– Ну, не знаю. Неужели все люди озабоченны только сексом?

– Все. В той или иной степени. Может, не озабочены, но стремятся к нему. И есть те, кто делает вид, что не то что не озабочен, а даже якобы не интересуется, и публично возмущаются, мол, как можно вообще думать о сексе и тем более говорить о нём. Таких людей можно узнать по серьёзным лицам. Самые ярые противники любят проповедовать и морализировать. Но на самом деле это всего лишь маска – защитный психологический барьер. Ханжество. Хотя лично мне кажется, что самый сильный инстинкт, движущий большинством людей, не сексуальность, а стремление к власти. Желание продвинуться по иерархической лестнице.

– Думаешь? А не стремление ли к деньгам движет людьми?

– Человек, у которого есть власть, как правило, не обделён женским вниманием. А деньги – это не цель, а средство. С помощью них можно купить секс. А вот власть – нет. Во всяком случае, далеко не всегда

– Не соглашусь с тобой. Лично я всегда отдавала предпочтение тем мужчинам, которые мне нравятся, независимо от их положения в обществе. Так что секс, если и можно купить, то далеко не со всеми.

Я внимательно на неё посмотрел. Ещё раз убедился в ухоженности и явной, мягко говоря небедности девушки, судя по одежде.

– Но ведь замуж ты вышла за человека небедного...

– Это ещё не значит, что я ему полностью принадлежу. Всё – равно я сама себе выбираю общение и людей. Вот ты мне, например, сразу понравился, и только поэтому я сейчас общаюсь с тобой, а не с тем, к примеру, толстосумом сидящем напротив... И потом, ты ведь тоже почему – то смотрел на меня, а не на ту толстушку...

Приблизительно в таком ключе у нас и происходило общение. Затем Оля спросила, нравятся ли мне эротические фильмы Тинто Брасса. Оказалось, что и здесь наши вкусы совпали. И мне и Оле нравятся фильмы "Нарушая Запреты" и "Шалунья".

– Вот – вот, – подтвердила, Ольга, достав мятные конфеты из сумки, одну протянула мне, а другую положила себе в рот, – особенно "Шалунья". Героиня фильма на меня похожа...

– Да?!

– Ага, – подмигнула Ольга, – и муж мой тоже чем – то похож на героя фильма...

– Я понимаю теперь, почему ты одна в ночном клубе...

Ольга промолчала. Прижалась ко мне. Положила ладонь на мою руку.

– А какая твоя любимая сцена в этом фильме? – спросила она

– Мне нравится эпизод, где девушка напилась в баре, и стала танцевать с Мексиканцами на танцполе, пытаясь вызвать ревность у жениха. Тот злился, затем она его назвала дураком, психанула и села в такси. Таксист, как ты помнишь, стал к ней приставать, и девушка, обвинив мужчин в том, что все они одного хотят, вышла из машины под дождь. Хотя ещё несколько минут назад активно соблазняла мексиканцев на глазах у жениха.

– Ага! Мне тоже нравится это сцена. Особенно потом, когда она идёт одна под тёплым дождём. Одежда намокла, и, облепив тело, стала прозрачной. У неё просвечивала грудь. Потому что девушка лифчик не одела.

– И трусики тоже?

– Нет! Трусики она одела, – возразила Ольга, – потому что дальше там показали, как она присела, сняла их с себя и пописала под дождём.

– Одним словом – шалунья, – подытожил я.

Ольга кивнула мне в знак согласия. Теснее прижалась ко мне. Придвинула лицо, и наши губы слились в поцелуе...

Подошла официантка. Убрала второй, пустой бокал со стола. Ольга попросила принести счёт. Зазвучал медленный танец. Мы вышли на танцпол. От выпитого пива рыжая бестия опьянела. Обвила мою шею руками. Мы продолжили наш поцелуй, но уже в танце. Грудь Ольги трепыхала. Аромат её тела, вперемежку со слабым запахом дорогого парфюма, пьянил меня. Я прижал девушку покрепче к себе. Она вздрогнула, и немного отстранилась. Поцелуй по – прежнему не прерывался. В порыве страсти я вновь прижал её к себе. Ольга прервала поцелуй:

– Лёш. Ты мне на живот давишь. Я писать хочу!

– Прости. Не буду больше.

Мы продолжили целоваться.

– Слушай! А поехали ко мне в гости, – предложила она.

– К тебе? А как же твой муж?

– Ой, Лёша, не смеши. Муж сейчас очень далеко. Спит наверняка. И потом после поцелуев, поздно вспоминать про мораль. Что ты там говорил о поиске души?. .

– Ты понимаешь, что я с удовольствием готов поискать её у тебя...

– А я и не против! Не обязательно во мне искать душу. Можно просто поискать, что – нибудь...

– В общем – то, я итак уже много чего интересного в тебе нашёл...

Мы вернулись за столик. Ольга вытащила кошелёк и телефон из сумки. Вложила в принесенную официанткой книжку с чеком купюру. Закинула ногу на ногу. Заказала такси. Подошла официантка, забрала расчёт. Мы направились к выходу.

К этому времени народ прибавлялся, так, что через танцпол мы с трудом протиснулись в сторону выхода. Около гардероба толпились вновь прибывающие посетители. Я занял очередь за верхней одеждой. Ольга вручила мне свой номерок и сказала:

– Я сейчас вернусь.

Поцеловала и направилась в дамскую комнату. Гардеробщица лихо выполняла свою работу. Очередь быстро убывала. Я вручил 2 номерка гардеробщице. Та юркнула вглубь своего рабочего места, и вернулась с курткой и норковой дублёнкой моей спутницы. В этот момент вернулась Ольга.

– Там такая очередь, не протолкнуться, – пожаловалась она.

Я помог одеть Оле дублёнку. Взглянув напоследок в зеркало, она поправила волосы, и мы вышли из клуба на улицу.

– Ух. Свежий воздух! – сказала она, сделав глубокий вдох, – и где же наше такси?

Оля достала телефон и перезвонила.

– Алло! Девушка мы такси заказывали, – сказала она, переминаясь с ноги на ногу, – через 5 минут? Подойдёт сейчас? Хорошо. Только скажите, чтобы побыстрее!

Убрала трубку.

– В туалет хочу уже просто! – сказала она, скрестив ноги.

– Сходи, пока не уехали, – посоветовал я.

– Куда?

Я огляделся по сторонам.

– Вон хотя бы туда, – указал я на мусорный контейнер, ограждённый небольшим кирпичным забором с дырками.

– Туда?! – возмутилась она, – ну уж нет! Я ещё не настолько пьяная, чтобы за помойками нужду справлять.

– Да ладно. Кто тебя увидит ночью?

Неподалёку раздавались голоса и смех. Затем пьяные крики.

– Мало ли. Ещё и изнасиловать могут...

– Я постаю на страже.

– Ещё чего! – кокетничала она.

– Я отвернусь

– Не, не пойду, – мялась она.

Ожидание затягивалось. Ольга глядела вдаль на дорогу в ожидании машины. Я наблюдал за ней. Она нервно стояла и ритмично топталась на месте. Затем свела колени и равномерно тёрлась бедром о бедро. Потом сомкнула плотно бедра вместе, сместив колено правой ноги чуть выше, и подняла правую голень параллельно земли. Потёрла рукой внизу живота. Вновь стала пританцовывать. Сложила руки на груди и переступала ногами на одном месте.

– Ну и сервис, – воскликнула она, прервав тишину и моё молчаливое наблюдение, – уписаться можно на месте, пока дождёшься их...

– Сходи, – говорю, – пока не уехали.

– Хм, за помойку? – всё ещё ломаясь, но уже с сомнением, спросила она.

В этот момент раздался звук приближающейся машины, нас осветил свет фар. Наше такси подъехало.

– Не успела, – произнесла Оля, – ну и ладно, дома схожу...

Мы сели на заднее сидение. Ольга назвала адрес. Водитель надавил на газ, и ночное заведение осталось позади. Машина выехала на трассу. Вскоре мы с Олей повторился в софт версии сцену из кинофильма "Нет выхода", в такси, исполнив её не хуже Кевина Костнера и Шон Янг. Правда, без перегородок и обнажений. Что нисколько не снижало страсти и чувственности. Впрочем, в отличие от сцены фильма, таксист не обращал на нас ровным счётом ни малейшего внимания. Либо делал вид. А мы продолжали целоваться. Ничуть не устали от этого занятия, несмотря на то, что начали его ещё в клубе. В салоне автомобиля громко играла музыка. Она нам не мешала. Наоборот, заглушала водителю звук причмокивания. Всё – таки мы решили сделать паузу, и ненадолго прервались.

– Ух. Здорово, – нежно и возбуждённо произнесла тихо Оля.

– Согласен с тобой!

– Только тяжело ехать с полным мочевым пузырём...

– А я тебе предлагал сходить!

– Знаю. Но ничего. Будем надеяться на лучшее.

И мы вновь продолжили поцелуи. Ольга аккуратно взяла меня за запястье, и направила мою ладонь к середине бедра, намекая на то, что и под юбкой они не сразу заканчиваются. Я продолжил исследование тактильным способом. Очень быстро добрался до центральной точки между бёдрами... Упёрся во что – то мягкое, тёплое, спрятанное под двойноё тканью трусиков и колготок. Оля стала чаще и глубже дышать. Она закатила глаза, так, что теперь я видел только белки без зрачков. Указательным пальцем я стал водить по центральной точке, под юбкой, поверх ткани вверх – вниз. Затем слегка надавил в углубление, растягивая ткань колготок до упругости. Температура в этой точке повышалась. А вскоре ткань стала намокать... Оля раздвинула чуть шире бёдра, и сдвинулась к краю сиденья. Мне становилось всё сложнее и сложнее держать себя в руках. Хотя я и хотел, как Кевин Костнер в фильме, просто оградить перегородку и продолжить приятное занятие... В общем постепенно я убрал руку, решив оставить сладкое на потом... Целовались мы ещё минуты две. Затем прервались. Ольга вернулась в исходное положение, подтянувшись назад. Посмотрела в окно.

– Уже почти приехали, – сказала она.

Я гладил её руку. Она положила голову мне на плечо. Свела колени.

– В туалет хочется. Сил нет, – пожаловалась она.

– Хочешь выйти?

– Нет. Доеду уж как – нибудь... Если не взорвусь, – пошутила она.