Теперь, введя в повесть новый, хоть и проходящий, персонаж, мы вынуждены опять немного отвлечься от основного сюжета, чтобы рассказать нашему читателю о Юре.

Юрий Геннадьевич Колпин учился с Олегом Хряковым до третьего курса автодорожного института, затем был отчислен за аморальное поведение. Как рассказывали шепотом друг другу восторженные сокурсницы, Юра притрахивал потихоньку преподавательницу прикладной математики и доцентшу кафедры общественных наук. Однажды, проходя вечером по институтскому коридору мимо опустевших аудиторий, доцентша услышала знакомые стоны и вскрики за одной из неплотно закрытых дверей.

Забыв о том, что любопытство – тяжкий грех, она распахнула дверь и увидела своего любимца, содрогающегося в финальных конвульсиях над сидящей на подоконнике в самой что ни на есть развратной позе математичкой. Разгневанная доцентша немедленно настрочила ректору гневное обличительное письмо, дескать "доколе" и "пригвоздить к позорному столбу". Студента Колпина отчистили по всей строгости законов развитого социализма, а вот преподавательница математики вышла совершенно сухой из воды, так как предусмотрительно оказывала интимные услуги и ректору института.

После этой пикантной истории следы Юры затерялись, он надолго исчез из поля зрения нашего героя. Но однажды, на великосветском фуршете, устроенном "Международным Банком Реконструкции и Развития" по случаю открытия отделения в Москве, Олега Петровича окликнул немолодой, но холёный мужчина в смокинге.

– Петрович! Ты?! Ну, бля, ты даёшь! Буржуин проклятый, ё:. .. ть! – эти радостные возгласы, изобилующие экспрессивно окрашенной лексикой, заставили Олега Петровича (и добрую половину присутствующих) обернуться. Белозубо улыбаясь и держа в одной руке бокал шампанского, а другой прокладывая себе дорогу через толпу, к Хрякову двигался сильно заматеревший, но всё ещё узнаваемый Юра Колпин. Оказалось, что Юра работает в этом самом банке начальником отдела финансирования межнациональных проектов вот уже без малого пять лет. Олег Петрович обрадовался бывшему однокашнику, как родному.

С тех пор они регулярно созванивались и раз в месяц ходили вместе ужинать, чтобы поговорить о бабах и повспоминать студенческое прошлое. "О бабах" говорил в основном Юра, а Олег Петрович только слушал, удивлялся и изредка вставлял недоверчивое "Ну да?" или "Так я тебе и поверил!".

Юрий Геннадьевич Колпин к пятьдесят третьему году своей жизни представлял собой современную реинкарнацию доктора Джекила и мистера Хайда. После работы он снимал с себя строгий деловой костюм "Хуго Босс", облачался в кожаную униформу байкера и, оседлав свой верный "Харлей" мчался навстречу новым приключениям. Смыслом существования бывшего студента, а ныне вполне состоятельного банковского служащего, были чувственные удовольствия, которыми так изобиловала ночная жизнь странных людей в чёрных кожаных куртках и платочках с черепами на головах, носящихся по ночной Москве на ревущих мотоциклах.

Жена Юрия Геннадьевича не разделяла его увлечений и ушла от него к другому, более напоминавшему доктора Джекила, нежели мистера Хайда. Однако, видеться с дочкой бывшему мужу не запрещала, справедливо рассуждая, что у ребёнка должен быть отец. Колпин же любил девочку до полного помешательства, исполнял все её капризы, ходил на родительские собрания и по её звонку готов был сорваться с любых, даже самых важных, переговоров.

Он был замечательным отцом, что не мешало ему всё остававшееся от исполнения отцовского долга и служебных обязанностей время, предаваться самому разнузданному разврату. Юра был циничен, в подругах держал только девушек не старше 25 лет, общался с каждой не долее полугода и бывших "лавешниц" называл не иначе как "отработанный материал". Единственной его истинной любовью была, как мы уже сказали, дочь. Что стало причиной такого раздвоения его личности, бог весть, да и не нашего это ума дело. Нам бы с Олегом Петровичем разобраться.

* * *

В ресторан "Белое солнце пустыни" (бывший "Узбекистан" на Неглинной) Олег Петрович явился на час раньше условленного времени. В субботу он позвонил Юре и предложил отужинать вместе в понедельник. Утром понедельника подписал приказ о назначении на должность менеджера по логистике Елены Борисовны Лядовой с испытательным сроком три месяца и с окладом в шестьдесят тысяч рублей. Выйти на работу Лядова должна была в следующий понедельник. За оставшуюся неделю предстояло решить много тактических задач по усыплению бдительности недреманного супружеского ока Любови Ивановны, по совместительству начальницы отдела кадров и главного бухгалтера ООО "Три "Д". Как это сделать, Хряков абсолютно не представлял и тем нетерпеливее поглядывал на входную дверь ресторана в ожидании Юры.

– О, вот он, наш друг и половой партнёр!, – раздался жизнеутверждающий баритон Колпина, появившегося на пороге в обществе двух длинноногих девиц. Девицы захихикали, а Олег Петрович галантно приподнялся со стула для приветствия. Он был раздосадован явлением девиц, так как рассчитывал на душевную дружескую беседу. Но вечер, судя по всему, приобретал совсем другую направленность.

– Знакомься, Петрович, это мои ляльки: Светка и Танька. Танька на сегодня твоя. Вот покушаем и поедем в "Подушкин" гимнастикой заниматься. Ни одна женщина не может доставить мужчине такого удовольствия, как две!" – Юра жизнерадостно расхохотался, предвкушая богатую вечернюю программу.

(Сразу, чтобы потом не отвлекаться, объясняю, что это за подушкин такой. Заняв достойное место в ряду ведущих столиц мира, Москва в начале двадцать первого века обзавелась собственной сетью "гостиниц на час". В рекламных буклетах значилось: "конфиденциальность и комфорт гарантируем". Так что сегодня, если кому приспичит, может быстренько сгонять в обеденный перерыв в "Подушкин" и с пользой для организма недорого провести часик – другой в обществе отзывчивой коллеги по работе. Чтобы предупредить ревнивый вопрос своего наставника, махатмы Бонжуркина, откуда я, порядочная замужняя женщина и мать двоих детей, про это знаю, спешу объясниться.

Году так в 2007 летом на кубок лиги чемпионов по футболу к нам в Москву пожаловал мой шеф в обществе троих своих взрослых сыновей. Потратив на билеты баснословные деньги, шеф слёзно просил найти ему гостиницу подешевле, но не далеко от нашего офиса в центре Москвы, так как платить ему придётся из своего кармана. Мы с моей ассистенткой залезли в интернет и скоро обнаружили, что, ура! есть такая гостиничка, и аккурат в двух шагах от офиса на Петровке в Колобовском переулке! Я позвонила и спросила, есть ли свободные номера. Вопрос был не праздный, т. к. Москва по случаю лиги чемпионов была забита вплоть до окрестных деревень.

Мне ответили, что да, есть, но один с круглой кроватью и зеркалом на потолке, а другой с бассейном. Далее мне назвали вполне приемлемую цену, почему – то за час. Заподозрив недоброе, я решила сама сходить в Колобовский переулок, чтобы не облажаться перед обожаемым шефом. По означенному адресу была железная дверь под козырьком старомосковского классического особнячка. Без ожидаемой надписи "Хоутел", но с маленькой латунной табличкой над звонком "ООО Подушкин". Администратор провела меня в предлагаемые нумера. В одном действительно стояла круглая кровать, отражающаяся как поле боя аустерлицком небе в зеркале на потолке.

Другой двухкомнатный номер был ещё более замысловатым. Одна из его комнат напоминала тренажерный зал с небольшим бассейном. Однако гимнастические снаряды в этом "зале" были, как я не сразу заметила, какими – то странными: качели, у которых вместо сиденья были кожаные петли для ног, широкие кресла на высоких барных ножках, на стенах были развешены плётки и прочие пыточные инструменты, своим разнообразием и изощрённостью напоминавшие застенки инквизиции в пору охоты на ведьм. Пришлось извиниться и срочно бежать обратно в офис, подыскивать другие варианты, более подходящие для отца семейства в сопровождении сыновей. )

Но Олег Петрович не загорелся, а, напротив, как – то с отвращением посмотрел на спутниц друга. Юра, как ни странно всё понял и отослал девиц незамысловатым посылом: "А ну, кыш отсюда, пошли на: й!" Девушки, как ни странно, не обиделись, а весело выпорхнули из ресторана навстречу новым приключениям. Видимо, они привыкли к тому, что многоумная Мария Арбатова называет "несовпадением аудио – и видеоряда" : внешне холёный, элегантно одетый по последней моде, со стильной стрижкой пшеничных волос и ухоженными ногтями или же в образе романтического ковбоя, затянутый в черную кожу и сидя верхом на "Харлее", он выражался, как бритый бандюган в спортивном костюме "Адидас" из лихих девяностых.