Предисловие: все государства, события и имена вымышлены, название я намеренно написал по – английски.

День первый.

Меня арестовали на девятый день военного переворота, и теперь я второй час в наручниках сижу в каком – то зале. Возле выходов стоят хмурые автоматчики. Все это кажетсядурным сном и хочется проснуться. Первый час в голове постоянно крутилась сцена ареста: меня задержал на улице военный патруль с оппозиционной листовкой, я просто взял ее у парня в переулке, он их часто там раздавал. Больше ничего и никого я не знаю. Чтобы отвлечься от навязчивых мыслей, я стал рассматривать остальных арестованных. Часть вывели, когда я еще был вшоке от ареста, и теперь осталось четверо:

девушка лет двадцатипяти, светловолосая, в желтом платье, парень, по виду студент – первокурсник с длиннымиволосами и еще одна девушка, коротко стриженая брюнетка лет двадцати в шортах и черной футболке. Задевушкой в платье пришел офицер, ее увели, и нас осталось трое. Солдаты внешне враждебности не проявляли, дажевыводили в туалет, и я стал отходить от шока.

Вот тогда за мной и пришли тотже офицер с автоматчиком. Вели меня вотдельно стоящее здание, теперь я рассмотрел, что это не тюрьма, а военная база. В здании спустились вподвал, в большой комнате со стальной дверью ждали четверо мужиков, каждый килограмм под стовесом, явно не солдаты, в серыхкомбинезонах. Офицер передал им документы, что – то негромко сказал и вышел. Мне почему – то показалось, что это тюремные конвоиры. Один из конвоиров снял с меня наручникии мрачно сказал:

– Сними туфли.

– Да, пожалуйста – я изо всех сил пробовал казаться спокойным.

– А теперь раздевайся донага.

К – к – ак? Н – нет, я не буду!

Мне без труда заломили руки за спину, сковали их наручникамии подвесили за ноги к крюку на потолке. Грубо и больно расстегнули брюки, вытащили наружу половые органы и стеганули по ним куском резинового шланга. Я увидел на полу желтое платье с белыми трусиками и закричалот боли и ужаса. Трое ушли, со мной остался один и периодически стегал меня по гениталиям. Я лишь беспомощнодергался, чувствуя, что страх и безысходность скоро раздавят меня. Вернулись остальные конвоиры, спустили меня с крюка и сняли наручники. Всхлипывая, я свернулся клубком на полу.

– Раздевайся.

Еще раз на крюке я не выдержу, и дрожащим голосом говорю: – да, да, я согласен, сейчас:

Дрожащими руками снимаю с себя все и кладу рядом с желтым платьем.

Мне надевают мешок на голову и подталкивают в спину:

– Пошли.

Страшно и унизительно идти голым, спотыкаясь, внеизвестность. Видимо, здесь подвалы не водин этаж, мы идем еще вниз, по коридорам, и я натыкаюсь на какой – то предмет.

– Садись.

Послушно сажусь, руки заводят назад и пристегиваютнаручниками. С головы снимают мешок, от страха у меня волосы встают дыбом. Я сижу на стуле в ярко освещеннойкомнате. Рядом со мной некое подобиегинекологического кресла, на нем стонет привязанная девушка. На голове у нее мешок, но я вижу выбившиеся из – под него светлые волосы. Помимо воли перевожу взгляд на ее промежность: выбритые половые губы в сперме, на лобке немного светлых волос. Кроме четверых конвоиров, в комнате человек в штатском лет сорока с лишним, худощавого крепкоготелосложения, седеющие волосы коротко подстрижены, лицо почти без морщин, но с двумя шрамами. Он спокойно говорит:

– Я твой Следователь.

Делает знак рукой, четверо подходят к девушке и по очередиее насилуют. Видимо, это не в первый раз, потому что она почти не реагирует. Меня же бросает в дрожь от этого зрелища. Подождав, пока все четверо кончат, Следователь расстегивает брюки, подходит к девушке и кончает в нее. Застегнувшись, поворачивается ко мне, смотрит в глаза и видит в них один животный страх и желание любой ценой договориться с ними, только бы отпустили и не трогали меня. Понимающе улыбнувшись, кивает одному из конвоиров. Тот снимает с меня наручники.

– Встань со стула.

Послушно встаю на дрожащих ногах.

– Подойди к ней и вылижи.

Подхожу, становлюсь на колени и утыкаюсь лицом в промежностьдевушки. Слизываю и глотаю вытекающую из нее горько – соленую сперму. Девушка уже не реагирует, она то ли в шоке, то ли потеряла сознание. Старательно вылизываю ей внутреннюю сторону бедер, половые губы, клитор, погружаю язык во влагалище. И у меня набухает член. Следователь видит это и говорит:

– Мастурбируй.

Я стою перед ними, смотрю на тело девушки и мастурбирую. Такое чувство, что стыд, ужас и сладострастие разрывают меня изнутри. Член уже твердый как палка.

– Она тебе понравилась? Хочешь кончить? Возьми ее.

Я не могу сопротивляться инстинктам и вставляю в нее. Никогда в жизни я не испытывал такого оргазма. Чуть не теряю сознание, когда кончаю в нее, стою и тяжело дышу.

– Ты еще не все вылизал.

Все пятеро вываливают члены из брюк.

Обмякший, безвольный, готовый испить позор до дна, подхожук Следователю и становлюсь на колени. Головка упирается мне в губы, и я открываю рот. Тщательно вылизываю пять солоноватых членов, покрытых спермой и женскими выделениями. Один из конвоиров даже кончает мне в рот, остальные уже не могут.

Затем девушку отвязывают, мне приказывают взять ее на руки инести. Камера оказывается недалеко, в ней нет нар, просто широкая полка – лежак, за низкой перегородкой стоячий душ и унитаз. Мне приказывают положить девушку, с ее головы снимают мешок, выходят и стальная дверь захлопывается. В камере довольно жарко. Девушка сжимается калачиком, мелко дрожит и всхлипывает. Я сижу рядоми молчу. Так длится довольно долго, пока дверь снова не открывается. Заходят два конвоира, приносят полотенца и жидкое мыло.

– Вымой ее и расчеши.

Я поднимаю девушку, веду в душ и начинаю тщательно изаботливо мыть. Она не сопротивляется, только пытается отвести мои руки, когда мою ей груди, лобок и попку.

У меня снова набухает член, я боюсь, что все это заметят.

Вымыв, вытираю ее и наматываю ей на голову полотенце.

– Вот чай, напои ее и пей сам.

Чай крепкий и сладкий. Напоив девушку, пью сам, мне дажедают булочку. Как ни удивительно для такой ситуации, аппетит у меня есть. Мне дают расческу и приказывают расчесать девушку. После этого конвоиры оставляют зубные щетки и выходят.

Мы остаемся одни в полутемной камере. Девушка ложится, и ярядом с ней, больше лежать негде. Долго лежим молча, я начинаю дремать, но тут девушка слабым голосом спрашивает:

– за что тебя арестовали?

– да в общем ни за что, просто листовку нашли:

– меня Настей зовут, а тебя?

– Павел: Паша: Пашка:

– тебя тоже мучили, Пашка?

Краснею от стыда, запинаюсь и бормочу:

– ну: да: били: очень больно: по половым органам:

Настя поворачивается ко мне, кладет голову на плечо, а рукумне на промежность. От неожиданности я дергаюсь.

– так болит, Пашка?

– да: вот: очень больно: резиновым шлангом: били там:

– у тебя есть девушка?

– была: сейчас нет:

– у меня парень есть, но ничего серьезного. А ты такойдобрый, заботливый.

– да:

– хочешь, я тебе тоже помогу, чтобы не так болело?

Я чувствую ее волосы на своем животе и язычок на своем члене. Настя вылизывает мне член, яички, затем берет головку в ротик. И я второй раз за сегодня кончаю мучительно – сладким оргазмом. Обессиленные, мы прижимаемся друг к другу и засыпаем.

День второй.

Я просыпаюсь от грохота открываемой двери. Окон в камеренет, просто включили свет на полную мощность, предполагаю, что наступило утро. Вносят девушку, и я узнаю короткостриженую брюнетку, которую

видел вчера в зале. Она без сознания и выглядит ужасно: на лице синяк, губы разбиты, из – подногтей сочится кровь, небольшая грудь в следах от уколов, лобок выбрит, половые губы опухли и покраснели.

Не ожидал от Насти, что она в такой ситуации проявит характер: она с упреком

говорит конвоирам:

– что вы с ней сделали? Она же девушка!

От неожиданности здоровенные конвоиры начинаютоправдываться:

– Она сама драться снами бросилась, мы и разозлились:

После паузы добавляет:

– Пусть здесь побудет, если не придет в сознание, врачавызовем.

– А вы приведите себя в порядок.

Мне дают станок, и я бреюсь. Нам дают чай и бутерброды.

Мы остаемся в камере втроем. Девушка иногда стонет, мывполголоса переговариваемся:

– что же с нами будет?

– нужно принять все и выдержать:

– да, что бы они с нами не делали, мы выдержим:

Через время дверь снова открывается. Первым заходит человекв белом халате, подходит с лежащей девушке – брюнетке, задумчиво ощупывает ее груди и лобок и делает знакконвоиру. Тот без труда поднимает ее и выносит, врач выходит следом. В камеру вталкивают четвертого знакомого по залуожидания – парня с длинными волосами, дверь снова захлопывается.

Парень затравленно оглядывается, пытается сесть, но не может – попа у него с рубцах от плетки. Примостившись на боку, лежит, не глядя на нас. Мы молчим, парень начинает дремать. Вот этого, видно, они и ждали: дверь снова открывается, заходят Следователь, конвоиры, грубо поднимают парня. Следователь приказывает:

– Вы, двое, ведите его в душ и сбрейте ему волосы на теле: подмышки, пах, ноги! Вот станки!

Я показываю Насте, чтобы брила пах, а сам брею парню ноги. Ждемкоманды вымыть его, но вместо этого конвоиры сковывают парню руки за спиной и ставят на колени. Следователь протягивает мне огромный вибратор: