Член покидает мое влагалище. Вот головка уперлась в анус. Его руки растягивают ягодицы в стороны, головка давит все сильнее. Глубоко вдохнув, я расслабляю сфинктер насколько возможно и скользкая головка проваливается внутрь. Ну и что Танька жаловалась? – думаю я – это же совсем не больно. Ощущения, конечно, интересные, но и не более того. Однако вслед за головкой в меня начинает проникать толстый и твердый ствол. Твою мать!!!! Это действительно больно! Похоже, что член увеличился в диаметре минимум втрое. Я чувствую, как натянулся сфинктер. Еще чуть – чуть, и он порвется. Член неумолимо движется вглубь. Чтобы не закричать, я сжимаю зубами рукав пиджака. Из глаз льются слезы, размывая косметику. "Танечка, да как же ты такое выдерживаешь?!" – вспоминаю я Таньку. Если жива буду, обязательно ее распрошу, может, есть какие – то хитрости, чтобы не так больно было.

Он уже вошел в меня весь, я чувствую его лобок, упершийся мне в задницу. Я ощущаю каждый миллиметр члена. Головка, похоже, находится где – то в желудке. Я и не подозревала, что в меня можно столько засунуть. Сзади раздается тяжелое хриплое дыхание. Член не спеша выходит из попки, чтобы тут же вернутся. Из глаз опять брызжут слезы, изо рта стон.

– Тихо, тихо, Логинова, все будет хорошо, я тебе премию выпишу, а завтра можешь на работу не приходить. – слышен сзади хриплый шепот. Да куда ж я теперь денусь, когда уже по самое не могу на хуй задницей надета? Только бы не порвал... Он уже трахает меня с обычной частотой и размахом. Попка привыкает, боль стала не такой острой. Чтобы быстрее прекратить эту экзекуцию, я начинаю подмахивать, стараясь сильнее сжимать член. Вскоре он хрипит и останавливается. Мне кажется, я чувствую струи спермы, заполняющие прямую кишку. Вытащив из меня свое обвисшее хозяйство, он хлопает меня по заднице и говорит:

– Хорошая у тебя, Логинова, попка. Узкая. Тебя в нее раньше не трахали? А работать ей ты умеешь. Ты ко мне почаще заходи, я тебя не обижу.

Я молчу. Несмотря на обильную смазку, попка вся горит. Кажется, что осталась огромная дырища и из нее непрерывно течет. Я молча встаю, натягиваю юбку, поправляю одежду и ухожу, осторожно переставляя широко расставленные ноги. Нет уж, нафиг такие праздники. Пойду домой.

Добредя до Людкиного дома, я звоню в домофон. Она дома. Выходя из лифта, я вижу ее, стоящую в дверях.

– У меня предки дома – шепчет она.

– Ну выйди на минутку, здесь постоим – так же шепотом отвечаю я.

– Сейчас выйду. – она скрывается в квартире, закрыв дверь.

Ожидая ее, я слегка выкручиваю лампочку на площадке, так, чтобы она погасла. Этажом выше это кто – то сделал уже до меня. Сверху слышны голоса и звон бутылок, но это этажа через два, они не помешают.

– Ой, а что так темно? – появляется Людка.

– Это я выключил, потом все верну – я за руку тащу ее на площадку между этажами. На ней надет только халат. Расстегнув его, я убеждаюсь, что под ним ничего нет. Она уже достала моего бойца и теребит его обеими руками. Хмель еще не выветрился из моей головы, поэтому через некоторое время я настойчиво, не допуская возражений, нажимаю ей на плечи. Сидя на корточках, она пытается увернутся от настойчиво тыкающейся в губы головки, но сзади нее стена, и мои руки держат ее голову. В конце концов она открывает рот, принимая член. Сосать она не умеет, я просто трахаю ее, но скоро и это мне надоедает. Подняв на ноги, я целую ее губы, руками лихорадочно раскатывая по члену выданный мне Мишкой презерватив. Прижимаю ее спиной к стене, подхватываю под колени и присев, врываюсь снизу. Получилось удачно, я сразу попал куда надо и провалился на всю глубину. Она ойкает и дергается, колотя кулачками по моей груди.

– Тише! – шепчу я – Услышат!

На верху и правда стихли голоса. Людка замолкает, вяло пытаясь слезть с члена не производя при этом шума. Пользуясь этим, я опускаю ее ноги на пол и начинаю двигать тазом. Ее влагалище восхитительно узкое. Интересно, она целкой была или просто мало трахалась? Голоса наверху вновь зазвучали, можно не таится.

– Леша, мне так не удобно – шепчет Людка.

Вынимаю член, разворачиваю ее задом к себе и вхожу в нее снова. Неожиданно в голову приходит мысль – А как там внутри у Анны Сергеевны? Так же узко? Да нет, не должно, взрослая же женщина. И задница у нее побольше и помягче. Дальше я уже ебу Людку, представляя в темноте, что это мой преподаватель математики. От таких мыслей сперма из меня начинает выливаться практически сразу, наполняя презерватив. Потом Людка стоит, прижавшись ко мне, и тихонько всхлипывает.

– Леша... Я не так хотела... Я хотела чтобы как люди... на постели...

– Люд, ладно тебе, не преживай. У нас еще все впереди, завтра будет тебе в постели. – успокаиваю я ее, рукой в это время копошась у нее между ног. Постепенно она замолкает, дыхание ее учащается и наконец она получает свой честно заработанный оргазм.

О – о – ой! Хреново – то как! На работу я сегодня не пошла, помня об обещанном отгуле. Да и без этого не пошла бы. Все болит. Голова гудит как колокол. А не фиг было вчера столько пить! А еще задница... Ужас! Прикоснутся к ней невозможно. В туалет сходить – вообще пытка. И такое чувство, что часть члена осталась внутри. Даже ходить больно. Я пыталась чем – нибудь намазать анус, чтобы уменьшить жжение, но помогает плохо. Зато перемазанные скользким кремом пальцы при малейшем нажатии легко проваливаются в кишку. Меня мучают два вопроса. Во – первых, как Танька умудрилась к этому привыкнуть. Во – вторых – сколько еще преподавателей женского пола у нас ходят с такими же раздолбанными задницами. Я ж так понимаю, мной и Танькой этот козел не ограничился?

Звонок в дверь. Это Татьяна, я ей звонила и умоляла зайти. С порога она протягивает мне лекарство от болезни номер раз – бутылку пива. Я выпиваю ее тут же. Вроде полегче стало. Мы идем на кухню и открыв еще по бутылке, переходим к обсуждению болезни номер два. Танька смеется, когда я ей все рассказываю. У нее есть ответы на все мои вопросы. Для начала она выуживает из сумки тюбик и велит мне немедленно намазать себя там. Мне не очень удобно, и она делает это сама. Немного странно стоять раком перед подругой, которая мажет тебе задницу как снаружи, так и внутри, притворно охая и удивляясь при этом, как же можно заработать такую огромную дыру. Не иначе, говорит, вся мужская половина колледжа здесь побывала вчера. Потом успокаивает, что все это пройдет и в доказательство, бесстыдно стянув с себя трусы, демонстрирует свою попку. С виду у нее все нормально. Не веря, я пытаюсь вставить ей палец. Не лезет. – Ты еще смажь его – смеется она. Мажу палец и пытаюсь снова – он медленно, но входит внутрь. Похоже, и правда не врет, все будет хорошо.

– А что ж ты мне жаловалась – то? – задаю я резонный вопрос.

– А ты два пальца засунь. Или три. – Она наклоняется ниже, оттопыривая зад. К моему удивлению, и два, и три, и даже четыре моих пальчика попка впускает в себя так же легко. Я совершенно свободно двигаю ими и шевелю внутри. Неожиданно слышится Танькин глубокий вздох, она резко выпрямляется, моя рука выскальзывает из нее.

– Хватит. – говорит она. – Меня это возбуждает. Еще не хватало мне кончить от руки подруги в заднице.

Моему удивлению нет предела – оказывается, от этого можно еще и кончить!?

По второму вопросу выясняется, я была одной из последних с нетронутой попкой. Он, оказывается, со всеми это при случае проделывает. Он же директор, ему не особенно – то и откажешь. Некоторых порвал, их больше не трогает. А остальных периодически трахает.

После третьей бутылки я решаюсь и рассказываю ей про нас с Серегиным. Танька долго думает, потом говорит

– Ну трахни его, что ли...

В глубине души я и сама решила так же, но теперь можно успокоить свою совесть тем, что просто послушалась совета подруги.

– Я подумаю. – говорю вслух – завтра посмотрим еще на его поведение.

Я с утра забил на занятия, отправившись прямиком к Людке. Предки ее свалили на работу и ничто не помешало нам воплотить все ее фантазии на постели. Сегодня ее не пришлось уговаривать, она сама набросилась на меня, раздев догола еще в прихожей. Дальнейшее напоминало разнузданную оргию – сначала на постели, потом на кухне, где мы пили чай после первых двух раз, потом на балконе, куда мы вышли покурить, в ванной, снова на постели и так далее. Недостаток опыта она с лихвой компенсировала энтузиазмом и буйной фантазией. Через пару часов у меня закралось подозрение, что создатели Кама – сутры многое упустили. Когда я оделся и стоял в дверях, собираясь уходить, она пыталась на прощание сделать минет, но стоять у меня было уже нечему. В колледж я попал к третьей паре, выжатый досуха, и до конца дня приходил в себя. Сергеевны, кстати, сегодня не было, видно голова болела после вчерашнего. Это и к лучшему, я пока так и не понял, как мне с ней теперь себя вести. Завтра на нее посмотрим, там и видно будет.