– Тише, дурочка, не плачь – утешал он ее – это как целку ломать – один раз вначале больно, а потом понравится. Не порвалось у тебя ничего – сто раз проверено уже, не настолько он у меня большой.

Мама продолжала молча всхлипывать. Васька, решив, что все слова уже сказаны и пора успокаивать делом, взял маму за бедра и принялся покачивать ее на члене, не приподнимая. Мамин клитор, и так не маленький, а из – за огромного члена внутри торчащий еще больше, терся о Васькин волосатый лобок. Вскоре это возымело свое действие – сначала прекратились всхлипы, а затем послышались стоны удовольствия. Мама уже начала слегка подпрыгивать на Васькином столбе, когда он глубоко вздохнул и насадив ее на себя, замер. Поняв, что произошло, мама принялась энергично подпрыгивать, но было уже поздно – еще совсем недавно угрожающе выглядевший член на глазах сдувался, превращаясь в невзрачную тряпку. Выскользнув из мамы, он повис, не внушая никаких надежд на скорое оживление. Василий виновато смотрел на маму и что – то пробормотал. Вдруг краем глаза он заметил меня. Повернув голову и раскрыв рот, он уставился на внимательно их разглядывающего и дрочащего при этом пацана, сидящего в полутора метрах от них. Не в силах ничего сказать, он молча тыкал в мою сторону пальцем и беззвучно открывал рот, другой рукой стараясь прикрыть свою и мамину наготу какой – то тряпкой, напоминающей мамино платье.

– Успокойся, Вась. – сказала мама, заметив его беспокойство. – это ж сын мой, он в курсе, зачем я здесь.

Внезапно мама заметила, что я сижу не просто так, а сжимаю в кулаке глядящий в потолок член. Спрыгнув с Васькиных колен, она моментально оказалась скачущей на мне, пытаясь получить хотя бы один честно выстраданный оргазм. Однако несмотря на соблазнительно подпрыгивающие перед глазами груди, я не почувствовал вообще ничего. Да и мама вскоре поняла, что после Василия делать мне в ней нечего. Растянутое во все стороны влагалище ни с какой стороны не касалось моего члена. Поняв это, она затихла, грустно положив голову мне на плечо. Поняв, что маму надо спасать, я опрокинул ее на диван и резко разведя ноги в стороны, впился губами ей в промежность. Скоро она начала оживать, постанывая и подаваясь бедрами мне навстречу. Неожиданно я почувствовал руку на своем плече. Рядом стоял Василий.

– Отойди – ка, пацан. Это я виноват, мне и вину искупать.

Уступив ему место, я с завистью понял, что мне предстоит еще учиться, учится и учится. Что он там делал мне было не видно, но по маминой реакции я понял – уж чего – чего, а опыта у Васьки не отнять. Мама извивалась, стонала, вскрикивала, прижимая Васькину голову к себе, что – то неразборчиво бормотала... Про себя я решил, что с Василием надо пообщаться получше – вдруг выдаст какие – нибудь секреты, а то и вообще напросится к нему в ученики. Пока я так думал, мое внимание привлекла мамина голова, свесившаяся через подлокотник, с полузакрытыми глазами и эротично приоткрытым ротиком, из которого доносились глухие стоны. Подойдя к ней, я сжал мамину голову ладонями с двух сторон и сунул свой член ей в рот. Она с готовностью принялась его посасывать, но мне, перевозбужденному, этого оказалось мало. Я начал просто трахать ее в рот, стараясь вбить член как можно глубже. Видимо, положение рта на одной линии с горлом при запрокинутой голове это позволяло – член без особых усилий входил ей между губ по самые яйца. Мама не обращала на это внимания и просто лежала, приоткрыв рот – все ее чувства сосредоточились внизу, где орудовал Василий. Не могу сказать, сколько это продолжалось, но очнувшись, я увидел, что член мой висит, а из маминого рта стекает сперма, на что она не обращает внимания, находясь после оргазма в полуобморочном состоянии. У ног ее сидел Василий, с улыбкой до ушей на перемазанном мамиными соками лице, не забывая при этом пошевеливать вставленными в маму пальцами, что изредка вызывало у нее непроизвольные судороги и стоны.

После мы сидели за столом, ели, пили и разговаривали. Мне, как полноценному мужику, Василий налил стопку своего фирменного самогона и заставил выпить, не обращая внимания на протесты мамы. Он вообще оказался неплохим мужиком, невзирая на некоторые свои недостатки.

– Ты вот, Вовка, говоришь, что завидуешь мне, моему размеру. А зря. Это только смотрится так гордо и внушительно, а на самом деле одни неприятности. Вот не поверишь, как увидят бабы – так не дают. Некоторые сразу сбегают, некоторые после примерки... Ну не лезет в нее и все! Они и так, и сяк, и сверху, и снизу, и раком, и с вазелином... интересно ж такой размер попробовать... все равно больно. Про в рот или в задницу вообще никакого разговора нет, даже пробовать не хотят. Не, некоторые из принципа в рот запихивают... только толку – то все равно нет. Я ж глядя на это шевельнуться боюсь – вдруг порву чего. А некоторые, как мать твоя, с трудом, но сядут до половины, а дальше не хотят. Это я уже потом придумал, как их полностью посадить. Когда понял – если до середины вошел, то и весь влезет.

– Молчи уж! – прервала его монолог мама. – я и так на него еле села, думала порву себе все. А уж когда до конца. . все, думаю, в клочки... ходить мне теперь с громадной дырищей между ног. Хорошо еще, если зашивать не придется. А больно – то как! Убить бы тебя, Васька... Еще и чуть неудовлетворенной не оставил. . Нафига тогда я, спрашивается, все это терпела?

– Ну не оставил же. – довольно улыбался Васька – тебе же понравилось, я видел. Да и не порвал ничего и не растянул – сама посмотри. Зато теперь тебе уже легче будет, вот увидишь.

– Нет уж, больше ко мне со своей дубиной не подходи! – мама ощупала себя внизу – вроде и правда не очень растянул.

– Дядь Вась – встрял я во взрослый разговор – а что ты такое маме делал, что ей понравилось? Я тоже так научится хочу.

– Это, пацан, мой главный секрет, я его кому попало не выдаю – страшным шепотом отвечал Василий под аккомпанемент звонкого маминого смеха. – вот уговоришь мать дать мне еще раз – тогда скажу.

За разговорами время пролетело незаметно и расстались мы уже хорошими друзьями, пообещав Василию регулярно его навещать, хотя бы с целью просто пообщаться.

Вернувшись домой, мама разделась и еще раз внимательно оглядела свои половые органы.

– Нет, Вовка, ну ты глянь, какая все – таки сволочь этот Васька! – с тоской говорила она. Зрелище действительно было страшноватым – между багровых губ зияла незакрывшаяся дыра.

– Кажется, тебе, Вовка, с матерью больше делать нечего – продолжала она. – если только вырастешь до Васькиного размера.

– Да ладно, мам, давай лучше спать. Может, завтра опять все нормально будет. – усталость и выпитый самогон неодолимо тянули меня в койку.

Мама повздыхала еще немного и чем – то смазала натруженное место, после чего мы разошлись по кроватям.

Поутру, едва проснувшись, я сразу вспомнил, чем окончился вечер. Теперь, когда я выспался и протрезвел, до меня дошло о чем вчера говорила мама. Получается, Васька так маме все растянул, что секс с ней для меня теперь невозможен? Как же так, еще вчера все было замечательно, две женщины, головокружительные перспективы, и на тебе! Опять ни одной! А может, обойдется как – нибудь? Выпрыгнув из – под одеяла, я понесся в комнату к маме проверять ее состояние. Она еще не встала, но уже не спала.

– Мам, ну как ты сегодня? – первым делом спросил я, забираясь к ней под бок.

– Не знаю еще, только проснулась. Вроде не болит ничего.

Вопрос был для меня настолько важным, что я тут же бесцеремонно сунул руку маме между ног. Она улыбнулась, но ноги слегка раздвинула. Тщательно все там проверив, я пришел к выводу, что ничего не понятно. Тем временем мама в ответ на мои манипуляции внутри влагалища нащупала под одеялом член и стала тихонечко дрочить. Приведя его должное состояние, она забралась на меня и направила его в себя.

– Хочешь проверить? Проверяй как положено! – и принялась трахать меня.

Слава богу, все оказалось не так уж и плохо. От прежнего узкого влагалища, конечно, осталось мало, но в общем, мне и так нравилось. Как я теперь вспомнил, тетя Лена, неоднократно оттраханная Васькой, совсем не показалась мне слишком большой. Значит, жизнь продолжается! – подумал я, выстрелив первую струю внутрь мамы.