Мы добрались до нашего убежища. Я скинул свою ношу, оставил на твое попечение и рванул обратно найти что – нибудь дезинфицирующее. Нашел 3 неполные бутылки виски и бутылку водки. Взял все это с собой и прибежал обратно. При свете фонаря осматриваем повреждения. Попа порвана, видна запекшаяся кровь. Щелка просто опухшая, но видимых повреждений не видно. Ты успокаиваешь девочку (хорошо, что ты говоришь по – английски), а я обильно мочу тряпку водкой и протираю ее попу. Девочка шипит, но терпит. Потом наматываю тряпку с водкой на палку и протираю ей влагалище изнутри. Видно, что ей очень больно, но надо терпеть. Понимаю, что другого варианта нет. Конечно нужен врач, нужны анализы. Хрен его знает, у нее теперь может быть и СПИД и сифилис: Будем надеяться на скорейшее спасение. Хочешь выпить? Мне надо. Думаю тебе тоже. Вдвоем из горла употребляем почти полную бутылку вискаря. Я еще говорю тебе, что надо завтра сходить посмотреть катер, а потом меня вырубает. Перед сном дурная мысль – а откуда там взялся двадцать второй?

Солнце только начинает подниматься, а я уже проснулся. Ты обнимаешь меня и спишь, девочка в углу тоже. Во сне она мечется и стонет. Аккуратно снимаю с себя твою руку, подхожу к ней. Кажется у нее жар. Хреново. Смотрю на тебя и понимаю, что хочу. От тебя еще пахнет виски, поэтому ты спишь крепко. Аккуратно поворачиваю тебя на спинку и стягиваю плавки. Развожу ножки и смотрю: ММММ: Почему – то мне кажется, что ты не совсем спишь: Смачиваю член слюной и мягко но мощно вхожу в тебя. Ты со стоном обнимаешь меня, прижимаешься ко мне и отдаешься. Слышу твои стоны и кончаю: чувствую твои сокращения. Вдруг понимаю, что на нас смотрят. Поворачиваю голову и ловлю взгляд девочки. Казалось бы, после вчерашнего не должно быть никакого смущения, но она краснеет. Я подмигиваю ей. Она прячет взгляд. Еще немного лежу на тебе, наслаждаясь твоим теплом, пока член сам не выскакивает. Целую тебя и шепчу, что надо посмотреть, что там на поляне. Приводи себя в порядок и подходи.

Есть не хочется, но я съедаю апельсин. Надеваю шорты, беру пистолет, нож, автомат и бегом направляюсь к вчерашней поляне. На душе почему – то неспокойно.

Подходя к поляне, замедляю шаг, за тем просто начинаю красться. Хм: Среди тел ходит черномазый. Видимо с катера. Он поворачивает то одно тело, то второе. Видимых повреждений нет, но видно, что все мертвы. Он явно испуган и что – то лопочет в рацию. Вот дрянь какая. Аккуратно прицеливаюсь и стреляю в него короткой очередью. После этого на катере вызревает двигатель и он по большой дуге уходит за горизонт. Блин. И чего теперь? С одной стороны его товарищи явно бы сюда не пришли, а с другой – у них тут склад героина. Вряд ли они его просто оставят. Нда:

Из зарослей появляешься ты, за тобой ковыляет девочка. На мой немой вопрос ты говоришь, что она испугалась остаться одна. Оно и понятно. Она видит эту чертову поляну, старшую сестру, заколотую вместе со своим мужем, трупы насильников, без сил опускается на землю и начинает выть. Трупы надо бы убрать. Они в жаре быстро перестанут "быть свежими". Начинаем перетаскивать их в лодку. По 2 – 3 тела. И несколько камней. Ты посадила девочку (ее кстати зовут Кейт) нарезать из одежды веревку, что бы привязывать камни к ногам тел, во избежание их всплывания, а сама помогала мне таскать тела. Сестру Кейт с мужем и банкиром хороним в могилы. Вынуждены так же закопать и наиболее крупных представителей бандитов – их очень тяжело тащить. Хорошо, что на базе нашли лопату. Кейт становится совсем плохо. Ты уводишь ее обратно в лагерь, а я решаю обыскать базу на предмет лекарств. Класс! Я нашел аптечку. При чем хорошо укомплектованную. Наверное для таких дебилов как я, кроме лекарств там есть описания к ним.

Что бы не думать сильно, беру ее всю и тащу в наш лагерь. Ты быстро просматриваешь описания, находишь сильные антибиотики, обезболивающее, мазь для заживления. Даем Кейт антибиотик, я вкалываю ей снотворное с обезболиванием. Затем я говорю ей встать в: эээ: колено – локтевую позу что бы осмотреть ее повреждения. Ты в этот момент пошла за апельсинами. Она с немым обожанием смотрит на меня и немедленно встает в требуемую мною позицию. Осматриваю ее. Попа немного воспалилась. Плохо, что она вынуждена была сходить в туалет. Поэтому мою ее водой и наношу мазь. Мне кажется или она пытается больше подставить себя мне для осмотра? Хорошо. Заодно наношу мазь ей на губки. Кстати они у нее очень даже ничего. Мягкие и теплые. Гоню от себя грешные мысли. Тьфу блин! Девочка такое пережила. К тому же она возможно целый рассадник венерических заболеваний. Ладно, подождем. Торопиться нам не куда.

Я вижу, как ты возвращаешься, неся несколько апельсинов. Иду к тебе на встречу. Целую долго – долго и провожу рукой по щелке. Мммм: хочу тебя. Ты опускаешься передо мной на колени. Глаза хитрююющие. Глядя в глаза, снимаешь мои шорты и ловишь головку губами. Закат, песок и член во рту любимой женщины. Что может быть прекраснее: Только войти в нее. Что я и делаю.

Так проходит день за днем. Идет уже третья неделя нашего пребывания на острове. До сих пор за нами никто не приехал. Это немного напрягает. У Кейт все хорошо. Воспаление прошло – антибиотики помогли. Мазь просто чудодейственна. Уже ее походы в туалет не сопровождаются потом слезами от боли. Не знаю, какая она была раньше, но сейчас она ведет себя как собачка, выбравшая меня хозяином. Она ловит каждый мой взгляд, пытается уловить каждое мое желание. В мое отсутствие она с тобой пытается учить русский. И весьма успешно. Кстати больше ни разу мне не пришлось ее подмывать. Каждый вечер перед нанесением мази она несется к ручью и мне представляются чистые дырочки. Наносить мазь – моя прерогатива. Ты с улыбкой смотришь на наш ритуал. По моему знаку она бежит к ручью, потом прибегает, встает раком и сильно прогибается в спине.

Пару раз, когда ты не видела, я потер ее клитор. В первый раз она вздрогнула, но ничего не сделала. Да это и наверно это можно было принять за случайность. Мне стало интересно и я сделал это во второй раз. Она повернула голову и посмотрела на меня. Поняв, что мне это понравилось, она еще шире развела ноги и просто легла щелкой на мою руку. Хорошо. Это радует. Кстати я каждый раз осматривал ее на предмет появления каких – нибудь проявлений заболеваний. Вроде ничего – наверное и в этом антибиотики помогли. Самым неприятным моментом для меня за это время была неделя, когда у вас у обеих начались месячные. В отсутствие средств гигиены, я был изгнан из нашего убежища и ночевал недалеко под пальмами. Хотя за Кейт мы с тобой порадовались – не хватало еще ей понести от кого – нибудь из ублюдков.

Через некоторое время я предложил использовать Кейт в быту. Хватит ей уже лениться. Температуры нет и попа почти зажила. Для расстановки приоритетов у нее в голове, я отправил ее стирать ту тряпицу, которую ты использовала во время месячных. Безусловно, ни слова возражения в ответ не последовало.

Я предложил тебе не смущаться ее во время наших занятий сексом. С этого времени мы не отказывали себе в удовольствии заниматься этим в любое время, когда нам этого хотелось. Чаще всего она отходила в сторонку и просто смотрела на нас. Иногда она перемещалась так, что бы видеть, как мой член входит в твою щелку. Но как – то раз в то время, когда я в тебя кончал, я почувствовал несмелую руку, погладившую мои яички. Излишне говорить, что кончил я тогда "как из пушки".

Идет пятая неделя нашего пребывания на острове. Наверное, надо бы вновь завести радиостанцию и попросить помощи. Но меня ситуация начинает забавлять и я всячески оттягиваю этот момент. Думаю, бандиты на катере (наверняка их осталось не много) подумали, что такое массовое побоище – дело рук конкурентов. Значит, никаких наркотиков на острове не осталось. А возвращаться проверять себе дороже. Нашу передачу, сделанную в первые дни наверное просо никто не услышал. Так бывает. Ладно, потяну сколько могу. Потом просто объявим СОС. А пока я всячески нагоняю жути, что оставшиеся бандиты услышат свою радиостанцию и вернуться за своими наркотиками. Что удивительно, не очень – то ты мне и возражаешь.

Кейт вполне оправилась от физических травм. Но она категорически не может быть одна. Если ты уходишь за апельсинами, а я, к примеру, отхожу в туалет, она начинает беспокоиться. А если она никого из нас не видит – беспокойство начинает перерастать в панику. Тогда она ложится на нашу с тобой постель, сворачивается калачиком и скулит. Больше всего она любит сидеть у меня или у тебя в ногах. Периодически прижимаясь и поглаживая их. По0моему она до сих пор не верит, что спасена.