Глава 4. Групповуха на трибунах.

Я случайно услышал, как несколько мам из нашей команды обсуждали Витькину маму, особенно, как она одевается на игру. Я думал это просто женские сплетни, поскольку из – за жары, они сами одевались гораздо более открыто, чем Людмила Николаевна. Однако, разница была. Остальные мамы носили то, что принято считать обычной ежедневной одеждой для просмотра спортивного мероприятия. Однако претензии к Витькиной матери заключались в том, что она была вызывающе открыта. Она приходила на игру с работы, в высоких каблуках, тугих мини – юбках полупрозрачных блузках и поддерживающих бюстгальтерах. В начале сезона еще были колготы, но потом, с приходом жары они исчезли. А на последней игре Егор умудрился рассмотреть на ней стринги.

Остальные игроки тоже обратили внимание на ее гардероб. Вообще, она сильно смахивала на армянку – длинные черные волосы, темные глаза, средний рост и пышные формы. Не жирные, но в ней чувствовался армянский стиль. Все игроки старались занять места рядом с ней – снизу, чтобы заглянуть под мини – юбку, или сверху, чтобы полюбоваться грудями, торчащими в вырезе блузки. То, что Витькина мать была разведена, тоже не добавляло ей любви женского коллектива. Она ходила по трибунам в туфлях на высоком каблуке, виляла жопой и флиртовала с игроками и их отцами. Мы любили ее, поскольку она не вела себя пафосно и не обращалась с нами как с детьми.

Как – то на тренировке в будний день, Дима Васька и я попросили Витьку подбросить нас до дома и он согласился. Его мать приехала, когда тренировка еще длилась – и сразу отвлекла мое внимание, сидя на трибунах в мини – юбке и блузке. Когда я подошел к ней ближе, она неожиданно слегка раздвинула ляжки, обнажив розовые трусики. Чулков не было.

Тренировка закончилась, и мы вчетвером сели в машину. Неожиданно, машина не завелась. Людмила Николаевна попробовала несколько раз – но тщетно. Мы вышли из жаркой машины и встали поодаль рядом с Антоном и Сергеем, которые готовились уезжать на своих велосипедах.

Сделав несколько звонков с мобильного, Витькина мать вышла из машины и присоединилась к нам. "Витин дядя направляется к нам и займется машиной, но мы не можем здесь ошиваться здесь в течение получаса".

Сначала я малость разозлился. Но потом до меня дошло, что уже темнеет – и мы останемся здесь вместе с роскошной зрелой мамочкой, в короткой юбке и полупрозрачной блузке.

Я бы конечно предпочел остаться с ней наедине – но реальность была такова, что пришлось остаться вместе с пятью одноклассниками. Людмила Николаевна села на третий рад трибун, оказавшись окруженной четырьмя возбужденными подростками. Витька стоял рядом. Я сел на первый ряд, чтобы иметь возможность заглянуть его матери под юбку. Она не казалась огорченной и предоставила мне возможность на краткий миг полюбоваться ее трусиками. Мамочкам, которым не нравилось, как Витькина мать сидит во время матчей, стоило бы посмотреть на нее сейчас – со слегка задранной мини – юбкой, черной просвечивающей блузке, сквозь которую был виден черный лифчик и широким разрезом этой самой юбки.

По инициативе Витькиной матери, Антон и Сергей сели на скамейку рядом с ней. Совсем рядом с ней – но женщина не возражала против подобной близости. Мало того, она положила руки им на ляжки. Димка сел позади Людмилы Николаевны, заглядывая в разрез блузки.

Поле было недалеко от улицы – но это была тихая улочка со слабым движением. Дома на улице были спрятаны за деревьями. И само поле тоже было окружено деревьями – так что мы были в изоляции.

"Не торопись", сказала женщина по телефону, "я в окружении шестерых молодых атлетов". Эти слова заставили мой член напрячься – особенно, вместе с подмигиванием Витькиной матери. Положив трубку, она спросила... "Витя, ты не возражаешь, если я побуду с твоими друзьями?"

"Почему я должен возражать", ответил Витька.

Людмила Николаевна уперлась ляжками в ноги Антона и Сергея. Из – за этого ее юбка еще сильнее задралась. Сидя перед ней, мои глаза находились на уровне ее промежности и я четко видел обнаженную внутреннюю поверхность бедер и лобок, прикрытый розовыми трусиками. Витькина мать прошлась руками по ляжкам мальчиков и коснулась их ширинок. Предполагая, что парни носили бандаж, Людмила Николаевна гладила пластик, но само это зрелище заметно накалило атмосферу на трибунах.

"Что – то мне жарко стало", сказала женщина, "пожалуй, немного расстегну блузку". Надо отметить, что на ее блузке с глубоким вырезом и так было не очень много пуговиц. Так что было достаточно расстегнуть всего лишь три пуговицы, чтобы распахнуть полы блузки и обнажить обе чашечки бюстгальтера в начинающихся сумерках.

"Мама, почему бы тебе не показать им свои шары?", спросил Витька.

Его мать улыбнулась... "мальчик, вы хотите посмотреть на мои груди?"

"Да!", хором ответили мы.

Я не мог поверить, что это так легко. Тем более, что Людмила Николаевна была одета в лифчик с застежкой спереди. Похотливо улыбнувшись, она расстегнула застежку, и груди вырвались из чашек бюстгальтера. Без поддержки лифчика, они уже не торчали прямо, но все равно были круглыми и упругими. Зато соски торчали прямо, будучи напряженными. Женщина гордо выпятила грудь вперед, и улыбаясь, покрутила титьками для нас.

Крутила она недолго, поскольку голые титьки оказались сразу же накрытыми ладонями Антона и Сереги, жадно месивших и тискавших их.

Поскольку Витькина мать сидела прямо передо мной, я, набравшись храбрости, погладил ее икру. Посмотрев вниз, женщина сказала, "Дим, садись ближе, чтобы было лучше видно" и подвинула ноги к себе. Я пересел наверх, усевшись рядом с ее ногами – так что мое лицо оказалось между ее ляжек. Опустив правую руку вниз, горячая мамочка сдвинула в сторону трусики – и я оказался в тридцати сантиметров от обнаженной пизды – выбритой пизды с коричневыми половыми губами, под которыми пряталась розовая плоть. Только узкая полоска волос вела от живота к щели. Зарывшись лицом между ляжек матери друга, я лизнул щель. Людмила Николаевна остановила меня, оторвала задницу от скамейки и спустила трусы вниз. Я помог стащить их с ног, бросив на скамейку. Вскоре, кто – то спихнул трусики со скамейки и они остались валяться на полу. А я получил доступ к истекающей соками бритой пизде горячей мамочки. Хлюпая и чавкая, я начал сосать ее, двигая головой взад вперед.

Парни, стоявшие по бокам от Людмилы Николаевны, стащили шорты и бандажи – и она начала дрочить им. Димка с Васькой, сзади, тискали груди Витькиной матери, которая взасос целовалась с Антоном и Сергеем по очереди. В момент, когда женщина в очередной раз хотела сменить партнера по поцелую, вклинился Димка – и сунул ей в рот член. Людмила (согласитесь, странно называть по имени отчеству женщину, которая держит во рту твой хуй) на мгновение замерла – и начала сосать его.

"Витя, скажешь нам, если заметишь, что кто – то приближается", Людмила обратилась к сыну, на мгновение оторвавшись от хуя.

"Мама, только твой оргазм приближается", ответил любящий сын.

Людмила встала и оседлала Сергея, сев ему на колени спиной к нем. Пизда похотливой мамочки оказалась точно над хуем юноши – и женщина начала приподниматься вверх – и вниз, насаживаясь на горячий член. Когда Людмила набирала слишком быстрый темп, алюминиевая скамейка начинала дрожать, и женщина поневоле замедлялась. Все остальные, включая меня, окружили ебущуюся парочку, тиская Витькину мать за все возможные места – титьки, ляжки, ягодицы. Я с торчащим хуем стоял прямо перед женщиной, и. набравшись храбрости положил ей руки на голову и слегка наклонил вниз. Витькина мать покорно подалась вперед и охватила губами мою елду. С хлюпающими звуками она начала скользить вверх и вниз по члену, временами облизывая головку. Конечно, ебать Витькину мать в рот было не так привлекательно, как в пизду – но тоже очень хорошо!

Серега кончил почти сразу. Соскользнув с него, зрелая шлюха легла спиной на скамейку. Я быстро встал между ее ног, так что мои ноги были по обе стороны скамейки. Витькина мать лежала на ней с задранной юбкой, расстегнутой блузкой и лифчиком и вытекающей из пизды спермой. Она охватила меня руками и ногами и член оказался в горячей пизде.

Любой проезжающий мимо стадиона по дороге мог заметить группу людей на трибунах – но никто не мог бы понять, что на трибунах ебутся. Ну, по крайней мере, я на это надеялся.

Я быстро двигал бедрами, заняв удобную позицию и до предела вгоняя член в разгоряченное лоно матери друга. Я смог продержаться дольше Сереги и кончил лишь через минуту. Учитывая, что до этого Витькина мать успела пососать у меня – это можно было считать достижением.

Не успел я сунуть мокрый член в шорты, мое место занял Димка, начав ебать мать друга.

Когда он кончил, Людмила села. Она толкнула Антона на скамейку, оседлала его и начала еблю, пока остальные играли с ее грудями. Сергей оказался самым догадливым. Он подошел к Витькиной матери ближе, чуть нагнул ее и сунул хуй в рот. Женщине оставалось только сдавленно мычать, будучи насаженной на два хуя сразу. Одновременно, она умудрялась вращать бедрами, делая круги на Антоновом хую.

Даже во второй раз, Серега не смог продержаться дольше Антона и кончил в гостеприимный рот матери друга. При этом, он крепко держал ее голову, не давая выпустить член изо рта, пока она не проглотила все содержимое его яиц. Потом кончила сама Людмила, визжа так, что Витька попросил мать вести себя тише.

Как только мы кончили, приехал Витькин дядя. Мы быстро натянули одежду. Людмила заозиралась в поисках трусиков, но решила плюнуть на них и пошла заводить машину без трусов. Потом она подвезла всех домой.