Прошла неделя, за это время раны Николая затянулись, его почти не трогали, лишь два раза в день приходила рабыня и приносила несъедобную баланду, сваренную из очисток картошки, листьев капусты, или непонятно из чего. Есть было сначала противно, но голод делал своё дело и Николай поглощал всю еду без особых проблем. Тем более, рабыня сказала, что Госпожа приказала съедать всё и если, он что – нибудь оставит, то получит жестокое наказание.

Также два раза в день его выводили из клетки и мыли под сильной струёй холодной воды. В туалет ему разрешалось сходить раз в сутки по большому, а малые естественные надобности он оправлялся в горшок, который стоял возле клетки. Ему было неудобно это делать, но приходилось к этому приспосабливаться. Госпожа приказала рабыням следить, чтобы возле клетки не было пролито мочи, если всё – таки она была, то Николая заставляли вылизывать её языком. Он находился в большой клетке, где можно было более – менее нормально спать.

Воды в день давали литр, остальную жажду, он должен был утолять своей мочой. Плуг, который находился у него в заднице ему было запрещено вынимать, только два раза, рабыня заменяла его на наиболее больший размер. Госпожу после последнего разговора он не видел, она больше не спускалась в подвал.

В очередное утро он проснулся, пришла рабыня помыла его, загнала обратно в клетку и сказала:

– Сегодня придёт Госпожа, так что готовься к встречи.

Через несколько часов он услышал на лестнице стук каблучков Госпожи. Николай знал, что это спускается именно Госпожа, так как рабыни ходили босыми.

Наученный горьким опытом он встал, как мог на колени, опустив глаза в пол.

– Ну, что раб оклемался?

Голос доносился сверху, перед собой он видел туфельку Госпожи. Он ударил головой в пол, прося разрешения говорить.

– Сегодня ты ошибки не допустил, а то я хотела вырвать твой поганый язык, теперь можешь разговаривать.

– Да, Госпожа мне стало получше, огромное спасибо Вам за заботу о таком

ничтожном создании, как я.

– Закончился твой отдых, пора приниматься за работу, я не для того тебя поработила., чтобы ты бездельничал.

Приказав рабыням выпустить из клетки раба, Екатерина села в кресло, поманив его пальчиком, и приказала лизать подошвы своих туфель.

– Лижи подошвы, больше ты пока ничего не достоин, сейчас будем приводить тебя в надлежавший вид.

Она приказала рабыни приготовить машинку для стрижки волос и бритву.

– Сейчас тебя обреют наголо, с этого момента ты будешь лысым и всегда ходить с побритой головой, сам будешь следить, чтобы волосы не отрастали, как начнут расти, сразу сбривай их бритвой. Но я же добрая Госпожа, помогу тебе, куплю специальный гель, который не способствует росту волос, будешь его постоянно применять не только для головы, но и для всего тела.

Екатерина сделала знак рукой рабыни и та начала стричь волосы, когда раб был полностью лысым, рабыня взяла бритвенный станок и сбрила волосы, которые не взяла машинка.

– Теперь сбрей ему брови, а также удали все волосы на промежности, руках, ногах, подмышках.

Рабыня выполнила приказ Госпожи, сделала, что ей было велено.

– Вот таким ты мне больше нравишься. Теперь всегда будешь в таком виде, сейчас тебе все волосы сбрила Машка, в дальнейшем ты сам должен поддерживать себя в таком виде, если я замечу на твоем теле, где – нибудь хоть один волосок, ты об этом сильно пожалеешь. А теперь, у меня для тебя подарок.

Она велела рабыни подать стальной ошейник, показав его рабу, сказала:

– Видишь, какой красивый ошейник я приобрела для тебя, ты заметил, что все мои рабыни носят ошейники, и если ты думал, что тебя это не коснётся, ты глубоко заблуждался.

Ошейник был широкий, никелированный с выгравированной надписью "Вечный раб Госпожи Екатерины". Ошейник закрывался без замка, в нём было встроен механизм, который, когда оба конца соединялись между собой, защёлкивался, и открыть его можно было лишь маленьким ключиком, который вставлялся в специально проделанную для этого скважину.

– Тебе понравился мой подарок.

Николай ударил головой об пол. Госпожа кивнула головой.

– Очень Госпожа, спасибо Вам за заботу и доброту.

Госпожа надела ошейник на шею раба и защёлкнула его.

– Носи его и помни всю свою оставшуюся жизнь, чьей ты являешьсясобственностью. Ключ от него я уберу, думаю, что он будет тебе не нужен никогда.

Теперь наступила очередь татуировки. Как только Екатерина завела первых двух рабынь, одну из них Лизку, направила на курсы татуировки и пирсинга. Ей нужно было иметь своего мастера татуировок и пирсинга, чтобы делать наколки и проколы, рабыням, чтобы не нанимать мастера со стороны и не привлекать чужого внимания. Лизка очень хорошо научилась делать пирсинг и татуировки, все проколы рабыням и себе она делала сама. Она посоветовала Госпоже, какие

инструменты приобрести для татуировки и пирсинга.

– Лизка готовь машинку, сейчас будем наносить татуировки. На всю голову сделаешь жирную крупную надпись "РАБ", на заднице наколешь "Только для Госпожи", пока я думаю, что татуировок хватит, а в дальнейшем посмотрим.

Пока рабыня делала наколку, Екатерина захотела поесть и приказала принести еду в подвал. Перед ней был установлен столик, на который рабыни поставили салат из экзотических фруктов, который Катя очень любила. Также принесли большой кусок сочного мяса с картошкой и зелёный чай с пироженным.

Несмотря на боль в голове, которую наносила татуировочная машина, у Николая от увиденной еды непроизвольно потекли слюни. Прошло всего девять дней, как он попал к Екатерине Алексеевне, а ему казалось, будто он всю свою жизнь является рабом, и он уже забыл вкус нормальной пищи. Аппетитно поев, а остатки пищи на тарелке она отдала стоящим в её ногах рабыням.

– Доедайте твари, я сегодня добрая, а Светку, повара придётся наказать, эта стерва в последнее время всё больше меня раздражает, я ей велела накладывать мне так, чтобы я наедалась и лишнего не оставалась, а она специально накладывает больше, чтобы вам скотам доставались объедки. Сегодня я эту проблему исправлю.

Поваром у Госпожи была рабыня Светка, Екатерина также отправляла её учиться хорошо, готовить и сервировать стол. Специально для неё она приобрела

множество разнообразной литературы с рецептами и всё что касается кухни.

Лизка закончила наносить татуировки, склонилась к ногам Госпожи и произнесла:

– Ваше Величество, Ваше приказание выполнено.

Госпожа, посмотрев на Николая, на его голове красовалась надпись "РАБ", написанная огромными буквами, она удовлетворительно изрекла:

– Теперь совсем другое дело, все будут видеть, кто ты есть на самом деле, повернись, я хочу посмотреть, что получилось сзади. Тоже не плохо. Но это ещё не всё, вторая часть нашей программы – пирсинг. Лизка приготовь инструменты, будем прокалывать соски, член, яйца, нос, а уши пробьем и вставим клёпки. Лизка любила свою работу, ей доставляло удовольствие причинять людям боль, чтобы как – то самоутвердиться. Когда Госпожа заставляла её делать татуировки или пирсинг своим подругам по несчастью, она во время сеанса старалась причинить

человеку максимальную боль, хотя можно было сделать не так больно.

Она надела на руки тонкие одноразовые перчатки и спросила у Госпожи, на всякий случай, хотя и знала ответ наперёд:

– Госпожа, будем прокалывать с обезболивающим или нет.

– Ты, дура не задавай глупых вопросов, сама знаешь, что я отрицательно отношусь к обезболивающим.

Но прежде чем приступить к пирсингу нужно было полностью обездвижить раба, чтобы он случайно не дёрнулся и тогда вся работа пошла бы насмарку, а Госпожа любила, чтобы все её вещи были без изъянов. Николая подвели к устройству напоминающем стол, в центре которого находилась дырка, ему велели забираться вниз. Когда он просунул голову в отверстие, доски развели, а потом их опять задвинули, зафиксировав доску так, чтобы тело осталось внизу, а

неподвижная голова осталась сверху. Руки завели за спину и убрали в перчатку, которую полностью зашнуровали, ноги вплотную привязали к специальной планке снизу, он был полностью обездвижен. В рот воткнули резиновый кляп, чтобы не были слышны крики.