– Мы ничего с ней не делали. И денег на перекраску не давали. Да и кто стал бы мелировать в салоне второклашку: Мы ходили к врачу, он говорит, это не страшно, такое бывает. Генетически. – мать не отпускала дочкины плечи, смотря пустым взглядом в окно его комнаты.

Женя молчала, словно бы рассматривая свои туфельки. То вдруг подняв взгляд на него. Едва заметно улыбаясь.

Мама вытащила из сумочки звонящий сотовый и что – то отвечая собеседнику на том конце провода, удалилась.

Он смотрел, как она играет после недельного перерыва. Чему она научилась, тренируясь игре дома. Но всё это оттеняли её волосы. Её новые волосы. Стали гораздо светлей: Более прямые. И самое главное – длинней сантиметров на пятнадцать и теперь были ниже лопаток. Пятнадцать сантиметров: Ведь волосы растут по сантиметру в месяц: И не становятся светлее сами по себе:

И что ли... Мягче. Он прикоснулся к волосам девочки и сразу поймал её взгляд. Боже. Её глаза словно начали выцветать. Она прекратила играть на секунду. Вернула взгляд на чёрно – белые клавиши и продолжила. Не спеша, сосредоточенно, филигранно порхая маленькими пальчиками по лакированным поверхностям.

Он боялся. Еще не понимал, какой эффект приносит белое свечение. Много раз он пробовал делать это на себе самом. И на той женщине. Это исцеляло, это восстанавливало: Но это не меняло: Ни его ни ту женщину. И всё же он снова  приставлял ладонь к её спинке. В этот раз уже не на расстоянии двух сантиметров. Он поддерживал её, чтобы она держала спину ровно. И его ладонь светилась.

Её привел на следующий день уже отец. И еще раз рука преподавателя светилась над её спиной. А потом:

Её не привели раз. Не привели два. Не привели три урока подряд.

5

Действительно волнуясь, он позвонил её маме. Но взял трубку её папа. Он прямо объяснил, что не хочет, чтобы Женя куда – то ходила. Женщина выхватила трубку у мужа из рук и извинилась, если что – то из его слов обидело. Она рассказала, что девочка изменилась, и в этот раз очень сильно. Замкнутость ушла, но изменились и манеры поведения. Манера говорить. Ходить. Предпочтения в одежде сменились на цветастые платья вместо джинсиков и кофточек. Родители боялись, что на девочку довлеет пагубная среда старшеклассников.

Сглотнув комок в горле, он спросил, будет ли она и дальше учиться у него. Мама, помолчав чуть – чуть, ответила, что сейчас лучше бы ей заняться учебой, чем общаться Бог знает с кем. И на следующий день она привела её:

Женя была определённо в хорошем расположении духа. Ей удавались все отрывки, которые он просил её сыграть. А давал он новый отрывок ей для игры лишь чтобы осмотреть её. Её кожа сменила оттенок. Приняв более насыщенный оттенок. Лишь редкие прядки волос выдавали первоначальный тёмно – каштановый цвет, остальные были светло – русыми. И: Это невозможно:   Её глаза, сначала потеряв цвет, теперь стали наливаться синевой. Будто став маленькими зеркалами, в которых отражалось сегодняшнее ясное майское небо.

Он гладил её по спинке, не в силах сдерживать яркий белый свет, когда она повернулась и посмотрела. На её личике застыло удивление и непонимание, всё сразу. Но застыло лишь на мгновение, а затем растаяло в милой, такой знакомой улыбке:   До боли знакомой улыбке: Знакомой до скрежета в зубах.

Он понял, наконец, ЧТО он делал с ней. Он понял, ЧТО может этот белый свет. Он вспомнил:

Борясь с внутренней дрожью, он позвонил Жениной маме, сказав, что сегодня они закончили раньше. Дождался, когда она приехала, и забрала ничего не понимающую девочку. Он наврал её маме, что его позвали друзья в гости заграницу, и он не сможет в ближайшее время учить девочку. Женщина лишь пожала плечами и поблагодарила за хорошую учёбу Жени.

Он закрыл входную дверь и сполз вниз на пол как растаявший. Уткнулся лицом в ладони. Эти ладони, дающие то, что он захочет. Исцеление или изменения. Перерождение или воскрешение. Одушевляли его мысли через белое свечение.

День спустя он встал довольно поздно, уже ближе к обеду. В мыслях было одно. Купить самые красивые цветы и отнести на могилу Ольги и Кристины. И отпустить, наконец, её. На совсем.

Кто – то звонил в дверь, заставляя канарейку на звонке щебетать. Он уже привык не бояться распахивать двери перед кем угодно.

– Тебя отпустили? Как ты нашла дорогу?

Девочка сняла туфельки и уселась на стул перед пианино.

– Твои мама с папой знают? У нас ведь нет занятий больше, Жень:

Она прикоснулась к клавишам.

– Я хочу поиграть для тебя:

Она стала играть ту самую лунную сонату: Играть так, как играют настоящие музыканты.

– Жень, ты должна пойти домой. Тебя будут искать:

Девочка играла не отвлекаясь.

– Женя, я должен позвонить твоей маме:

Девочка играла.

– О Боже, Жень, ну зачем ты одела на волосы эту ленточку:

Нота за нотой:

– Господи: Женя: Женя: Прекрати.

: нота за нотой:

– Женя: Ну Женя, ты слышишь меня?! ЖЕНЯ!

Так же сосредоточенно. Так же филигранно.

– Немедленно перестань играть, КРИСТИНА!

Девочка застыла. Подняла на него взгляд двух льдинок. Синих, но не холодных.

Ему казалось, он сошёл с ума. Опустошённый, он опустился на диван, уставившись в потолок. Девочка встала со стула, подошла к нему и села к нему на колени, головой оперевшись на его грудь.

– Жень, солнышко. Иди домой, тебя будут искать.

Девочка не реагировала. Лишь села прямо перед ним и стала целовать его маленькими губками. Совсем несильно обнимала его за шею, но разорвать её объятья было невозможно.

– Женя, малышка, перестань.

Поцелуй за поцелуем.

– Женя.

Она не отзовётся. Это не её имя. Она не Женя. Он выдохнул.

– Кристина: Зайка:

Девочка улыбнулась, как могла улыбаться  до катастрофы.

– Мне было так плохо без тебя: Ты скучала?

Он принял всё. Он обнял её, поцеловал сам её улыбающиеся губки.

– Очень – очень! У меня скоро день рождения:

Он погладил её волосы.

– Я помню: Ты простишь меня, маленькая моя?

– За грех??

– Да, малыш:

– Дурачок:

Целовал, обнимал, ласкал её. Играючи он гладил её невесомыми движениями. Целовал грудку, целовал животик, целовал ниже, там где "нельзя". Целовал трепещущую малышку, боясь хоть как то сделать неприятно. Наслаждался её реакциями, интонациями голоса, взглядом, телом, душой: Любил всю её, свою Кристину. Не давая нежности перерасти в грязь, любви перерасти в секс. Это были маленький человечек и его ангел хранитель.

Он даже не заметил, как его ладони засверкали. На них указала девочка. Он прислонил ладонь к груди девочки, и она накрыла его ладонь своей маленькой ладошкой. Стало заметно, как золотые крестик на цепочке, из насыщенно желтого становятся ярко белыми:

Девочка с непониманием осматривала свою ярко святящуюся ладонь. Он с ухмылкой рассматривал свою, почти потухшую.

– А я хотел тебя забыть. Не верил что мы встретимся, зайка:

Он всмотрелся в её глаза. Сердце как то слишком сильно стучало. И почему то медленней обычного.

Девочка протянула ладошку к нему.

– Я не хочу больше скучать.

Приставила её к его груди.

И он понял, что они всегда были вместе.

Её прикосновение: Это было последним, что он почувствовал.

ПОСТСКРИПТУМ

Говорят, в том падении самолета выжил лишь один пассажир. Женщина за пятьдесят с раздробленной рукой. А мужчина лет тридцати с женщиной и девочкой – как и все остальные, погибли. А кто – то мне сказал когда то, что всё – таки он выжил тогда. Но выйти из комы так и не смог, и белое свечение ламп реанимации сквозь веки, наверное, стало его последним воспоминанием:

Хотя одна моя знакомая девушка по имени Евгения всё твердила о том, что мёртвые могут забирать с собой своих любимых, если очень сильно любят. И тут же заливалась хохотом, уверяя, что это просто старая байка. А какая то лёгкая грусть всё равно читалась в её карих глазах:

Нет, или в синих? Да вроде бы в карих. Или:

Всем вопросам, комментариям и отзывам автор будет рад на ящике или в агенте: holy – johnny@mail. ru ICQ   643126499