Я лизал. Усердно лизал и пил сок. Проникал язычком в неё, обсасывал губки. Потом ухватил клитор и начал бешено его сосать. Бёдра задёргались, пальцы ещё крепче сжали волосы. Тихие постанывания. Потом Анна резко оттолкнула меня. Встала и быстро вышла из кабинета.

Я быстро застегнулся и упал в кресло. Задница болела. Но я весь дрожал. Такого шока у меня ещё не было.

С обеда Анна опоздала. Но я даже не рискнул высказать ей ничего в слух. По работе она была всё прежней, словно ничего и не было. Ни словом, ни интонацией, ни взглядом не показывая ничего. Очень внимательный и исполнительный секретарь. Но меня пугали часы. Стрелка неумолимо приближалась к концу рабочего дня.

Голова работала бешено. Придумывая варианты выхода из сложившейся ситуации. Оставался реальным только один – исчезнуть из города. Уехать в другое место. Да! Завтра тихо оформить заявление. И красиво, со всеми документами помахать ручкой... надо только...

Поток мыслей прервала открывшаяся дверь. Вошла Анна с бумагами.

–  Дмитрий Владимирович, Вы вчера просили сделать копии с Вашего паспорта. Вот, пожалуйста.

Сердце сжало холодным кольцом. На стол легли копии паспорта... но самого паспорта не было. Я посмотрел на секретаря. Она уже покачивая бёдрами выходила из кабинета, поигрывая моим документом. Но у самой двери она задержалась.

–  Дмитрий Владимирович, я уйду сегодня пораньше?

–  Да, конечно, никаких проблем!

–  Ээээ... вот только... – она задумчиво посмотрела в потолок, потом на меня и продолжила, – мне кажется я Вам оставляла что – то из своих вещей... Можете вернуть, пожалуйста?

Я даже сначала растерялся, в первую очередь от такой вежливости. А о какой вещи она говорит, я понял сразу. Вот только доставать из себя трусы при том, что дверь осталась открытой. Но взгляд девушки сверкал льдом. Она даже и не говорила никогда, что не потерпит ошибок, просто это чувствовалось.

Как ужасна ситуация абсолютной безысходности. Когда выход остаётся только один: подчиниться.

Я расстегнул брюки и стараясь не вставать из – за стола полез в штаны. Как всё не удобно, совершенно нелепая ситуация. В глаза Анне смотреть не мог. Из – за смеси стыда и страха. Как резала слух её вежливость, под которой скрывалась жёсткая натура.

Наконец – то удалось зацепить трусики и я вытянул их из себя и протянул ей.

Вот только лицо моего секретаря исказилось в гримасе отвращения, хотя и понятно почему.

–  Я вроде по – русски говорила, что они сегодня вечером должны быть чистыми!

Анна вышла за дверь. Я не знал что делать. Снова упал в кресло. Трусы... трусы я запустил в мусорное ведро. Это был первый мусор за сегодняшний день – забавно осознавать, что за сегодня ничего даже и не сделал. А вот что дальше? Чего ожидать? Она просто ушла и...

И вернулась. С пакетом в руках. Закрыла дверь на ключ. Пакет полетел из далека ко мне. Упал на стол, где я его и остановил. Заглянуть не успел, я смотрел в глаза девушке. Она шла уверенным шагом и, казалось, что от неё разлетаются искры.

Через стол со всего размаху залепила пощёчину, ухватила за галстук и притянула к себе.

–  Ты считаешь, что можешь делать всё, что захочешь? Позволь – ка тебе напомнить, что ты из себя представляешь! Начальник! Ты считаешь себя мужчиной? Кажется надо кое что объяснить!

Резким движением сорвала галстук и вытащила из пакета собачий ошейник.

–  Вот это теперь будет на тебе постоянно! И мне плевать кто ты и где находишься! – в след за ошейником на руках затянулись широкие кожаные браслеты с металлическими кольцами – Ты пёс! И теперь это на всегда! Понял?

–  Да! – автоматически ответил я и тут же получил ещё одну пощёчину

–  Заткнись! Повторять я не буду! Пёс! Псы не разговаривают! У них нет ничего, кроме ошейника и миски!  А об этом я позабочусь. Псы бегают на четвереньках и имеют только одно право и обязанность – ПОДЧИНЯТЬСЯ! Разделся!

Меня бил мандраж. Происходящее было как в диком сне. Но все точки уже расставлены. И просто я уже не могу не подчиняться. Или сесть в тюрьму. Или... несвобода тут или в застенках.

–  Ты наверно сейчас думаешь о тюрьме? Не думай о возможных радостях жизни. Если я буду чем – то не довольна. То втопчу тебя в грязь. И тюрьма потом будет самым спокойным завершением бед.

С этими словами она, присев на край стола наблюдала как я скидываю с себя одежду. Потом прицепила к ошейнику и браслетам поводки.

–  На колени! у меня мало времени!

Меня подвела к моему стулу и привязала. Руки к подлокотникам, а поводок от ошейника под сиденьем и притянула так, что подбородок оказался на сидении.

–  Пёс... Привыкай жить на четвереньках! Оттопырь зад! Сильнее!

Свист и резкий удар ремнём. Я вскрикнул и сжался.

–  Ой, я сделала пёсику больно? – рука погладила саднящий зад, потом прошлась по спине и потрепала волосы, – как ты жалостно скулишь. Ну ничего, я знаю как тебя успокоить.

Анна села на кресло и раздвинула ножки. Под юбкой трусиков не было. Сдвинулась так, что я упёрся в её киску. она была уже взведена и мокрая.

–  Ну, действуй! Я тороплюсь, так что не смей меня задерживать!  Быстрее! И нежнее! – ремень снова ужалил зад, рука с силой сжала волосы и снова удар – Лизать!

Сначала удары сыпались один за другим. Как я понял, она остановится лишь кончив. И чем ближе был миг оргазма тем реже уже ремень прижигал мою кожу.  Она постанывала, прижимаясь ко мне больше и больше.  И поддавала бёдрами. Тихий едва различимый шепот. Ремень уже выскользнул из её рук. Она уцепилась руками в подлокотники. Ещё немного и её тело затрясло в оргазме. Я продолжал ласкать её. Но уже не так интенсивно, просто нежно слизывал сок. Обсасывал губки. Иногда тело подрагивало от завершающих волн оргазма.

Она отодвинулась так, что я не мог дотянуться больше и всё ещё тяжело дыша посмотрела на часы.

–  Блин! Из – за тебя! Ладно, потом поговорим.

Она соскочила с кресла и поправила одежду. Глянула на себя в зеркало и снова развернулась ко мне.

–  Где мои трусики?

Я не знал что следует делать. Мне же запретили говорить, но... был задан вопрос. И все – таки я ответил:

–  В урне.

–  ЧТО???? – Она схватила урну и вытряхнула перед моим лицом. – Взял в рот! Вот так! Считай, что это твой сегодняшний ужин. Твоё счастье, что я тороплюсь.

Следом за этим одела на голову урну. Анна подошла к шкафу, где у меня висела верхняя одежда. Судя по звуку к ней перешли ключи от моей квартиры. Стук каблучков по направлению к двери. И уже оттуда я услышал "Спокойной ночи!". Затем щелчок закрывшегося замка.

Прощальная фраза молнией пронзила моё тело. В таком виде я проведу ночь??? Я выплюнул трусики и попробовал высвободится. Но крепления были продуманы надёжно. Да и кресло весьма тяжёлое. Я не мог его даже приподнять.

Положение всё хуже и хуже, на что ещё хватит фантазии у "моей секретарши"? теперь с нетерпением или со страхом ждать нового утра? К утру я буду без сил. И ещё один рабочий день. Но я буду просто спать на столе. Зато во время рабочего дня она меня не трогает. Но сегодня четверг. Завтра пятница, а потом выходные. Боже... что же будет на выходных??? Скинуть урну удалось. И в попытках устроиться поудобнее, я все – таки уснул.

Утро началось с голоса Анны.

–  Доброе утро!