня – точно можно", подумала Анна. Сабра завела беседу о завела беседу о каких – то других выставках, которые собеседницы посетили ранее, и Анна поняла, что ее участие в разговоре не предусмотрено.

Анна впервые внимательно поглядела на вторую гостью (её никто не представил). Брюнетке было явно меньше двадцати. Она опустила глаза к полу и даже не предпринимала попыток посмотреть вокруг.

Ее темные волосы были затянуты в "конский хвостик ", который падал ее на спину, и тем самым ее лицо не было закрыто волосами, Анна увидела, что ее бледная кожа имела пунцовый оттенок, возможно румянец. "Похоже, она смущена также, как и я"

Она носила красивое тонкое, короткое, светло – голубое платье, и подобно некоторым другим женщинам – кожаный ошейник вокруг шеи. Анна шагнула в сторону, как бы приглашая брюнетку чуть отвернуться от Сабры и Келли, и вступить в разговор, но девушка не пошелохнулась, явно демонстрируя нежелание общаться.

Анна посмотрела на нее с нового ракурса, и ей показалось, что с нарядом гостьи что – то не так. Вглядевшись, она поняла, что на женщине отсутствует нижнее белье, а ткань ее платьица настолько прозрачна, что ничего не скрывает. Была видна и обнаженная грудь девушки и абсолютно выбритый лобок. Пояса целомудрия на женщине не было, но вглядевшись пристальнее, Анна увидела, что соски девушки украшены металлическими кольцами, безжалостно растягивавшими плоть. Руки девушки были скреплены за спиной наручниками с необычайно тяжелыми металлическими браслетами.

Взгляд Анны продолжали скользить по полуприкрытому телу девушки от груди к промежности и обратно, и она никак не могла оторваться от этого интригующего зрелища, хотя понимала, что таким назойливым разглядыванием уподобляет себя приставале из бара. Анна начала чувствовать, что, несмотря на анестетик в грудном блокаторе, её соски налились кровью и затвердели.

Мысль о том, что вид пирсинга на женском теле возбуждает ее, несмотря на все ухищрения старика Джеймса, не слишком обрадовал Анну. Она добила очередной бокал шампанского, чувствуя, как потихоньку хмелеет.

В этот момент к Сабре подошла новая пара гостей. Первой женщине было явно за сорок. Она с ног до головы была затянута в костюм из черной кожи, смахивавший на эсесовскую форму. Ее украшения на шее и в ушах были тонкими, изящными и явно очень дорогими, но лицо, особенно неестественно пухлые губы, носили следы пластических операций.

Новая гостья также полностью проигнорировала Анну, которая окончательно осознала, что ее статус на этой вечеринке явно не слишком отличается в глазах гостей от статуса любой из горничных или рабынь, несмотря на компанию Сабры. Анну даже стало охватывать сомнение, в качестве кого ее привела себя Сабра? Может, она выдает ее за свою рабыню?

Однако тут Анна оторопела, разглядев спутницу вновь прибывшей гостьи, которую та вела на длинном поводке. Подошедшая горничная помогла снять с плеч спутницы длинный черный бархатный закрытый плащ, и Анна охнула – эта гостья под плащом была абсолютна обнажена. Она выглядела намного моложе, чем ее компаньонка, вероятно, ей было не больше двадцати пяти. Ее волосы по моде, прошедшей лет 18 назад, были выкрашены в цвет платины и коротко острижены. Ее лицо казалось растянутым из – за большого кляпа в виде шара, вставленного в ее рот, и зафиксированного широким кожаным ремня вокруг ее щек. На затылке ремень ее кляпа, также и поводок, был присоединен к черному кожаному ошейнику, затянутому вокруг ее шеи. На ее теле были видны несколько кожаных ремней, напоминавших собой конскую упряжь. Стоящие торчком обнаженные груди женщины, поддерживаемые ремнями, были выпячены вперед, в то время как ее руки были прочно зафиксированы за спиной. Запястье каждой руки была привязано ремнем к локтю другой. В ее соски были вставлены тонкие золотые кольца, к которым были привязаны миниатюрные колокольчики, мелодично позвякивавшие при каждом движении девушки. Присмотревшись, Анна заметила, что на ошейнике девушки металлическими буквами было выгравировано ее имя – "Катрин".

Вокруг талии Катрин был затянут очередной толстый кожаный пояс, который глубоко впивался в ее плоть. От этого пояса спереди отходил еще один пояс, который спускался к ее промежности, разделяя ее половые губы и глубоко проникая в ее киску. Ремень выныривал сзади, между ягодиц и соединялся на спине с ремнями, фиксировавшими ее грудь. Еще больше ремней опутывало ее ноги, перекрещиваясь и спускаясь вниз к ее высоким ботинкам на высоченной шпильке.

Катрин казалась ожившим образом с одной из фотографий, висевших на стене помещения. Анна не могла отвести от нее глаз. Когда, наконец, Катрин молча взглянула на Анну, Анна немедленно отвернулась, пораженная непонятным чувством превосходства, которое читалось в глазах блондинки.

Внезапно перед Анной возникла очередная пара голых грудей, сбивая ее с мысли. Это была горничная, которая подошла, чтобы забрать пустой бокал. Поднос, прикрепленный к телу горничной, безжалостно оттягивал ее соски, будучи заставлен пустой посудой. Вглядевшись в лицо женщины, Анна не увидела там никаких эмоций, и лишь закушенная губа горничной выдавала болезненные ощущения. Анна неверной рукой поставила бокал на поднос.

Девушка отошла дальше, в направлении кухни, и Анна попробовала перевести дух. Она поняла, что все это время, рассматривая Катрин, она задерживала дыхание. Она тяжело выдохнула и стала снова разглядывать гостей, чувствуя, как окончательно пробудившиеся от анестезии соски налились кровью и впились в стенку грудного блокатора.

Наряды многих гостей были предельно откровенны. Вот пара, в которой одна из посетительниц с ног до головы была облачена в платье из блестящего латекса, а другая – полностью обнажена до пояса! Анна видела, что в каждой паре одна из женщин носила доказательства своего подчиненного статуса – в виде обычных наручников или полноценного набора ручных или ножных кандалов. Некоторые носили короткие смирительные рубашки, оставлявшие их полностью обнаженными ниже пояса, а у кого – то руки за спиной были зафиксированы внутри монолитных кожаных перчаток. Анна успела увидеть огромное количество кожаных и металлических ошейников, зачастую с прикрепленными к ним поводками.

Театральных масок, которые были одеты на Сабру и Анну, в зале было мало. Доминирующие, как правило, не скрывали свои лица, а что касается сабов, то весьма у многих посетительниц рты были заткнуты кляпами по примеру Катрин, а иногда на головах можно было увидеть кожаные или резиновые маски, полностью закрывавшие лица.

Анна скоро обнаружила, что она не может направить куда – нибудь свой взгляд, чтобы не наткнуться глазами на обнаженную женскую плоть: будь то одна из фотографий Королевы Труди на стене, обнаженные груди какой – нибудь из горничных или практически голое тело какой – нибудь рабыни. Она была немного потрясена этим обстоятельством и чувствовала, что постоянно краснеет, даже при том, что обнаженной была не она сама.

Сабра спасла ее от затянувшегося разглядывания чужих прелестей, " Давай пойдем и поприветствуем нашу хозяйку – невежливо заставлять ждать нас слишком долго!"

*****

Сабра провела Анну через все помещение студии в небольшую полукруглую залу. Анна, войдя в залу вслед за Саброй, внезапно остановилась, как вкопанная. Здесь ее ожидал зрелище, куда более шокирующее чем то, что она видела в общем зале. Первым, что увидела Анна, к ее смятению, была абсолютно обнаженная женщины, лежавшая прямо на мраморном полу перед высоким креслом, более похожим на королевский трон, чем на предмет интерьера. В кресле – троне сидела другая женщина, в отличие от первой – полностью одетая.

Это была Труди, женщина с первой фотографии – Анна сразу узнала ее холодный взгляд и повелительную осанку. Она излучала стиль и класс, и Анна подумала, что Труди была, возможно, самой привлекательной женщиной, которую она встречала. Ее костюм был олицетворением той темной сексуальности, которую излучали ее фотографии. Как и у многих других женщин в студии, ее груди были обнажены, но в этом случае это казалось проявлением власти, а не выставлением напоказ голой плоти, как у увиденных Анной рабынь. Она носила кожаный корсет, который подчеркивал красивую форму её обнаженной груди, и поддерживал её. На её ногах были одеты чулки под коленом переходившие в ботинки на высоком тяжелом каблуке. Она напоминала королеву амазонок, которых Анна видела на работах Бориса Валехо. К одному из подлокотников ее кресла был привязан поводок, соединенный с ошейником женщины, лежавшей на полу.

Увидев их, Труди встала со своего трона:

"Ах, Сабра. Как мило с твоей стороны навестить меня; и ты привела с собой такую милую приятельницу!" Труди ослепительно улыбнулась и неторопливо рассмотрела Анну с ног до головы.

"Здравствуйте... . Мисс", неуверенно выдавила из себя Анна. Как и раньше, ее попытка поздороваться была практически проигнорирована – Труди лишь слегка кивнула ее.

"Она прекрасна, Сабра", заявила Труди, после того, как закончила рассматривать Анну.

"Спасибо", – почти прошептала Анна, не уверенная, как реагировать на такой странный комплимент. "Почему она говорит обо мне с Саброй в третьем лице, хотя я стою рядом? В конце концов, она – красивая женщина, но и что из этого? Она сидит там по – королевски с голой женщиной в ногах и считает, что ей принадлежат все женщины в этой комнате?".

Анна смутилась еще более, когда Труди, не вставая с кресла, щелкнула пальцами. Обнаженная женщина, не поднимая головы, встала на четвереньки, уперевшись в пол локтями и коленями. Труди показала Сабре непонятный для Анны приглашающий жест рукой. К потрясению Анны, Сабра сразу поняла, в чем дело, и уселась на спину рабыни, как на стул. Анне же оставалось продолжать стоять навытяжку перед троном Труди.

"Сегодняшний особенный день. Мы не только празднуем открытие новой выставки и смотрим новые модели поясов, но и я впервые собираюсь появиться на публике с новой рабыней. Это – мое последнее приобретение, " сказала Труди таким тоном, как будто речь шла о новом фотоаппарате или кухонном комбайне. "Её звали Джун. Но это было в прошлой жизни – теперь ее зовут Бутон"

"Джун???" Анна, не сдержавшись, ахнула. Труди и Сабра с удивлением посмотрели на нее, и в этот же момент стоявшая на четвереньках рабыня взглянула в лицо Анне и быстро опустила глаза вниз.

Да, это была Джун! Но ее невозможно было узнать: рыжие заросли на голове исчезли – волосы на голове у Джун были сплетены в тугой хвост, больше напоминавший лошадиный. Ее груди выросли с первого – второго размера до размеров, напоминающих о баскетболе или регби. Причем новая грудь Джун была сделано настолько неестественно круглой, что, казалось, хирург даже и не ставил себе целью скрыть её искусственное происхождение. Присмотревшись к этим тяжелым оттопыренным шарам, Анна заметила и еще одну особенность – шрамы от этой операции не только не были спрятаны, а, наоборот, умышленно выпячивались: на каждой груди были сделаны глубокие, идеально прямые шрамы, идущие от сосков прямо вниз, до самого основания груди.

Ее губы также бросались в глаза неестественной припухлостью. Проще говоря, Джун напоминала собой ожившую куклу из сексшопа. Причем, судя по многочисленным татуировкам на теле Джун, – куклу, прошедшую глубокий курс татуировки и косметической хирургии. Особенно шокировала Анну надпись, вытатуированная на ягодице у Джун – "Розовый Бутон".

Анна не знала, как себя вести в сложившейся ситуации, чувствуя смущение и легкий страх. Что же произошло с Джун? Обаятельная хулиганка стала похожа на сломленную жизнью обитательницу какого – то подпольного борделя.

Анна даже испытала чувство благодарности к Сабре, когда та, протянув Анне руку, произнесла: "Тебе пора на демонстрацию пояса", и вывела Анну из комнаты.

В небольшой комнате, куда ее привела Сабра, Анна быстро сняла платье. Для этого Сабре пришлось снять с нее наручники, но потом она снова надела их на запястья Анны. По сигналу Сабры Анна вышла в основное помещение. Во всем помещении был приглушен свет, а все посетители галереи скопились вокруг центра залы. Там ослепительно сияли софиты, и звучала музыка. Подбадриваемая взглядом Сабры, Анна, глубоко вздохнув, двинулась к импровизированной площадке, одетая только в туфли, пояс и блокатор.

Навстречу Анне двигалась девушка, которая, судя по всему, только что закончила показ. На ее бедрах виднелся тяжелый металлический пояс из переплетенных металлических шнуров, переходивший между ее ног в некое подобие древней кольчуги, гибко облегавшее тело девушки.

Руки девушки были прикованы запястьями к кольцам на поясе. Она бросила взгляд на Анну и тут же отвела его в сторону. На ее лицо не было маски, и Анна узнала в ней Лили, одну из завсегдатаек пансиона мадам Монфорт.

Стоило Анне подойти к месту демонстрации, как женщина в алом платье из китайского шелка, стоявшая ближе всего к ней с блокнотом в руках, громко объявила: "А сейчас, Вы увидите новейшую комбинированную модель, разработанную нашим ведущим дизайнером Г. Джеймсом. Малютка Анна покажет нам новый пояс "Ultimate 2" и нашу главную новинку – грудной блокатор!

Анна покорно вышла в центр круга. Толпа зашумела и придвинулась ближе. Ведущая объявила Анне: "Заведи запястья за голову, чтобы гостям было лучше видно". Анна послушалась. И в ту же секунду несколько рук коснулись ее, ощупывая блокатор, пояс и даже ее тело. Гости, не стесняясь, обсуждали увиденное и даже пытались задавать вопросы Анне.

"Ты что – нибудь чувствуешь в нем?". "Что чувствуют твои соски?". "У тебя не бывает раздражения от него?". У Анны перехватило дыхание.

В этот момент ее в очередной раз ее спасла Сабра: она настойчиво пробилась сквозь толпу к Анне и стала отвечать на все вопросы, задаваемые по поводу пояса и блокатора.

Наконец, Сабра вывела Анну за руку из круга и отвела за руку к боковой стене. Изнемогающая от унижения и стресса Анна тяжело привалилась спиной к стене, переводя дух после всего произошедшего.