Дарья прильнула к племяннику, крепко прижалась всем телом. Григорий ощутил исходящий от нее запах мыла, ромашки и еще каких – то трав. Опустив руку на ее попу, понял, что никаких трусов на ней нет. Ни слова не говоря, повернул ее к себе спиной, надавил, опуская на колени, и задрал подол платья. Ощупал теткино сокровище – та уже была готова. Приспустил штаны и вставил до самого упора. С каким – то остервенением стал сношать свою тетю. Оргазм накрыл ее быстро. Дарья больше не могла выдерживать позу, она легла на живот, а Гриша продолжал свое дело. Потом перевернул ее на спину, и вновь началась гонка. Даша кончила трижды, пока парень не разрядился в ее лоно. Теперь они лежали молча, только тетка тесно прижималась к племяннику.

– Гришенька, родной, это ж надо такому быть, что я не помню, сколько за один раз! Ах, ты мой любименький. Дай я тебя расцелую.

Она стала целовать мальчика в живот, опускаясь все ниже. Наконец – то добралась до члена.

– Красавиц мой. Устал. Дай тебя тоже поцелую.

Она обнажила головку, поцеловала ее несколько раз, а потом просто взяла в рот. Дарья не знала, что делать дальше. Она держала член во рту и языком водила вокруг головки. Через десяток секунд таких ласк, член пришел в движение, стал разбухать и крепнуть. Гриша не произвольно стал двигать тазом, загоняя член глубоко в рот тетке. Та при этом давилась и вынимала член изо рта.

– Гришенька, не надо так глубоко. Давай я сама.

Григорий перестал двигать тазом, и Дарья сама могла регулировать процесс. Ее голова ходила вверх вниз, пока сперма не ударила в небо. Ее было немного, поэтому Даша спокойно все проглотила.

– Вот, и в рот взяла, как ты хотел! Первый раз! Для тебя все, что хочешь.

– Даша, а помнишь, ты говорила, что твой муж тебя в жопу любил.

– Помню, родненький. Но это больно, я отвыкла. Надо подготовиться. Я все сделаю, ты только приходи ко мне почаще.

Между тем, Мария затеяла какую – то опасную игру. Она понимала, что это все добром не закончится, и она окажется все – таки под сыном, страшилась этого, проклинала себя, но делала все наоборот. Пришла домой. Позвала Гришу, который возился в огороде, начала рассказывать какую – то ерунду и переодеваться. Якобы случайно неплотно задернула шторку, выставив себя на обозрение. Сын мог спокойно рассматривать обнаженную мать, ее огромную грудь, волосы на лобке. Мария крутилась вокруг себя, нагибалась в поисках каких – то вещей. Потом натянула на голое тело легонький короткий сарафан и только тут "опомнилась".

– Ой, сынок, ты тут! Срам то какой.

Гриша стоял, не в силах укрыть свой торчащий член. Маша опять зачем – то нагнулась. Подол сарафана задрался, обнажив все ее прелести. С замиранием сердца она ждала, что предпримет сын. Тот подошел вплотную к матери, прикоснулся стоявшим колом членом к ее промежности, глубоко вздохнул и, сказав, что жарко и ему хочется на речку, выскочил из дома. Мария со слезами на глазах упала на кровать. Она вся трепетала, вспоминая удивленно – похотливый взгляд сына, его оттопыренные штаны, прикосновение члена, пусть и через штаны, к своей истосковавшейся киске. Рука сама полезла в промежность. Она яростно мастурбировала, но этого было мало. Ей хотелось ощутить в себе настоящий мужской член.

Гриша же вместо реки помчался к тетке. Дарья потихоньку становилась сексуальной рабыней своего племянника. Она всегда готова была подставить ему свое лоно или открыть рот. После первого взаимного оргазма Дарья достала заветную баночку.

– Гришенька! Я тут немного поработала над собой, давай попробуем в мою попочку. Только прошу тебя – не спеши. Если будет больно, пожалуйста, давай отложим.

Задняя дырочка была такой узенькой, что Гриша еле ели сумел вставить. Дарья мужественно терпела боль, стонала, но не вырывалась. Она направляла Гришину руку, чтобы он не забывал про клитор. И вновь оргазм был сильнейшим! От анального секса она впервые получала удовольствие!

Бабы на ферме, когда Мария пришла на вечернюю дойку, сразу заметили, что она вся какая – то напряженная.

– Машк, а Машк! Ты чего такая смурная?

– А это она переживает, что Гришка к Дашке похаживает! Ха – ха! Вишь, привадила парня, даже пить бросила. Подруги ее гутарят, что и их отвадила, все своего миленочка ждет.

Мария с ужасом слушала своих товарок. Такого она даже во сне не могла представить!

Вечером она стремглав заскочила в дом и сразу к сыну, который уже спал. Маша растолкала его.

– Гриша! Это правда, что ты к Дашке ходишь? К этой потаскухе и пьянице. Что ты там забыл?

– Мам, перестань. Она же моя тетя. Решил ей помочь. Она, вот, пить бросила, порядок в доме навела. Да и мужик я уже! Мне тоже надо.

– Дак, у нас пол деревни таких, как она. Ты что, всем помогать будешь? Смотри сотрешься.

– Мамочка, всем не собираюсь. Только, если еще тебе! Я же вижу, как ты мучаешься.

– Чего удумал. Мать родную ублажать! Помошничек. Ладно, спи, но к Дашке больше не ходи, а то уже разговоры идут. Нехорошо с родной теткой миловаться.

Она поцеловала сына в лоб и, немного оттаяв от его слов, пошла на свою половину. После этого разговора Григорий никак не мог заснуть. Он слышал, как мылась его мать, потом легла в постель. Он представлял ее обнаженной и член стоял колом. Поколебавшись, встал и пошел к матери.

– Мам, ты не спишь?

– Не. Чего тебе?

– Подвинься немного.

– Гришенька, не надо. Иди спать.

Но парень все – таки лег в ее постель. Пару минут они лежали молча, не шевелясь. Потом он обнял мать, стал ласкать ее тело. Маша слабо сопротивлялась. При ее габаритах и физической силе, она запросто могла выкинуть его из постели, но не сделала этого. Их борьба длилась недолго. Маша сдалась. Более того, взяла инициативу в свои руки. Скинув ночную рубашку и стянув с сына трусы, оседлала его торчащий член. Мария отдавалась со всей страстью, без остатка. Истосковавшаяся плоть жаждало мужчину, невзирая на то, кто это был в данную минуту. Из груди женщины вырывались сдавленные крики, ее тело ходило ходуном. Через пару минут она прошептала: "Гришенька, только в меня не спусти!", и со стоном рухнула на сына. Гриша не шевелился, ожидая, пока мать немного придет в себя. Маша скатилась набок, прижалась к сыну.

– Гриша, как же теперь мы будем?

– Как! Будем жить, как муж и жена!

– Да ты чего? Это ж где видано такое, чтобы мать жила с сыном, как с мужем!

– Об этом будем знать только мы.

– А Оля вернется, что будет – то!

– Ничего. Она – девка толковая, все поймет и молчать будет. Я с ней сам потолкую.

– Гришенька, а ты прямо молодец. Я так давно не миловалась. Аж душа улетела. Ой, родненький, а ты же не ослобонился. Как же так, не дело это.

– А мы сейчас все поправим!

С этими словами Гриша перевернул мать на спину и лег на нее. Член легко вошел в ее разгоряченное лоно. Сыну недолго пришлось долбить мать, сказалось возбуждение. Он излил свою сперму ей на живот. Мария задумчиво рассматривала сперму, зачерпнула ее пальцем.

– Эх, жалко, что родить от тебя нельзя. Была бы настоящая семья. Муженек ты мой любимый!

Маша ласково прильнула к сыну, доверчиво положила голову на его плечо. Их первая ночь продолжалась до самого рассвета. Григорий еще трижды изливался на тело матери, и каждый раз перед этим Марию пробивала сильный оргазм. Она заходилась в крике, а потом лежала пару минут бездыханная.

Григорий так и проснулся в кровати матери. Сладко потянулся, вспоминая прошедшую ночь, сходил в туалет. Выполняя совет Дарьи, тщательно помылся в душе. Только решил позавтракать, как пришла Марья.

– Ты чего так рано?

– А, отпросилась. Не могу сегодня работать. Девки шутят, мол, любовника завела, а я только улыбаюсь – так хорошо на душе!

Рассказывая это, Маша стала переодеваться. Этого Григорий не смог вынести. Подскочил к матери, на которой были только трусы и лифчик, запустил руки под эту нехитрую одежду, прижался к ней. Поднявшийся член уткнулся Марии между ягодиц.

– Погоди, неугомонный. Дай хоть помыться после работы.

Но сын мать не слушал. Подтолкнул ее на кровать, стащил трусы, раздвинул ноги и вошел в ждущее члена лоно. Акт был даже более эмоциональным, чем первый. Мария стонала и кричала в голос, Григорий с каким – то рычанием изливал свою сперму на материнский живот. Оба обессиленные лежали минут десять. Потом Мария крепко поцеловала сына и пошла все – таки подмыться.

– Гриш, я завтра заскочу к бабке Насте. Надо у нее настоечку взять, чтобы часом не залететь. Она мастерица на всякое зелье. Я же плодовитая, не то, что Дашка. Раньше часто к ней захаживала. Да и втайне она это держать умеет. А то все тело мне обспускал. А надо, чтобы вовнутрь попадало. Это для баб полезно.