С самого утра все были в предвкушении. Сегодня последний рабочий день перед Новым Годом, следовательно, по традиции грядет самое масштабное в году празднование. Трудиться в такой день, естественно, никто на всем нашем заводе не собирался. По цеху сновали туда – сюда озабоченные работники, нагруженные позвякивающими сумками, в углах из подручных средств мастерили столы, напротив входа электрики, торопливо матерясь, опутывали лампочками елку. Где они только берут эти елки? Не на собственной же территории рубят...

Мы с Эдиком маялись от безделья. Будучи молодыми специалистами и работая всего несколько месяцев, мы пока еще не успели завести столь хороших знакомых, чтобы, как более опытные коллеги, обходить их по всему заводу весь день с поздравительными визитами. Из помещения, где размещались наши рабочие места, нас тоже выгнали, ибо именно там хлопотали женщины, готовя стол для всех инженерно – технических работников. К этому, кстати, нас тоже не допустили, хотя мы честно предлагали помочь – подать – порезать – принести. Так мы и шлялись по цеху, глядя как рабочий класс постепенно рассаживается за своими столами и позвякивая рюмками, провожает старый год. Мы, к сожалению, пока позволить этого себе не могли. Все наше руководство в лице начальника цеха и его зама отправилось поздравляться к генеральному директору, а без них начинать как – то не принято.

Наконец настал и наш час. Все мы, "белые воротнички" в количестве двенадцати человек расселись за столом и приготовились выслушать первый тост от руководителя. Руководитель долго рассказывал нам про наши же трудовые свершения, благодарил, выражая надежду на повышение качества и производительности в новом году. В конце все дружно похлопали и наконец – то выпили по первой. Дальше пошло легче, речь заместителя была примерно вдвое короче. Кстати, в качестве зама у нас женщина, Марина Юрьевна. Тетка, как и полагается при такой должности, суровая. Хотя с виду, когда не ругается, вполне ничего, не смотря на возраст слегка за сорок. Ну разве что полновата чуть – чуть.

После пятой рюмки речи кончились. Каждый наливал и пил вместе с соседями по мере надобности.

– Здра – а – а – авствуйте, дорогие товарищи! – раздался громоподобный голос со стороны двери.

Все притихли. В дверях стоял настоящий Дед Мороз. В красном тулупе и с белой бородой из ваты. Из – за плеча выглядывала Снегурочка.

– Охренеть... – шепнул Эдик – На этом заводе чего только нет... Гля, костюмы Мороза и Снегурки даже нашли!

– Ты лучше скажи, кто они? – поинтересовался я.

– Ну Снегурка – это ж Маринка наша, зам! Неужели не узнал?

Я пригляделся. Точно, она! Когда только переодеться успела? Вроде только что здесь была.

– А Дед кто?

– Дед – это Михалыч, ты ж его знаешь.

Михалыч был личностью примечательной – под два метра ростом, плотный, вечно с подозрительно красным носом.

– Эдик, а как ты его узнал? Видно ж только шубу, шапку, бороду и усы?

– Элементарно, Ватсон! По голосу! Где ты еще такой слышал?

Я вынужден был согласиться. Между тем веселье с приходом этих персонажей нарастало. Михалыч оказался прирожденным массовиком – затейником, Марина тоже не отставала. Каждый из нас считал своим долгом сфотографироваться с ними, а затем и выпить. Дед Мороз глотал водку, не замечая, а вот Снегурочка явно перебрала.

– В – все – е. . – заплетающимся языком пробормотала она – Б – б – больше не пью. Пойду п – п – переоденусь, жарко что – то в этой ш – ш – шубе...

Покачиваясь, она направилась к двери, где споткнулась о порог и чуть не упала.

– Ребята, что вы уставились? Помогите ей, отведите в кабинет. – толкнул нас начальник.

Возиться с пьяной теткой не хотелось, но приказ есть приказ. Подхватив под руки, мы потащили ее вперед. В кабинете аккуратно усадили на стул и собрались уходить.

– Леха, а ей тут не поплохеет в одиночестве? – спросил Эдик.

Я обернулся. Марина сидела в той же позе, развалившись. Голова была запрокинута, шапочка с ворохом мишуры съехала набок, шубка слегка задралась, круглые коленки разъехались в стороны, демонстрируя полные бедра, уходящие в манящую темноту.

– А ноги – то у нее ничего...

– Да? – Эдик, не церемонясь, присел перед ней и слегка приподнял полы шубы. От приоткрывшегося зрелища у меня, подогретого парами алкоголя, встал. У Эдика, похоже, тоже. Проведя пальцем по внутренней стороне бедра, он поцокал языком, вернулся ко мне и прошептал:

– Леха, а давай ее выебем?! Она же сейчас этого даже не заметит! А завтра и вообще ничего не вспомнит!

Идея показалась мне опасной, но заманчивой.

– Подумать надо... хотя неплохо бы.

– Да брось, все нормально будет! – Эдик подскочил к ней и приподняв шубку по локоть запустил руку между ног. – Смотри!

Женщина никак не отреагировала, зато мне от увиденного сперма ударила в голову.

– Хрен с ним, попробуем. – согласился я – Давай по сто грамм для храбрости и начнем.

– Сейчас принесу! – Эдик вихрем вылетел в коридор, моментально вернувшись с бутылкой, рюмками и тарелкой с лимоном.

Мы выпили за успех нашего дела и принялись расстегивать молнию на шубе. Однако как только с этим было покончено и нашему взору открылись обтянутые блестящими колготками ноги и просвечивающиеся через них легкомысленные трусики в красный горошек, Марина открыла глаза. Осознав, в каком виде она находится перед двумя молодыми людьми, торопливо сдвинула ноги и запахнула шубу, и даже, кажется, слегка протрезвела.

– Это как понимать!? – грозно задала она короткий вопрос.

– Так вы ж сказали, что вам жарко... – начал оправдываться Эдик – И переодеваться пошли. А мы помочь решили... Мы не сами, нас начальник послал... Мы же не знали, что на вас юбки нет...

– Мда. . точно... Я сама ее сняла, чтобы из – под шубы не торчала. – не без усилий вспомнила Марина.

– Значит, помочь хотели? – инквизиторским тоном переспросила она, трезвея на глазах.

– Ну да...

– И что, когда увидели, что я без юбки, вам в голову не пришло обратно все застегнуть? Наоборот, полюбоваться решили?

– Мы хотели. . просто не успели.

– Ага, не успели... зато насмотреться успели – она чувствительно шлепнула Эдика по выпирающему бугру на штанах.

Возразить было нечего. Мы стояли, уткнувшись взглядом в пол и гадали, в какой именно форме падет на нас начальственный гнев. Не знаю как Эдик, а я еще и благодарил бога, что мы не успели обнаружить наши основные намерения.

– Ладно, прощаю, не бойтесь. Не буду вам портить праздник. – наглядевшись на наши постные физиономии сказала она.

– Тогда, может, по рюмашке? За примирение? – предложил повеселевший Эдик.

Вопреки моим ожиданиям, она согласилась. Конечно, одним "за примирение" дело не ограничилось. Дальше пошло "За нас", "За Снегурочку"...

– А теперь, Марина Юрьевна, я хотел бы выпить. . – начал Эдик очередной тост.

– Подожди – перебила она – У тебя язык не устал все время мое имя – отчество выговаривать? Просто Мариной назвать не можешь?

– Могу. – обрадовался он – Точно! Вот за это мы сейчас и выпьем!

– На брудершафт! – добавил я.

Марина как – то нехорошо посмотрела на нас но промолчала, взяла рюмку и подошла ко мне. Мы выпили, после чего поцеловались. Она хотела отделаться чисто символическим поцелуем, но я ей этого не позволил, впившись в мягкие сухие губы и пытаясь раздвинуть их языком. Она ответила, сначала нехотя, а потом и с видимым удовольствием. За это время мои руки, вначале целомудренно обнявшие ее поверх шубки, успели перебраться под нее и изучить Маринины ягодицы, правда поверх колготок. И все – таки ближе к концу руки, несмотря на ее слабое сопротивление, уже находились в трусиках вцепившись в прохладную мягкую попку.

Потом они выпили с Эдиком. Воспользовавшись моим опытом, он сразу забрался под шубу. Глядя на них, я подумал, что этот предмет одежды, наверное, уже ни к чему. Марина, занятая Эдиком, не заметила как шубка соскользнула с плеч и полетела в угол. Открывшийся вид свидетельствовал, что Эдик зашел много дальше, чем я. Трусики и колготки находились на бедрах, левая Эдикова рука сжимала ягодицу, правая, вытянутая насколько возможно, проникла сзади между ног сразу под ягодицами. Прикинув, я понял, что скорее всего Эдик все – таки дотянулся туда, куда хотел. Марина переступала с ноги на ногу, сжимая бедра и пытаясь ему помешать, Эдик же упрямо продолжал свое занятие, пробираясь все глубже.

Их противоборство закончилось неожиданно. Потеряв равновесие, Эдик качнулся, сделал три мелких шажка назад и споткнувшись о стоявший сзади стул, плюхнулся на него. Марину он при этом не отпустил, а потянул за собой.

– Эдик, отпусти! Отпусти, говорю! – ругалась она, отталкивая его.

Эдик упрямо тянул ее за плечи. В результате взяла верх мужская сила. Марина не сошла с места, но ей пришлось наклониться, уткнувшись головой ему в живот, от чего ее шапочка сползла на глаза, лишив возможности ориентироваться в пространстве. Мне, стоявшему сзади, открывшееся зрелище послужило последней каплей. Освободив член, я принялся проталкивать его между бедер, пытаясь нащупать заветную дырочку. Наверное, сначала Марина не поняла что это было, может быть подумав, что Эдик вновь дал волю рукам. Во всяком случае она не обратила на это внимания, продолжая ругаться с ним и требуя вернуть ее в вертикальное положение. Реальное положение вещей дошло до нее только тогда, когда мой член, найдя влагалище, провалился в него наполовину.

– Лешка! Ты. . Ты. . Да я тебя. . – у нее не хватало слов.

Не обращая внимания, я с каждым толчком проникал в нее все глубже, пока не начал упираться лобком в пухленькую задницу. Эдик, глядя на нас, тоже выпустил на волю своего бойца и недвусмысленно надавил Марине на затылок. Несмотря на то, что из – за закрывавшей глаза шапки она не видела покачивающийся перед лицом член, Марина сообразила, что он от нее требует. Конечно, сначала она не хотела, плотно сжимая губы и норовя отвернуться от торчащей перед носом головки. В поединке между выпившей женщиной и молодым здоровым возбужденным мужчиной победил понятно кто, и Марина обреченно впустила багровую головку в рот. Эдик откинулся на стуле, обеими руками насаживая ее голову на свою дубину.

Двигая членом внутри женщины, стоящей с плотно сжатыми ногами, кончил я быстро и бурно, со стоном выплеснув в нее все, что мог. Заметив это, Эдик выразил желание занять мое место. Я с готовностью уступил ему, предложив, однако, не заставлять женщину стоять, а переложить ее на стол. Эдик шустро постелил Снегурочкину шубу, на которую мы совместными усилиями уложили Марину. Он стащил колготки и трусики до самых сапог, растянул ноги насколько возможно и задрал высоко вверх. Полюбовавшись на пушистый лобок, припухлые губки и торчащий между ними возбужденный блестящий клитор, он легкими толчками погрузился в Марину до конца. Пошевелив членом внутри, положил ноги на плечи и принялся неторопливо трахать неподвижно лежащую женщину.

– Снегурочка – а – а – а! Внученька – а – а – а! Ты где – е – е – е! – донеслось из коридора.

– Слышь, Эдик – я хохотнул – Михалыч ходит, Снегурку ищет. Знал бы он, что ты сейчас с ней делаешь!

– Снегурочка – а – а – а! – послышалось уже совсем рядом с нашим кабинетом.

Эдик тяжело задышал и ускорил движения, звонко шлепая бедрами о ее попку, готовясь кончать. Вдруг заскрипела дверь. Наша дверь!

– Снегу... – раздалось в кабинете и резко наступила тишина. Михалыч застыл в дверях с отвисшей челюстью.

Эдик успел завернуть на Марину полы шубы с обеих сторон, скрывая лицо, но это мало помогло. По самой шубке вполне можно было догадаться, кто находится под ней, а недвусмысленные движения голого ниже пояса мужчины возле голой же женской задницы, да еще ноги на плечах не оставляли сомнений в происходящем.

– Эдька, придурок, ты что, дверь не закрыл, когда за водкой бегал!? – прошипел я.

Эдик не ответил, он беспорядочно дергал тазом, закатив глаза, в свою очередь наполняя влагалище спермой.

– Ребят, это что, правда Маринка? – гулким шепотом спросил Михалыч.

Я кивнул. Что теперь скрывать, если он сам все видит.

– А ты что, тоже ее вот так? – показал он на Эдика.

– Угу. – я снова кивнул.

Эдик закончил извергать сперму и отошел, натягивая штаны. Марина так и осталась лежать, бесстыдно расставив ноги и выставив на всеобщее обозрение промежность с приоткрытым влагалищем, как бы предлагая себя всем желающим.

– Да вы, ребята, не бойтесь. – возбужденно шептал Михалыч – Я никому не скажу! А вы еще раз ее будете? – спросил он, немного подумав.

– Да не, вряд ли. .

– Ребят, тогда может и мне можно?

– Чего можно? – не поняли мы.

– Ну мне тоже ее трахнуть? Гля как лежит! Наверное, еще хочет!

– Попробуй... если сможешь. . – скептически улыбнулся Эдик, намекая на его возраст.

Обрадованный Михалыч моментально расстегнул свой красный тулуп и вывалив из штанов елду подскочил к столу. Растянув руками губки в стороны, он мощным толчком ворвался в Марину, подхватил ее ноги и принялся с неожиданной в его возрасте энергией трахать ее, мощными толчками раскачивая поскрипывающий стол. Неожиданно Марина стала подмахивать ему, негромко постанывая, чего не делала ни с одним из нас.

– Эх, жалко фотика нет – погоревал я – Дед Мороз Снегурочку трахает! Какие кадры пропадают!

– Ладно, пошли – потянул меня за рукав Эдик. – Дед мороз. . внучка Снегурочка... Это их семейное дело, не будем мешать...