Первые дни после возвращения я посвятил семье. То есть нашлось немало домашних дел, непременно требующих моего участия. Затем началась школа. Как выяснилось, одноклассницы за лето заметно похорошели. Мы с Лехой свысока поглядывали на них и на вьющихся вокруг них пацанов, изредка многозначительно переглядываясь. На химии шепотом обсуждали Наталью Николаевну. Чувствуя себя экспертами в области женских тел, мы обсуждали ее в подробностях, со знанием дела. Иногда темой обсуждения становился кто – нибудь еще из попавшихся на глаза. Вообще проблема взаимоотношения полов, особенно их полового взаимоотношения сделалась одной из главных наших с Лехой тем разговора. Неожиданно оказалось, что общение с существами женского пола стало для нас значительно проще, без той глупой робости и смущения. У Лехи этот процесс зашел значительно дальше, чем у меня, вплоть до откровенной наглости. За что он однажды и поплатился.

Все началось с найденного им на перемене на подоконнике в коридоре зеркальца. Обычного круглого, в пластиковой рамке размером с ладонь. Наверное, кем – то забытого. Покрутив его так и сяк, он быстро придумал ему применение. Естественно, с сексуальным уклоном. Усаживаясь за стол рядом со стоящей в проходе девушкой и не особо при этом скрываясь подносил зеркало ей под юбку, пристально вглядываясь в него. Я честно отговаривал от подобных шалостей, намекая что в его возрасте это уже довольно глупо. Однако девчонки исправно визжали и отпрыгивали, шлепая его по рукам, Леха хохотал и отправлялся искать следующую жертву.

– Лех, угомонись!

– Не, вон еще Олька хорошо стоит! Сейчас гляну, какого цвета у нее трусы!

– Успокойся! Какие тебе там трусы? Там же темно!

– Ну хоть напугаю! – не сдавался он.

Я махнул рукой. Хочется ему – пусть дурачится. Тем более девки хоть и возмущаются, но не настолько, чтобы жаловаться или побить его всерьез.

Развлекался он так две перемены. Очередным уроком была химия. Догадаться о его намерениях, глядя, как он провожает взглядом Наталью Николаевну, как всегда сверкающую голыми коленками, было нетрудно. Удобный случай ему подвернулся к концу урока. Наталья остановилась рядом с ним и отвернувшись, склонилась над столом соседнего ряда. Леха, обрадованный таким везеньем, быстренько достал из кармана зеркало и осторожно сунул ей под юбку. Судя по тому, как он там нервно вертел им, увидеть что – либо стоящее не удавалось. Зато, увлекшись, он сумел задеть ее за ногу. Бросив взгляд вниз, Наталья немедленно выпрямилась и обернулась к нам, уставившись на отпрянувшего Леху. Лицо ее покрылось красными пятнами, взгляд не сулил ничего хорошего.

– Дай сюда! – она протянула руку.

Леха безропотно отдал ей зеркало.

– А теперь вон из класса! Завтра с родителями придешь! – и добавила, глядя в его удаляющуюся спину – Извращенец!

– Леха, ты дурак? – спрашивал я его по пути домой. – Куда ты лез!? Это тебе не к девкам приставать!

– Ну интересно же... – хмуро оправдывался он.

– Интересно было бы, если б ты не попался!

– Да уж... Как матери – то сказать? Она ж и так на все согласна, чтобы я никаких извращенческих фокусов не выкидывал, а тут такое...

– А ты не говори пока. Типа зовут в школу, зачем – не знаешь. А вечером завтра вместе к тебе пойдем. Вдвоем как – нибудь отбрешемся. Например, это все я придумал и тебя уговорил.

Честно сказать, зайти к Лехе и пообщаться с его матерью я хотел уже давно и совершенно с другой целью, но говорить об этом было необязательно.

– Попробую...

– Слышь, Лех – полюбопытствовал я. – Ты хоть увидел там что – нибудь у Натальи? Или зря все?

– Да я толком и не разобрал... темно, стремно, колготки опять же... Но мне показалось, она под колготками трусов не носит. Я чего зеркалом вертел – то – точно понять хотел.

Информация была интересной, но все же не очень убедительной. Что он там разглядеть мог в таких условиях за три секунды? А в свете грядущих проблем с матерью и вовсе малозначительной.

– Ладно, Леха, не грусти... Переживем и это! – хлопнул я его по плечу.

Весь следующий день Леха был невесел. Вчера он, как мы и решили, сообщил матери только минимум информации. Само собой, она долго выпытывала подробности, удивляясь, как может не догадываться о причинах тот, кого это непосредственно касается. Леха все – таки отбился, а теперь напряженно ждал, что же будет. Примерно в обед я заметил тетю Люду, входящую в школу. Подозревая, что его мать захочет, чтобы он присутствовал при разговоре, Леха куда – то заныкался, не сказав где его искать даже мне. Для верности он пропустил очередной урок, появившись только в начале следующего.

– Ну что? – спросил я, когда он плюхнулся рядом. – Не поймали тебя?

– Неа. .

– Вообще – то тебя тут и не искал никто.

– Да знаю я! Мать сразу к Наталье пошла. Полчасика пообщались и ушла сразу.

Я хмыкнул.

– Ну все, братан. Готовься. Теперь она все знает. Злая вышла?

– Издеваешься... Конечно злая, хотя по ней и не видно. А какая еще она может быть? Наталья небось все ей выложила и обо мне, и о ней самой. Насчет того, что детей воспитывать надо.

Леха порассуждал еще немного, пугая себя и меня всевозможными карами. Потом замолк.

После уроков, мы еще немного погуляли, оттягивая возвращение.

– Ладно, пошли домой! – решился наконец он. – Если мать на работе, то нефиг тут шляться, а если дома... все равно ж придется возвращаться. Ты со мной или передумал?

– Лех, ты за кого меня держишь? Конечно с тобой!

Не знаю, к сожалению или к счастью, но тетя Люда была дома. Одета, правда, так, как будто только что с работы. Подождав, пока мы разденемся, молча поманила нас за собой и указала на диван.

– Ну что скажете? – встала она перед нами. – Чья вообще идея была?

– Моя. . – соврал я согласно нашему уговору.

– Что – то не вериться мне, ну да ладно. А ты, придурок, о чем думал? – повернулась она к Лехе. – Я сегодня в школе чуть со стыда не сгорела! Хоть бы вчера сказал! Я бы знала, к чему готовиться!

– Мам. . Тогда бы ты еще вчера меня убила...

– Да я тебя и сегодня убью! Стояла как дура, вся красная, глаза прятала! А она мне выговаривает! – она задохнулась от гнева, и продолжила – Это ж надо было до такого додуматься! Что ты там у нее увидеть пытался? Меня тебе мало? Или думал, у нее там по другому устроено?

– Интересно было...

– Ах интересно тебе!?

И так далее. Леха, по моему, уже сам был готов добровольно застрелиться, лишь бы не выслушивать льющиеся на него упреки и обвинения. Выбрав момент, когда тетя Люда в очередной раз замолчала, отвернувшись к окну и отдыхая, он несмело приблизился к ней, опасаясь получить не только словесно, но и физически.

– Мам... – дотронулся до плеча. – Ну прости... Я же не думал, что оно так обернется...

– А что ты, интересно, думал? Я и так для тебя... все что хочешь.

– Мам, не надо... Ты все равно лучше...

Леха обнял ее сзади. Поскольку оба стояли ко мне спиной, видно было только то, что Леха не просто стоит, а что – то там делает, шевеля плечами. Мои подозрения подтвердил тети Людин возглас:

– Леша! Опять ты за свое! Я же с тобой серьезно разговариваю!

Леха отреагировал своеобразно, принявшись одной рукой задирать сзади юбку. Узкая юбка не поддавалась. После нескольких неудачных попыток он, не оборачиваясь, сделал мне знак, призывая на помощь.

– Леша, ну не надо! – тетя Люда повела плечами – У меня сейчас нет настроения для этого!

Я попробовал сдвинуть непослушную юбку вверх, но быстро понял, что проще и быстрее расстегнуть и снять ее вообще. Ни пуговка, ни молния затруднений не вызвали и вскоре юбка упала на пол. В это время Леха успел расстегнуть и снять блузку, занявшись лифчиком. Его застежка не поддавалась. Тогда он просто сбросил бретельки с плеч и сдвинул лифчик на живот, ухватившись руками за освобожденные груди. Я на своем участке работ принялся за колготки. Стянув их вместе с трусами, приподнял женщине одну ногу, снимая их, затем другую.

– Мальчики, ну что вы делаете... – повторяла тетя Люда, не предпринимая, однако, попыток сопротивления.

Покончив с ее одеждой, я быстро разделся и сам. Леха последовал моему примеру, передав на это время женскую грудь в мои надежные руки. Оказавшись голым, он сразу сунул член между ног матери.

– Нет, нет! – она повернулась – Не здесь. Пойдемте на кровать.

Там Леха, взяв инициативу на себя положил мать так, как ему хотелось, расположив по собственному желанию ее руки и ноги, взобрался сверху и деловито заправил в нее член. Тетя Люда начала подмахивать практически сразу, а под конец вообще чуть не сбросила с себя сына. Лехе это не мешало. Он трахал мать, прижав ее руки к кровати и вцепившись зубами в сосок, что – то мыча при этом. Глядя как тетя Люда то поднимает ноги вверх, скрещивая их на спине сына, то вытягивает в стороны, выгибаясь, я подумал, что вновь остался как бы не при делах. К счастью, сильно опечалиться этим я не успел – они оба бурно кончили и Леха сполз в сторону. Становясь на его место, я обратил внимание на небольшую лужицу под ее ягодицами и сочащуюся из влагалища сперму, стекающую вниз, к другому отверстию. Это и натолкнуло меня на мысль. Подняв ее ноги вверх и придерживая одной рукой, палец другой я смазал в смеси ее соков и Лехиной спермы и осторожно ввинтил в расслабленный анус. Вошло даже легче чем я ожидал. Тогда, хорошенько смочив член скользкой влагой, я приставил головку к сфинктеру.

– Не надо туда – а – а – а... – услышал я, надавливая на податливую дырочку.

Но головка была уже внутри, сладостно сжимаемая задним проходом и остановиться я уже не мог. Наоборот, нажал посильнее, чувствуя как член, преодолевая сопротивление, погружается в прямую кишку. Тетя Люда застонала. Я посмотрел вниз. Член скрылся почти весь, плотно охваченный натянувшимся колечком сфинктера. Влагалище, подпираемое снизу, раскрылось. Сунув туда пальцы, я нащупал член через тонкую перегородку. Забравшись в самые глубины, я погладил сам себе головку и усмехнулся в душе – все это напоминало обычную дрочку. За исключением того, что член находится в женской заднице, а рука во влагалище. Тетя Люда нетерпеливо шевельнулась, требуя от меня не стоять на месте. Я начал трахать ее, сначала медленно, опасаясь сделать больно, а потом и в полную силу. Тут не выдержал Леха, который уже некоторое время внимательно наблюдал за мелькающим в заднице матери членом.

Возникнув у плеча с елдой наперевес, он всем своим видом недвусмысленно намекал, что неплохо бы поскорее уступить ему место. Я, однако, рассчитывал потрахаться еще долго. Но помочь другу тоже хотелось. На время покинув гостеприимный зад, мы сообща перевернули тетю Люду на живот и поставили раком. Я сразу же вернул свое орудие в не успевший сжаться зад, чем вызвал у женщины долгий сладостный стон. Леха с трудом забрался под нее, пытаясь вслепую дотянуться членом до влагалища. Когда ему это удалось, тетя Люда опустилась на него и вновь расслабилась.

Мы принялись драть ее в два конца, ежесекундно чувствуя друг друга внутри ее тела. Ну вот – подумалось мне – Наконец – то мы нашли положение, при котором никто не обижен и никому не приходится ждать своей очереди. Леха пыхтел где – то снизу, тетя Люда громко стонала, я терзал ее задницу, тоже, наверное, издавая какие – то звуки. После того, как сперма вылилась из меня, я остался в том же положении, чувствуя как Лехин член энергично движется и трется об мой. Тетя Люда непрерывно подвывала, не позволяя определить момент наступления оргазма.

Наконец Леха кончил и остановился. Все стихло. Я свалился набок. Леха устроился рядом. Тетя Люда перевернулась на спину и смотрела в потолок. Все молчали, отдыхая. Наверное, со школьным инцидентом покончено. – лениво думал я, неторопливо покручивая в пальцах женский сосок. – Нас отругали, мы покаялись, и даже вон как примирение оформили. Но тут подала голос тетя Люда: