– Эээ, б*я, вставай! – так началось новое утро в спальне мальчиков благородного факультета Гриффиндор четвертого курса. Симус Финниган прыгал на одной ноге и выдавал ряд таких отборных матов, что Гермиона в спальне девочек изошла слюной от зависти.

– Какой ***, тут, ***, раскидал эти **** цепи? Поттер!

Гарри перевернулся на другой бок и прохрипел:

– Изыди.

– А не изыду! – уперся рогом Симус, пнув одну самую большую цепь, и снова взвыл от боли и запрыгал уже на другой ноге. Гарри, косивший одним глазом из – под одеяла, дождался, пока Симус подпрыгает поближе, вытянул руку с черными ногтями и втащил однокурсника к себе в кровать.

– Уйди! – жеманно пискнул Симус, тем не менее, удобно устраиваясь под боком у брюнета и пряча замерзшие пятки под одеяло.

– Заглохни, Финниган, и убери свои отрупевшие конечности от меня, – пробурчал Гарри, сгребая Финнигана в охапку и закрывая глаза, намереваясь еще поспать.

Тут до Симуса дошло, что он не гей, и он перестал стягивать с Поттера штаны. Вылетев из – за полога кровати магического героя, он сбил с ног Невила с очередным горшком конопли (что поделать – живет только с бабушкой, зарабатывает, как может). Коноплю отважно спас Уизли:

– Мир вам, земляне, – пропел рыжик, благостным взглядом окидывая спальню и хищно глянув на спасенную коноплю. – Гарри, ты сделал Трансфигурацию?

– Нет, – буркнул Гарри, обиженно заворачиваясь в одеяло и снова засыпая. Разбудило его чье – то лишнее присутствие в кровати. Повернувшись на бок, он нос к носу столкнулся с довольно улыбающимся Роном, который тут же чмокнул его в лоб:

– Доброе утро, Гарри.

С потусторонним воем вылетев из кровати в ванную, Гарри успел многое: отматерить все нескончаемое семейство Уизли (Рона в частности) до двадцатого колена, испугаться, разозлиться и проснуться. В ванной на него из раковины уже привычно смотрел старый добрый василиск. Прошипев ему "доброе утро", Гарри сдернул пижамные штаны и пристроился к писсуару.

Закончив утренний туалет, чувствуя себя до крайности уставшим от этого бренного мира и невыспавшимся на этой бренной кровати, Гарри спустился в Большой зал. Привычно кивнув завтракающей пивом Гермионе и поприветствовав дерущихся за коноплю Невилла и Рона (последнего с плохо скрываемой опаской), юноша сел на свое место.

***

– Шеф, а шеф, а я вас вижу, – нахально сдергивая с Драко одеяло проинформировал Блейз, получив подушкой в лицо.

– Брысь, чудовище, – буркнул Драко, заматываясь в халат и отползая к ванной комнате. Не слушая комментариев Забини, стоявшего перед зеркалом, по поводу его помятой морды лица и фигуры в целом, Драко, удальски махая палочкой, как генерал шашкой, накладывал косметические чары. Подобные ежедневные домогания страдающего утренней эрекцией Блейза уже никого в слизеринском общежитии не трогали.

Рядом на кроватях завозились сонные Крэбб и Гойл. Винсент разлепил один глаз:

– Столица Таиланда?

Грегори тоже отодрал верхнее веко от нижнего:

– Бангкок.

– Мальчики! – взвизгнул Блейз. Гориллы от этого вопля окончательно проснулись, пришли в себя и вспомнили, что надо пускать слюни. Забини удовлетворенно хмыкнул и стал пробираться наманикюренными пальчиками к бедру Малфоя.

– Уйди, противный, – отмахнулся Драко, закрывая дверь ванной и прищемляя местному сексуальному маньяку руку. С полминуты послушав мелодичные визги на ноте "соль" второй октавы, он отпустил однокурсника, решив, что с того достаточно.

Умывшись и одевшись, хотя Блейз настойчиво предлагал пойти голым или хотя бы с обнаженным торсом, Драко поднялся в Большой зал на завтрак. Привычно кивнув декану в знак приветствия, юноша брезгливо скривился при взгляде на директора. Старый пень заплетал бороду в косички и украшал их красными лентами. Уизли щенячьими глазами смотрел на это действо. Все в школе знали, как он завидует директору – ведь его фенечки не получались такими мастерскими, как косички Дамблдора.

– Что у нас сегодня? – поинтересовался Драко, прихлебывая черный кофе. Но его вопрос был заглушен радостным визгом Панси, на которую прилетевшая сова уронила объемный шуршащий сверток. Драко еще успел меланхолично подумать, что жаль, что ей не прислали мраморный памятник или что – то потяжелей, как чуть не ослеп от кислотно – лимонного ужаса, кода Панси распечатала посылку.

– Это что? – брезгливо спросил он, подцепляя пальцем одну бретельку кошмарного нечто. Панси мечтательно закатила глазки и защебетала:

– Ах, это мое новое платье на Хэллоуин, я его заказала у мадам Розмари! Драко, тебе нравится? Да? Да? Дададададада????

– Нет.

Драко отвернулся от надувшей губки девушки и устало потер виски, невидящим взглядом уставившись на гриффиндорский стол.

***

– Ах, я заказала такое потрясающее платье! – в один голос трещали Лаванда и Парвати, доводя буквально до самоубийства своих одноклассников. – Гарри, тебе нравится?

Гарри с нескрываемым омерзением посмотрел на сунутую ему под нос розовую тряпку:

– Нет, конечно.

– Ах, спасибо, Гарри! – синхронно умилились девушки, повернувшись к Невилу и решив задолбать его. Дин Томас на противоположном краю стола уже всерьез прикидывал свои шансы заколоться вилкой. Гарри брезгливо отвернулся от девушек и воззрился на слизеринский стол. На глаза ему попался негр Нотт, и Гарри решил, что он труъ.

Голова с утра болела, ведь он не спал всю ночь – полнолуние как – никак – были дела. Поттер сгреб целую сахарницу и высыпал ее в черный чай. Сахар тоже труъ – это белая смерть. Рядом завозился Рон: он ощипывал ромашки и глупо улыбался. Гермиона дышала на металлические пластины на носках камелотов и протирала их рукавом куртки. Близнецы Уизли готовились к предстоящему квиддичному матчу: точили вилы, окунали биты в кипящее олово и перечитывали собственноручно составленный справочник стеба и подколок.

– У нас ща Зелья, – сказала Гермиона, надув из жвачки большой пузырь. – Сальноволосый гандон опять снимет дохрена баллов, а мне потом их зарабатывать.

– Снейп – не мудак! – обиделся Гарри. – Он очень готичен, начитан и обаятелен. А какая у него задница: И вообще он труъ.

– Привет, дорогой! – с ними рядом сел Оливер Вуд – капитан команды и полупарень Гарри. Ибо Вуд у Гарри был, а Гарри у Вуда не было.

– Моменто в море, – буркнул Поттер, утыкаясь носом в чашку с чаем, уворачиваясь от намеревавшегося его поцеловать Оливера. – Во сколько и когда тренировка?

– Завтра, в шесть, – заулыбался приунывший было Вуд. – Погуляем вечером после тренировки, а, Гарри?

– Погуляем. Мне как раз нужно крапивы с кладбища домашних животных для следующего ритуала нарвать.

Гермиона намотала на указательный палец жвачку и подмигнула Флитвику, чем умилила Дамблдора.

– Ну че, када двигаем на этот сраный квиддич? Опять на дубовой лавке жопу просиживать, – девушка поменяла положение на скамейке, и всем стала видна надпись на ее спине "Да, я грязнокровка, тебя это не устраивает?". Из – под полы куртки сверкнул наган, и она затянула белые шнурки на ботинках. Рон судорожно сглотнул, и девушка, заметив это, пихнула его в плечо и заржала:

– Да не боись ты, рыжий! Ну пропустишь пару десятков мячей, ну получишь битой после матча – так это ж фигня! Главное, – она нравоучительно подняла палец с намотанной на него жвачкой, – это участие, понял, суслик?

– Д – да, – кивнул Рон, занюхав ромашку и снова идиотически улыбнувшись. – Гермионочка, пошли гулять к озеру?

Пока "Гермионочка" приходила в себя от подобного хамства и решала, убить ли рыжего таракана сразу или же погодить до матча, Вуд нахально облапал Поттера, Симус захрапел в миске с овсянкой, Томас съел жабу Невила, Парвати довела до нервного срыва Колина... иногда Гермиона очень долго думала.

А тем временем за гриффиндорским столом наблюдал небезызвестный Драко Малфой. Он молча закипал от такого фамильярного поведения Вуда, воскрешая в памяти все главы "Молота ведьм".

Но "Молот Ведьм" – просто ничто, по сравнению с усовершенствованной версией блондина, который гневно хмурился и сжимал кулаки, мечтая порвать Вуда на ленточки и трахнуть Поттера. Драко на секунду опешил от этой мысли: он хочет Поттера?!

"Конечно, хочет!" – поднял воображаемую голову внутренний голос.

"Он же Поттер! – возмутился Драко. – Хотя, у него очень неплохая задница, красивые глаза, да и я всегда любил анорексичных адрогинных готов: Что я несу?!"

Было слышно, как громко и иронично хмыкнул внутренний голос. Даже Блейз рядом подпрыгнул от неожиданности и подавился сосиской.

Вот из – за стола поднялась мадам Хутч, и все студенты ослепли: такую короткую юбку мир еще не видел. Профессор зычно гыкнула, оповестила всех, что Зелья отменяются, и, перекрывая восторженные вопли, послала всех на... поле.

На поле стоял туман, и Рон малодушно позавидовал Гарри: "На него даже туман стоит". Студенты начали занимать свои места на трибунах. Гарри, вытащил руку Вуда из своих штанов и пожаловался на вселенскую усталость и галактическую головную боль. Оливер расстроено вздохнул и все – таки согласился взяться рукой за древко метлы, а не за член Гарри. Гермиона заржала, затушила сигару о полированный корпус капитанской Молнии и сказала, что метла – тоже фаллический символ. Гарри огрызнулся, сказав, что её любимые кастеты тоже с дырками, за что чуть не получил ими же по готическому фейсу.

Взлетев в воздух на своей любимой "Молнии", Гарри вдохнул свежий воздух и стал нарезать круги над полем. Рон с завистью смотрел на друга, замечая, что туман стал сгущаться. Туман, видимо, очень любил Гарри Поттера.

– Рон! – рявкнула с трибун Гермиона, потряхивая в воздухе битой с надписью "Толерантность", когда рыжик пропустил третий мяч. – Угадай, куда я тебе это засуну!

– Соу хард ту биии зеееееер!. . – пропел Гарри, влетая в одно из колец и думая о смерти.

На другом конце поля летал Малфой. Он никак не мог оторвать взгляд от ловца противоборствующей команды. Тот так сексуально сидел на метле, иногда ерзая по ней вверх – вниз и потираясь об седалище. Драко уже на хрен не нужен был никакой снитч, и тут:

– Неужели ловцы не замечают снитч? – ядовито вопросила Чжоу Чанг, назначенная на роль комментатора, так как из команды её выгнали за злоупотребление алкоголем и за беспорядочные половые связи с метлами и всякими швабрами. – Ну тупы – ые: Простите, профессор Макгонагалл:

Гарри не дослушал извинения Чанг, так как он в принципе положил на неё еще в прошлом году (а положить было что), и рванул за снитчем, боковым зрением замечая, как его догоняет Малфой.

"Ну, не поймаю, так согреюсь" – философски подумал Драко, нагло пялясь на аппетитную задницу гриффиндорца.

"Мячик, мячик, мячик!. . " – в свою очередь не менее философски думал Гарри, практически впитавшись в метлу и нагоняя золотую искорку с крылышками. Секунда, две: Метр, полметра, пятнадцать сантиметров...

"Размер имеет значение" – подумал Гарри, когда его рука цапнула снитч, а трибуны взорвались ликующими воплями, где больше всех выделялся голос Гермионы, орущий что – то очень ликующее и матерное.

Гарри победно вскинул руку со снитчем и тут же отбросил его в сторону, подумав, что все равно вся наша жизнь – пыль под ногами, и какой – то хренов снитч этого не изменит. Он достал длинную сигарету и подкурил от трубки Рона, забитой свежескошенной марихуаной: "И когда только успел?"

Макгонагалл прыгала по трибунам, расцеловывая всех профессоров в губы. От ее физразминки на скамейке постоянно подлетал Флитвик, которого никак не могла поймать Трелони, а Дамблдор хомячил лимонные дольки и сигналил очками.

"Какая досада", – отрешенно подумал Драко, спускаясь с метлы и стараясь не глядеть на товарищей по команде, которые смотрели на него не как товарищи, а как тамбовские волки. Пройдя в раздевалку, юноша направился в душевую кабинку. Сняв одежду и заперев дверь изнутри дюжиной заклинаний, чтобы никто не прорвался и не вы: эээ: не отомстил за проигранный матч, Драко с наслаждением стал греться под теплыми струями воды.

"А ну и проиграл, а ну и пофиг. Зато я царь вселенной" – лениво подумал он, как вдруг что – то грохнуло, а дверца кабинки немного прогнулась от сильного удара.

– Слышь, царь вселенной, какого хрена?! – раздался громкий вопль, сопровождаемый вторым ударом.

– Флинт, это казенное имущество! – вякнул Драко, на всякий случай вжимаясь в угол.

Он сиротливо прикрылся мочалочкой и вздрогнул от следующего удара в дверь. Откуда – то послышалось зычное "А кто мыло уронил?", и Драко уже смирился со своей незавидной участью, когда дверь в конце концов слетела с петель. Перед ним стоял Маркус Флинт в очках и с доской для серфинга, а сзади – злобная осклабившаяся команда.

– Я... я... я... – Малфой уже начал сползать по стеночке, как в душевые ворвался Северус Снейп. Народ пораженно ахнул, а Зельевар схватил Малфоя за шкирку, сунул тому шмотки в руки и, загораживая крестника грудью, вытолкал за дверь. Разъяренные слизеринцы потребовали отмщения. Они похватали мыло, шампунь, мочалки, гель для душа и нацелились Снейпу в голову, потихоньку оттесняя того в сторону душевых. Зельевар про себя помолился и решил, что раз уж он такой крутой шпион, то он все выдержит. А слизеринцы с криками и лозунгами от Мойдодыра кинулись в бой.

– Сволочи, не дамся! – заорал Снейп, вырывая батарею из стены и размахивая ей на манер дубины. – Я от Дамбика ушел, я от Волдика ушел и вас всех раком поставлю! А – а – а – а – а – а – а!!!! – он зажмурился и закрутился вокруг своей оси, не выпуская из рук трубу, как вдруг:

– Профессор, с что с Вами? – недоуменно спросил Флинт. Снейп приоткрыл один глаз и оценил обстановку. Вся квиддичная команда Слизерина стояла перед ним с выражением лиц а – ля "Я чета не понял", а Драко торопливо одевался и пятился к двери.

"Ой блин, опять на ходу заснул! – подумал он, облегченно вздохнув. – Пора заканчивать читать слэш – фики по ночам".

– Ничего, мистер Флинт. Все свободны. Драко, пойдешь со мной, – жестко приказал зельевар, про себя отмечая, что все фики с пейрингом СС/ДМ тоже также начинались.

Но Драко было не до Снейпа. Торопливо извинившись, он побежал к школе – ему еще нужно было нарыть компромат на Гарри Поттера. Он этот план составлял с особой тщательностью и вниманием, хотя осенило его всего минуту назад. Драко бежал во весь опор, пока не налетел на стоящего раком Поттера.

– Ааа! – заорал Малфой. – Я тебя подловил! Ты завязываешь шнурки!

Гарри откинул со лба черную челку и циркнул зубом. Как по команде рядом с ним вырос Седрик Диггори:

– Я бы тебя тоже научил Малфой, да дела есть... – он вильнул бедрами и потащил Диггори за галстук в чулан для метел. Дверь за ними захлопнулась. Драко не смог удержаться и приложил ухо к замочной скважине.

– Значит, так, – услышал он голос Поттера, – готическая субкультура зародилась в конце 70 – х, это ясно?

– Сенсей, я это знаю, – проныл Седрик, – скажите лучше, Хим – это готика? Я не нахожу себе места! Вилле Вало такой сексуальный, я так его хочу, но готично ли это?

– Хм, Вилле Вало? – задумчиво переспросил Гарри. – Джойн ми ин дэс? Вонт ю дай тунайт фор лов?

– Йес, йес! – горячо подтвердил Седрик.

– Фак ю, бэйби, – презрительно кинул Гарри и вышел из чулана для метел, сбив с ног Малфоя, – Оу, май дарлинг, ты еще и подслушиваешь?

Драко хотел было ответить, но его прервало нытье Седрика:

– Сенсей, не покидайте меня! Я хочу достигнуть дзена: черт: трушности! Пожалуйста!

– Уходи и дверь закрой, у меня теперь другой, – пропел Гарри и поперхнулся: – Фак, что я говорю?! Убью Финиганна!

И он ушел, бухтя что – то похожее на "Вилле Вало", "пусть только еще раз" и "яйца оторву".

Гарри догнала Гермиона. Она мастерски плюнула на 4 метра в длину мертвым сверчком и стукнула друга по плечу:

– Ща типа последний приход по колдовизору показывать будут. Про тетю Асю.

– Я не в настроении. – Гарри посмотрел на подпиленные черные ноготки и подмигнул проходившему мимо Роджеру Дэвису. Мальчик мило покраснел, а Гарри вновь обратился к Гермионе: – Меня Малфой достал.

– Это новость, – гнусно ухмыльнулась девушка, поправляя на руке кастет. – Вы бы хоть трахнулись, что ли:

– Чеее?! – совершенно неготично взвизгнул Гарри, отскочив от подруги на полтора метра.

– Че, че: Секса, я грю, вам обоим не хватает. Вот вы и цапаетесь.

– Да ты: ты!. . ты!. . – зазаикался гриффиндорец, тем временем думая: "А что: это идея. Малфой симпатичный, беленький такой: альбинос. Фигурка у него неплохая: Задницу в кожаные штаны упаковать, глазки подвести – конфетка получится:". – Ты совершенно права, Гермиона, – вдруг согласился Гарри.

– Ну дык епта, – кивнула девушка, отвешивая пендаль пробежавшему мимо и чуть не сбившему её с ног второкурснику: – Куда прешь, казел?! Пятьдесят баллов с: с тебя лично, ты понял?! И еще должен будешь!

Гарри накрутил на палец прядь волос, обернулся к сараю с метлами, где все еще находился Малфой, и послал слизеринцу томный взгляд из – под ресниц.

Малфой повторно свалился на дорогу и смачно выругался, поминая жестокую жизнь и желанную смерть, чем окончательно убедил Поттера, что он – его судьба. Гермиона рядом еще раз плюнула, попав в какую – то первогодку:

– Че у нас ща?

– Уход за Магическими Существами с Хагридом. Вон, Рон уже стоит у вольера с укропом.

Рон действительно стоял возле вольера с укропом и почитывал какой – то томик. Подойдя к рыжику, Гермиона бесцеремонно хапнула книжечку и прочитала:

– Генрих Гейне. Ты че, Рон, с дуба упал или с Дракучей ивы?

– Смерть – томительная ночь, мой день – утомительная жизнь: – с пафосом процитировал Рон, трагически заломив руки. Гермиона обалдело захлопала глазами, а Гарри новым взглядом посмотрел на друга. Но тут Рон снова занюхал ромашку и глупо хихикнул.

– Дети, идите сюда! – позвал Хагрид, подходя к вольеру. – Кто знает, что это такое?

Вверх взметнулась рука Гермионы, сложенная в "козу".

– Да, Гермиона?

– Это "Укропус Слэшус", профессор Хагрид, – ответила девушка, – живое полурастение, чьи побеги используют для изготовления подчиняющих, любовных и затуманивающих разум зелий. Еще его курят слэшеры:

– Все – все, Гермиона, достаточно, – покраснел Хагрид, пряча укропную самокрутку в карман. – Десять баллов Гриффиндору за: Что такое? – он недоуменно взглянул на прищурившуюся Гермиону.

– А что это у тебя в кармане, Хагрид? – многозначительно спросила она, поведя бровями.

– Э – э – э: Пятьдесят баллов Гриффиндору и отстань от меня.

– ОК, – кивнула девушка. – Ну вот, баллы за Зелья я уже заработала.

А Малфой стоял в стороночке, платочек в руках теребил и думал о своей горькой судьбинушке. Идея с компроматом проваливалась прямо на глазах: Поттер пил, курил, блядовал, нецензурно отзывался об учителях и Волдеморте. Но самое обидное, что все об этом знали!

"Вот так всегда: одним все, другим – ничего!" – подумал Драко, грустно глядя на прыгающий укроп. А что, если пойти и написать в коридоре, что Волдеморт – мудак?

Не, papa рассердится. Он не любит, когда семейные тайны вылезают наружу.

Протосковав и готично продепрессовав оставшееся до урока время, Драко поплелся на обед, где продепрессовал еще час, а потом пошел на Историю Магии, продепрессовав еще и ее.

Доплетясь до подземелий, Драко ввалился в гостиную Слизерина и чуть не умер.

Все кресла, столы и остальные горизонтальные поверхности были завалены самым разнообразным шмотьем самых разных расцветок.

– Это что?! – взвизгнул он, тыкая в одну из ярко – салатовых гипюровых шмоток и держась за сердце.

– Это мое платье! – гордо отрапортовал Блейз, вынырнувший из – за кресла. Драко захрипел. – А не, вот мое! – он вытащил из – под дивана комбинацию различных кожаных полосок с шипами.

Драко закашлялся и попытался прорваться в спальню, но его выловила Панси:

– Драко, стоять!

– Нет! – он было дернулся из железной хватки девушки, но был впечатан в стену и полностью обезоружен.

– В чем ты пойдешь на праздник? – грозно нависая над парнем, поинтересовалась Паркинсон.

– Ни в чем!

– Голым? – деловито спросил пробегавший мимо Блейз. – Вот и правильно! Это я понимаю!

– Нет, Малфой! Будешь пиратом, грозой морей, флибустьером, корсаром, сарацином, капером! – Панси очень любила читать женские романы про пиратов. Драко застонал и сполз по стеночке. Пока Панси спорила с Блейзом, блондин понял, что нерационально расходует время, и по – тихому уполз в спальню, где наконец вздохнул спокойно.

***

Гарри плюхнулся на диван напротив камина, притянул к себе черную готишную гитару с дырками от пуль и готишно порвал на ней все струны шипастым браслетом. Рон рядом нюхал свистнутый у Хагрида укроп и что – то напевал. Гермиона дико ржала, тыкая мизинцем в гору розового тряпья, которое гриффиндорские девушки гордо именовали праздничными костюмами, и открывала зубами пивные бутылки.

– Гермиона, перестань немедленно! – крикнула Лаванда, которая среди парней имела звучный позывной "Даванда", подскочив к девушке. Грейнджер глотнула пива и показала однокурснице средний палец, громко заржав, когда увидела, как вытянулось её лицо.

– Ты не девушка! – воскликнула Лаванда, тыкая пальцем то в пиво, то в массивные ботинки Грейнджер. – Ты должна носить юбки и пользоваться косметикой! Ты не должна слушать эту ужасную музыку, от которой уши сворачиваются в трубочку! Ты не должна пить пиво! И что это за ужасная обувь?! Такой только по дерьму топтаться!

– А ниче, что я тут сижу и дышу? – лениво спросила Гермиона, снова хлебнув пива и поигрывая кастетами. – Ты молчала бы, а то ведь начну по вам и топтаться:

– Ты ведешь себя, как мужик! – завизжала Лаванда, сжав кулаки. – Да ты!. .

Гермиона с вежливым видом слушала нарастающую истерику Браун, притаптывая ногой в такт.

– Ты... ты!

Тут поднялся Гарри, покачивая килограммовой цепью:

– Ты что – то имеешь против андрогинов? – обманчиво ласковым голоском пропел он.

Лаванда пискнула и спряталась за Рона:

– Бон – бончик, они хотят меня...

– Тебя все хотят! – крикнул из спальни мальчиков Симус.

– Но ты уже всем дала, – пробурчал оттуда же Томас.

–. .. убить, – тем временем продолжила Лаванда, цепляясь за Уизли.

Рон побагровел, но Гарри поспешно сунул ему под нос первое, что попалось под руку:

Рональд, занюхав чей – то носок, перестал багроветь, остановившись на стеснительном румянце.

– Га – арррррри! – повиснув на шее у невозмутимого Поттера, Рон смачно поцеловал его в щеку. – Я хочу тебя! Я хочу тебя везде и во все места! Пойдем в спальню!

– Так, люди, я пошел укладывать Рона, – спокойно проинформировал Гарри, поудобнее подхватывая друга и уволакивая его в спальню. Ученики замерли, не веря своим ушам. Но тут из спальни донесся вопль "Войди в меня!", глухой удар, звук падающего тела и громкий храп.

Все облегченно выдохнули и продолжили заниматься своими делами и подготовкой к празднику.

***

В воздухе витал легкий запах пирогов из тыквы, а под волшебным потолком парили негасимые свечи. Многие в этом зале еще не привыкли к магической атмосфере школы Чародейства и Волшебства Хогвартс. После утреннего квиддичного матча факультет Гриффиндор и факультет Слизерин пытались запытать друг друга до полусмерти злобными взглядами. Но если взглядами слизеринской половины можно было смело завалить небольшую стайку мамонтов или одного Волдеморта, то гриффиндорцы смотрели на противников снисходительно, что и наповал убивало последних.

– Шеф, мы несем потери, – буркнул Блейз Драко, мрачно ковыряясь в тарелке с пирогом.

Не отставали от своих учеников и деканы противоборствующих факультетов – Северус Снейп и Минерва Макгонагалл. Ведьма напоминала одновременно и кота, наевшегося сметаны, и кошку в марте, пользующуюся спросом. Северус же банально и прозаично смотрел в зал взглядом голодного удава.

"Однако", – подумал Дамблдор и отодвинулся подальше от зельевара, предпочитая компанию флегматичной Трелони, которая еще недавно предсказывала победу Хаффлпаффу. И ей было плевать, что матч проходил между Гриффиндором и Слизерином.

Все что – то жевали. По углам то там, то тут были расставлены праздничные тыквы, и из – за стратегически неверных мест их дислокации школа понесла уже немало потерь: каждый ученик имел честь споткнуться об очередное украшение и сломать себе что – нибудь очень важное и нужное, а некоторые так увлекались, что временно переезжали в больничное крыло.

Драко Малфой, самый слизеринистый слизеринец факультета Слизерин, мрачно резал на куски котлету в виде кошачьего помета (издержки праздничного декора) и косил то одним, то другим глазом попеременно на гриффиндорский стол, где восседал предмет мечтаний всей школы и светлый образ для дро... подражания всего магического мира – Гарри Поттер.

Гарри Поттер в этот профессиональный для него праздник выглядел еще мрачнее, чем в будние дни. Черная подводка на глазах была на пять градаций чернее, чем обычно, а шипы на его ошейнике были гораздо острее и металличественнее. Черные волосы грозно стояли дыбом, так как к их природной лохматости прибавились еще гель для укладки и электрошоковое заклинание. Из магических наушников на весь зал орала музыка. "Burzum" – подумал Драко. Что – то их Серебряный (Гарри наотрез отказался называться "Золотым мальчиком", так как золото – цвет солнца, "раздирающего его глаза и сердце") мальчик в странно приподнятом настроении:

"Светлая память миссис Норрис!" – сокрушенно решил Малфой, которого всю ночь будили песни жертвоприношений и кошачий ор. – "Как еще до Макгонагалл не добрались:"

"А вот так и не добрались" – гордо посмотрела Макгонагалл на длиннющие заостренные ногти. Гарри за гриффиндорским столом потер располосованную щеку.

Рядом с Поттером сидела Грейнджер в косухе, а на ее пальцах с обглоданными ногтями блестели кастеты. Она уткнулась носом в инструкцию по эксплуатации мотоцикла марки "Harley", облокотившись спиной на Лонгботтома, отчаянно пытавшегося изобразить из себя скамейку, дабы не быть обнаруженным Гойлом, который оказался полчаса назад вступившей в наследие вейлой, уже нашедшей своего партнера.

"Вот пердун старый, а первокурсникам даже метлы держать не разрешает, – Драко со злостью покосился на директора. – Ну конечно, троюродной внучке его бабушки все можно. Блат, мать твою... "

Подумаешь, что Драко в начале года пытался провести в школу магловский танк времен Второй Мировой! Он же Малфой! Захочет, так вообще оборотня себе заведет в качестве домашнего животного. Но танк был такой красивый:

– Мир на всей земле! – подал голос Рон. Все ученики, у которых были часы, сверились с ними – так и есть, полчаса с последнего позывного прошло. Рон был точен, как истинный англичанин. Гарри мрачно покосился на друга и трагично закатил глаза, заставив всех эстетов в зале забиться в оргазме. Снейп достал сигареты и закурил, не обращая внимания на гневные взгляды Макгонагалл.

– Угостите сигареткой, Северус, – прошелестела Трелони, которая тоже очень любила Гарри. Зельевар протянул ведьме пачку, ловя завистливые взгляды других эстетов, у которых сигарет не оказалось.

– Мир, мир, мир! – как заведенный повторял Рон, лучезарно улыбаясь и тыкая в небо двумя пальцами, изображающими букву "V". Гарри вдруг наклонился к нему и что – то таинственно прошептал тому на ухо. Гермиона рядом громко заржала и отхлебнула пива, а Рон в ужасе вытаращил глаза, а потом заплакал, накрывшись всеми своими феньками.

Гарри улыбнулся подруге и повернулся к Оливеру Вуду, чья рука уже минут десять поглаживала его по бедру. Он нагло ухмыльнулся своему бойфренду и притянул того за ворот рубашки, впиваясь смачным мокрым поцелуем в приоткрытые губы. Оливер не растерявшись, тут же начал отвечать со всей страстью. Он прижал Гарри к себе, схватил за волосы на затылке и, откинув его голову чуть назад, практически трахал его рот языком посреди Большого зала.

– Слэш в массы! – пискнул из – за спины Гермионы Невилл и тут же прикусил себе язык, так как из – за слизеринского стола раздался радостный вопль "Ну наконец – то!", принадлежащий Гойлу.

– Дра – ако! – эротично мурлыкнул Блейз, внезапно навалившись на блондина всем телом, придавливая его к скамейке и яростно впиваясь в его губы. Руки Забини лихорадочно блуждали по телу Малфоя, целеустремленно двигаясь к ремню брюк. Драко с минуту апатично лежал под однокурсником, размышляя о тщете всего сущего, а потом, поняв, что спихнуть Блейза все равно не удастся, захрапел. Забини оскорблено что – то вякнул, слез с него и отвернулся к Крэббу.

– А я больше люблю снарри, – громко поведал всему залу Гарри, поправив шестой пирсинг в брови и многозначительно подмигнув профессору Зелий. Тот поперхнулся сигаретой и чуть не слетел со стула.

Вуд от таких комментариев своего бойфренда чуть сам со стула не грохнулся. Он решил немедленно отвлечь Поттера и засунул тому руку в штаны, чем до невозможности оскорбил Лаванду Браун, сидевшую от них наискосок. Драко, наблюдавший за этой сценой из – под прикрытых век, исходил ядом, отвращением, возбуждением и ревностью. Но тут так удачно Гойл настиг Лонгботтома, прервав ласки этой похабной парочки: "И как только Вуда в тюрьму не посадят?! Это же развращение несовершеннолетних! Надо срочно отправить отцу сову... в коробке... маггловской почтой: по частям: ведь Аберфорд Лютиций III недавно приказал долго жить, попав в систему вентиляции школы. Бедная птичка... "

Злорадно лелея планы мести Вуду, Драко продолжил вскрытие котлеты. Блейз увлеченно учил Крэбба разговаривать, а Северус Снейп нервно курил десятую сигарету, отобранную у сидящей рядом Спраут. Сигареты были конопельные, и в скором времени Зельевар уже тихо хихикал и приставал к Хагриду.

Гарри иногда из вежливости постанывал, когда рука Вуда в его штанах делала очередной финт. Гермиона ковырялась кастетом в зубах, а Рон переписывал "Войну и Мир", остановившись пока на названии – "Мир и Мир", увлеченно выводя кривоватые буквы. Невилл целеустремленно заползал под стол, а Гойл с умилением наблюдал за толстой попой партнера, постепенно скрывающейся из поля его зрения.

– О даааа: как там тебя? кажется, Вуд, сделайтакещераз, – монотонно постанывал Гарри. Лаванда, не выдержав такого развратного, деморализирующего общественность поведения, поправила фиговый листик и встала из – за стола. Но тут слово взял Дамблдор. Деморализованная общественность тут же состроила заинтересованные лица и приготовилась восторженно ахать.

– Дорогие ученики!

По залу, как и было отрепетировано, пронесся восторженный вздох, и громкий въедливый шепот донесся откуда – то со стола Рэйвенкло:

– Тихо, идиоты, еще рано!

Дамблдор умиленно улыбнулся и мастерски заплел косичку на бороде с рекордной скоростью. Зал восторженно ахнул.

– Во – от, другое дело, – удовлетворенно заметил тот же голос.

– Итак, дорогие ученики, – продолжил директор, – я хочу поздравить вас всех с этим прекрасным праздником – Днем всех Святых!

– Смерть всюду, всюду: а – а – ах!. . – прозвучал стон Гарри в полной тишине. Вуд смущенно покраснел и вытер руку краем скатерти, а Серебряный мальчик хищно оскалился и развалился на скамейке, не потрудившись застегнуть ширинку.

– И в этот прекрасный праздник, – Дамблдор сделал вид, что ничего не заметил, также пропустив мимо ушей злобное шипение "Шлюха!" со стороны Драко Малфоя, – я хотел бы пожелать вам:

– Побольше пива, быстрых мотоциклов и беспорядочного секса, – с места громко сказала Гермиона, не отрываясь от инструкции. – Черт, какой мудак пишет это дерьмо?. .

– Э – э, да, мисс Грейнджер, – лучезарно заулыбался директор. – Итак, еще я хочу объявить вам:

– Что грядет конец света, – мрачно закончил Гарри, крутя на пальце большой серебряный перстень с драконом.

– : что учащиеся нашей школы приготовили праздничные номера.

– Я всегда прав, – кивнул Гарри. Вуд умиленно погладил его по попке и вздохнул. Тут с места поднялась Минерва Макгонагалл:

– И первыми выступят студенты Хаффлпаффа – Кэтрин Смит и Тиффани Грин.

Огромный брезентовый занавес отъехал в сторону, являя всему честному народу пеньки, кусты и кучи дерьма гиппогрифа. Хагрид смущенно отвернулся (это он занимался оформлением сцены). Дамблдор закашлялся и взмахом палочки убрал кусты. Тут же заиграла музыка дальних народов севера, и на возвышение забрались две четверокурсницы.

– Моргана, – поморщился Гарри, когда девушки начали отплясывать что – то совершенно невозможное под, в принципе, неплохую музыку, – под фолк можно было станцевать что – нибудь нормальное. Вуд, не трогай мою задницу, ты мне надоел.

Вуд обиженно хрюкнул, но повиновался. Его спина до сих пор хранила память о кожаной плетке Гарри.

Отплясав свое, ученицы поклонились и поспешно смылись со сцены, опасаясь помидоров, один из которых уже подкидывала в руке Гермиона.

– А следующий номер подготовила лучшая ученица школы Хогвартс – Гермиона Грейнджер! – тем временем провозгласил директор, добродушно глядя на Гермиону, которая ошарашено открыла рот и уронила помидор на пол.

– О, Герми, ты у нас падка на славу? – тут же хищно прищурился Гарри, который терпеть не мог людей, занимающихся самодеятельностью.

– Че? Я? Да я ваще не помню, чтобы мне этот старый пень что – то говорил о выступлении, – вскинулась девушка, опрокинув бутылку с пивом и глухо выматерившись сквозь зубы. – Ну ниче – е, ща я ему выступлю, б*я, сам рад не будет!

Лучезарно улыбнувшись и продемонстрировав, что родители – стоматологи – это вам не хухры – мухры, Гермиона легко вскочила на сцену, откашлялась и бодро затараторила:

– Дорогие друзья: – потом подумала и добавила: – бля. В этот чудесный день я хочу рассказать вам об одной чудесной вещи: – с секунду вспоминая подходящую "чудесную вещь", девушка наконец начала: – В природе уран встречается в форме нескольких изотопов, один из которых уран – 235 (235U) самопроизвольно распадается с выделением энергии. В частности, при попадании достаточно быстрого нейтрона в ядро атома 235U последнее распадается на два крупных куска и ряд мелких частиц, включая, обычно, два или три нейтрона. Однако сложив массы крупных фрагментов и элементарных частиц, мы недосчитаемся определенной массы по сравнению с массой исходного ядра до его распада под воздействием удара нейтрона. Эта – то недостающая масса и выделяется в виде энергии, распределенной среди получившихся продуктов распада прежде всего:

Гермиона перевела дух и зорко осмотрела зал на наличие бодрствующих учеников. Убедившись, что таковых нет, она звонко ударила ладонью о ладонь и бодро крикнула:

– А – а – а, епт, камрады, с празднечГам!

Гермиона спустилась со сцены и снова шлепнулась рядом с Гарри, закинув ноги в берцах на миску с салатом. Гарри лениво прикурил длинную женскую сигарету и, сложив губки анусом, выдохнул пару колечек. От этой картины сорвалось два выступления и чуть не получил инфаркт профессор Флитвик.

Драко сжал под столом... руки в кулаки и поклялся прибить эту шалаву при первом же удобном случае. Или не прибить:

– А сейчас: – начал директор, но его прервал Гарри, затушивший сигарету о стол и вставший с места.

– Да – да, я понял, куда вы клоните, – устало произнес он, откидывая с глаз волосы и доводя этим до оргазма половину зала.

– Гарри, мальчик мой:

– Не надо лишних слов! – театрально махнул рукой тот, одновременно раздраженно вильнув бедрами, доводя этим до оргазма вторую половину зала. Подойдя к сцене, он без особого удивления посмотрел на длинный шест, уходящий куда – то в потолок. Оглянувшись на преподавательский стол, он заметил смущенно покрасневшую Трелони, помахавшую ему ручкой. Тяжко вздохнув, Гарри взобрался на помост и:

– Show me stars!! – из ниоткуда грянула музыка, заставив Рона испуганно подскочить и со всей мочи заорать: "ГОТЕГАААА!!".

– Синти – поп, придурок! – донеслось откуда – то со стола слизеринцев, но все это было заглушено музыкой.

– Show me the wa – a – a – ay!

Гарри снова вздохнул и начал двигаться под мелодию, медленно и эротично снимая с себя килограммовый анкх и кидая его с грохотом на сцену.

– Sho – o – ow me the wa – a – a – ay to the li – i – i – ight!

– To the light, to the light, to – o the – e – e li – i – i – ight! – эхом откликнулась половина гриффиндорского стола, уже наизусть выучившая всю любимую музыку Поттера.

Драко плотоядно облизнулся и опустил одну руку под стол, дабы, пока никто не смотрит, почесать пятку.

"Черт, какой же он сексуальный: Мерлин:"

"Какой тебе Мерлин?" – презрительно подумал Гарри, снимая майку и не прекращая двигать бедрами под музыку. Покрутив предметом одежды в воздухе, он кинул её в сторону гриффиндорского стола, угодив в Гермиону, которая залихватски засвистела в два пальца и заорала: "Гарри жжот!!". Рон рядом грустно вздохнул и продолжил читать Бодлера. Но, поняв, что палится, спрятал томик под стол и огляделся. Все смотрели на Поттера, который уже ловко расправился с ремнем и:

– Пригни – и – и – ись!! – рявкнула Гермиона, прячась под стол, когда ремень со свистом полетел в их сторону и оставил на столе внушительную вмятину.

Гарри, тем временем, увлекшись, пританцовывал, уже просто подстроившись под ритм, и деловито вынимал третий пирсинг из уха. А потом, наплевав на это дело, махнул рукой и прыгнул на шест, прокрутившись на нем несколько раз. Прыгнув с помоста и крутанувшись в воздухе, он ловко приземлился на полу.

– Во, – нравоучительно сказал он, поднимая с пола анкх и направляясь на свое место.

После этого выступления праздник пришлось ненадолго прервать – профессору Квиреллу сделалось плохо, и Трелони отважно вызвалась проводить его в лазарет.

Затем на сцену вышел какой – то маг с третьего курса Рэйвенкло и попытался изобразить из себя маггла – иллюзиониста. За слизеринским столом его дружно освистали, гриффиндорцы храбро закидали баклажанами, в хаффлпафе не поверили. Гарри меланхолично повертел в руке охотничий нож и подмигнул Вуду, который громко сглотнул и попытался уползти под стол.

– Ку – уда пошел? – схватил его за резинку трусов Гарри, притягивая к себе.

– Э – э: в туалет! – поспешно вякнул Вуд, вырываясь из хватки Поттера и убегая к выходу.

– Плебей! – крикнул ему вдогонку Серебряный мальчик, закуривая новую сигарету.

– Ну почему же сразу плебей? – интеллигентно поинтересовался сидящий напротив Симус. – Просто у него еще не зажила спина после вашей последней встречи:

Вдруг двери Большого зала призывно распахнулись, и в них застенчиво просунулся огромный зеленый тролль в черном готическом балахоне, вызвав бурные аплодисменты вкупе с оргазмом у Гарри Поттера. Что – то крякнув, тролль прошел в зал и достал из складок балахона шесть черных свечей, расставив их на полу кругом. Томно оглядев окружающих, все это время пребывавших в ах*е, он медленно расстегнул серебряную застежку своего одеяния. Тяжелая ткань с тихим шорохом упала на пол, и тролль оказался в одной лишь балетной пачке розового цвета. Он хихикнул и призывно вильнул бедрами, а со всех сторон полилась нежная музыка Чайковского, прожектор зашарил по залу, и тролль вскинул руки. Пачка слегка задралась, показав красные трусы с золотыми футбольными мячами. И тут раздались восхищенные вздохи зала – тролль подпрыгнул на месте и завертелся, мелодично грохоча ногами и прихлопывая огромными ручищами. Он вертелся, как кабан на вертеле, вскидывая то правую, то левую пятку, постукивая в такт мотиву дубинкой, как вдруг, словно откуда – то издалека, раздался жуткий шум, в зале поднялся сильный ветер, а пол зашатался еще сильнее, чем от танца тролля.

– Вротмненоги! – заорала Гермиона, кидаясь за камерой и спотыкаясь об скамейки.

Свечи, образующие круг, ярко заполыхали, воск расплавился и растекся по полу черными змеями. Струйки медленно перетекали, образуя собой странную витиеватую пентаграмму, которая засияла синим цветом, и вдруг:

– Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор! – рявкнул появившийся из образовавшейся дыры в полу, где была пентаграмма, высокий черноволосый мужчина средних лет. – Ублюдок, Скотина, Извращенец, Пидарас, Сволочь!

– Ой епть: – несвойственным ему голосом пискнул Дамблдор, вжавшись в кресло. Мужчина тем временем вплотную подошел к нему и прорычал:

– Раздевайся.

– Геллерт, мальчик мой: – забухтел Дамблдор, нервно мерцая очками – половинками.

– Я сказал: раздевайся и раком! – Гриндевальд схватил директора Хогвартса за бороду и намотал ее на ручку кресла. Дамблдор от такой наглости потерял очки и панталоны.

– Где твои лимонные дольки? – чужая рука зашарила в складках лиловой мантии и извлекла на свет целый мешок сладостей. Геллерт взял одну дольку и запихал ее прямо...

– А – а – а – а – а – а – а – а – а!!!! – истошный вопль Симуса Финиганна прервал фортепианную сонату. – Дайте мне вольт, срочно, любого калибра! Или сотрите мне память! Мои глаза, мои глаза! – стонал несчастный гриффиндорец. Дамблдор за преподавательским столом покраснел и решил, что впредь будет следить за ментальными щитами лучше.

– А сейчас выступает ученик четвертого курса – Джастин Финтч – Флетчи! – заорал Джастин Финтч – Флетчи, оч – чень быстро выбегая на сцену со здоровой корзиной и дудкой в зубах. Наспех поклонившись и игнорируя шепот Макгонагалл "Кудабля!", Джастин поправил на голове тюрбан с Волдемортом, уселся на пол, явив миру синие стринги, виднеющиеся из – под низких штанов, и заиграл на флейте. Оглушив половину зала. Мандрагоры в теплице профессора Спраут замерли от восторга. Некоторые же предусмотрительные ученики, имеющие с собой затычки для ушей, вытянули шеи, с интересом наблюдая за действом.

Крышка корзины дернулась, и раздался стук.

– Открой крышку, Джастин! – донесся шепот с гриффиндорского стола. Мальчик глухо матюгнулся и последовал совету. Из корзины молниеносно показалась змеиная голова, и Гарри услышал заигрывающий шепот змеи:

– Превед, крос – с – с – савчеГ!

– Мама! – пискнул Джастин, не ожидавший от змеи такой прыткости, и выронил дудочку, попытавшись отползти подальше от рептилии.

– С – с – стоять, – приказал Гарри змее, которая уже примерилась куснуть Джастина за уползающее мягкое место.

Змейка повернулась к Поттеру с совершенно обалделым видом:

– Это ты мне? А ну – ка повтори...

– Я говорю с – стоять – отравишс – с – с – ся. Ты откуда?

– Этот мудозвон поймал меня в лес – с – суу и ежедневно в с – с – самой жес – стокой форме извращ – щ – щалс – с – ся над моим нежным с – с – слухом, играя на этой х – х – х – х**не.

Гарри хмыкнул, игнорируя тяжелое дыхание возбужденного Рона над ухом. Драко за слизеринским столом почти кончал от звуков парселтанга, а Поттер, спокойно затянувшись, выдохнул пару квадратиков дыма:

– Знаеш – ш – шь, какая тут с – с – скукота. То ли дело кладбищ – щ – щ – ща зимой... .

Но начавшую было налаживаться беседу прервал директор, услышавший возбужденный топот василиска, почуявшего самку...

"Рано ему еще гулять. Дети еще спать не легли... " – подумал Дамблдор, – "Хотя, сидеть сутками в толчке основателя не хотел бы никто... "

– А теперь моя очередь! – радостно воскликнул директор, хлопнув в ладоши. Симус, уже начавший успокаиваться, поперхнулся тыквенным соком и рухнул со скамейки. – Музыку, пожалуйста.

Северус сурово кивнул и взмахнул палочкой.

– Alle warten auf das Licht

Furchtet euch, furchtet euch nicht

Die Sonne scheint mir aus den Augen

sie wird heut Nacht nicht untergehen

und die Welt zahlt laut bis zehn: – зазвучало в зале, и Гарри затащился, притопывая ногой в такт и покачивая головой.

В течение всей песни Дамблдор выдувал из ушей огонь, вытаскивал из носа сиреневые ленты, рисовал светящимися огнями разные надписи в воздухе. Короче говоря, демонстрировал, какой он офигенный и могучий маг современности.

Но тут, прямо посреди выступления (директор как раз вытаскивал из уха Снейпа галлеон), в зал ворвался Квирелл.

– Там!. . Там Трелони!. . Голая!. . – он мутным взором оглядел зал. – Спешил вас предупредить... – и упал в обморок.

В зале поднялась паника: ученики повскакивали со своих мест, не зная, куда бежать и что делать. Некоторые первокурсники заплакали и начали звать своих мам. Одна только святая троица и Малфой сохраняли спокойствие.

Тут Дамблдор увеличенным заклинанием голосом проорал:

– Тихо! – зал мгновенно смолк, и было даже слышно, как где – то жужжит Рита Скитер. – Никаких криков и паники. Все продолжаем ужин, а я: мне... надо там короче: по делам... все таки член Визенгамота и европейской конфедерации магов, самый сильный волшебник: ну вы поняли... . – и директор выскочил из зала, прихватив с собой Квирелла, что – то шепча тому на ухо, смутно похожее на "где" и "по пояс".

Через мгновение, которое показалось всем вечностью ("Вечность – это смерть", – подумал Гарри Поттер, поправив на шее массивный анкх), двери Большого зала распахнулись, и в них застенчиво протиснулся огромный зеленый тролль. Он смущенно шаркнул ножкой и поправил балетную пачку. Хагрид замер от возмущения: он так надеялся, что в этом году конкурентов в балетную труппу при школе будет меньше, что уже заранее практически вжился в роль умирающего лебедя. Драматично заламывая руки и трагично крича, когда на его уроке очередная "тварь дрожащая, божье создание!" пыталась откусить студентам стратегически важные части тела, он представлял себя в свете прожекторов и софитов.

В создавшейся тишине прозвучал надрывный вопль, полный такого отчаяния и ужаса, что Гарри Поттер восторженно ахнул и кинулся к товарищу, достав диктофон:

– Симус, повтори, ну повтори, пожалуйста!! – умолял он, растеряв всю свою готичную загадочность и таинственность.

– Пошел ты в жопу! – верещал Симус, отбиваясь от Поттера. – Я не собираюсь участвовать в этом фарсе! Выпустите меня отсюда!

Тем временем тролль смахнул невидимую пыль с пачки и сделал первое "па", тряхнув при этом пол так, что с носа Гарри слетели готические очки и очень готически чуть не разбились.

– Поттер – Дырявые – Ручки, – скривился подошедший Драко, который уже не мог спокойно сидеть и наблюдать, как все, кому не лень, пытаются трахнуть его Поттера.

– Пошел в ж: – начал было Гарри, как вдруг понял, что интенсивность и сила топота в ньютонах как – то изменилась: Медленно обернувшись, он вдруг увидел... .

Посреди зала, словно легкие бабочки летним знойным днем, порхали тролль и Хагрид:

– Tanz! Mein liebe tanz! Tanz mit mir: – пропел Гарри, с интересом наблюдая за действом.

Подхват, перехват. Вот тролль нежно обнял Хагрида за талию. Прогиб в спинке, с пяточки на носочек, взмах руки, грациозное приседание и воздушный поцелуй: Зал взорвался аплодисментами, и под этот шум к Поттеру пробрался Оливер Вуд. Он схватил своего парня за шипастый ремень и, ежесекундно матерясь и обтирая с израненных конечностей кровь, поволок того из зала под бешеным взглядом Малфоя. Он было поднялся догнать эту мерзкую гриффиндорскую потаскушку, но тут начался второй акт, под редакцией Флитвика, и по залу прогремел шум яростного фламенко.

"Посмотрю пять минут" – решил Драко, растирая кулаки и доставая длинный хлыст.

А тем временем Гарри, влекомый яростно сопящим Вудом куда – то в восточное крыло, отрешенно мурлыкал себе под нос "Vikingland" группы Satyricon. Шум, идущий из зала, постепенно стихал, их окутывала мягкая тьма, а Вуд все вел и вел Гарри, пока тот сам не спросил прямо в лоб:

– Ты меня сначала вымотать решил, а потом трахнуть?

– А как лучше? – потер лоб Вуд, похабно улыбаясь и протягивая трясущиеся ручки к Серебряному мальчику. Тот закатил глаза и широким жестом скинул с себя ремень. Вуд понял, что штаны самостоятельно ему уже не снять, и протяжно застонал, притягивая к себе Гарри. Гарри же меланхолично затушил сигарету о портрет Кавказкой пленницы, которая кричала о том, какая она комсомолка и красавица, и потянулся к штанам Вуда, прокручивая в голове: "В крематориях сжигают тонны порченного мяса". Рывком расстегнув ширинку, стянув штаны вниз и деловито сжав член Вуда в руке, Серебряный мальчик зевнул и вслух подумал:

– Трансфигурацию еще делать, блин:

– О да – а – а – а – а – а – а! – всхлипнул Оливер, подаваясь бедрами навстречу Гарри. А потом, не совладав с эмоциями, схватил того за талию и резко развернул к Запретному лесу передом, к себе задом, быстренько стянув джинсы. Гарри, путем таких нехитрых манипуляций оказавшийся в положении "раком", подпер подбородок кулаками и окунулся в размышления. Но пыхтящий сзади Вуд не давал сосредоточиться, а возвратно – поступательные движения заставляли подбородок соскальзывать с рук, еще больше раздражая и без того нервного гриффиндорца. "И какого х** я поспорил с Гермионой, что смогу провстречаться с этим уродом неделю. А Чжоу: "такой любовник, такой любовник", – мысленно передразнил он рэйвенкловку, – тоже мне... Никакого умения... то ли дело Дрю, сосед – бодибилдер. То была прекрасная ночь... . "

Гарри зевнул и, решив все же принять хоть какое – то активное участие в действе, начал подмахивать, отчего Оливер за его спиной взвыл не хуже гиппогрифа. "Еще бы член у него был таких же размеров" – пронеслась в голове у Гарри мысль. И тут...

– Поттерматьтвоюпроституткаозабоченнаячтобтебязаногудаобстену!! – взвыл Драко, вцепляясь зубами в плетку и подпрыгивая от злости. – Какого хрена?!

– Не на – адо напрягаться, надо ра – адоваться! – поучительно произнес портрет какого – то старца.

– Пошел ты! – взвизгнул Драко, замахиваясь плеткой на Вуда, который с пошлым звуком выскользнул из Серебряного мальчика и поспешно натянул штаны, приготовившись отбиваться.

– Малфой, какого Хулио Иглесиаса ты тут забыл? – спокойно спросил Гарри, проделав аналогичную махинацию со штанами и прислонившись к стене.

– Я – аа – ааа?! – Драко поперхнулся от возмущения, – А ты: ты!. .

– Ja, ja – а, – изобразил Гарри немецкого порно – актера, заставив Драко возбудиться до крайности.

– Пшел! – рявкнул блондин, увидев, что Вуд уже бочком подбирается к Гарри, и хлестнул по полу кожаной плетью. Вуд смылся со скоростью ракеты "Ласточка", откинув и первую и вторую ступень одновременно. А Гарри зачарованно следил за сжимающей плетку ладонью. Что – то такое родное и близкое крылось в этом невинном жесте:

– М – малфой?. . – Гарри неосознанно подошел к Драко ближе, а блондин нервно сглотнул, жадно глядя на гриффиндорца.

– Да, Гарри?

Гарри вдруг дико захотелось, чтобы было не "Да, Гарри?", а "Да, Гарри!", а еще лучше "Да – а – а, Га – арри – и!!".

Драко откинул плетку на пол и схватил Гарри за бедра. Он швырнул его к стене, но гриффиндорец даже не заметил боли – он уже сдирал с них обоих рубашки и штаны. Голой кожей спины Поттер отчетливо чувствовал каждый камень в стене, а Драко целовал его везде: и в губы, и в щеки, и в чувствительную кожу шеи. Портреты на стенах свистели и обменивались поп – корном. Малфой резко развернул Гарри спиной и одним толчком резко вошел в него. Хотелось трахнуть его так, чтобы Поттер забыл всяких мерзких Вудов, чтобы Поттер вообще все забыл. А Гарри и так уже ничего не помнил, с Малфоем было даже круче, чем с соседом – бодибилдером... С каждым толчком, с каждым движением, с каждым вдохом и выдохом он понимал это все более отчетливо. Горячее дыхание Малфоя опаляло нежную кожу, а на бедрах наверняка останутся синяки – так сильно он вцепился в него.

– По – оттер: – пропыхтел Драко, бешено вколачиваясь в Гарри, который вопросительно что – то промычал, так как ему было слегка не до светских бесед. – Если я еще хоть раз увижу тебя – а – а – ах!. . с каким – нибудь Вудом: я оторву: тебе: что – нибудь:

– Заткнись: – выдавил Гарри, чувствуя, как его накрывает мощная волна оргазма.

– Га – арри!. .

Получив сразу все виды оргазмов, в том числе анальный, обычный и душевный, Поттер сполз по стеночке, утягивая за собой и Малфоя.

– Что ты там говорил про Вуда? – прошептал Гарри, хлопая накрашенными ресничками. Драко моргнул:

– Про какого Вуда?

– Вот и замечательно, – прижал к себе Малфоя Гарри, – никаких Вудов не было и не будет.

Драко глупо заулыбался и уткнулся носом в шею Серебряного мальчика, всю увешанную железом, мимолетом подумав, что плетку лучше не выкидывать.

***

А в это время в Большом зале:

– Дамблдор! Прекратите меня спаивать! – пьяно возмутился профессор Квирелл, повиснув на шее у директора. Тот выпил еще одну стопку водки и закусил лимонной долькой, попутно ощупав Квирелла ниже пояса.

– Мой дорогой мальчик: Не, так Трелони говорит, авторское право рулит: Мальчик мой!. . Да что ж такое: Сивилла! – крикнул Дамблдор. Из – за поваленного стола появилась Трелони, закутанная в скатерть. Пьяно икнув, она подошла к сладкой парочке и распахнула простыню. Раздался звук двух падающих тел, и прорицательница довольно осклабилась, буркнув:

– Вот и баиньки, – она проделала то же самое и с сидевшими на полу в обнимку троллем и Хагридом. Когда трещины на полу Большого зала прекратили свое движение, Трелони подошла к мрачному Снейпу и распахнула простыню в третий раз.

– И? – брезгливо скривился Снейп, изогнув левую бровь. Трелони развела руками, икнула и рухнула на пол, довольно захрапев.

– Дурдом, – констатировал Снейп, обмякнув в кресле и наконец отрубившись.

***

Эпилог.

– О – о – о, моя голова – а – а: – простонала Гермиона, держась за вышеупомянутую конечность. Рон рядом согласно прохрипел что – то и присосался к кувшину с соком. Они вчера с томиком Бодлера укушались в говно, так что рыжик ощущал себя так, словно по нему проехался малфоевский танк. Лаванда рядом с ним апатично мешала ложкой овсянку и подводя итоги прошедшей ночи. Итоги все не хотели подводиться, ибо у девушки напрочь отшибло память.

– Какая бо – о – оль! Какая бо – о – оль! – раздалось из – за преподавательского стола, и на свое сиденье рухнул профессор Снейп. Преподаватели синхронно подавились и уставились на зельевара. Тот тут же брезгливо поджал губы и налил себе кофе. Трелони коварно подмигнула Спраут и они обе гнусно ухмыльнулись. Хагрид добродушно улыбнулся и под столом сжал лапу тролля. Тот смущенно покраснел и кокетливо хихикнул.

– Н – да, б*я, – подвела итог Гермиона, оторвавшись от созерцания преподавателей. – А где Гарри?

– А хрен его знает: – начал было Рон, но тут же подавился, увидев, кто стоит перед гриффиндорским столом. – М – малфой?! Где ромашки?! Где?! – заметался он, шаря руками по полу. Гермиона молча сунула ему кактус, и Рон удовлетворенно замолчал.

– Садись, май дарлинг, – сказал Гарри, гордым взглядом окинув зал. Все пораженно молчали, во все глаза уставившись на Драко. И было чему удивляться: вечно зализанные назад волосы блондина стояли дыбом, глаза были жирно подведены черным карандашом, а губы накрашены черной губной помадой. Сам Драко был одет в кожаный обтягивающий костюм, выгодно подчеркивающий его достоинство: достоинства, простите. Гарри грозно на всех зыркнул, отчего эти "все" дружно изобразили полное увлечение сосисками в своих тарелках, периодически искоса поглядывая на готичную парочку.

Дамблдор в это время увлеченно отцеплял от себя все еще не протрезвевшую Макгонагалл и выковыривал из бороды лимонные дольки. Симус после вчерашнего потрясения пришел в себя и уже мог нормально разговаривать: не заикаясь и не пуская пузыри. Но в то же время он с опаской поглядывал на тролля и директора попеременно.

Невилл решил принять капиталовложения Дина Томаса и расширить промышленность, и теперь держал в руках горшок с марихуаной, что не могло не радовать прекратившего истерить Рона.

Гойл за слизеринским столом внезапно вспомнил, что он на самом деле никакая не вейла, а самая настоящая фея, и теперь задалбывал всех слизеринцев воплями, где его палочка с розовой звездочкой, заставляя Невилла каждый раз испуганно оглядываться. Он еще не забыл, как этот громила чуть не изнасиловал его при всем честнОм народе.

Забини томно вздыхал по Снейпу, так как он проникся видом Драко и Гарри вместе, готикой и группой The 69 eyes, а Снейп был мрачен, готичен и очень похож на вокалиста глазьев, если надеть на зельевара очки.

А Гарри увлеченно целовал Драко и клал на всех вокруг.

Вдруг на преподавательский стол вскочил Захария Смит и громко заорал:

– Что?! ЧТО ВЫ ТУТ СИДИТЕ?!?!

Все обалдело замерли, уставившись на Смита, который запрыгал по столу и рассерженно – панически крикнул:

– До следующего Хэллоуина осталось всего лишь 364 дня!!

КОНЕЦ.