Мудрые и сдержанные японцы считают, что опозорится можно только на своей родине, поэтому и колесят по всему миру в поисках приключений. Они бесстрашно снимают на камеру свой буйный отдых и дома показывают всем желающим – ведь сделанное за границей не считается! Поэтому и я могу утверждать, что всех этих событии не было. Уж точно не на моей родине.

Таня

Обычно после каждой встречи с Таней меня еще долго мучил вопрос – "что это было?!". Родится бы ей не в России и не девочкой – буйная, и на всю голову ебанутая, но вся такая Леди, с переломанным носом, принципиально не бритой пиздой, и авантюрным характером. Она всегда добивалась своего – права работать когда захочется, встречаться с кем нравится и уходить когда пришло время. Мы встречались с ней уже три месяца, спали вмести раз пятнадцать, но до утра она ни разу не оставались.

Обычно Таня неожиданно появлялась, кто – то из нас кого – то трахал, потом ей звонили байкеры, рокеры, гламурная туса, охрана следственного изолятора, мама – министр, знакомый ксендз или лама – я бы мог продолжить, если бы знал! Кончив, она сразу уезжала, а я цитировал себе вечного Бродского ("Главное чувства, единогласно?") и шел варить равиолли, то бишь маленькие пельмени.

Предложение

Одним жарким летним утром Таня появилась у меня работе – в шесть секунд уволила, пинком прогнав из моего кабинета самого зам – директора, и поинтересовавшись с собой ли у меня паспорт, а за одно совершеннолетний ли ее пупсик, запихнула в свой изумрудно зеленый альфа – ромео. Такое у нее чувство юмора. Мы приехали в аэропорт, и там в конторе тур – агентства она задала мне вопрос.

– Месяц назад ты проиграл мне желание, помнишь?

– Помню, но разве то, что ты меня оставила без работы не...

– Фигня эта твоя работа, – она меня перебила. – Через неделю, когда ты вернешься, у тебя будет новая, действительно интересная работа, и приличная зарплата.

– Но эту работу я нашел сам! – чуть не заплакал я.

– Не ной, не плачь и не проси, ты же меня знаешь. Буря пройдет, и капли дождя смоют... как там было дальше, а, поэт?

– Ливень хлынул неожиданно, и тогда гроза перешла в ураган. Вместе с водяной пылью и градом на балкон под колонны несло сорванные розы, листья магнолий, маленькие сучья и песок – процитировал я "Мастера и Маргариту".

– Ха! Булгаковым швыряетесь, сеньор? Точно, это про меня и про сегодня, но я не об этом! – ухмыльнулась она.

– Ладно, что ты хочешь чтобы я сделал? – сдался я.

– Я хочу чтобы ты сейчас дал мне свой паспорт и полетел со мной на неделю в Италию.

– Во так, да?! Без вещей? Даже без зубной щетки, без айПада, денег, визы? Я, это, ебаный комп не выключил!

– Еще утюг вспомни, нытик! Спит твой Мак и во сне качает апдейты. А виза туда не нужна, Евросоюз, епть!

– Тань, ну серьезно, я так не умею.

– Поспорим?

А спорить с Таней бесполезно, ибо наша Таня адвокат.

Аэропорт

В этом году вулкан Этна не помешал посадке, вел себя прилично и лавой не плевался. Поэтому безоблачное небо смогло вобрать в себя всю синеву океана, обратно вернув адскую, влажную жару. Внутренне содрогнувшись, я вошел в стеклянную теплицу аэропорта, и с ходу чуть не покрылся ледяной коркой. Количество местных кондиционеров вполне были способны доказать превосходство прогресса над разумом. Наши паспорта не вызвали вопросов как и две бумажки в 50 евро, нечаянно выпавших из паспортов и уроненных таможенником под стол. Зато новость о нашем прибытии загадочным образом просочилась наружу, и у выхода из терминала нас ждала небольшая, галдящая толпа таксистов. Но Таня, пароход и полиглот, коротким "Lassami in paci" (Сиц. оставте меня в покое) прошла сквозь эту толпу гномов, и направилась к одинокому желтому Фиату с номером начинающимся на "CT". Там, не торгуясь, просто назвав город, она села спереди у водителя и мы поехали. По моему, она допустила как минимум две грубые ошибки в общении с туземцами, но кто я такой чтобы ей указывать?

Конфликт

Через час с небольшим такси остановилось, не далеко от вершины подъема ведущего в центр старого города, смело доверившись ручному тормозу. Водитель отсчитывая сдачу все сыпал комплиментами, понятными даже мне. На "Signora bella" (Ит. госпожа красивая) Таня отвечала что синьора устала и занята, но водитель сыпал и сыпал непонятными сальными словами, лапая и раздевая мою любовницу цепкими, почти черными глазами сицилийского бандита. Я попытался вмешается, но Таня толкнула меня в грудь так, что я упал обратно на заднее сидение, водитель цапнул рукой ее за грудь, Таня съездила подонку по роже, деньги рассыпались как листья с засохшего дерева, возникла немая пауза, как будто мы нацелили друг другу в лицо по черному пистолету. Наконец таксист, местный пушер, убийца, или же племянник самого капо (Ит. старший, голова), выдавил сквозь зубы фразу на киношном английском

– Вы идти самолет назад, вас не брать. Я ждать ты два. Ты смотреть, она платить, figlia di putana! (Ит. шльюхина дочь).

– Vaffanculo (Ит. пошел в жопу), – ответила Таня вылезая из машины, а я смело хлопнул дверью так, что чуть не вылетело стекло.

Местный житель

Поднявшись на верх и свернув на пустую, мощенную гранитным булыжником площадь, мы оказались перед церковью в плотном кольце слепых и глухих каменных домов, закрытых ставнями, в тени опущенных маркиз. Площадь мертвых котов, пока не кончится полуденная дьявольская жара. Таня уверенно шла вперед звонко шлепая на всю площадь кожаными сандалами. Вот она исчезла в сгущенной тени подворотни, я вошел следом, мгновенно стало холодно, я чихнул и мы вышли в широкий внутренний двор с фонтаном, где в тени сумахи сидел молодой, чернявый парень с айФоном в руках. Он увлеченно, прямо всем телом, играл в какие – то автомобильные гонки и на поворотах его мускулы непроизвольно напрягались, тело блестело от пота, телефон казался совсем маленьким в широких, как у настоящего пиццайоли (Ит. мастер изготовления пиццы), ладонях. Таня подошла и встала перед ним, но прошло еще пол минуты пока тот соизволил обратить на нас внимание.

– Сеньоре что – то надо? – нагло, без малейшей учтивости, вообще тупо пялясь на ее мокрые от пота сиськи под белой майкой, сказал он по итальянски.

– Скажи хозайке, тупое животное, что Таня приехала, – ответила она и зачерпнув воды из фонтана стала умывать лицо и шею. Парня как ветром сдуло, уже из дверей донесся отголосок "Mi scusassi!" (Сиц. извините меня). Вытерев лицо шелковым шарфиком Таня показала на дом – Смотри, какая красота!

Сицилийская конура

Это был очень старый дом, собранный из каменных блоков, наверное еще в те времена, когда непокорных сенаторов ссылали в места дикие и довольно отдаление от Рима, и уж точно до того как у них догадались отбирать все деньги. Но старый дом в Италии становится только крепче с каждой сотней лет – вырезанные в камне узоры не могут осыпаться, кованые, заботливо покрашенные перила балконов не ржавеют, а каждый оконный проем дышит на тебя прохладой как холодильник Саратов. Массивный, надежный, вечный. Мы поднялись по ступенькам на третий этаж, благословляя прохладу и имперских строителей. У двери с медной виньеткой, изображающей бронзового ангелочка, она остановилась и достала из сумки такой же старый ключ, который подошел, и тремя громкими щелчками отпер нам тяжелую белую дверь. Откуда этот ключ в ее сумочке, что это за место? Отойдя в сторону и приглашая меня войти она сказала

– "Буратино, ты любопытный мальчик? Мой ключик открыл дверь, но вот войдешь ли ты?". И я вошел – не к таксисту же обратно идти, остальное, в принципе, не страшно.

Пройдя по паркету через темный коридор я попал в большую спальню. В этой комнате безраздельно властвовала гигантская кровать из витых металических прутьев – мебель такого калибра невозможно внести по узким лестницам, дом надо строить вокруг нее! Трех метровый, снежно белый квадрат простыни между окном и балконом, не движимый, не способный на истеричный предательский скрип, выдержавший тысячи супружеских долгов и "быстров". Окно с права занавешено плотными гардинами, такими плотными, что свет в комнату проникает только у самого пола, высвечивая яркие звездочки пылинок. Слева, вход на балкон прикрыт деревянными створками из косых темных реек – солнце еще высоко и полосы света скопились перед ней такой кучей, как в игре Микадо. Трехметровые потолки с падугами и лепным узором, деревянный шкаф где хранить скелеты близких друзей семьи, пара вполне современных бежевых кресел для отдыха. И круглый столик у балкона, с бутылкой игристого, типа Просекко, в ведерке со льдом, и пепельницей на его каменной поверхности.

Ловушка

Бросив сумку у столика Таня развела руки в стороны и сказала

– Добро пожаловать в мою сицилийскую конуру!

– Вот это да, по суке и конура! – протянул я восторженно.

– Дать пизды? – скорее уточнила, а не спросила Таня в шутку собирая пальцы в кулак. А может и не в шутку, однажды она уже везла меня ночью в травм – пункт не оценив мое чувство юмора.

– Дай! – попросил я опускаясь на колени, но она была не в настроении.

– Марш мыться, вонючка – указала она на дверь в стене.

За дверью – мрамор. Эпически много мрамора! Каменная ванна со смешным душем и кранами как у фрекен Бок.

– Не вылезай, пока я не скажу – крикнула Таня в приоткрытую дверь. Я же стал отмокать, намыливаться, и представлять Таню в постели с выебанной попкой, может и в костюмчике горничной, хотя голая она даже вкуснее, и когда душевой шланг стал цепляться за хуй, решил уже вылезать. Наскоро обмотав вокруг бедер полотенце я приоткрыл дверь в спальню.

Таня уже переоделась в белую блузку и широкую, черную юбку, где – то успев освежится, сидела у балкона попивая шампусик. В этой квартире явно больше комнат, чем я вижу, надо будет пожже разобраться. Подойдя к Тане я ждал просто обычного для нас с ней секса – так одеваясь она явно предлагала некую игру и хотела чтобы я участвовал. Поэтому меня и не удивил минет, и то что пока я ловил кайф она связала мне руки спереди специальным ремнем. Толкая меня на постель, Таня привязала руки к спинке кровати, и я подумал – как это все пошло, как в каком – то дешевом фильме от старика Тинто Браса (да простят меня его фанаты).

Происходящее было совсем не похоже на ту Таню которую я знал, и только я начал расстраиватя, как она распустила волосы и достала то, что их скрепляло – небольшой шар – кляп с резинкой. Ловкое движение руки и мой крик "А!" превратился в "Ммм... ".