Вечер был уже поздний, а спиртное не переводилось. Преподаватели уже изрядно нагрузились, и разговоры стали несколько утомительными для меня. Я тихонько указал Толе на дверь, намекая на то, что нам пора. Он кивнул но показал обе руки с растопыренными пальцами – мол дай еще 10 минут. Судя по всему, он собрался обменяться телефонами с одной из тех молоденьких девочек, сидевших радом с ним. Я кивну, о кэй мол, и набрал номер такси. Дверь в лаборантскую вдруг распахнулась, и в нее влетел Артур. На нем лица не было – весь бледный, взгляд куда – то в пустоту. Не глядя не на кого, парень буквально сорвал свою ветровку с вешалки и пулей вылетел в коридор, даже не закрыв за собой дверь. На него никто не обратил внимания, часть присутствующих была уже сильно "под шафэ", а остальные заняты разговорами. "Во дает!" – промелькнуло у меня. Плащ Кристины остался висеть на вешалке, значит, она осталась, но в кабинете ее не было. Поругались, наверное, решил я, вспомнив выражение лица Артура. Было желание пойти поискать ее, воспользовавшись тем что ее жених слинял. Но, пораскинув мозгами, я решил, что это плохая мысль. Девушка сейчас наверняка не в лучшем настроении, так что вряд ли мы с ней сможем поговорить. Зазвонил телефон, извещая, что такси подъехало. Мы с Толяном раскланялись и направились к выходу из корпуса. Проходя мимо одной из аудиторий, я услышал какую – то возню, придушенный стон и сдавленный мужской голос:

– Да не ерзай, дура! Сейчас тащиться будешь.

Та ледяная глыба во мне, уже почти растаявшая, вдруг снова выросла и, тяжело ухнув где – то внизу живота, разлетелась на тысячи жалящих ледяных осколков – стрел. Даже не заглядывая в аудиторию, я уже знал – там Крис с одним из аспирантов. С одним ли?"А я б групповушку с ней замутил. Прётся все дыхательно – пихательные" – всплыло у меня в памяти. Значит вот почему Артур пулей вылетел – видел, видимо, обещанную групповуху. Но я еще не мог до конца поверить в это: Кристина – обычная шлюха – нимфоманка?! Словно после пропущенного удара, я, не в силах сделать вдох, толкнул дверь и бесшумно сделал шаг в аудиторию.

На столе в паре шагов от меня, распятая на столе, лежала Крис. Девушка была почти голая, если не считать топика, задранного до шеи. Ее тело выгибалось дугой делая безуспешные попытки вывернуться из державших ее оков. Красивая грудь колыхалась в такт беспорядочным отчаянным рыкам. Но все было тщетно. По кругу стояли те трое. Первый зажимал ладонью рот жертвы, одновременно прижимая голову к столу. Другой рукой он удерживал ее левую рук. Второй, тот самый, говоривший о групповухе, одной рукой удерживал правую руку девушки, а другой мял груди. Мял безжалостной и грубо, так что наверняка оставались синяки. А третий, самый здоровый, усевшись на одну ногу Кристины, руками так задрал другую, что колено почти касалось груди. На голени задранной вверх изящной ножки висели не снятые до конца джинсы, а на белой коже даже в полумраке были видны синяки. Бугай был без штанов и его член, короткий, но невероятно толстый, торчавший колом, тыкался в промежность жертвы. Киска девушки была раскрыта и беззащитна перед елдой бугая, но Крис из последних сил извивалась, и кол насильника никак не попадал в заветную пещерку.

– Да не вертись ты, сука! Сейчас сама помахивать будешь! – хрипел бугай, делая очередной толчек бедрами в попытке загнать член в девушку.

Меня они не видели, были слишком увлечены лакомой добычей, попавшей им в руки.

– Все, не могу! – сдался бугай – давай ее перевернем. В жопу трахну суку, чтоб не кочевряжилась.

В ответ на это Крис издала долгий протяжный стон, полный отчаяния. Оцепенение слетело с меня. "Да ее же насилуют!" – молнией прошило меня: "Насилуют эти скоты!!!". Я сделал плавный, шаг к бугаю, пытающемуся перевернуть девушку к себе попкой. Двигался я, не издавая ни звука, но бугай почуял мое присутствие и начал оборачиваться. Поздно, поздно родной! Я был уже на "расстоянии добрых намерений" от него. Пол шага вперед, удар! Хлесткий маваши гери джодан пришелся ему в область левого виска. Парень гулко откинулся на стоявший сзади шкаф и начал заваливаться. Но прежде чем он упал, я достал его, как грушу на тренировке, уширо гери кекоми с разворота в низ живота.

– Ах, ты! – тот, что предлагал групповуху, отпустил девушку и направился ко мне, поднимая руки в боксерскую стойку. Пьян, ты, парень. Слишком пьян для меня. Его чуть качнуло, и это решило исход. На полновесный йоко гери кекоми он не среагировал. И накаченный пресс не сдержал удара. Боксер с выдохом сложился пополам на полу. Третий насильник оцепенел, и девушка, рванувшись изо всех сил, вывернулась у него из рук и сползла со стола. Это вывело парня из оцепенения, и он бросился к двери, бросив своих приятелей. Но в двери стоял Толян. Толя не был бойцом или просто здоровяком, но третий насильник струхнул и замешкался, не бросился на него сразу и этим потерял время. Я достал его по печени и он, скуля, тоже свернулся клубком на полу.

Я обернулся к Кристине. Она стояла в шаге от меня, руками прикрывая нагое прекрасное тело. Она не кричала, не плакала. Но ее трясло. Трясло так, что она еле стояла на ногах, длинных, стройных обнаженных ногах, покрытых темными пятнами синяков. Сорвав свою ветровку, я укутал нагую красавицу в нее.

– Тащи ее плащ, он там, на общей вешалке был, красный такой, и к такси давай. Да быстро Толя, быстро! – прошипел я своему приятелю. Дважды Толяна просить не пришлось, улетел пулей.

– Одевай джинсы. Быстро, быстро! – это я уже торопил Крис, которая, похоже, начала впадать в шоковый ступор. Сам помог ей натянуть джинсы, не надевая порванные тоненькие стринги. Обернулся посмотреть, что там с любвеобильными козлами. Беглец и бугай лежали неподвижно, а вот боксер начал приходить в себя и пытался встать. Я в один прыжок оказался рядом и просто, без всяких изысков пнул наотмашь его в голову. Не со всей силы, но прилично так. Парень снова затих.

Ухватив Кристину за руку, я потащил ее на улицу. Такси еще ждало нас. Распахнув дверь, я впихнул трясущуюся блондинку на заднее сидение и сам втиснулся следом. Водила обернулся, было видно, хотел запротестовать, приняв пассажирку за пьяную и опасаясь за салон. Но встретившись со мой взглядом, подобрался весь и еле выдавил:

– Куда?

Толян плюхнулся на переднее сиденье с плащом в руках. Я назвал адрес Кристины, протянул водиле купюру, машина тронулась. И тут девушку накрыла истерика. Она плакала беззвучно, съежившись, содрогаясь всем телом, крепко зажмурив глаза и одними губами что – то крича. Я крепко прижал ее к себе и гладил по густым платиновым прядям, шепча на ушко всякую хрень ласковым голосом. Толян молча смотрел на меня круглыми глазами. Для него все произошедшее было чем – то нереальным. Да и для меня тоже. Я не мог понять, как Кристина попалась к насильникам в руки. Хотела пофлиртовать? Не верила, что они действительно могут вот так трахнуть ее без ее согласия? Ну что ж где – то это закономерно, как бы жутко это не звучало. Все же Крис любила строить из себя эдакую принцессу – недотрогу, да еще при этом сама же и провоцировала мужиков. Ну вот, зайка, и допрыгалась. Хорошо еще я под руку попал, не то быть бы тебе сегодня протраханной во все дырочки, да и поди не один раз. Ребята – то крепкие были. И еще одно я не мог понять – почему ее дружок бросил ее на растерзание этим козлам? Сбежать, оставив ту, которую собрался брать в жены вот так на столе? Это было выше моего понимания. Даже если бы это было по согласию девки, я бы этого не допустил. Пришла со мной, и уйдет она со мной. Потом пусть делает все что хочет, хоть с футбольной командой по кругу. Но у Артура были свои принципы. Или просто испугался?

Когда такси въехало во двор дома Кристины, она уже успокоилась, но продолжала жаться ко мне тыкаясь как котенок мокрыми щеками мне в шею и тихонько шмыгать носиком. У знакомого мне подъезда мы вышли из машины. Я пристально смотрел на девушку, которая даже сейчас, зареванная, с потекшей, тушью оставалась красавицей. Она, не поднимая глаз, тихо прошептала нам "спасибо" и попыталась уйти в подъезд, но я поймал ее под локоть.

– Толь, давай домой пока такси стоит, – отослал я своего приятеля.

– А ты?

– Я чуть позже. Да, и, Толь, никому! Слышишь ни одной душе о том, что сегодня было! Понял!

– Могила, ты не сомневайся.