Позволь – ка, теперь, мне пообщаться с юношей, – остановила Тамара Александровна Эльвиру. Та послушно убрала руки, но взгляда от члена и яиц племянника не отвела.

Он ведь не эякулировал, когда ты его застала, – быстро спросила врачиха. Эльвира догадалась о значении слова "эякуляция" и отрицательно затрясла головой. – Хорошо.

Тамара Александровна стала медленно массировать мужскую головку, время от времени быстро пробегая пальцами по всей длине ствола. При этом она внимательно следила за лицом Игоря.

Значит, ты одел красивые тётины колготы? Это было в первый раз? – она требовательно и чувствительно дёрнула мальчишку за мошонку. – Отвечай!

Нн... нет, – проскулил Игорь.

Сколько еще раз ты делал так?

Два или три, – выдавил из себя мальчишка. Он готов был отвечать на любые вопросы правдиво, лишь бы эта жуткая женщина не прекратила манипуляций с его членом. От её тренированной руки тысячи электрических молний бежали по жилам к копчику вызывая нестерпимое нарастающее желание.

Ты нюхал трусики тёти? Тебя волновал её запах?

Даа...

Ты воображал, как эти трусики плотно соприкасаются с попкой твоей тётушки? С её промежностью... Ты думал о её половых губках и волосиках на лобке? – мучительница замедлила свои движения рукой и еле касалась члена мальчика. – Отвечай, теперь можно говорить всё.

Даа...

Что, да? Говори о чем ты думал и делал!?

Я... я..., – мальчишка чуть не плакал. – Я представлял какая она голая.... я нюхал её запах и дрочил... дрочил... я не мог остановится.

Хорошо, малыш. Ты ведь понимаешь, что твоя тётя здесь и слышит твои признания. Расскажи нам, как ты любишь свою тётю. Ты ведь любишь её? – при этих словах Тамара Александровна хитро глянула на Эльвиру. Тело той превратилось в камень, только глаза жили своей особенной жизнью, лихорадочно перебегая с лица племянника на его перевозбужденный половой орган. – Дальше, – потребовала врачиха.

Я.. я... да, я люблю тётю Элю, она красивая, – задыхаясь проговорил Игорь. – У неё такая попа и длинные стройные ножки! Когда я вижу её мне хочется дрочить не переставая... Однажды я видел в зеркало, как она переодевает бюстгальтер, я увидел её груди с коричневыми сосками... я чуть не кончил.. оооо...

Нет! Паршивец! Нет! Не сейчас, – резко выкрикнула Тамара Александровна и сильно сдавила мошонку у основания. Член всухую дернулся пару раз в конвульсиях, но канал был пережат бдительной врачихой. Из глаз мальчишки брызнули слёзы:

По.. пож.. пожалуйста, позвольте мне, я не могу... я так хочу...

Чего ты ТАК хочешь? Разрядится? Забрызгать мне тут всё?

Мальчишка быстро закивал головой умоляюще глядя на свою мучительницу.

Не смей! Думаешь мы здесь ради твоего удовольствия собрались? А ну – ка, встань прямо и прекращай хныкать!

Может... может быть... Позволить ему? Жалко ведь... – стыдясь своих слов пробормотала, как во сне, Эльвира и спрятала лицо в ладонях.

Нет, не может! Наш малыш только встал на путь исправления и баловать мы его не станем, – хищно сказала, как отрезала Тамара Александровна и достала из карманчика на халате какую – то бечевку.

Эльвира с ужасом сквозь пальцы наблюдала, как врачиха ловко перетянула особым узлом мошонку и пенис племянника у основания, отчего половые органы надулись и посинели. Игорек взвыл.

Ничего, это не надолго. Страховочка от случайностей, – пояснила женщина поднимаясь на ноги.

Ему больно! – пискнула было тётя Эля, но прикусила язык, наткнувшись на строгий взгляд Тамары.

Пошли, – бросила хозяйка и первой направилась к двери. За ней гусиной походкой, как был, голым, засеменил Игорь тихо подвывая. Эльвире ничего не оставалось, как следовать за ними.

Ступая по мягкому ковру Эльвира с ужасом осознала две вещи. Первая, что она, как чокнутая, пялится на виляющую попку племянника и, второе, что она потекла, как последняя сучка. В промежности просто хлюпало и при каждом шаге она чувствовала, как набухшие срамные губы трутся о ткань трусиков. "Не хватало еще, чтоб на юбке сзади проступило пятно".

Хозяйка завела их в просторную ванную комнату напоминающую процедурный кабинет в поликлинике. Босиком на белом кафеле стоять было холодно. Игорю велели залезть и встать в ванную. Врачиха пустила горячую воду и ловко освободила от узла половые органы юноши.

Эля, – поманила она пальцем тётку. – Здесь мы дадим паршивцу возможность разрядиться. Теперь послушайте. Чтобы отучить мальчишку от онанизма необходимо полностью запретить ему трогать себя там руками. К сожалению, мы не можем без вреда для здоровья перебить его либидо. Гормоны возьмут своё. Природа предусмотрела предохранительный клапан – поллюцию, но в период полового созревания этого недостаточно. Придется помогать природе. Возьми – ка, тётушка, мыло и хорошенько намыль хозяйство этого поросенка.

Как!? Я? Почему?

А, кто? Кажется, мы уже выяснили вопрос, чья это проблема, моё дело подсказать пути решения. – При этих словах на чувственных губах Тамары Александровны заиграла загадочная улыбка.

Но... но это же не принято, – сделала попытку защититься Эльвира.

Никаких "но", – категорично оборвала её врачиха. – Разве лучше, если он привыкнет онанировать в твоих колготах? Просто делай то, что я скажу. И... потом, это временная мера, чтобы снять его чрезмерное напряжение, – уже мягче добавила Тамара. – Тебе ведь жаль его?

Посмотрев на вздыбленный член племянника с разбухшей от прилива крови головкой, Эльвира молча взяла кусок ароматного мыла и начала медленно намыливать низ живота юноши. Врачиха удовлетворенно кивнула. А на лице Игоря выражение паники боролось с выражением блаженного возбуждения.

Ты сейчас будешь вся мокрая, – участливо сообщила Тамара Александровна. – Надо снять юбку и блузку, хотя бы. Я тебе помогу, а то у тебя все руки в мыле.

Эльвира в этот момент нежно намыливала мошонку Игоря, пристально всматриваясь в его лицо, и лишь недоуменно передернула плечами, когда осталась в чулках, стрингах и откровенном кружевном топике. От всего происходящего у ней кружилась голова, она сквозь мыльную пену чувствовала легкие подергивания подкожных мышц парня, предвещающих скорое извержение. И хотела этого.

Ей нравилось вот так держать за сокровенное мальчишку. От её воли зависело позволить ему испытать безумную радость разрядки или продолжить мучения. От её рук, скользящих по молодому хую. От Тамары Александровны не укрылось её состояние, она прижалась к спине Эльвиры, положив тёплые ладони на голые ягодицы тётушки и стала тихонько их массировать. При этом, врачиха жарко шептала на ушко тёти Эли указания, что и как делать: "Максимально оголи ему головку... сильно оттяни кожу к яйцам, чтобы уздечка натянулась, как струна... Теперь скользи ладонью по стволу... Четыре раза медленно, два раза быстро... Так, ещё раз... Четыре раза медленно и сразу два раза быстро.

Прикажи повернуться ему попой к нам и лицом к стене. Пусть прогнется. Сильнее. Скажи, чтобы хорошо стала видна дырочка в попе. Так. Пропусти ему между ног левую руку, обхвати и натяни кожицу пальцами, а ладошкой слегка нажимай на мошонку. Теперь медленно вводи ему в попку указательный палец правой руки. Шлепни его по попе, чтоб не дергался! Еще раз, сильнее! Вводи. Хорошо. Несколько раз пальчиком туда – сюда скользни, пусть расслабится. Сейчас его прорвет. Начинай энергично сгибать вверх – вниз палец, который в попе. Раздражай ему простату. Сильнее. Быстрее... Сейчас!"

Игорь задергался всем телом и взвыл. По его лицу потекли счастливые слезы. Конвульсивно дергающийся в тёткиной руке хуй выбрасывал все новые порции семенной жидкости. Они звонко шлепались об кафель на стене. Тёткин палец в горячей попе племянника ощущал могучие сокращения мускулов таза и трепетание сочащейся предстательной железы. Тамара Александровна довольно хохотнула, игриво шлепнула тётю Элю по попке и бросила:

Ну, вот и всё. Ополаскивай руки одевайся и пошли пить кофе. А молодой человек здесь всё приберёт за собой.

На кухне за кофе врачиха наставительно уверяла Эльвиру, что произошедшее первый шаг на пути воспитания Игорька, что успех не за горами, что надо почаще заходить к ней за инструкциями, что в кризисные моменты именно так надо помогать мальчишке, что надо следить и не позволять баловаться руками... Эльвира отрешенно кивала, прислушиваясь, как при малейшем движении насквозь промокшая ткань трусиков глубже врезается между набухших половых губ и все чувствительнее давит на клитор. Образы возбужденного органа, попки, яиц то и дело всплывали перед ней. "Как же я теперь буду? Что сказать сестре?"

Тамара Александровна сама проводила их за калитку взяв с Эльвиры непременное обязательство забежать завтра утром на консультацию.

Глава 2.

Дорогой домой оба молчали. Эльвира старалась не смотреть на племянника и все время прибавляла шаг. Вечерняя прохлада постепенно привела её в чувство. Памятуя, как Тамара строго управлялась с парнем, решила последовать её примеру и спуска племяннику не давать.

В спальню Игоря она вошла вместе с ним.

Раздевайся до гола и ложись спать, – строго сказала она скрестив руки на груди.

После сегодняшних событий он не стал пререкаться, покорно стянул с себя всю одежду и улегся. Она сходила в свою комнату и принесла несколько разнокалиберных поясов.

Даже не надейся, что тебе удастся онанировать, я привяжу тебя за руки и за ноги к углам кровати. Будешь спать голым и распятым.