Вечером, вернее ночью, лежа в постели, я задумалась как быть с Данькой. То, что в его возрасте дрочат все я знала и по этому поводу не беспокоилась. То, что многие дрочат на мать, как на наиболее доступную для разглядывания женщину я тоже догадывалась. Попытки сфотографировать меня полуголой вполне естественны, это вытекает из предыдущего пункта. Но раздражают. Вдруг в следующий раз у него лучше получится? И в смысле качества, и я в более непристойном виде? А если это еще и в чужие руки попадет? Может, все – таки стоило стереть фотки? Помучавшись и так ничего и не решив, я заснула.

Следующий день у меня был выходным, однако это не избавило меня от раннего подъема. Слишком много накопилось отложенных на этот день дел. Я провозилась допоздна со всякими стирками – глажками – готовками – уборками, только под вечер вспомнив, что неплохо бы сходить в магазин. Попытка заслать Даньку провалилась, пришлось переться самой. Впрочем, я не пожалела – на улице апрель, тепло, снега почти не осталось. После суточного пребывания в квартире весенний воздух опьянял. Домой я возвращалась медленно, растягивая удовольствие.

– Данька! – позвала я с порога – Возьми у матери сумки!

Недовольный, что его отвлекают, он забрал их и поволок на кухню. Я сняла куртку и взялась за сапоги. Вот же черт! – молния на левом застряла, пройдя треть пути. Сердито подергав ее, я ничего не добилась.

– Дань! Подай стул! – попросила я, предчувствуя, что борьба с молнией будет долгой.

Данька приволок табурет. Я уселась, неудобно согнувшись и начала неуклюже дергать язычок в разные стороны.

– Мам, что там у тебя?

– Не расстегивается что – то. – показала я ему.

– Тебе же неудобно! Мам, давай помогу...

Данька сел рядом на корточки и положил ногу себе на колени. Подергав язычок, он, сопя, наклонился к нему, чуть не утыкаясь носом и принялся разглядывать со всех сторон. Я почувствовала себя неуютно. Одна нога стояла на полу, другую сын держал отведенной вверх и в сторону. Ничто не мешало Даньке свободно заглянуть в пространство между ними, что он с удовольствием и делал, судя по движениям век, примерно каждые три секунды. Его щека почти вплотную прижалась к сапогу, рука продолжала дергать молнию, но глаза то и дело устремлялись мне под юбку. Я срочно провела в уме ревизию надетого на мне белья и несколько успокоилась. Хоть колготки были тонкими и прозрачными, плотные темные трусики компенсировали это, надежно скрывая надлежащие части тела. Впрочем, вид на мои ляжки ему все равно открывался развратный.

Понадеявшись, что за разглядыванием моего междуножия он не забудет и о сапоге, я добросовестно терпела еще некоторое время, почти физически ощущая его обжигающий взгляд. То, что я практически по собственной воле разрешаю сыну глядеть на меня в таких местах, возбуждало. Внезапно сообразив, что давно потекла и на трусиках вот – вот появится пятно которое он несомненно заметит, я со словами "Не получается? Дай я сама еще раз попробую!" отогнала сына. Освободиться от обуви не сразу, но все – таки удалось, не попортив молнию и не порвав колготки. Сын все время крутился рядом, надеясь, что его вновь призовут на помощь. Увидев что я справилась сама, он вздохнул и поплелся к себе.

Переодеваясь, я злилась на него и на себя, понимая при этом, что Данька, в общем – то, не виноват. Любой бы на его месте воспользовался столь удачно подвернувшейся возможностью. А вот я... мало того, что позволила ему возмутительно долго разглядывать себя там... так еще и сама получила от этого некоторое удовольствие. Видимо, в каждой женщине где – то в глубине запрятана эксгибиционистка. Интересно, чем сын сейчас занимается? Может, дрочит? Стыдно сказать, я бы и сама не прочь... но нельзя. Вот Данька спать ляжет, тогда может быть. Однако сделать что – нибудь этакое, чтобы, как в детстве, сердце замирало от собственной смелости, хотелось прямо сейчас. Я покопалась в шкафу, отыскала самый короткий халат, который, как я помнила, заканчивался гораздо ближе к талии чем к коленям. Осмотрев себя в нем в зеркале со всех сторон, я на всякий случай отказалась от первоначальной идеи снять еще и нижнее белье. Запахнула халат поплотнее и решительно направилась на кухню.

К некоторому моему сожалению, Данька еще не вышел из своей комнаты. Пока я разбирала принесенные сумки он так и не появился, зато когда по квартире поплыл запах готовящегося ужина нарисовался моментально.

– Мам, а что ты готовишь? – спросил он еще из коридора.

Потом завернул на кухню и моментально забыл про свой вопрос. Кажется, вообще ненадолго лишился дара речи.

– Дань, иди к себе, когда будет готово я тебя позову.

Сын не ушел, наоборот, предложил помочь, чего раньше никогда не бывало. Ну вот! – усмехнулась я про себя – Польза уже есть! Вопросов типа "Мам, а чегой – то ты в это старье вырядилась" не последовало, хотя у меня на это был заранее заготовлен ответ. Данька сидел у стола и нарезая салат искоса поглядывал на меня. Я же больше следила за собой чем за готовящимся ужином, чтобы он ненароком не увидел чего лишнего.

После ужина по привычке занимая место перед телевизором я долго выбирала положение, при котором буду выглядеть более – менее прилично. Несмотря на все мои старания, халат здорово оттопырился на груди, а ноги так вообще прикрывал чисто символически. Неудивительно, что Данька пробегал мимо чаще обычного, доставляя мне ну просто физическое удовольствие своими вроде бы случайными взглядами. Я старательно сжимала ноги, от чего в промежности разливалась приятная истома. Долго так продолжаться не могло. Притворно зевнув, я объявила что отправляюсь спать. Даньке пришлось сделать то же самое, тем более время приближалось к одиннадцати.

Влагалище настоятельно требовало чего – нибудь длинного и твердого внутри себя. Еще днем я вспомнила, как года полтора назад Янка преподнесла мне в подарок роскошный пластиковый вибратор. Тогда это выглядело как прикольный сувенир, да и повод был подходящий – очередная годовщина моего развода. На тот момент я регулярно встречалась с мужчиной, потому забавная игрушка за ненадобностью сразу же отправилась в самый дальний угол шкафа чтобы не дай бог на нее не наткнулся сын. За это время пару раз возникало желание опробовать его в деле, но немедленно отметалось как нечто невероятно постыдное, а я по старинке обходилась рукой. И вот сегодня наконец твердо решила применить это чудо по назначению.

Сначала пришлось разгрести кучу тряпок, под которыми он был погребен. Затем, пряча его за пазухой, я прошмыгнула в ванную, где отмыла от пыли и рассмотрела. Искусственный член, похоже, был полностью скопирован с натурального, вплоть до нормальных, среднестатистических, размеров и имитации набухших вен на стволе. Яйца показались мне великоваты, но мне ж их в себя не пихать. Потом выяснилось, что батарейки за прошедшее время сели и вибрировать сегодня никто не будет, но я отступать не собиралась. Быстренько раздевшись догола выключила свет и нырнула под одеяло.

Не мудрствуя, я легла на спину и приставив пластиковую головку между раздвинутых ног попробовала ввести ее в себя. Входило туго, но без болезненных ощущений. Сказывалось неимоверное количество выделяющейся из меня смазки. По мере продвижения вглубь клитор увеличился и теперь задевал за запястье, заставляя каждый раз сладостно сжиматься влагалище. Войдя в меня полностью, член вызвал восхитительное, давно забытое ощущение присутствия инородного тела в самой моей глубине. Продолжая покачивать его за оставшиеся снаружи яйца, другой рукой я занялась клитором. Тут – то меня и накрыло... Помню только, что всеми силами старалась не заорать во весь голос, помня что Данька еще не спит.

Очнувшись, я с некоторым недоумением обнаружила, что лежу на боку, поджав под себя ноги и заведя руку за спину рывками двигаю в себе пластиковую игрушку. Усилием воли прекратила это, снова перевернулась на спину и расслабилась, чувствуя как член под давлением мышц медленно выползает из меня. Истерзанное влагалище давало ощущения намного более похожие на настоящий секс, чем просто онанизм. Хотя, может быть. я просто забыла, какой он – настоящий. В любом случае, я пожалела, что сей замечательный прибор столь долго пребывал в забвении и немедленно пообещала себе завтра же купить батарейки.

Однако назавтра я, как будто что – то подтолкнуло, первым делом уселась за компьютер. Предчувствия меня не обманули – в папке "м" фотографий заметно прибавилось. Все они, как и ожидалось, были сделаны вчера вечером, так же телефоном, с тем же отвратительным качеством. По существу изображения – все, что там было запечатлено, было мною продемонстрировано сознательно и преднамеренно. Я довольно долго пересматривала фотки, силясь углядеть нечто, из – за чего их действительно стоило бы хранить, но так ничего и не увидела.

В конце концов, списала все на подростковую психологию, когда даже намек на эротику заслуживает бережного хранения. А вот по поводу качества у меня родилась мысль – не подарить ли мне сыну нормальный фотоаппарат? Пусть не зеркалку, но хотя бы приличную мыльницу? Конечно, она будет побольше телефона и подозрений ее наличие в руке вызовет больше – но это уже его проблемы. В то же время и мне надо выглядеть поэротичнее. Начать я решила с себя любимой и немедленно отправилась по магазинам.

Накупив кучу тряпок, я так и явилась на работу с горой пакетов. Естественно, женская половина коллектива проявила сильнейший интерес к моим покупкам. Пересмотрев большую часть и добравшись до нижнего белья, все утвердились во мнении, что у меня завелся любовник, и даже несколько обиделись, когда я наотрез отказалась комментировать их домыслы.

Вернувшись ночью домой, я первым делом заглянула к Даньке. Сын спал, равномерно посапывая. Тогда я, замирая от собственной смелости, одела свежекупленные стринги из двух шнурков и абсолютно незначительного треугольничка, а так же аналогичной нескромности лифчик и в таком виде отправилась ужинать. Вкуса еды я так и не почувствовала, ежесекундно прислушиваясь, не проснулся ли сын и не идет ли на кухню. Он, конечно, спал, не подозревая как в его матери борется страх быть увиденной в таком непотребном виде и желание продемонстрировать кому – либо свои прелести. Вернувшись в свою комнату, я пребывала в крайней степени возбуждения. Подрагивающими руками вставив новые батарейки в вибратор, я села на край кровати и нетерпеливо ввела его в себя, внимательно наблюдая, как ярко – красный член скрывается во мне. Вставив до конца, повернула регулятор.

В глубине тела возникла мелкая приятная вибрация, ни на что не похожая. Я довернула регулятор до середины, а затем на максимум, стремясь испытать все, на что устройство способно. Член затрясся, чуть не выпрыгивая из влагалища. Я плотно прижала его к себе, вдавливая внутрь. Совершенно случайно повернутая вверх пластиковая мошонка коснулась клитора. Дрожь немедленно передалась и на него. Дальше я смогла только откинуться на спину, обеими руками что есть сил прижать к себе трепещущий прибор и дождаться оргазма.