Сидящие за столом должны были определить, чей именно член чаровница заложила за щеку. Но картежник натренировался держать лицо. Он даже обменивался шуточками с остальными дамами и до последнего проявлял внешнее хладнокровие. Но нам от двери было видно, как напрягся его инструмент. Вены вздулись, головка сочилась влагой. А Элла и не думала снижать обороты. Она пробегала язычком по волосатой мошонке, по внутренней стороне довольно волосатых бедер господина, потом снова жадно заглатывала член и, видно, сама уже нешуточно возбудилась.

– Аааа! – вдруг закричал преферансист, содрогаясь всем телом и блаженно выдыхая воздух. Обильная густая белая сперма пролилась на подол нарядного платья Эллы Марковны, но большую часть она успела поймать жадным ротиком и напоследок тщательно облизала чуть обмякший член.

– Ну кто следующий? – спросил Паша, протискиваясь между Верой и Уллой. Вызвалась Верочка. Она решила остановить свой выбор на нежном члене племянника. Деликатно освободив его из тисков ширинки, она принялась медленно и нежно ласкать гладкую розовую плоть.

Мальчик держался невозмутимо – для его то юных лет! Но едва рот тетки поглотил стерженек до самого основания, парень не сдержался и простонал.

– Халтурщик! – бросил Паша. А Верочка тут же переключилась на Игоря. Таковы были правила игры. Преферансист, временно выбывший из игры, сел рядом со мной на кушетку и закурил. Кажется, его зовут Вадим? Ширинку он так и не застегнул и член свисал из нее, демонстрируя крайнюю степень усталости. Я машинально провела по нему пальцем, но он не отреагировал.

– Пойдемте подышим воздухом? – предложил Вадим, поднимаясь и маня меня за собой. С разрешения собравшихся мы покинули их ненадолго. Мне тоже требовалось подышать. Перегревшееся тело, точнее некоторые его части просили скорейшего продолжения банкета. Но к чему торопиться?

Когда мы остановились в укромном месте, где с одной стороны была палуба, а с другой полуарочный проем закрытого в этот час магазина, я поняла, что поступила неразумно, не взяв с собой накидку. Было прохладно.

– Замерзли? – спросил спутник и, развернув меня спиной, крепко прижал к себе. От него исходило равномерное сильное тепло и я довольно быстро согрелась. А он снова возбудился.

– Не двигайся, стой так, – попросил он, прислоняя меня животом к перилам и чуть прогибая вперед. Уверенным жестом задрав платье наверх, он стал ласкать мои бедра и ягодицы. А второй рукой жадно шарил под лифом платья, нащупывая сосок. Найдя, легонько сжал, отчего по телу прошел короткий мягкий разряд. Я не видела его лица, я могла только ощущать его ласки. Они становились все более настойчивыми, требовательными. Расставив ноги, чтобы ему было удобнее добраться до заветного местечка, я пустила внутрь его пальцы. И они быстро нашли дорогу, умудряясь выделывать по пути такие па, что в голове у меня окончательно помутилось.

– Можно? – спросило он, прижимая меня к себе почти до боли.

– Дааа, – прошептала я и вдруг ощутила короткую острую боль. Неверно истолковав его вопрос, я разрешила ему чуть больше, чем планировала. Нешуточных размеров головка вдавилась в мой анус, заставив меня вскрикнуть от боли. Но возбуждение было так велико, что я позволила ей продвинуться дальше, мечтая чтобы он поскорее вошел целиком и чтобы наслаждение окончательно поглотило боль. Скоро мое желание исполнилось, не давая мне пошевелиться в его объятиях, Вадим вставил в меня член на всю глубину и сладко простонал.

Процесс его видимо так увлек, что он перестал ласкать мой клитор, но и мне не давал этого делать, удерживая мои руки сомкнутыми на перилах. Он лишь грубо и резко толкался сзади, второй рукой сильно сжимая мою грудь и иногда прикусывая за плечо. Кончить я не могла, как ни старалась, хотя от возбуждения хотелось уже плакать.

– Подонок, что ты делаешь? – воскликнула я, когда накал стал непереносимым.

– Трахаю тебя, – довольным сбивающимся голосом ответил он, – получаю удовольствие.

– А я?

– А ты разве не получаешь? – он крепче сжал мой набухший страстью сосок, – тебе неприятно?

– Приятно... – выдохнула я и в очередной раз попыталась освободить руки.

И тогда он дернул меня на себя, вышел из меня и бросил прямо на палубу. Сам моментально оказался сверху, одним рывком развел мои бедра на всю возможную ширину и мощно проник внутрь, даже не примериваясь.

– Ну как? – спросил он, вдавливая меня в холодный пол, – так лучше?

– Дааа, – простонала я, обхватывая его ногами.

Ветер развевал подол платья, постоянно накрывая мое лицо, но я не обращала внимания, уносясь на волне наслаждения.

Недавно кончив, он мог позволить себе проявить выдержку и, дождавшись, когда я кончу, не вышел из меня, лишь чуть замедлил темп.

– А на нас смотрят, – убирая подол с моего лица, сказал он, разворачивая мою голову чуть в сторону.

За темным иллюминатором белело лицо какого то морского чина. Должно быть он следил за порядком на вверенной территории и теперь соображал, наше буйство на палубе – это порядок или как?

Впрочем, его сомнения были недолгими. Он быстро сориентировался на местности и вышел к нам, на ходу доставая набрякший член.

– Давай, подари ему немного счастья! – толкнул меня Вадим, ставя на колени перед морячком. Сам устроился сзади и пока я, слабо соображая, что делаю, автоматически подставила рот незнакомцу, опять вошел в меня.

Через пять минут его сменил сгоравший от нетерпения моряк и они так меня затрахали вдвоем, что я едва дышала. Холода уже не чувствовалось. Было жарко, даже душно. Кончив в третий или четвертый раз, я сбилась со счета, отстранила обоих и, вытирая сперму между ног носовым платком Вадима, попыталась принять вертикальное положение.

Одежда пребывала в плачевном состоянии. Косметика размазалась. До каюты я добралась с помощью преферансиста, стараясь не поднимать голову. И только в номере наконец то расслабилась. Хотя, справедливости ради стоит сказать, что сделала я это гораздо раньше.

– Спинку потереть? – подмигнул мне Вадим, видя как я скрываюсь в душе.

Но я молча закрылась изнутри и несколько минут с наслаждением стояла под горячим упругим душем.

Когда вышла, в номере никого не было. Закутавшись в халат, присела на диван и c наслаждением отпила из высокого бокала с ледяным апельсиновым соком.

"Какой заботливый, однако", – подумала я о Вадиме.

– Ну и как? – словно из ниоткуда в номере материализовался Игорь.

– Спасибо за фрэш, – тут же нашлась я.

– Да не за что, – усмехнулся муж.

– А что? Компания уже разошлась? – спросила я.

– А тебя это огорчает? – голос у него был каким то не ласковым.

– Ты расстроен?

– Да разве у меня есть повод?

Все – таки он явно был раздосадован, но о причинах умалчивал.

Я подошла, нежно обняла его за плечи:

– Что случилось?

Он почти грубо оттолкнул меня и, налив себе полстакана виски, залпом выпил. Потом сел рядом, но не вплотную, щелкнул пультом большого плазменного телевизора и стал скакать по всем ста с лишним каналам, что, надо сказать, меня всегда раздражало.

Я хотела было спросить, чем закончился конкурс, но не решилась.

Хильда появилась в номере, когда диктор сиэнэн вещал об очередном побоище в арабских кварталах Парижа.

– Ой! Я удьивлена! Что вы делаете??? – Хильда в ужасе замахала руками, – это надо немедленно выключать!

Она подскочила к Игорю и силой отобрала у него пульт. Впрочем, справедливости ради надо отметить, что он не сильно сопротивлялся. К Хильде он был явно более благодушен.

– Почему мы скучаем? – присаживаясь к мужу на колени и обвивая его пухлыми руками за шею спросила она. Вела она себя как – то слишком уж фамильярно. Нет, конечно я все понимаю, после того, что было меж нами вряд ли возможна ревность, но тем не менее чувство, мелькнувшее в глубине души, было похоже именно на ревность.

Хильда успела переодеться и теперь ее упитанный зад обтягивала трикотажная мини юбка, по нижнему краю которой шла шелковистая, разлетающаяся при каждом движении бахрома. Сверху был сильно тугой по талии и сильно открытый на груди корсет, из которого молочно белые груди шведки выпирали точно огромные налитые яблоки. Сейчас эти яблоки были точно на уровне носа Игорька.

– Ооо, Игор, ты выглядишь такьим серьезным, – щебетала она, – Марьиночка, почьему ты не хочьешь его развлечь?

Видимо, вопрос был риторическим, потому что развлечь мужа она решила сама.

Пока я медленно тянула через соломку свой сок, она не теряла времени даром. Ее рука уверенно легла на бедро Игоря и еще более уверенно потянулась к ширинке. Одновременно она, чуть склонив голову, коснулась пухлым розовым ртом губ Игоря и просунула внутрь острый быстрый язычок. Сидя рядом со мной, они целовались взасос и одновременно Хильда уже вовсю дрочила извлеченный из расстегнутых брюк член мужа.

Меня они словно не замечали.

Я встала, с грохотом поставила пустой стакан на столик и пошла к выходу, забыв, что на мне только халат, едва схваченный поясом. Едва я открыла дверь, на пороге нарисовался Паша.

– Куда собралась, распутница? – весело забасил он, бесцеремонно вталкивая меня обратно в номер.

– Пусти, – сказала я, – хочу подышать.

– Ууу, не надышалась еще? А Вадик сказал, что вы подышали на славу.

– А что еще он сказал?

– Сказал, что ебешься ты классно и во все дырки даешь с превеликим удовольствием.